Бразильская рапсодия

      Лаура берет в руки фотографию, на которой запечатлена весьма двусмысленная ситуация: мужчина по центру держит на руках новорожденных близнецов, по правую сторону от него стоит улыбающаяся счастливая мать двойняшек, а по левую — еще одна молодая женщина с мальчиком чуть постарше. Лаура берет ножницы и с довольной ухмылкой отрезает часть фотографии: вот теперь все правильно, теперь все именно так, как должно было быть: она, Марселу, двое их прекрасных детей и никакой Эдуарды с ее сыном. Один экземпляр девушка ставит в рамку на видное место в своей комнате, а второй отправляет сопернице вместе с шофером. Лаура представляет лицо Эдуарды, когда та увидит сюрприз, и заходится истеричным смехом, постепенно переходящим в сдавленные рыдания.       Все, что осталось Лауре, это примоститься с краю чужого семейного гнездышка и до исступления тешить себя иллюзией счастья. Временами она замечает, что перестала отличать правду от вымысла, прямо как сейчас. Отчего глупое сердце так радуется при виде откровенно постановочного снимка, который Лаура буквально выцарапала для себя, заявившись в дом чужого мужа без приглашения вместе с детьми?       Чужой муж… Она до сих пор не привыкла применять это словосочетание по отношению к Марселу, которого с юности считала своим и только своим. Лаура искренне недоумевала, как же может так быть, что однажды на горизонте появляется какая-то вся из себя правильная мамина дочка, уводит и женит на себе ее мужчину, а потом все говорят, что это именно Лаура лезет в их семью? Где на свете справедливость? Но все только отмахивались от нее и советовали спокойно жить дальше: мать, отец, сестра, подруги. Никто не слышал ее и не понимал, а Лаура все больше скатывалась в безумие, теряя последние остатки рассудка и самоуважения.       Воспользовавшись разладом в отношениях Марселу и Эдуарды, она все же смогла заполучить для себя преимущество в виде случайной беременности, но, увы, все оставалось по-прежнему. Лаура просто не могла и не хотела признать, что она уже не нужна ему — ни с ребенком, ни без. Когда родились ее дети, прелестные двойняшки, она была на седьмом небе от счастья — теперь-то уж Марселу точно выберет ее. Не выбрал. Он счастлив с Эдуардой, а Лаура так и осталась отрезанным ломтем, еще и с придачей. Молодая женщина потеряла интерес к малышам: не то чтобы она их не любит — вовсе нет! — но их глаза так похожи на глаза отца, что ей становится больно при одном только взгляде на детские лица. Лауру все считают плохой, никудышной матерью, наверное, так оно и есть, но она ничего не может с собой поделать.       Последней каплей становится то, что Марселу на пару с женой забирают близнецов с собой в Ангру на уик-энд, так и не дождавшись горе-мать, по их мнению, с загула. Лаура в ярости: она летит туда немедленно на вертолете!       — Погода нелётная, — с беспокойством сообщает пилот, пролетая над заливом под хлесткими струями сильного дождя, — Ангра, должно быть, закрыта. Нужно искать место для посадки.       — Будь осторожен! — кричит пассажирка и через некоторое время зажмуривает в ужасе глаза, не желая видеть, как морская пучина, точно хищный зверь, готовится поглотить их.       По новостям передадут о том, что частный вертолет, направлявшийся в Ангру, упал в воду. Пилота удастся спасти, а вот пассажирке повезет меньше. Лаура не сможет пережить этот шторм.