Хранительница пламени

Ночь прошла тяжело — меня мучали кошмары. Странные видения приходили одно за другим, сменяя картину реальности до неузнаваемости, даже когда я просыпалась, то не совсем могла понять: я бодрствую или же просто провалилась на более глубокий уровень сна? Первый сон был не совсем страшным, скорее необычным. Я стояла в какой - то светлой комнате, кажущейся чересчур сюрреалистичной, ведь даже оценить размеры было невозможно из - за слепящего белого света. Но в тот момент это волновало меня меньше всего, ведь более интересной казалась красная шерстяная нить, опутывающая меня с ног до головы, алой змеей стремясь куда - то дальше. Взяв нитку в руки, я пошла дальше по ее следу, желая узнать, где находится конец. Уже и не помню, как я добралась до того места, я увидела, что нить заканчивается на человеке, также ею обернутом. Хотя, даже человеком это было сложно назвать, скорее похоже на объемную тень, стоящую передо мной. Он был значительно выше меня и шире в плечах, отдаленно кого - то напоминая, только вот я упорно не могла понять, кого же. Я подошла ближе, желая рассмотреть лицо незнакомца, но стоило мне сделать один - единственный шаг к нему, как темно - прозрачная рука взметнулась вверх, сверкнув опасным блеском танто. Удар был предназначен не мне — нить в мгновение ока была разрублена, начиная быстро осыпаться с нас. Протянув вперед ладонь, я хотела дотронуться до него, но зачерпнула лишь воздух. Там никого не было… Пол под ногами пропал, и неловко упав, тело оказалась на темно - зеленой траве. Встав, я увидела перед собой багровое поле цветущих ликорисов, простирающееся до самого горизонта. Залюбовавшись, я не сразу почувствовала, как мои ноги покрывает что - то холодное и липкое. Наклонив голову вниз, я побледнела, смотря, как с цветов медленно капает кровь. Именно от нее они были такими красными. Развернувшись, я бросилась прочь, пытаясь скрыться от этого ужаса. Петляя между деревьев, я слышала словно нарастающий гром — жуткий, дьявольский смех, звучащий из ниоткуда. Срывающийся на противный визг, он был везде, поднимая из глубины души страх. Неловко споткнувшись, я полетела вниз, резко просыпаясь. Устало потерев глаза, я свесила ноги с кровати. Встав, направилась к окну, полностью раскрывая его, давая холодному утреннему воздуху взъерошить волосы. Кинув взгляд на стол, я удивленно прищурилась. Подарок дяди, вчерашние хризантемы выглядели странно — свежие цветы почернели на концах, моментально осыпаясь от малейшего шороха. Неловко прикусив губу, я слабо поморщилась. Что все это значит? Неясные кошмары, мертвые цветы, неужели они предвещают… Нет, это не может быть так! Такое невозможно! Быстро собравшись, я вышла на улицу, только сейчас понимая, что даже и не знаю, куда идти. Просто не хотелось оставаться дома, именно там появлялось то чувство тревоги. Идя по оживленным улицам, я вглядывалась в низкое, свинцовое небо, красноречиво описывающее все мое состояние. Тучи двигались медленно, неизбежно, готовясь пролить дождь на мир. Дождь, похожий на слезы. Выйдя ближе к центру, туда, где находилась больница, а чуть дальше резиденция и Академия, я увидела знакомый бегущий отряд чунино - джонинского состава. Правда, мой взгляд моментально приковала только одна фигура, принадлежавшая человеку, которого на руках нес глава группы, Асума. Внимательно присмотревшись, я поняла кто это был… Длинные волосы, когда - то бывшие темными, теперь были наполовину выбелены и заляпаны кровью. Так же был испачкан и зеленый жилет, вместе с синей водолазкой, на рукаве которой был изображен белый месяц в черном круге. В миг оказавшись рядом, я хотела кинуться к дяде, но меня за запястье перехватили. — Стой, Хитоми, — резко гаркнул Шикамару, железной хваткой державший меня за кисть. Развернувшись, я хотела оттолкнуть юношу, но тот подло вывернул мне руку, заламывая ту за спину. — Ему помогут, не переживай, — мерно сказал Нара, устало выдыхая. Я лишь недовольно поджала губы, отводя взгляд, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Белые волосы для Цукияма плохой знак, значит, шиноби потратил почти всю чакру или получил серьезное ранение. Каждый из членов нашего клана умирал со снежными прядями. Волосы Кайоши выгорели наполовину, поэтому шансы у него есть, но я так за него переживаю… — Что случилось? Дядя говорил, что отправляется на миссию в маленькую деревню… — Деревню? — парень непонимающе глянул на меня. — Кажется, Кайоши - сан сильно волновался за тебя, раз не сказал правду. — Какую правду? — Наш отряд должен был поймать тех двух членов Акацуки, с которыми ты столкнулась. В городе, который ты назвала, их уже не было, пришлось идти дальше по следу. — Кто?.. — А? — Кто его ранил?! — Молодой парень, Хидан. Он… — Соединил себя и его особым ритуалом, в котором ранения пользователя переносятся и на жертву, — бесцветным голосом закончила я. — Мы попытались прервать это ритуал и смогли сбежать. Только Кайоши - сан не приходил в сознание… Кивнув, я побежала в здание, в котором скрылся Сарутоби. Узнав, в какую операционную отправили дядю, я дошла до места, сев на кушетку, принявшись ждать. Меня терзали сомнения, ведь с одной стороны ритуал этого чертового сектанта — приговор, который невозможно обжаловать, но с другой стороны в Кайоши ещё теплилась жизнь, он не мог умереть так просто. Ведь наш клан обладает сильной чакрой и живучестью, с которой мало кто мог бы соперничать. Донимая каждого выходящего из операционной ирьенина, я спрашивала о том, что с дядей. Мои вопросы упорно игнорировались, словно я была пустым местом. Наконец, после нескольких часов извода себя, когда я уже тяжело оперлась о стену, прикрывая глаза, в коридор вышла Цунаде - сама, проводившая операцию. Подскочив, я с надеждой посмотрела на Хокаге, которая скривилась, тихо сказав: — Раны были слишком тяжелыми. Прости… — женщина положила ладонь мне на плечо. — Я… я могу с ним попрощаться? — хрипло произнесла я. Та лишь кивнула, уходя. До морга меня проводила одна из медсестер. Когда я вошла в одну из камер, увидев тело, накрытое белой простыней, внутри словно лопнула струна. Я заплакала, чувствуя, как сжимается горло, не давая сделать вдох. Больно, удушающе больно, словно мне вырвали сердце, разрывая его на части… Подойдя чуть ближе, я вгляделась в лицо Кайоши, теперь такое умиротворенное… — Теперь вам больше не будет больно. Удачной реинкарнации… — в пустой комнате слова прозвучали болезненно громко, повисая на миг в холодном воздухе и разбиваясь, с хрустальным звоном падая в пропасть. Чувствуя, как подкашиваются ноги, я вышла из больницы, попадая под дождь. Холодные капли колотили по коже, но мне было уже все равно, в такую погоду не видно слез. На автомате дойдя до дома и закрыв дверь, я сползла вниз, ощущая, как все тело потряхивало. Грудь сдавило тисками, а слезы продолжали безостановочно катиться из глаз. Неловко подскочив, я заметалась по комнате, от бессилия ударяя по стенам. Схватив кунай, я со всей силы полоснула по запястью, а потом ещё и ещё, и ещё. Бордовая кровь стекала с руки, медленно капая на пол. Мне было гораздо легче пережить физические страдания, нежели мучиться от фантомных болей. Словно на губах оседал горький пепел, а ледяной огонь обжигал душу, заставляя давиться беззвучными криками. За прошедшие года мне начало казаться, что смерть — это легко, ведь она появляется в жизни каждого человека, а шиноби регулярно сталкиваются с ней. Мы убиваем или умираем сами — я перестала обращать внимание на это, с долей безразличия отмечая то, что на кладбище каждый день появляются все новые и новые могилы. Я легко смогла отнять несколько чужих жизней, не почувствовав угрызений совести, теперь же по - странному остро реагируя на то, что кто - то поступил также. Я убивала врагов, а для них Кайоши был врагом… Но они поплатятся за это. Пусть мстят для того, чтобы показать боль, этот урод увидит только мой гнев. Гнев Лунного Демона.