Контракт

Ремус Люпин был благодарен судьбе. За верных друзей, которых ему посчастливилось встретить в своей жизни. За беззаветную любовь искренней Тонкс, смело преодолевшей все сомнения и нерешительность самого Ремуса. За то, что они смогли вместе пережить тяжесть военных лет, разделяя все невзгоды и радости жизни. И нет больше той тяжести вины за то, кем он является. Знамя Героя Войны позволило открыто заявить всей общественности о таких серьёзных проблемах, как несправедливость навешенных ярлыков и предрассудков о звериной сущности оборотней. И благодаря своевременной помощи Гермионы, ставшей в центре управления над защитой магических существ, многие, подобно ему обращённые, и тем более рождённые, заключавшие договор с министерством, уже в течение нескольких лет постоянного наблюдения и проверок имели возможность стать полноправными членами общества. Министерство гарантировало право по образованию занимать все доступные должности. И не последним достижением стало бюджетное финансирование зелий против ликантропии. Раз в месяц до полнолуния, все зарегистрированные и одобренные комиссией по общественному порядку могли обратиться в специальный отдел министерства по регулированию ликантропии у магов и бесплатно получить нужное лекарство. Ремус быстро поднялся вверх по лестнице, ведущей в минестерство. Вопреки своему человеческому возрасту и хорошему телосложению, физическая нагрузка давалась ему не так легко, как хотелось бы. Не было секретом, что зараженный оборотнем человек имеет меньшую продолжительность жизни, чем обычный маг. До введения новых законов об обеспечении всех нуждающихся волшебников лекарством от ликантропии, не многие оборотни могли позволить себе лечение. Ежемесячная перестройка организма в животную форму волка усиливала постоянное давление на органы, увеличивала износ костных соединений. У каждого это имело свою индивидуальную форму. Ремус с грустью вспоминал о хрупкой доброй волшебнице Элис. Родившись оборотнем, она не смогла пережить очередное изменение на тридцать втором году своей жизни. Всё лекари, у которых она наблюдалась последние два года, ссылались на уже слишком слабые жизненные показатели волшебницы, как человека. Бороться с волчьей сущностью при помощи зелий девушка начала слишком поздно, когда изменения были уже непоправимы. Да, волк вырвался и одержал победу, но ценой собственной жизни и жизни девушки. Ремус помнил, как Элис печально улыбалась, приветствуя его. Ежемесячно, на протяжении двух лет, они негласно приходили в одно время. И эти часы, наполненные радостью очередной встречи, понимающими взглядами и тихими обсуждениями, всегда сменялось тревожным состоянием неизвестности. Даже обмениваясь теми редкими письмами поддержки у Ремуса было тяжело на сердце. Только словами он мог облегчить страшные муки девушки. Когда в ответ на очередное письмо, пришел черный конверт с уведомлением о смерти Элис, Люпин с горечью раз за разом перечитывал сухие строчки. Жалость, ненависть, страх, обреченность. Это всё, что он испытывал к себе из-за сущности оборотня. Обреченность. На этом чувстве остановилось время для Ремуса. Рожден ты или заражен геном волка — быть тебе жестоким зверем в глазах общества. Переносить непоправимые изменения, бороться с чудовищем, жаждущим всецело заполучить контроль и, в конце концов, умереть в одном из уже не контролируемых зельем превращений. Мучаясь в предсмертной агонии не способные выдерживать нагрузку сознание и тело полностью отдаются зверю. Он ликует, воет от счастья, а через мгновение уже от раздираемой боли. Волк погибает вслед за человеком. У Ремуса никогда не будет детей. Он никогда бы не обрек самое родное ему дитя на жизнь полную боли. Тонкс, после их разговора на эту тему, лишь печально улыбнулась и обняла Ремуса так крепко, что казалось не было у неё ничего в этой жизни, чем она не смогла бы пожертвовать ради любимого. Такая жертвенность девушки отдавалась глухой тоской в груди. Сжималось от жалости сердце к двум обреченным людям. Люпин понимал, что даже закон об усыновлении ребёнка семьёй, где один из родителей является оборотнем, навсегда так и останется на рассмотрении. Это было очевидно, но из-за устоявшейся лояльности к больным ликантропией, была создана такая видимость надежды. "Мы есть друг у друга", — всегда прямолинейно с серьёзным лицом повторяла Тонкс. "О большем я и мечтать не смею", — эти слова не произносились вслух, но почему-то с каждым разом Ремус всё явственне их слышал. Ведь он сам желал для Тонкс куда большего счастья, что он мог бы ей дать. Со времен последнего боя прошли годы борьбы с внутренним состоянием неуверенности иметь право на собственное счастье. Иногда Люпин задавался вопросом. В какой пучине бездны он находился, если бы остался один? Сегодня Ремус прибыл в министерство с утра, а не, как обычно, ближе к вечеру. Причина этому была простой — письмо Гермионы. В нём она искренне попросила исполнить её просьбу и подойти пораньше, чтобы обсудить весьма неотложный вопрос, связанный с самим Ремусом. Люпин не был удивлён настойчивостью подруги. При внесении постоянных поправок в законах об оборотнях, Гермионе для нужного впечатления необходима была такая поддержка, как герой войны, являющийся одним из преставителей данного вида. Ремус, в свою очередь, был только рад любой возможности облегчить существование таких же, как и он. А то, что в большинстве своём многие именно существуют, выживая среди общества полноправных волшебников, Люпин был весьма наслышан. Прошли поствоенные годы перестройки волшебного законодательства, были учреждены десятки новых отделов, то и дело встающих на защиту тех или иных существ. Но как и Люпин, многие понимали, что пройдут десятки лет, а то и столетия, когда общество в конец освободится от предвзятых взглядов. Мир весьма разнообразен. Помимо черного и белого, он также наполнен целым спектром других оттенков. Ремус осознал это благодаря близким ему людям, поистене великому волшебнику Альбусу Дамблдору и, конечно же, своей любящей Тонкс. Уже поднимаясь на нужный этаж Люпин обдумывал с какими словами он мог бы обратится к заседательному совету, чтобы упрочить ту тонкую ниточку связи, что уже образовалась между магами и другими видами волшебных существ. Не успел Ремус свернуть за нужный ему поворот, как на него тут же выскочила немного запыхавшаяся секретарь профессора Динса. — Мистер Люпин! Доброе утро! Ох, вы как раз вовремя. Прошу, пройдёмте в кабинет. Видно было, что девушка чем-то очень взволнована. Ещё немного и она решится взять Ремуса под руку и просто потащит в сторону нужного направления. — Мисс Роун, и вам доброе, — с лёгкой улыбкой ответил Люпин. Видимо, немного успокоившись, девушка замедлила шаг, и они смогли спокойно дойти до нужного кабинета, где его уже ожидали. Пройдя внутрь просторного помещения, уставленного многочисленными стеллажами с разнообразными редкими фолиантами, Ремус резко остановился. Ожидаемо было увидеть профессора Динса и Гермиону. Даже сам министр и несколько человек из совета, никогда бы не вызвали у него такого состояния оцепенения. Но один человек в сознании Люпина никак не вписывался в общую картину. Северус Снейп.