Золотой город

      Голубое небо, запятнанное пушистыми белыми облаками, сильно контрастировало на фоне темных массивов воды океана. Прошло уже более двух недель, как они останавливались, чтобы пополнить провизию. Кажется, только он смиренно принимал данное положение, отлавливая жуков и мышей, поселившихся в кладовой их корабля. Порой на родине он питался в разы хуже, так что сейчас его все даже более, чем устраивало. — Поймал! — Белафу воскликнул, резко натянув леску на удочке, прилагая усилия, чтобы удержать добычу. Рывок, и из воды показалась несуразная серая рыбёшка, с хлопком упавшая на палубу, тут же принявшись извиваться, бить хвостом, обратив свой круглый темный глаз к небу. Мелкие, коих на родине никогда не водилось, но как показал опыт, вполне пригодные в пищу. Юноша выдохнул, наблюдая за ней, и привычно отмахнулся, когда рыбачащий рядом мужчина одобряюще хлопнул его по плечу. — Сегодня хороший улов, — пророк стоял неподалеку, осматривая пол, на котором скопилось уже порядка половины десятка морских обитателей, из которых только одна, только что пойманная, отчаянно цеплялась за жизнь, находясь среди мертвых собратьев. Ничего, скоро и с ней солнце и воздух сделают свое дело.       Лингвист вытер со лба пот, прищурившись посмотрев на небо, на котором солнце, не смотря на обилие облаков, никак не собиралось прятаться. Он отложил удочку, решив на сегодня остановиться. Белафу облокотился на борт, равнодушно смотря в океан, прерывающийся пеной от движения корабля. — Это все, что удалось поймать с утра, — парень продолжал вглядываться, словно искал ответ на эту ситуацию, — воды, которые мы сейчас проплываем, не сильно богаты на живность.       Самащур, рыбачивший с утра вместе с Белафу, так же через некоторые время отложил удочку. Кажется, это будет весь улов за сегодня, и, как ни странно, он станет самым крупным на последнюю неделю. Несколько женщин сидели на жёстких ящиках, методично отрубая головы, бережно откладывая их в отдельную миску, и сдирая несъедобную чешую на тонкой кожице. Эта рыба была их единственным источником пропитания, и они ели все: мясо, кости, органы, жир. Морскую рыбу можно было спокойно есть сырой, поэтому команда ни о чем не волновалась, выбирая себе такой рацион, не сильно задумываясь о чем-то еще. Вазукьян ел немного, оставляя как можно больше измученной команде, а в частности двум остальным мудрецам.       Вуэроэруко невольно скривилась, принимая тарелку с освежёванной рыбой. За время их поездки она стала куда более измученной, вечно страдающая от морской болезни, худая и немощная. Она тоже смирилась с положением, выбора не было, через сижу заставляя себя есть. — Уже намного лучше держишься, — пророк подошёл, доедая рыбий хрящ, осматривая третьего мудреца, — морская рыба очень полезная. — Знаю, — через силу выдавила из себя девушка, обречённо смотря на тарелку. Кажется, ее мешки под глазами стали объемнее. — Зачем, — она начала, но запнулась, сглотнув и продолжив, — зачем вы меня кормите?.. Совсем скоро меня снова стошнит, и это окажется в море. — Ты третий мудрец, Вуэко, — Вазукьян мягко улыбнулся, распрямив плечи, — и член отряда Ганджи. Еда тебе просто необходима.       Мудрец сидела, низко сгорбившись над тарелкой, осторожно касаясь тонких ломтиков нарезанного филе. — Лучше было бы, если бы, — она опустила взгляд ниже, куда то, куда могла посмотреть только она, — если бы это съели вы или господин Белафу. Я ведь, — тонкие плечи дернулись, — даже рыбу поймать не могу. — Ты намного сильнее, чем кажешься, — голос раздался сбоку, откуда к ним приближался белокурый юноша, сразу суя Вуэко под нос железную кружку, — держи. — Что?.. — Девушка подняла голову, робко посмотрев на лингвиста. — Ликер. Держи, с ним будет не так противно, — он снова настойчиво толкнул его в сторону мудреца, пока та наконец не взяла сосуд, бережно обхватывая ее худощавыми пальцами. Юноша выпрямился, посмотрев на пророка, по прежнему стоящему рядом, теперь обращаясь уже к нему. — Ещё двое с корабля Джоми легли с лихорадкой. Не знаю, как долго ещё отряд протянет с таким рационом. Ещё у некоторых с корабля Томи была найдена странная болезнь, мне сказали, что это может быть цинга.       Вуэроэруко беспокойно подняла на них взгляд. Пророк мягко прищурился, посмотрев на небо, где солнце наконец заходило за одно из облаков, погружая их в долгожданную тень. — Они продержатся. Нам осталось совсем немного, я чувствую, что мы почти приплыли.       Белафу отвёл взгляд, задумавшись о чем-то своем. Внезапный голос одной из женщин вывел его из транса. Она держала в руке тарелку, по содержанию копирующей обед Вуэко, протягивая ее в сторону мудрецов. Парень долго смотрел в ту сторону, прежде чем перевести взгляд обратно на пророка. Мужчина ласково улыбнулся, одним только взглядом сумев передать все, не потратив на это ни единого слова, так и оставив третьего мудреца в недоумении смотреть на них. Белафу вглядывался в темные глаза собеседника, но не сумев погрузиться в них с такой же лёгкостью, с какой он это делал по отношению к остальным, вздохнул и пошел по направлению к кухаркам. Вазукьян вернулся к работе.       Когда долго путешествуешь в море, все дни начинали сливаться воедино. Открываешь глаза, а вокруг по-прежнему только море и небо, словно корабли застыли на месте, словно время перестало течь. Вечер подкрался незаметно, завершая очередные сутки, проведенные в дороге. Море все так же было спокойно, лишь изредка поднимая маленькие волны, разбивающиеся о нос корабля.       Пророк поднялся на палубу, тут же набрав полные легкие соленого воздуха. Внутреннее предчувствие становилось все сильнее, словно он был якорем, которого тянули за цепь. Он посмотрел на соседние корабли, обнаружив, что многие уже спустились в каюты, оставив лишь ночную смену и пару рыбаков, рассчитывающих поймать ещё что-нибудь до наступления темноты. Не было слышно даже разговоров их экипажа. Все затихло, даже сам океан молчал, что, в прочем, вызывало лишь некоторое опасение. Вазукьян заметил силуэт юноши, вновь стоящий возле борта, завороженно смотрящий на закатное солнце. Мужчина улыбнулся, направившись к нему, и вскоре уже стоя рядом, облокотившись на перегородку, рассматривая красоту неба.       Не зря люди говорят, что нет одинаковых закатов. Возможно именно поэтому Белафу смотрит на них уже долгие годы, видя в этом естественном процессе то, что делает каждый день уникальным. Кажется, только благодаря этой привычке он и не терялся во времени, и всегда точно знал, сколько прошло дней. Лёгкий ветер раскачивал белые кудри из стороны в сторону, то закрывая, то открывая розоватый шрам. С каждой минутой солнце катилось все дальше, скрываясь под толщей воды, уступая место свой сестре, что показывалась совсем скоро после наступления темноты. В такие моменты пророк отдавался окружению, минутам, что больше не вернутся назад, не повторяться. Он не думал, что будет дальше, да и не хотел знать этого прямо сейчас. Божий дар оказывался бессильным, когда мужчина не хотел ничего, кроме наслаждения в молчаливой компании юноши. — Сегодня я прочитал одну сказку, — спустя долгие минуты молчания начал Белафу, по-прежнему смотря вдаль, — о некоем правителе, что получил подарок от богов, которые дали выбрать ему какой угодно дар. Он пожелал, чтобы одним прикосновением мог превратить что угодно в чистое золото. — Забавно, — Вазукьян улыбнулся, посмотрев на собеседника, — оказывается, эта идея превращения чего угодно в драгоценный металл не давала покоя людям уже очень давно. — Этот дар стал для него проклятьем, — задумчиво продолжил лингвист, — правитель хотел есть, но превращал питье и роскошные блюда в золото. Дочь, что бежала обнять родного отца, обратилась в блестящую статую. — Парень склонился, переводя взгляд с горизонта вниз, на чернеющие воды. — Эта сказка напомнила мне о городе, куда мы держим путь. Он не может быть так прост, как о нем говорят.       Мужчина задумчиво обводил взглядом собеседника. — В любом случае это не про нас. Мы ищем золото не потому, что мы его любим, а потому, что оно способно решить многие наши проблемы, — Вазукьян говорил спокойно и вкрадчиво, слабо улыбнувшись. — Если у них есть такой король, думаю, ему будет не сложно просто дать нам горстку камней из своего сада.       Не смотря на ободряющий тон, Белафу продолжал задумчиво смотреть в воду. Он выглядел одиноким, потерянным в этом бескрайнем море. — Куда ты отправишься, когда заберёшь золото? — Парень говорил уже тише, словно опасаясь, что кто-нибудь может подслушать их разговор. — В место, где я буду чувствовать, что мне туда нужно, — пророк улыбнулся, прикрыв глаза, — а что насчёт тебя?       Он знал ответ, для этого даже не нужно было обладать божьим даром. — Я буду идти следом, — в этот момент мужчине не мгновение показалось, что голос юноши дрогнул, словно он сомневался в том, что говорит. Словно боялся быть отверженным пророком, что вел его долгие годы, а доведя до определенной точки бы бросил, дав какое-нибудь глупое наставление.       Вазукьян выпрямился, ласково смотря на Белафу. — Я буду только рад, если ты продолжишь этот путь со мной.       На тонких губах юноши появилась лёгкая улыбка, бледная и едва различимая, а плечи расслабленно опустились. Мужчина хотел чаще смотреть на эту улыбку, искреннюю, которая шла бы из самых глубин несчастной души. — Ну, не знаю, как ты, а я иду спать, — мужчина посмеялся, демонстративно потянувшись и хрустнув костями. — Может пойдешь со мной? — Я подумал, и решил сегодня остаться на ночную смену. Хочу посмотреть на звёзды. — Это замечательно, — Вазукьян хлопнул парня по плечу, на удивление, не вызвав никакого недовольства, отмашек, а заставив того лишь спрятать взгляд от провидца. — Тогда приятной смены. Облаков уже гораздо меньше, чем было днём, так что небо будет чистым.       Он направился обратно к небольшой дверке, ведущей во внутренние отделения, намереваясь вернуться в каюту. Ветер все так же своенравно гулял вокруг, едва ощутимо волнуя гладь воды, и приподнимая его объемный плащ. Дверь скрипнула под его рукой, распахнувшись и приглашая внутрь в темное пространство, где было ещё слышно пару голосов, обсуждающих что-то в одной из кают.       Вазукьян обернулся. Юноша уже вновь смотрел на горизонт, куда скрылось солнце, обдуваемый ветром. Мужчина улыбнулся, смотря на силуэт. Он знал, что совсем скоро их жизни изменяться к лучшему. Что он ещё неоднократно сможет увидеть улыбку на лице Белафу, когда тот будет рядом. Когда они будут вместе.