Ведьма

— Что-о-о?! — начала было я, но наткнулась лишь на его нахальный взгляд. Он легонько оттолкнул меня от себя и подошел к двери камеры, как будто изучая ее. Во мне начал вскипать гнев, и я готова уже была выплеснуть его наружу, но Барбосса как будто почувствовал это, повернулся ко мне, одним шагом преодолел разделявшее нас расстояние и, прикрыв мне рот ладонью, наклонился к уху и тихо сказал: — Не кричи, иначе стражники услышат, и не видать тебе больше свободного неба над головой. После этого он резко отпустил меня и прошагал в конец камеры, наклонился и поднял скамейку. Повернувшись, он потащил ее за собой к двери. — Если Джек говорил правду, то снять эту решетку не составит труда. Но мне понадобится помощь, чтобы не наделать шума. Пират перевернул скамейку вверх ногами и уперся ею в решетку. Потом он посмотрел в мою сторону и резко мотнул головой, показывая, что я должна подойти ближе. Все еще борясь с негодованием, я подчинилась и подошла. Тихо, почти шепотом, Барбосса произнес: — Сейчас я надавлю на скамейку и дверь слетит с петель. Твоя задача придерживать ее сверху, чтобы она не упала. Справишься? Я молча кивнула, яростно сверля его взглядом. Вот же нахал, обвел меня вокруг пальца, воспользовался моей доверчивостью. Мерзкий пират! Он заметил мое настроение и сказал: — Лучше тебе сейчас успокоиться. Всю свою обиду выплеснешь на меня потом, когда выйдем отсюда. Я еще на мгновение задержала взгляд на нем, повернулась к решетке и схватила ее сверху. Барбосса надавил на противоположный конец скамьи и решетка слетела с петель. У меня едва хватило сил, чтобы удержать ее в подвешенном состоянии. Но пират уже успел без лишнего шума отложить лавку и сам взялся руками за прутья, показывая мне кивком головы, что я могу отпустить свою сторону. Очень медленно и аккуратно он перевернул дверь и втащил ее в камеру, прислонив к соседней стене. Потом застыл и прислушался, призывая меня сделать тоже самое. В коридоре было тихо. Кажется, никто ничего не услышал. Я смотрела на открывшийся проход и не могла поверить своим глазам. Злость на пирата ушла куда-то на второй (а может и третий) план, а на ее место пришла эйфория и радостное предчувствие скорого освобождения. Барбосса вышел из камеры и пошел налево. Это был странный выбор, потому что я точно помнила, что выход был справа. Но, может, тут есть и другой выход? Я пошла за ним. К моему разочарованию, выхода слева не было, но потом я поняла, что он всего лишь хотел забрать свои вещи. Которые, кстати, лежали рядом с моими. Он надел портупею с саблей, засунул за пояс огромный пистолет и, стряхнув невидимые пылинки с огромной черной шляпы с большим пером, водрузил ее на голову. В таком прикиде он выглядел чуть ли не устрашающе и еще более внушительным, чем раньше. Даже при едва проникающем свете в этой шляпе он казался грозным пиратом, настоящим капитаном. — Долго ты будешь еще стоять? — слегка в раздражении спросил он. — Бери свои вещи, и валим отсюда скорее. Я опомнилась и, мысленно выругав себя за то, что так откровенно любовалась капитаном, надела куртку и привычным движением закинула рюкзак на плечи. Что-то упало на пол. Я наклонилась и нащупала шокер. Прекрасно. У меня тоже есть оружие, хоть и не такое действенное, как у Барбоссы. — Ну наконец-то. Теперь следуй за мной, — проговорил он свистящим шепотом, — на выходе из темниц вполне может быть охрана. Я их вырублю. Твоя задача не отсвечивать и сильно не шуметь. — Хорошо, — ответила я. Мне не очень понравилось, как он командовал мной, но делать нечего, придется быть послушной пай-девочкой. На костре гореть очень не хотелось. Мы пошли в противоположном направлении и уткнулись в лестницу, которая, очевидно, вела куда-то, где был выход. Выглянув из-за угла, Барбосса осмотрел периметр и, удовлетворенно кивнув, махнул рукой, показывая, что проход свободен. Мы тихо поднялись наверх. Впереди нас ждал еще один коридор, намного шире тюремного и освещенный факелами. По обоим сторонам в стенах виднелись ниши, и было непонятно, что находится там. Почти на цыпочках пират пробирался вперед. Я мысленно удивилась, как в таких громоздких сапогах можно ступать так тихо. Вон у них какой массивный каблук! Мне было в этом плане проще, так как я носила кроссовки с облегченной подошвой. Я кралась следом за капитаном, стараясь дышать как можно тише, что удавалось с большим трудом, так как из-за волнения мое дыхание было слишком частым и шумным. В некоторых нишах оказались большие железные двери, в других не было ничего, кроме арки. За дверьми слышались тихие голоса. Пока что все шло гладко, нас никто не заметил. Барбосса явно знал, куда идти, и я слепо доверилась ему. Коридор закончился развилкой, и пират уверенно свернул направо, в новый, более короткий коридор. Он заканчивался небольшим окошком, а слева был вход в какое-то помещение. Дверь туда была открыта. Пират осторожно заглянул внутрь и тихонечко вошел туда. Я последовала за ним. Помещение на первый взгляд пустовало, в углу стояли два мушкета, а на столе у окна лежали две солдатские шляпы. В дальнем углу я заметила двухъярусную кровать, на которой мирно похрапывали двое мужчин в солдатской форме. Они крепко спали. Нам несказанно везло. Дверь в противоположном конце комнаты оказалась закрыта, и я уже было начала ругать себя за поспешную радость, но Барбосса надавил на нее, и она с тихим скрипом открылась. Моей радости не было предела: мы вышли наружу под темное звездное небо, на свободу! Ветер легонько обдувал разгоряченное лицо, и после вонючей темницы воздух казался особенно чистым и свежим. И морским. Я с наслаждением вдохнула его. — Еще рано расслабляться, — прошипел капитан. Вечно он портит прекрасные моменты. Немного пригибаясь, он пошел вдоль стены в сторону густых зарослей. Я двинулась следом. Еще чуть-чуть, пара быстрых перебежек, и мы оказались в спасительной тени высоких деревьев. Но пират и не думал останавливаться, а продолжал идти вперед. И как только он различал, куда идти в такой темноте? Вскоре мы вышли на небольшой скалистый обрыв, с которого открывался прекрасный вид на залив. Залив был совершенно свободен от кораблей, только где-то вдалеке виднелось черное судно. — Куда дальше? — спросила я. — Говори тише, — прошипел Барбосса, — не так уж далеко мы отошли от форта, чтобы кричать во всю глотку. Он присел за куст на краю обрыва и начал всматриваться вдаль, будто искал там что-то. А ко мне снова вернулась злость за его выходку в тюрьме. Я присела рядом. — Ты обманул меня! — сказала я ему в ухо свистящим шепотом, — ты заранее собирался бежать и знал как! — Но признайся, тебе же понравилось? — он повернулся с самодовольной улыбочкой и выжидающе посмотрел мне в глаза. Я задохнулась от негодования, не зная, что ответить. Откровенно говоря, мне действительно понравилось. Но ему об этом я говорить не собиралась. — Ну вот видишь, что я и говорил, — сказал он, приняв мое молчание за положительный ответ, — зачем из-за этого поднимать столько шума? — он вновь отвернулся, оставив меня молча полыхать от гнева. — Нагл… — «наглец» — хотела было сказать я, но он прервал меня, вскинув руку с раскрытой ладонью. Над головой пролетела птица и умчалась в сторону далекого корабля. Кажется, это был попугай, потому что по пути он что-то выкрикивал, но я не разобрала слов. Барбосса вновь повернулся ко мне. В темноте я не могла прочитать выражение его лица, но голос как будто бы был серьезным: — Видишь корабль на краю залива? Это моя «Черная жемчужина», — эти слова он произнес с нескрываемой гордостью. — Скоро сюда прибудет шлюпка, и я намерен спустится вниз и отправиться на ней обратно на корабль. Ты же можешь идти, куда тебе вздумается. Он замолчал. Я впала в ступор. Только сейчас до меня дошло, что я понятия не имею, что мне делать дальше и куда идти. Я слепо шла за пиратским капитаном, и даже не думала, что так скоро придется распрощаться с ним и пойти своей дорогой. Неплохо было бы найти обратную дорогу в лес, из которого меня забрали солдаты и поискать то место, где я проснулась утром. Возможно, я смогла бы попасть оттуда домой, обратно в свой родной 2021 год. Но в успехе своего предприятия я сильно сомневалась. Одно было ясно точно — меня ищут, ну или будут искать, когда обнаружат пустую камеру. Я нахожусь на острове, где не знаю ничего и никого. И у меня отсутствуют вообще какие-либо средства для существования. Тем более в этом чуждом для меня мире. — Постой, — дрожащим голосом сказала я, — может быть ты возьмёшь меня с собой и добросишь куда-нибудь? Я понятия не имею, куда мне идти.  — И какая мне с этого выгода? — ответил пират. — К тому же, если ты не знаешь, куда тебе идти здесь, то вряд ли будешь знать, куда тебе идти где-нибудь там. — Но ты же много где побывал, и наверняка знаешь того, кто сможет мне помочь, — не унималась я. — И ты думаешь, что я тебя туда доставлю? С какой стати? — Ну, я могу что-нибудь делать у тебя на корабле в качестве платы, — неуверенно сказала я. — Что-нибудь — это что? — Полы мыть, например, — я сама понимала, как это глупо звучит. Барбосса откровенно заржал: — У меня есть для этого матросы, и они прекрасно справляются со своей задачей. К тому же, женщина на корабле — к беде. — Прошу тебя, помоги мне. Я кроме тебя тут никого не знаю. — И что, ты готова довериться мне, первому встречному, к тому же пирату? Пять минут назад ты называла меня обманщиком, а теперь готова покинуть твердую землю под ногами и отправиться неизвестно куда на моем корабле с кучей изголодавшихся по женской ласке пиратов на борту? Блин, об этом я не подумала. Я вновь почувствовала отчаяние и безысходность. Что я могла ему ответить? Даже если он согласится взять меня с собой, что он потребует от меня? Я догадывалась что, но соглашаться на такое не была намерена. Он выжидающе смотрел на меня, а я отвела взгляд и уставилась в никуда, полностью погрузившись в свои мысли. Пожалуй, придется сидеть здесь, ждать, когда меня вновь поймают, и сгореть в конце концов на этом гребанном костре. Прошло некоторое время, и я услышала всплеск весел. Шлюпка подходила к берегу. Барбосса зашевелился и начал пробираться вдоль обрыва, чтобы найти спуск. Я молча смотрела ему в след, не в силах поверить, что моя последняя надежда уходит вместе с ним. Что ж, дождусь здесь рассвета, а дальше буду действовать по ситуации. Огромная шляпа пиратского капитана уже скрылась в ночи, а я ждала, когда придут слезы безысходности. Но глаза пока оставались сухими. Так прошло несколько долгих минут, как вдруг я услышала шорох в кустах. Первая мысль была: стражники обнаружили пропажу, и меня нашли солдаты. Я схватила шокер поудобнее и готова уже была оборонятся до последнего, когда вновь увидела эту дурацкую шляпу. — Я передумал, — послышалось из-под нее, — пошли. Немного поколебавшись, я двинулась на голос. Другого выхода я все равно не видела, а тут был хоть какой-то шанс. «В крайнем случае, я всегда могу утопиться в море», — с грустью подумала я. — Здесь есть спуск, но нужно быть осторожнее — камни очень скользкие, — сказал он, когда я подошла ближе. Я все еще колебалась, и он это заметил. — Я не собираюсь ждать до утра, ты идешь? — с раздражением спросил он. — Что ты потребуешь от меня? Даже в темноте я видела, как он довольно ухмыльнулся. — Ничего такого, что ты не сможешь сделать, — многозначительно ответил он. — А конкретнее? — глупо было торговаться сейчас, но я просто не могла заставить себя идти дальше, пока не выясню все условия на берегу. — Ну, помоешь палубу, просмолишь полы в трюме. Ты же вроде бы сама это предложила? — но довольная ухмылка до сих пор сидела на его лице. — И это все? Он подошел ко мне вплотную и, понизив голос, спросил: — А что ты еще хочешь, мисси? Опять эта «мисси». Бесит. — Ничего. — Тогда нечего тут стоять, — он поставил точку в разговоре и подал мне руку, как галантный джентльмен, — возьми меня за руку, тут правда слишком скользко. Упадешь, наделаешь много шума и нас снова поймают. Причем я не гарантирую, что ты не сломаешь себе шею. Ну что за человек? Даже в такой ситуации, когда он выставил себя в положительном свете, он умудрился обернуть все так, будто заботится только о своей шкуре. Спуск действительно был скользким, а слева находилась отвесная скала, поэтому идти приходилось очень осторожно. Барбосса шел первым и крепко держал меня за руку, а я старалась идти по его следам. К счастью, все прошло благополучно, и через некоторое время мы стояли на песчаной косе. У берега уже стояла лодка, в которой сидели двое, и пират уверенным шагом двинулся к ней. Я семенила следом. Меня почему-то начала пугать перспектива знакомства с теми, кто сидел в шлюпке. — С возвращением, капитан! — крикнул один из мужчин. — Кричать не обязательно, — недовольно пробурчал Барбосса. Он первым залез в лодку и, повернувшись ко мне, махнул рукой в приглашающем жесте. Лодка стояла в воде, а я, в отличие от Барбоссы, была в кроссовках, а не в длинных сапогах. Я уже смирилась, что промочу ноги, и подошла вплотную к воде, как пират вдруг вступил одной ногой в воду, схватил меня за талию, приподнял и усадил в шлюпку. — Спасибо, — едва слышно ответила я. Не ожидала от него такого жеста. — Она поедет с нами, — резко сказал Барбосса, отвечая на недоуменные взгляды мужчин. — Но женщина… — начал было один. — Заткнись и греби, пока нас не обнаружили, — отрезал капитан. Тут же двое пиратов начали выполнять его приказ, развернули шлюпку и погребли в сторону маячившего вдали корабля. Барбосса тем временем сел на нос лодки и отвернулся. Пираты же, не переставая грести, во все глаза пялились на меня. Я сидела на корме и пялилась на них в ответ. Честно говоря, было на что посмотреть: в отличие от своего капитана, который выглядел как бывалый морской волк, эти двое смотрелись как бомжи, да и вообще были чудаковатыми на вид. Один был длинный и тощий, с черной повязкой на правом глазу. Второй коренастый с выпячивающим, как у белухи, лбом. Одежда их выглядела изношенной и рванной, а зубы — гнилыми. Если весь корабль набит подобного рода чудиками, то зря я, наверное, согласилась на эту авантюру. — Привет, пупсик, — сказал лобастый и улыбнулся. Второй тоже довольно оскалился. Если бы они участвовали в конкурсе жутких улыбок, то делили бы между собой первое место. По их зубам явно плакали лучшие дантисты Великобритании. — Здрасте, — выдавила я. «Пупсик»?! Черт, куда я попала вообще? — Не приставайте к девушке, крысы помойные, — раздалось спереди, — и гребите быстрее, а то всю ночь так будем плыть! Оба пирата насупились и активнее налегли на весла. Я посмотрела за их спины, и обнаружила, что капитан наблюдает за мной. Стало как-то не по себе. Очень уж противоречивым он был человеком. Я уже несколько раз успела пожалеть, что пошла за ним. Дальше мы плыли молча. Никто из пиратов больше не смотрел на меня. По крайней мере, не пялился. Я иногда ловила на себе взгляд одного из гребцов, но они быстро отводили глаза, делая вид, что я им вообще неинтересна. Ну и ладно. Я сидела и наслаждалась шумом волн, морским запахом и звездным небом. Подумать только, как мало нужно для счастья. Первое, и самое главное — это, конечно же, свобода! Мое горение на костре откладывалось на неопределенный срок, да и вообще, я надеялась, что навсегда. Не знаю, почему передумал Барбосса, но, вероятно, у него есть какие-то соображения, как помочь мне, раз он взял меня с собой. Я прикрыла глаза и старалась выкинуть все мысли из головы. Будь, что будет. Скоро я поднимусь на корабль и уплыву в дальние дали. А все остальные проблемы буду решать по мере поступления. Неожиданно для себя я чихнула и открыла глаза. Корабль уже был совсем близко и возвышался над нами. Выглядел он внушительно: отсюда он казался огромным; черный, как смоль, с рядами пушек по бокам, с черными же парусами и фигурой женщины на носу. Я смотрела на него, открыв рот. — Что, нравится мой корабль? — спросил довольный капитан. — Он… э-э-э… хорош, — я не знала, что еще можно сказать о корабле. Нравился ли он мне? Откуда мне знать, если раньше я никогда не видела вблизи парусных судов. Вообще не интересовалась этой темой, если уж на то пошло. Наверное да, нравится. Барбосса как-то неопределенно хмыкнул. Видимо, он ждал другого ответа. Вскоре мы подплыли вплотную к борту корабля. Капитан привязал шлюпку к какому-то тросу, а пираты уже начали взбираться наверх. — Чего сидишь? Дамы вперед, — сказал Барбосса, указывая рукой на подъемный трап. Его манера общения начинала меня немного раздражать. И я начала забираться на борт следом за чудиками, которые уже, очевидно, были на палубе. Меня снова охватило волнение, и руки предательски тряслись, что совершенно не способствовало подъему. Кое-как, с горем пополам, я таки забралась по этой лестнице, перекинула ногу через борт и наконец взошла на корабль.