Поболтать о прошлом, как старые друзья, спустя столько лет было бы весьма глупо. Кацуки смотрит на Шото, как на чертово чудо света. Он много лет хотел увидеться со старым другом, узнать, что тогда послужило таким резким стимулом уехать из родного города.
— Ты сильно изменился, Кацуки, — гетерохром не знает, что ему говорить. Уровень его социализации максимально низок, пусть это и старый друг.
— Да, ты тоже, — рассматривая необычный цвет волос младшего Тодороки, парень думает, можно ли спрашивать про шрам.
Порыв ветра подхватил осыпающийся с сигареты Шото пепел, и опрокинул его на штаны Бакуго. Обращать внимание никто и не торопился, оба молодых человека скорее гипнотизировали друг друга.
— Кацуки, давай домой, к тебе завтра друзья приезжают! — громкий голос Мицуки, кажется, слышал весь район, половина из которого уже спали.
Младший Бакуго несколько раз хлопает глазами. Черт, завтра приезжает Киришима, Каминари, Серо и Шинсо, как он мог об этом забыть. Он даже не поинтересовался, может быть Хитоши захочет переночевать у него, а стоило бы.
— Прости, Шото, еще обязательно увидимся. До встречи! — напоследок кидает Кацуки и испаряется во мраке соседского двора.
Еще какое-то время гетерохром сидит на земле и смотрит на окурок сигареты. Сосед, с которым он так хотел познакомиться — это чертов Кацуки Бакуго, о котором он думал добрые шестнадцать лет своей жизни. Его первый друг и единственный, кто не соответствует статусу семьи Тодороки. Главное разочарование и плевок в лицо Энджи. Хотя сейчас, тот бы с распростертыми объятиями принял бы «нового» друга.
Кацуки в ту ночь разрывало в разные стороны потоком мыслей. Вот он, наконец, встретил Шото, по которому тосковал столько лет, и который был его единственным другом, пока не появился дерьмоволосый. Вот и он приезжает, еще и Шинсо будет тут, почему все свалилось сразу?
Утро наступает на Бакуго жесткой и тяжелой подошвой его новеньких берцев, ну, или асфальтоукладчиком. Круги под глазами говорят без слов о тяжелой ночи, а волны агрессии и нечитаемый взгляд отпугивает окружающих в радиусе пяти километров. И как в таком виде он может не поцапаться со старухой, которая точно будет капать на мозги тем, почему Кацуки не привел всех друзей к себе в дом, а тоскался с ними черт знает где. Бакуго и не хочет, не особо горит желанием подпускать к себе кого-то столько же близко, как когда-то подпустил Шото. Эйджиро, вот, например, парень хороший, да и простой, прямолинейный, что было больно смотреть на его попытки соврать «во благо», когда он оправдывался перед преподавателем за опоздание. Да и советы Киришима дает хорошие, хоть и кажется чокнутым временами.
— Кацуки Бакуго, ты собираешься сегодня вставать или нет? К тебе через час друзья приедут, — Мицуки стучится в дверь к сыну, сопровождая весь процесс комментарием о том, какая же ее сын ленивая задница.
— Не думай, что у меня хренов маразм, женщина! — то, что сын не спит, она подозревала, но тогда какого черта он нежится в кровати.
Кацуки отточенными движениями надевает на себя любимую черную футболку и джинсы. Берцы для прогулки звучат, как новый уровень пыток, поэтому он готов заменить их на побитые жизнью и тренировками кроссовки. Хватая с вешалки красно-оранжевый бомбер, парень спускается на кухню, где его ждет стопка онигири и зеленый чай, с исходящим от него паром. Быстро перекусив, парень закидывает на плечо рюкзак и готовится скрыться за дверью.
— Надеюсь, Киришима останется у нас, и ты не отправишь его ночевать в гостиницу, — Мицуки приподнимает бровь в знак своего недовольства.
— Нет, Шинсо снял дом на пару дней, поживут все там. Этот дом Кьёка нашла и посоветовала Денки, они же чертовы музыкальные задроты, — показательно вздыхает парень и хлопает дверью на прощание.
Они приедут на вокзал, значит и встречать их стоит тоже там. Бакуго прыгает в свой «нормальная у меня машина, идите все нахрен» джип и едет в пункт прибытия своей слишком позитивной банды.
— Хэй, Бакубро, как давно мы не виделись, честно, я уже скучал, — Киришима всем своим немалым весом наваливается на друга, и стискивает в медвежьих объятиях.
— Дерьмоволосый, опять твои нежности, уйди, — Кацуки пихает его в плечо, но чертов качок все еще висит на нем.
— Эй, серьезно, отвали, пока тебе не прилетело, — Денки поправляет свои солнечные очки и салютует другу. — Кацу у нас часто бывает агрессивным.
— Сколько раз тебе говорил, не называй меня так, Пикачу, — скалит зубы «Кацу», мысленно давая Каминари подзатыльник.
На минуту Бакуго зависает, ведь кроме этой гиперактивной двойки никого больше нет. Хитоши ведь ночью писал, что обязательно будет и им нужно поговорить об отношениях в будущем. Или об их полном отсутствии.
— Вы только вдвоем? — оглядывая двух улыбающихся друзей, парень не понимает ничего.
Эйджиро заливается смехом, толкает Каминари, а тот лишь протягивает 100 йен красноволосому.
— Мы поспорили, спросишь ли ты про него, поэтому попросили раньше времени не выходить. С нами и Серо приехал, — улыбается Киришима солнечно, прикрывая глаза.
Из магазинчика в трех шагах выходят Серо и Шинсо, первый держит в руках протеиновый коктейль и болтает о чем-то без умолку, а второй держит в руках большой стакан с кофе и прикрывает покрасневшие от недосыпа глаза.
— Салют, Баку, — еще издалека кричит Ханта и радостно машет рукой. На что получает лишь кивок от друга.
Шинсо подает не очень уж и много признаков жизни, просто идет, не издавая звуков, не совершая лишних телодвижений. Лишь почти подходя к Бакуго, тянет уголок губ в подобии улыбки и кивает головой.
— Это что, приветствие? — хлопает глазами Денки.
***
За окном было уже темно. Компания сидела в гостиной съемного дома, играя в карты. Денки, заедая свой третий проигрыш гамбургером, ныл, что все играют против него. Серо, проигравший Эйджиро, упорно отжимался, показывая свою «мужественность».
Именно в этом момент Шинсо слегка задевает Кацуки коленом и выходит в соседнюю комнату. Бакуго следует почти следом. Стоит блондину только открыть дверь, как его уже прижимают к ней и страстно целуют в губы.
— Прости, знаешь, как я не люблю сдерживаться, — ухмыляется Хитоши и спускается к открытой шее блондина то ли с поцелуями, то ли с укусами.
Бакуго особо не протестует, запускает руку в взлохмаченные волосы цвета индиго, оттягивает их назад и остервенело впивается в губы любовника.
— Я тоже не люблю ждать, — забираясь руками под чужую футболку, в самые губы шепчет Кацуки.
— Так и не надо, — в одно мгновение оба парня оказываются на кровати. Футболка Шинсо уже покинула его тело, открывая для Кацуки выступающие ключицы, потемневшие от возбуждения соски и подрагивающий пресс. — Может, ты уже разденешься?
— Обязательно, не торопись так сильно, — блондин прикусывает правый сосок, срывая с губ парня пошлый стон.
***
Шото все еще думает, как при следующей встречи начать разговор с Бакуго. Он ведь его почти не знает. Детские шалости давно закончились, они оба взрослые люди, у которых есть свои интересы и проблемы. И если честно, Тодороки немного, совсем чуть-чуть, залип на внешность Кацуки.
