Ревность

И все же он не верит. — Я его ненавижу. Ненавидел… Ой, отвали, — отмахивается Сергей, изучая дно стакана сквозь янтарные отблески виски. В занюханном баре почти не осталось посетителей, только бармен, парочка забулдыг по углам и двое мужчин за барной стойкой. Этот город всего лишь перевалочный пункт в их долгом маршруте. Здесь, затерянные где-то в северной Европе, они могут не опасаться, что кто-то поймет их разговор. — И все же, — не унимается Олег, отчего у Разумовского непроизвольно дергается глаз. — Я слышал, он в чем мать родила сидел на тебе верхом. — Да мало ли кто сидел на мне верхом! В смысле… кхм… — глоток виски. — Я не хочу об этом вспоминать. Это было давно и не правда. — И в его бабу ты так вцепился, словно ревновал, — с нажимом продолжает Волков, будто бы не замечая реплик собеседника. — Его или ее? — криво усмехается Сергей, получая хмурый взгляд в ответ. — Похоже, единственный, кто здесь ревнует — это ты. Они вместе. Наконец-то, спустя столько времени. Над ними не тяготеет былое несдержанное безумство Птицы, события прошлого уже не вонзаются кинжалами, боль притупляется. Сергей несметное количество раз просил Олега о прощении, и тот простил. Простил сразу же, потому что не мог иначе. Но эти его вопросы… Раньше Сергей был одержим Громом. А теперь, кажется, эстафету перенял Олег. Он не первый раз заводит этот разговор, но именно сегодня мужчина особенно настойчив. Сначала тон беседы был скорее ироничным, но вскоре Сергей подметил недобрый блеск в глазах собеседника, и попытался срулить с темы. Но не тут-то было. — Ответь мне, — пристальный взгляд темных глаз. — Да мы с тобой вообще тогда несколько лет, как не общались! — Значит, было? — Мне надоел этот идиотский разговор, — раздраженно кидает Разумовский, кладя на стойку пару купюр. — Я собираюсь вернуться в отель. Если тебе нравится играть в Отелло — можешь ночевать на улице. Волков ничего не отвечает, следуя за ним. Десять минут на ожидание такси, двадцать на дорогу до отеля. Повисшее между ними молчание с каждой минутой все больше приобретает зловещие нотки, так, что даже таксист, кажется, почувствовав дискомфорт, опасливо поглядывает на них в зеркало заднего вида. На улице холодно. Середина осени. Выбираясь из теплого салона машины, Сергей немного ежится, быстро следуя до дверей отеля, не оборачиваясь на спутника, но затылком ощущая его тяжелый взгляд. Поворот ключа в замке. Резкий рывок за плечо. Сергей оказывается прижат к стене спиной. Дверь с хлопком закрывается, погружая комнату во мрак. Не успевает он сориентироваться в пространстве, как его губы накрывают губы мужчины, а настойчивые руки срывают пиджак. — Под…ожди… О…лег… — бормочет Сергей, упираясь ладонями ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, а заодно схватить воздуха в требовательном поцелуе. Горячая ладонь оказывается на холодной пояснице под водолазкой, и Разумовский ахает от неожиданности. Мужчина тут же бесстыдно пользуется этим, проникая в приоткрытый рот языком, углубляя поцелуй. Сергей мычит, то ли протестующе, то ли от мурашек, прокатывающихся по его коже в тот момент, когда ладонь Олега проскальзывает вниз, нагло и абсолютно собственнически сжимая зад. Тело мгновенно предает Разумовского, с готовностью отзываясь. Хоть они и делали это с утра, но его естество всегда с охотой отвечает на прикосновения Олега. Вот и сейчас, пусть сам Сергей и зол на мужчину, но каждая клеточка его тела готова взорваться от грубой ласки любовника. От одного его присутствия. От его запаха… — Олег! — вскрикивает Сергей, когда мужчина, нагнувшись, закидывает его на плечо, утаскивая вглубь комнаты. — Ты чего удумал? — Трахать тебя до тех пор, пока ты не запомнишь, — безапелляционно заявляет Олег, сгружая Сергея на кожаный диван. — Не запомню что?.. — глупо спрашивает Сергей, наблюдая, как мужчина снимает футболку, отбрасывая ее на пол, обнажая подкачанное тело, с отметинами его безумия. — Чей ты, — вкрадчиво произносит Олег, нависая над партнером, и у того просто крышу рвет от блядского взгляда темных глаз напротив. — А если я против? — выдыхает Сергей в губы любовника. — Тогда тебе лучше бежать от меня на другой конец света прямо сейчас, — снова глубокий поцелуй, в котором Сергей через несколько секунд уже забывает, чего он хотел, и о чем они говорили до этого. Разумовский стонет в рот любовника, отвечая в поцелуе, сплетая их языки, и Олег принимает это за ответ. Рывок — и водолазка, треща по швам, оказывается снята. Волк наваливается сверху, заставляя Сергея лечь на спину, раздвигая его ноги, и закидывая их к себе на бедра, продолжая целовать. Шея, ключицы, грудь. Укус за сосок и Сергей шипит, но в его рту тут же оказываются пальцы Олега. Мужчина с силой проводит ребром ладони по каменному члену Сергея, еще скованному тканью, одновременно кусая за второй сосок, и поясницу того прошибает током. Выгибаясь под Олегом, он глухо стонет в широкую ладонь у своего рта. Помучив любовника так с минуту, Волк приподнимается, расстегивая его ширинку, хватая брюки и одним движением сдергивая их вместе с бельем. Руки скользят по полностью обнаженному телу, белоснежной коже, упругим мышцам, следуют по шраму на груди. Олег едва касается, но Сергею кажется, будто тот страстно зацеловывает его тело с каждым обжигающим прикосновением подушечек пальцев. И чем дольше мужчина так гладит его, лаская не только руками, но и пристальным взглядом, не предпринимая больше никаких действий, тем больше заводится Сергей. Не в силах больше сдерживаться, он кладет руку на свой член, но мужчина отводит ее в сторону. — Олег, что?.. — сорванным голосом спрашивает Сергей, пытаясь понять, что выражает лицо визави. — Где он касался тебя? — Олег дергает его за бедра на себя, максимально раскрывая перед собой. Рука сжимает член Сергея, совершая пару движений по стволу, оттягивая кожу, обнажая сочащуюся, покрасневшую головку. — Идиота кусок! — стонет Разумовский, махнув ногой, намереваясь вдарить по наглой морде, но Олег перехватывает его за лодыжку. — Ревнивый придурок! Я уже сказал, что… Ах! Ммм… Олег внезапно кусает его за стопу, достаточно сильно впиваясь в нее зубами. Но вместе с ожидаемой болью, Сергея прошивает импульс невероятного удовольствия. Он резко дергается вверх, ощущая всем телом подступающий бурный оргазм, но рука Волка, терзающая его член, не дает удовольствию вырваться на свободу. — Где он касался тебя? — повторяет Олег. Его хриплый голос спокойный, так что черт его знает — серьезно он, или играет с ним в извращенную игру. Сергей, не в силах ответить, извивается в его руках так, что, кажется, поясница сейчас треснет. Пытается приподняться на локтях, но Олег упирается свободной рукой в его грудь, прижимая к дивану. Член ноет и пульсирует, вся ладонь мужчины уже покрыта изливающейся смазкой, но все же Олег не ослабляет хватки, продолжая мучить любовника. — Он целовал тебя? — голос Олега где-то далеко, уши заложило от собственных громких стонов. — Раздевал? Дрочил тебе? — Иди к черту! — уже просто кричит Сергей, готовый сорваться. Удовольствие обратилось самой настоящей пыткой. Еще немного и он, кажется, взорвется. Или сойдет с ума. Волк, видимо, еще не до конца насладившийся видом измученного любовника, собирает его смазку с члена, выхватив еще порцию отборных ругательств и, особо не церемонясь, с силой вводит сразу два пальца в узкое отверстие. — Больно! — тут же взвывает Сергей, однако тело, опровергая его слова, с готовностью подается вниз, само насаживаясь на пальцы. — Его пальцы были в тебе? — чужой голос все тише из-за гула в ушах. — Олег, пожалуйста… — воздуха едва хватает на то, чтобы говорить. — Я очень хочу кончить… пожалуйста… Олег… — Ты кончал, когда в тебе были его пальцы? — жаркий шепот на ухо, и третий палец оказывается в пульсирующем отверстии. — Ты мечтал о его члене в себе? — Нет… Ай! — ощутимый укус за ухо. — Не ври мне, Сережа, — жгучий взгляд из-под густых ресниц. — Я не вру, — Сергей скользит под ним вспотевшим телом по кожаному дивану, сжимая мышцы ануса, ощущая его пальцы внутри себя еще четче. Жаждя их еще глубже. — Я… не хочу ни его, ни его член. — А чего ты хочешь? — Хочу… — шепчет Сергей, поглаживая себя по животу одной рукой, второй накрывая липкую от смазки ладонь Олега на своем члене. — Хочу тебя в себе. Хочу твой большой член в своей заднице. Хочу, чтобы ты трахал меня им, хочу, чтобы кончил в меня. Я так хочу… тебя… Олег… Пальцы в нем резко пропадают с хлюпающим звуком, и Сергей почему-то вместе с этим чувствует странное опустошение. Звук расстегивающейся молнии, и уже через пару мгновений в него вторгается член Волка, о котором Сергей так молил. Разумовский задыхается в протяжном стоне, запрокидывая голову назад, прикасаясь горячим, мокрым лбом к холодной поверхности дивана. Еще не до конца разработанный анус неохотно принимает в себя мужчину. Сергей отчетливо чувствует как в него проникает сначала крупная головка, а после и сам ствол. Ощущает бешеную пульсацию каждой венки на его члене. Ему уже никогда не забыть, какой Олег большой. Не забыть это ощущение крепкого, толстого члена, заполняющего его изнутри. Не забыть, какой же это кайф — трахаться с Олегом. Мужчина не медлит, и вот уже, преодолевая сопротивление мышц, оказывается в нем почти целиком одним плавным движением. Хватка на изнывающем члене Сергея ослабевает. Олег безошибочно находит нужную точку внутри разгоряченного тела, и теперь совершает жесткие толчки прямо в простату любовника, одновременно быстро надрачивая ему, периодически сжимая у основания, не давая закончить эту пытку моментально. Сергей уже просто стонет на одной ноте, ухватившись руками за подлокотник позади своей головы, ощущая точные удары по нервным окончаниям в районе паха, уже не понимая — кончает он, или умирает. Но когда Олег сильно надавливает большим пальцем на его побагровевшую от прилившей крови головку, Сергей, судорожно подскакивая на диване, вскидывает бедра вверх и, громко вскрикнув, бурно кончает. Белесая жидкость, так долго копившаяся внутри жидким огнем, заливает не только самого Разумовского и пальцы любовника, но и его лицо. Сергей облизывает пересохшие губы. Его продолжает подергивать от оргазма, крепкий член мужчины все еще глубоко внутри. Затекшие бедра во власти сильных рук. Но главное — он не чувствует удовлетворения. Только что излившийся член не опадает до конца, а огонь внутри разгорается лишь сильнее, требуя продолжения. Он с усилием приоткрывает слипшиеся веки, видя лишь расплывающийся темный силуэт над собой. Немного сфокусировав взгляд, он кладет дрожащие ладони на лицо Олега, оглаживая его щетину. Обвивая спину Волка ногами, притягивая ближе, Сергей ловит взгляд таких же ошалелых глаз, как и его собственные, слизывая свое семя с подбородка любовника, вырывая тихий утробный стон. — Еще, Олег, — хрипло шепчет Сергей, сталкиваясь с ним языками, — хочу еще. Покрой меня, как кобель свою суку. — Никто тебя за язык не тянул, Сереж, — любовник усмехается в его искусанные губы, а взгляд не предвещает ничего хорошего. Но разума в Разумовском не осталось уже ни грамма — теперь только алчная страсть. Только Олег. Сергея переворачивают на живот, утыкая лицом в диван. Олег придавливает его сверху, пристраиваясь между влажных от пота и смазки половинок. Абсолютно не церемонясь, он резко толкается в податливое тело. Сразу весь, до шлепка лобка о ягодицы. Опираясь на одну руку, второй он удерживает партнера за рыжие волосы, не позволяя и пошевелиться без дозволения. Мокрые, звонкие хлопки, вперемешку с хриплыми стонами и скрипом дивана заполняют гостиную. Кажется, даже прохладный ночной воздух, врывающийся через приоткрытое окно, мгновенно накаляется до предела от ненасытности любовников. Вновь возбужденный член Сергея, максимально сильно прижатый к дивану, трется о кожаную обивку, следуя за бешеными толчками мужчины. Ствол Волка ходит в нем поршнем, а Сергей не может сделать лишнего вздоха, жадно хватая каждый глоток воздуха. Ему мало, он жаждет еще. Еще сильнее, еще глубже, чтобы задохнуться в этой похоти. Это пугает, такие желания до добра не доводят, но Сергею все равно. Пусть только сегодня. Пусть потом ему будет больно. Пусть он будет сожалеть. Плевать. Мужчина, словно услышав грязные мыслишки соучастника своего безумия, сдвигает ноги Сергея, скрещивая их и фиксируя своими коленями. — Ааа! — громкий крик в ответ на сильный толчок. — Больно? — хрипит Олег ему в самое ухо, совершая еще пару фрикций в зажатое отверстие. — Да! — вскрикивает Сергей при особенно глубоком проникновении. — Мне остановиться? — Нет… — Сергей бросает на него умоляющий взгляд через плечо, — хочу еще глубже… Олег! Кажется, сердце просто не выдержит этой бешеной скачки. Теперь движения медленней, но в стократ ощутимей. В его дырке так тесно, что, кажется, он вот-вот порвется пополам. Олег тяжело и хрипло дышит над ухом, очевидно, для него этот секс тоже на грани возможностей. Сергей пытается сконцентрироваться на движении его члена в себе и представить, насколько Олегу сейчас хорошо внутри его разгоряченного тела. Стенки ануса, плотно обхватившие крепкий, сочащийся смазкой член. Поджавшиеся яйца, ударяющиеся о его промежность. Рот мужчины, приоткрытый от наслаждения. Все эти образы так четко встают у Сергея перед глазами, что он громко стонет только от мысли об этом. От мысли о том, что Олегу так хорошо в нем. И только в нем. Волка подтрясывает, движения становятся более рваными и резкими, а значит он близок к разрядке. Разумовский заводит руки за спину, оглаживая поджарые ягодицы мужчины, царапая их. На финальных толчках Олег издает поистине животный рык, вцепляясь в плечо Сергея зубами. Теплая сперма заполняет изнемогающее тело изнутри. Еще несколько круговых движений пульсирующим членом в глубине, и Сергей кончает уже во второй раз, без рук, заливая семенем диван под собой. Крыша совсем едет, все вокруг расплывается, особенно когда Олег, все еще не вынимая обмякший член, принимается вылизывать волглую спину, широкими мазками, как собака. Как волк. Укус за выпирающий шейный позвонок, но Сергей не находит в себе сил даже шикнуть на разбушевавшегося любовника. Его все еще кроет волной оргазма, отнимая все моральные силы. Любовник вдруг поднимает его изможденную тушку, ставя на колени, прижимая взмокшей спиной к своему горячему животу и Сергей с готовностью отвечает на жаркий, мокрый поцелуй. — Ты ведь не думал, что я закончил с тобой, Сереж, — сильная рука скользит по груди, пощипывая затвердевшие горошины сосков. — Это слишком, Олег, твои раны… — обеспокоенно шепчет Разумовский, получая за это ощутимый шлепок по заднице. — Замолчи, — Волков заламывает его руки за спину, и Сергею остается только прогнуться вперед, полностью подчиняясь желаниям любовника. Из растянутого отверстия по бедру стекает семя мужчины, и Сергей, оборачиваясь на Олега через плечо, видит, как того ведет от этой картины. Облизывая губы, Волк еще пару раз размашисто шлепает по ягодицам, после размазывая свою сперму по копчику и мошонке Сергея, заставляя того задыхаться от возродившегося возбуждения. Олег имеет его сзади, по-собачьи, грубо и размашисто, каждый раз почти вынимая член, а после резко загоняя до яиц. Огненные волосы намотаны на кулак. Сергей пытается устоять на месте под мощными толчками, но вспотевшие руки просто съезжают по скользкой обивке. Особо сильное движение бедрами сзади, и Разумовский, не удержав равновесия, слишком резко подается вперед. Почти падая с дивана, он вовремя упирается ладонями в столик у подлокотника, попутно сбивая с него лампу. Та с дребезгом падает на пол, откатываясь куда-то в угол. Сергей ставит локти на столешницу, царапая ее ногтями, пытаясь найти опору. Опуская лицо вниз, он громко мычит, кусая себя за предплечье, когда Олег пропихивает в него оба больших пальца, нещадно растягивая его покрасневшую дырку, продолжая ритмично долбить членом. Третий раз кончить невыносимо трудно. Сергею кажется, что он буквально слышит, как экстаз по каплям стекает к его паху, вызывая импульсы наслаждения и боли по всему телу. — Оста… но… вись… — выстанывает он из последних сил между фрикциями, кладя свои ладони поверх рук Олега, сжимающего его бедра. Мужчина притормаживает, снова прижимая Сергея к своей груди спиной. — Давай спереди, — Разумовский заводит руку назад, поглаживая мокрую, колючую щеку любовника. Мужчина не возражает. Только одаривает его коротким поцелуем, снимая со своего члена. Сергей, не без помощи Олега, усаживается на него верхом, обнимая за шею, оказываясь лицом к лицу. Мужчина обхватывает их члены правой ладонью, одновременно с этим вводя в партнера три пальца другой руки. Сергей стонет в приоткрытые губы, двигая бедрами навстречу его пальцам. Пристально смотрит в пронизывающий взгляд напротив. Они словно соревнуются в гляделки — кто первый не выдержит и отведет глаза — проиграет свою распутную душу. Но в сапфировых зрачках Сергея сейчас отражается столько похоти, что перестать смотреть в них — равно упустить из виду демона, желающего затащить любовника прямо в самое пекло. Опасно. Просто невыносимо. Но так завораживает… Их удовольствие смешивается в ладони Олега, а синхронный стон заглушает шум проезжающей за окном машины. Мужчина не ослабляет хватку, с силой проводя вверх-вниз по стволам какое-то время, позволяя еще нескольким каплям спермы стечь с их головок, трущихся друг об друга. — Теперь понимаешь, чей ты? — Я твой, — Сергей подается вперед, и мужчина откидывается на спину. — Гребанный ты собственник. — Не забывай об этом, — Олег оглаживает его ягодицы, подушечкой большого пальца проезжаясь по многострадальному отверстию. — Ммм… Хватит, Олег, — Сергей пытается отдышаться, ощущая себя как после марафонского забега. Впрочем, грудь Олега, на которой Сергей лежит, вздымается не менее тяжело. — Я помру, если ты сделаешь это еще раз. Ты же не хочешь насиловать труп? — Ты думаешь, я разрешу тебе умереть? — усмехается мужчина, подтаскивая повыше его обмякшее тело. Ответить что-то остренькое не получается, его затыкают поцелуем. Олег проникает в рот, проезжаясь по небу. Сергей почти не шевелит языком в ответ, отдавая мужчине инициативу, зажмуриваясь от удовольствия. Но как только он растекается по Олегу довольной, расслабленной лужицей, тот бесцеремонно пользуется слабостью партнера, впихивая в него средний палец, поглаживая стенки саднящего ануса изнутри. — Ай! Сволочь! — Сергей с остервенением кусает любовника за нижнюю губу, сбрасывая с себя его руки. — Чтоб тебя черти имели! — Иметь — моя прерогатива, — смеется Олег, не пытаясь ни помешать, ни помочь обессиленному любовнику подняться с себя. — Если продолжишь в том же духе — сотрешь свою прерогативу до яиц, — раздраженно кидает Разумовский, с огромным усилием усаживаясь на бедрах лежащего мужчины, а после пытаясь подняться. То, что его ноги сейчас абсолютно бесполезные палки, Сергей понимает почти сразу. Словно атрофировавшись, мышцы отказываются напрягаться, и он падает обратно на Олега. — Тебе помочь, Сереж? — иронизирует мужчина, получая яростный взгляд в ответ. — Vaffancúlo*! — Сергей предпринимает еще одну попытку, но просто утекает на пол, не в силах больше встать. — Тебе нравится ползать по полу? — мужчина явно доволен сотворенным с ним безобразием. — Или все-таки попросишь помощи? Сергей дергает локтем назад, больше для вида, почти не касаясь Олега, а тот лишь продолжает посмеиваться, расслабленно развалившись на диване. Пушистый ковер, конечно, теплый, но все же по полу тянет прохладный ветерок. Жар уже не овладевает им, и взмокшее, липкое тело довольно быстро остывает. Да и натруженный анус неприятно зудит. Сейчас бы в теплую ванну. И немного шампанского. Недовольно засопев, Сергей оборачивается на Волка. Лежит, сволочь, как ни в чем не бывало. Весь перемазанный в их семени, голый и такой же мокрый, как и он сам. Поиздевался, ирод, как хотел, а теперь и в ус не дует. — Отведи меня в ванну, садюга, — Сергей шлепает по его липкому животу, повелительно взирая снизу вверх. — А волшебное слово? — Олег перехватывает его руку, приподнимаясь от дивана на локте. — Авада Кедавра, — бубнит Сергей в ответ. — Сколько еще раз будешь пытаться меня убить? — усмехается Олег. — Не смешно. Резкий укол вины снова прошивает мозг болезненным импульсом. Олег уже может об этом шутить. Он его простил. Но Сергей себя не простит никогда. С трудом поднимаясь на ноги, Разумовский уже делает шаг по направлению к ванне, но Олег перехватывает его за талию. Сергей не сопротивляется, отдаваясь во власть его рук. Сильный. Пусть и раненый, но все такой же сильный. Сергей вдруг резко разворачивается, оглаживая напрягшиеся плечи, а после впивается в шею мужчины, прямо в шрам от одной из пуль, оставляя засос. — Напомню, что ты сам умолял меня покрыть тебя, как суку, — будничным тоном замечает Олег, ногой открывая нужную дверь, все еще придерживая любовника за талию. — Ты врешь, не было такого, — отзывается Сергей, бросив на Волка самый свой невинный взгляд. Слова, произнесенные во время секса, всегда звучат странно и стыдно в обычной обстановке. — И все повторял «ах, Олег, еще, еще, войди глубже!», — передразнивает его манеру говорить мужчина, получая укус в ключицу. — Я всего лишь выполнил твою просьбу. — Я не просил тебя рвать мой зад, — Волк помогает Разумовскому залезть в ванну, и тот с довольным стоном вытягивает длинные ноги, чувствуя, как, наконец, перестают подрагивать мышцы. — Все это последствия твоих слов, Сережа, — Олег присаживается на бортик, запуская пальцы в слипшиеся волосы любовника, чуть сжимая у корней. — И твоих необдуманных поступков. Теплая вода заполняет ванну, и Сергея совсем расслабляет. На препирания уже не осталось никаких сил, и он ничего не отвечает на обвинения, только неопределенно махая рукой. — Хочу шампанского, Олег, — он притягивает лицо мужчины к себе, коротко касаясь горячих губ. — Надеюсь эта просьба не заставит тебя вести себя, как грязное животное. — Посмотрим, — хитрый прищур и ответный поцелуй. Хоть бы чего не удумал. Откуда только черпает силы этот дикий волк с завораживающим взглядом? Сергей хотел бы это знать.