Детство Беломор Ульяны нельзя было назвать счастливым. Пьющий отец, безвольная мать и суровые старшее поколение. С появлением младшего брата стало сложнее. Возросла ответственность. В какой-то момент пришлось взять заботу о себе и брате на себя. Отец каждый раз со словами о любви давал обещание, что больше не будет пить, но каждый раз срывался. Повзрослев, Ульяна оставалась наивна до того момента, как любимый человек разбил её сердце вдребезги… Показывать свою слабость было для девушки непозволительной роскошью в обществе мужчин, что раз за разом растоптали её чувства, руша мечты о светлом будущем в любви. На душе проступило облегчение, когда брат смог вырваться из этой мучительной жизни, уехав на учёбу. Связав себя путами обязательств за них двоих, Ульяна продолжила заботится о семье. Улыбаться ушло из её привычек. Улыбаясь, она в какой-то момент могла начать чувствовать вину… Познакомившись с императором, Ульяна вспомнила давно позабытое чувство тепла, что исходило от него… Его редкая улыбка уголками губ была словно бальзамом на душу. Сама того не осознавая, она начала влюбляться. В тихую заботилась, но когда осознала… Она расстроилась. Расстроилась, потому что для неё было очевидным то, что всё это она зря, ведь её сердце вновь будет разбито… Но даже так, слабая надежда в глубине её души тлела… Тлела ровно до тех пор, пока Клод не заявил о своём решении на балу. Беломор во многом понимала то, почему Его Величество поступает так или иначе, и это не было исключением. На самом деле она была очень счастлива, когда всё образовалось. И тот разговор…
Войдя в лазарет, Ульяна поспешила проверить состояние мужчин. По одному только прикосновению к каждому девушка смогла оценить тяжесть их состояния. Лукас пострадал меньше. ведь его мана мага куда сильнее той, что у императора. Начать девушка решила с брюнета. Да, так и логичнее будет, ведь, если что. он продолжит оказывать помощь Его Величеству. Она было хотела начать, но следом за ней прибежала Атанасия в сопровождении Феликса: — Я могу чем-нибудь помочь? — Ваше Высочество, Вам ведь приходилось видеть, как работает мой дар? — Угу! — Прекрасно. Нужно позвать дворцового лекаря, приготовить полотенца с тазами холодной воды, а также пустые тазы. Вам не стоит на это смотреть, на самом деле… — Я уже позвал лекаря. Он придёт с другим персоналом. Вы можете распоряжаться ими по своему собственному усмотрению. — Феликс. — Благодарю. — Но… — Принцесса… — отошла девушка от них и подошла к ней, взяв за плечи. — Я обещаю, что позабочусь о них. Вы нужны стране. — Но как же ты? — обеспокоенно произнесла она тихо. — Что? — снова опешила девушка от такой заботы. — В прошлый раз… Отец… — Она говорит о том случае, когда Его Величество пострадал, спасая Её Высочество от подобного недуга… — ответил Феликс. — Я сильная, Ваше Высочество. — сказала она максимально для себя мягко и уверенно одновременно. — Всё будет хорошо. Всё по приказу Ульяны было подготовлено. Все также ушли, оставшись за закрытыми дверями лазарета. «Я обо всём позабочусь. Можете войти, когда наступит тишина.» — сказала она всем до этого помогающим перед тем, как остаться один на один с пациентами. Положив охлаждённые мокрые полотенца на лбы мучащихся от жара Клода и Лукаса, Беломор взяла каждого за руку и начала петь.Ты по-ки-да-ешь о-тчий дом, ли-бимый мо-й… Пускай молитва э-та сохранит тебя в пу-ти… Свет моей люб-ви… Сбережёт в но-чи… Тебя… Я молюсь, чтоб ты… Счастье обрёл… Пусть прощальный зво-н сохранит от бе-д и зла И в краю чу-жом хра-нит всег-да…
Ульяна пела так нежно, протяжно и еле слышно, что слушающие её за дверью люди расцветали в улыбке. От госпожи будто веяло теплом. Исполняя песню, она испускала свою ману и направляла её на исцеление Клода и Лукуса. Некоторым даже показалось, что в комнате стало светлее.Ты немало слёз пролил тог-да… О давно утра-ченных днях… И с тобой все печа-ли все са-мые… Са-мые горькие да… Но признавшись в собственной слабости, В будущее верить вновь смог ты…
С продолжением песни, Ульяна усилила действие. Начале девушка успокоила тела мужчин, а сейчас начала взывать к душам. Эти перемены были ощутимы и для других. Энергия, что исходила и воздействовала на мужчин, будто распространилась и стала воздействовать на окружающих. Едва Атти и Феликс почувствовали это, доктор уже пришёл с докладом о том, что лечение продвигается успешно. Оба они выдохнули.Ничего ты не страшись! Продолжай идти и и-дти! Я здесь, так сме-ло ты иди, Если что, то просто вер-нись! Я всег-да буду зде-сь!
На этих строках Лукас пришёл в себя, подскочив, резко вдыхая недостающий воздух. Сработало… Хоть Ульяна и добилась успеха, она лишь ненадолго посмотрела на него, а затем продолжила. Девушка не теряла концентрации. Осознав всё за несколько секунд, Лукас спокойно встал с кровати и поспешил выйти. На выходе, сидевшие в нервном ожидании, как перед операционной Атанасия и Феликс подорвались, едва увидев брюнета. — Лукас, я так рада, что ты в порядке! — просилась принцесса ему на шею, захлёбываясь в счастливых слезах. — Т-ты в порядке? — всё ещё беспокоясь за неё о с того случая, отстранился он от неё. осматривая. — Я в порядке, не волнуйся. — дрожащим голосом ответила та, улыбаясь и вытирая слёзы. — Ну всё всё. — обнял он её нежно, прижав к груди. — Я так испугалась! Я боялась. что потеряю вас обоих! — продолжала она. — Всё обошлось, не плач уже. — Я и не плачу. -ворчливо она. — Как Его Величество? — Феликс, не теряя самообладания. — Должно быть, всё ещё пребывает во тьме… — посмотрел из-за плеча на вход в лазарет. Спустя какое-то время. Кабинет Клода — Лукас, мы можем что-нибудь сделать? — Атти. — Госпожа Беломор хоть и сказала, что справится… — Феликс. Перед глазами и без того обеспокоенного Лукаса всплыл образ леди. Хоть она и была сосредоточенна, капельки пота проступили на лице и шее, губы пересохли, а глаза… Глаза пока горели. — «Как долго она продержится? Получится ли у неё?» — подумал Лукас, — Пускай я и стою сейчас перед вами, объём моей маны настолько мал, что я, к сожалению, просто не в состоянии помочь леди Беломор… — Ах… — расстроилась и забеспокоилась принцесса. — С папой ведь всё будет хорошо…? — Не волнуйтесь, Ваше Высочество. — Феликс. — Я уверен, госпожа Ульяна сдержит своё обещание и сделает всё возможное, чтобы Его Величество пришёл в себя. — Её дар настолько силён? — спросила немного спокойнее она у Лукаса. — Полагаю, ей по силам подобное… Ещё через какое-то время обеспокоенная Атанасия пошла снова к дверям лазарета ждать. Лукас был заметно уставшим и не подавал вида ровно до тех пор. пока она не ушла. Всё это прекрасно заметил Феликс и предложил ему любезно отдохнуть, но тот решительно отказался. Лукас ни при каких условиях не собирался более оставлять принцессу одну, поэтому едва придя в себя, глотнув воды, он пошёл за ней. — Что Вы имели в виду под «пребывает во тьме»? — Пока я был без сознания… В общем. я не знаю как это объяснить, но… Я тонул. Тонул во тьме. Я не слышал ничего. Мне было холодно, я не мог ничего сделать, как бы не пытался, но потом… — Что? — Яркий свет озарил всё вокруг, и я смог вздохнуть. Я… Я не знаю, как ещё описать. Тогда я пришёл в себя. Вместе со светом пыл и голос. Её голос. Я слышал, но не мог найти в этой тьме, а потом всё озарило ярким светом, её голос стал громче. Так я и вернулся… — Ясно… Значит ли это… — Она изо всех сил пытается сейчас вытащить его… Когда Феликс и Лукас пришли к дверям лазарета, то сразу поняли, что что-то не так. Обеспокоенные лица прислуги, врача и принцессы, а главное голос Ульяны. Дрожащий голос… Если другие не почувствовали, то маг ощутил. Мана девушки нестабильна. По ту сторону двери Беломор не останавливалась, она продолжала повторять строки песни о том, что «ждёт его возвращения здесь», вкладывая в это все свои силы. Клод уже не горел, был стабилен, но всё ещё не пришёл в себя. Ощущая проблему во взаимодействии поражённой его и её истощённой маны. Ульяна отказывалась сдаваться. Внезапно Лукас, игнорируя крики прислуги о том, что «госпожа велела не входить, пока не закончит», ворвался в лазарет, но было уже поздно. Едва двери распахнулись, как магическая энергия, ощутимая для многих испарилась вместе с тем, что наступила тишина. Когда все ринулись следом за магом, они увидели следующее: Клод хоть и выглядел нормально, но был всё ещё без сознания, Ульяна лежала без каких-либо признаком жизни на полу возле него, слегка держа за руку. Все быстро рванули к каждому из них, крича от беспокойства с кучей вопросов. Атанасия с ужасом на лице застыла в дверях. Спустя некоторое время Благодаря всеобщим стараниям стало известно, что Ульяна сделала всё, что было в её силах, и теперь Его Величество с минуты на минуту проснётся, только вот во дворце по прежнему неспокойно. Принцесса не отходит от постели отца в ожидании, когда тот, наконец проснётся, а вот Лукас с Ульяной. Сделав всё. то могла, девушка достигла своего предела, подвергнув собственную жизнь опасности… — Атанасия? — произнёс, еле открыв глаза, Клод. — Папочка…! — взволнованно произнесла та, взяв за руку крепче его. — Как ты? Тебе лучше? — Я в порядке… — привставая он. — Вам сейчас стоит отдохнуть… — жестикулируя, Феликс. — Вы были под воздействием колдовства и… — Ах, точно! — резко вспомнив, схватился он за голову, — Голос… Нет! Ульяна…! — начал вставать. — Я слышал, как она звала меня. Она просила меня вернуться… — Папа, тебе не стоит так резко вставать! Да, это Ульяна спасла тебя… — обеспокоенно, а затем грустно. — Где она? Я должен… — засуетился и стал собираться. Воспоминая о том, что было, пока он был без сознания вернулись. Клод шагал в кромешной тьме, а затем услышал прекрасный голос, от которого в неизвестном для него направлении исходило тепло. Он не разбирал слов и просто пребывал в собственных мыслях, но… Слова «Если что, то просто вернись! Я всегда буду здесь!» будто привели его в чувства. В далекие пути загорелся маленький огонёк, этот маленький огонёк — Ульяна, чей голос становился громче и чётче с каждым его движением ему на встречу. Постепенно голос затих, но свет горел. Так. не сдаваясь, Клод вернулся. Он в порядке, рядом с дочерью, но её нет. — Папа… — дрожащим голосом позвала принцесса императора. — Ульяна… Клод ворвался в к Лукасу, который всё это время колдовал над Беломор. Девушка лежала без чувств. Никакое действие Лукаса не давало эффекта. Император поспешил взять любимую за руку и потребовал ответа с надеждой в голосе: — Расскажи мне. — Ваше Величество, боюсь, всё слишком плохо… — склонил голову Лукас, не прекращая колдовать. — Не неси ерунды! Должен быть способ помочь ей! — Её мана истощена, также она взяла часть колдовства на себя так, что её органы оказались поражены! Ульяна выглядела так, будто в лихорадке мучается от боли, борясь с чем-то страшным внутри себя. — Лукас, как ТЫ? Тебе ведь тоже досталось… — прикоснулась к локтю обеспокоенная принцесса. — Я не настолько ослаб, чтобы не помочь ей… — не отрываясь, ответил тот. — Госпожа Ульяна вылечила вас обоих, а затем слегла. — опережая вопрос императора, прокомментировал Феликс. — Чёрт… — пробормотал от безысходности маг. — Лукас, не заставляй меня пережить это ещё раз… — с болью и угрозой произнёс Клод. — Я делаю всё, что в моих силах! — Да, но делаешь недостаточно! На этих словах действие магии внезапно прекратилось, и разгневанные взгляды мужчин встретились. — ХВАТИТ!!! — закричала принцесса, успешно обратив на себя внимание. Состояние Ульяны не изменилось. Она продолжала пребывать в лихорадке, морщась, будто от ночных кошмаров. — Я подумаю, что можно ещё сделать. — стал уходить и спокойно говорить маг. — Мне нужно время, чтобы восстановить силы. Атти ушла с ним, перед этим получив одобрительный взгляд отца, не отпускающего руку девушки. Оставшись наедине с Ульяной, Клод не отпускал руки, поглаживая, уходящего следом за принцессой Феликса перед глазами всплыла картина давно забывшегося прошлого: также лежала перед своей смертью Диана. В тот день император был зол из-за своей беспомощности, кричал на всех, на неё, просил не покидать его… Сейчас он выглядит настолько разбитым и напуганным, что просто не может злиться. Лукас рухнул на диван кабинета императора. Следом зашли Феликс и принцесса. — Как ты? — просилась она к нему. — Вам позвать лекаря? — Не нужно. — он ему, — Я в норме, просто устал. — ей. — Лукас, я… — обеспокоенно она. — Я знаю. — осознавая их беспокойство. — Я оставлю вас двоих. Вернусь к Его Величеству. — откланялся Феликс. Как он ушёл, разговор молодых людей продолжился: — Я знаю, все сейчас переживают за леди Беломор, но мы так и не выяснили о произошедшем в наше отсутствие. — Ммм? — Эти ублюдки посмели ворваться в императорский дворец и похитить вас обеих… Да я как узнал, чуть с ума не сошёл! — Эй эй… — спокойно приговаривала она, беря лицо в свои хрупкие ручки. — Я здесь, всё хорошо. Не волнуйся более. — Ну уж нет… Когда тут всё уладится, я разорву их на части… — гневно. — Лукас! — Кое-чего я тебе не сказал в тот день, знаешь? — И что же это? — Я никогда не прощу того, кто посмеет навредить тебе. В это время в комнате Ульяны Феликс решил остаться по ту сторону двери. Клод же сам того не заметив, так и уснул, сидя на коленях перед девушкой, держа за руку. Едва мужчина закрыл глаза, он провалился в глубокий сон. Там перед мужчиной предстала Диана. Девушка выглядела так, как в их первую встречу. Танцовщица стояла, окружённая ярким светом фонарей, на пустынной улице и улыбалась. Едва увидев её, Клод пустил слезу и кинулся к ней. «Диана!» — взмолил он, крепко обняв женщину. Она обняла в ответ, но поспешила отпрянуть. «Ты… Ты…» — бормотал он не в силах связать слова в предложения. У него было столько вопросов. Клод не знал, с чего начать. С того момента, как Диана покинула его, мужчина почти каждый день задавался вопросом «почему она оставила его», а также тем, «что бы было, не умри она тогда». Он скучал, материализовал образы из памяти с помощью маны. Клод де Эльджео Обелия делал всё: саморазрушался, избегал дочь, которая так напоминает почившую любимую и даже в память о ней, хотел было отказаться от того единственного шанса, что ему выпал, вновь полюбить и быть любимым. Сколько бы он не видел Диану в своих воспоминаниях, она никогда не отвечала ни на что, что он ей говорил или то, что спрашивал, но тут она перебила его попытки что-то спросить: — Клод, и что же ты тут делаешь? — спросила она удивлённо. — Что? — растерялся он, не ожидая. Клод не осознавал, что всё это сон. Всё внутри сжалось, когда он услышал голос любимой. Тот самый голос, что он не слышал уже давно… — Спрашиваю, почему ты здесь, когда так нужен там? — продолжала она недовольно. — Но ведь… — Та девушка нуждается в тебе. Ты должен вернуться и скорее! — стала она его торопить. — Погоди погоди… Как ты… — Я скучала по тебе. — дотронулась она до его щеки. — Я всегда по тебе скучаю! — взял за ту руку, что была у щеки. — Я знаю… — Наша дочь… — Она прекрасна. — мягко улыбнулась. — Ты хорошо о ней заботишься. — Это неправда… Я был ужасным отцом. — Не говори так… — Она как ты. Когда смотрю на неё… — Знаю, знаю. Но ведь, Клод, ей нужен кто-то кто позаботится о ней вместо меня. Император потихоньку начал осознавать, а Диана продолжила: — Рядом с этой девушкой ты и Атти счастливы. Как её имя? — Ульяна… Она… — было хотел он начать что-то говорить, но бросил взгляд на блондинку. Диана грустно улыбалась, поэтому он не продолжил. — Ты должен возвращаться. Ты нужен ей. — толкнула она его слабо от себя. — Но ты… — Отпусти меня, Клод. Стань счастливым! — сказала и толкнула его в бездну. Испуганный мужчина открыл глаза и показался около Ульяны. Девушка лежала неподвижно, будто спала. Казалось, недуг отошёл. Слабо, но император выдохнул и приложил ладонь ко лбу. Лихорадка прекратилась, но. Но она ХОЛОДНАЯ! У Клода началась паника, проступил холодный пот, а в голове эхом отзывались слова Дианы. История повторяется… Схватив девушку за крепкую руку, он начал растирать её, чтобы согреть, выпуская тёплый воздух изо рта в ладонь. Нащупав пульс, Клод дрожащим голосом закричал: «Феликс! Феликс, зови Лукаса!!!» Спокойствие в кабинете длилось недолго. Ворвавшийся Феликс закричал: «Скорее! Что- то не так!» Маг и принцесса сорвались с места и поспешили бегом за рыцарем. Когда они прибыли, то увидели бледное тело Ульяны и дрожащего над ней Клода. Атти бросилась обнять отца и отвести в сторону, пока Лукас осматривал её. — О-на… Холодная, Лукас! — Знаю. Её пульс угасает… — Она умирает?! — бросила напуганная принцесса. — Что ж такое… — суетился над ней Лукас. — Мы должны что-то сделать! — Клод, вырвавшись из объятий дочери. — Я уже всё перепробовал! — Нет… — произнёс еле слышно император, рухнув на колени. — Она уходит… С этими словами семейный портрет, что тешил в глубине души Клод, разбился вдребезги. — Все выйдите отсюда. — сурово приказал Клод, вставая с колен всем. Принцесса забеспокоилась, но послушно пошла за Лукасом. Когда они ушли, Клод начал делать то, чего он не делал очень давно. С тех пор, как Диана покинула его, он утратил всякую веру в высшее существо, которому сейчас покорно взмолился. Сам император этой империи взял любимую за руки и обратился вслух к тому, кого можно здесь назвать Богом: "Я прошу… Нет, я умоляю тебя! Не забирай её у меня… Знаю, я наделал много ошибок и даже проклинал тебя, но не наказывай так. Прошу…» Клоду всё ещё слабо верилось в то, что его молитвы хоть как-то сработают, но ведь раз дар девушки священен, как сказал Лукас, то попробовать всё же стоит… Мужчина присел на край постели подле девушки и взял её за руку. Сквозь тонкую кожу прощупывался пульс. Он был очень слаб. Посмотрев на её лицо, мужчина вспомнил о том, что сказал перед тем как уехать, как она ещё до этого могла жизнерадостно улыбаться. Сейчас она будто принцесса из сказки, уснувшая вечным сном и ждущая поцелуя от прекрасного принца. «Я прошу тебя, Уля, открой глаза. Я сделаю всё, пожалуйста… — прошептал он. — Этого бы не случилось, если бы я не появился в твоей жизни! Это всё моя вина…» Сразу после этих слов прогремел гром и возникла некая парящая светящаяся разными цветами сущность. Ощутив божественное присутствие и услышав шум, Лукас вместе с Атти ворвались внутрь. Одним своим жестом император показал оставаться на своих местах. Он не подавал виду, что удивлён. «Ты, действительно, готов сделать всё, чтобы вернуть эту девушку?» — заговорила с ним сущность. Клод лишь серьёзно кивнул в ответ, сильнее сжав руку девушки. — Готов ли ты оказаться на её месте, взяв на себя все тяготы мучений, что выпали на её душу? Он снова кивнул. — Готов ли пожертвовать жизнью? — Не говорите! — Лукас. Он без сомнения снова кивнул. — Отец… — А если она уйдёт, пойдёшь следом? — Нет! Не соглашайтесь, Ваше Величество! — маг. — Только для того, чтобы вернуть. — Хах! Смотрю, ты готов на всё ради этой девушки, как когда-то ради дочери… А сможешь отказаться? Клод не сразу понял. поэтому пропустил эмоцию удивления на своём лице. — Отпустишь ли ты её, если я дарую ей жизнь? Готов ли ты отказаться от своего счастья и позволить ей забыть твоё лицо? Хоть император и выглядел задумчивым, все как и он уже знали ответ. Он не успел его дать, так как сущность продолжила: — Скажи последние слова. Те, которые должен был сказать давно. — сказала, будто дала подсказку сущность и исчезла. Все испугались. «Слова?» — задался вопросом у себя в голове мужчина, обратившись к образу лежавшей Ульяны. Наконец, до него дошло и он произнёс еле слышно, но достаточно громко: «Прости, но я люблю тебя…» Это были те самые слова. как он думал, поэтому замер в радостном ожидании, что она вот вот придёт в себя. Рука, что он держал, вдруг резко выпала из его рук, потеряв пульс… Оглушительная тишина и опустошение. Где-то за спиной прозвучали заглушённые крики и плачь женщин. Пребывая в шоке, Клод оцепенел, но по-прежнему отказывался признавать. Он отпустил руку, встал и начал кричать: «НЕЕЕТ! Я всё ещё здесь, смотри! Я жду тебя! Прошу, вернись! Вернись! Пускай даже ты не будешь меня помнить, пускай мы продолжим ссориться! Я оставлю тебя, если захочешь, только вернись!» Все уже потеряли надежду, поэтому со слезами на глазах смотрели на императора, что изо всех сил, сдерживая слёзы, пытался достучаться. Сам того не осознавая, он выпустил ману внутри себя. Люди не знали как подойти, что сказать… «Вхааа!» — резко, будто заглотнув воздух после долгого нахождения в воде, Ульяна задышала, открыв испуганные глаза. Мана императора будто вдохнула в неё жизнь. Она пришла в себя и поспешила сесть. Она не успела ничего сказать, как Клод кинулся ей на шею, трясясь и капая горячими слезами на плечо. «Спасибо…» — прошептал он. Следом за отцом обнять кинулась и Атанасия. Сейчас… Они были похожи на настоящую семью… На самом деле это Беломор хотела сказать «спасибо». Когда она уже шла к свету, слова Клода достигли её. Уж назвать это чудом или благословением, но она вернулась. Были тому причиной его слова или что-то иное, она была очень этому счастлива. Вот так, в объятиях любящих её людей девушка заулыбалась. Заулыбалась так, как не улыбалась уже давно… — Я люблю тебя, Клод де Эльджео Обелия… — она. — Поэтому я никогда тебя не оставлю. Как ты вообще мог допустить подобные мысли? — Уля, я испугался. Но я обещаю. Я обещаю тебе, что изменюсь! — Я вас обоих люблю! — принцесса. — И мы тебя! — они оба хором. «Ради вас обеих я сделаю всё…» — сказал сам себе Клод.