Подарок для Северуса

      Гарри проснулся на огромной постели. Почему-то застеленной — спал он в одежде и на покрывале. Очки впечатались в лицо, отчего голова болела, а когда Гарри попытался привстать, ещё и закружилась от резкого движения. Кое-как сфокусировав глаза, он увидел свернувшегося клубочком рядом Драко. Тот был тоже одет, но разут, и нежно обнимал во сне недопитую бутылку вина.       Попытка разом все вспомнить не удалась. В больных мозгах витали какие-то обрывки: вот Малфой уговаривал его выпить, притащив в мэнор. Гарри не хотел, но Драко был удивительно настойчив, уверяя, что Поттеру это жизненно необходимо. Сначала все было прилично, но вот потом...       Гарри взвыл, хватаясь за голову. Лучше бы не вспоминал!       - Нет, Поттер! Ошибка. Не могу быть я твоим избранником, — длинно растягивая слова, сказал Драко, раскачиваясь на дорогущем итальянском стуле эпохи Барроко.       — Да как же? Смотри, все сходится! — Гарри начал декламировать строки пророчества, пьяно размахивая руками, один раз даже чуть не заехав Драко по лбу: — "Встретит избранника слишком рано, и за тьмой, окутавшей его, не признает в нем своего!" Вот! Вот же!       — Чё вот? Какая, нахрен, тьма меня в одиннадцать окутала?       — Слизеринская! Ты был поглощён идеей Слизерина!       Вдруг, когда Драко в очередной раз отклонился на спинку стула, тот затрещал, чуть сдвинулся и упал. Драко полетел вместе с ним, со всей дури приложившись головой об пол.       Гарри, вместо того, чтобы кинуться помогать своему возможному избраннику, пьяно засмеялся.       — Изыди, Поттер! — рыкнул Драко откуда-то из-под стола. — Дай хоть помереть спокойно!       Отсмеявшись, Гарри спрыгнул со своего стула и улёгся рядом с потирающим затылок страдальцем.       — Нет, ты слушай дальше! "Станет это роковой ошибкой, и река ненависти потечет между ними, ведь не могут связанные судьбой не принадлежать друг другу"! Это же про нас!       Драко застонал и, отпихнув от себя стул, взмолился:       — Мерлин, дай мне сил вытерпеть и пережить тупую логику Поттера!       — "И лишь смерть воссоединит их!" — не унимался Гарри. — Она нас и примирила!       — Поттер, нас примирило то что никакой "реки ненависти" не было, лишь глупые школьные обиды и схожие вредные характеры! Успокойся, добром прошу!       — Скажешь, разбивая мне нос в поезде, ты меня не ненавидел? Не пиз… Не ври мне тут! А что, если ты отказываешься, а нас ждут великие свершения? Мы можем изменить мир!       — Нахрена? — Драко перевернулся на живот и, водрузив подбородок на сложенные в локтях руки, уставился на Гарри.       — Что нахрена?       — Мир менять нахрена?       Гарри задумался. Пьяный мозг пытался сформулировать что-то о маглорожденных, слиянии двух культур, но положительные доводы находиться отказывались. Действительно, а нахрена сливать?       — Не знаю... — выдал Поттер гениальный ответ.       — Вот именно. И вообще! Не могу я быть твоим избранником!       — Почему? — расстроился Гарри.       — Поттер, я не гей.       — Ну и что? Я тоже. Мне вообще парни не нравятся. Видишь, у нас много общего!       — И я не нравлюсь? — Драко приподнял ногу, пытаясь изобразить "сексуальную кошечку", но затея провалилась на моменте поднятия таза — он просто запутался в порядке действий, чуть не стукнувшись снова.       Гарри, наблюдавший эту картину, вновь засмеялся.       — Нее, ты точно не нравишься!       — Тогда с какого перепуга два не-гея, которые друг другу не нравятся, должны стать идеальной парой? На фоне взаимной неприязни, что ли? — попытался Драко донести до Гарри истину.       — Так в пророчестве сказано!       — Да насрать на пророчество. Женщин я люблю. Жен-щин! — последнее слово Драко прокричал по слогам.       — Слушай, — Гарри присел, притянув к себе колени. — А у тебя секс был? Ходят слухи, на Слизерине нравы покруче!       Драко самодовольно улыбнулся и тоже приподнялся, садясь рядом.       — Был. Ну-ка, — он протянул руку наверх, схватив со стола початую бутылку, и без стаканов, совсем не аристократично отпил из горла. — На. Будешь?       — Угу, — Гарри забрал протянутую бутыль, сделал несколько больших глотков и вернулся к интересующей теме. — А с кем?       — Честно?       — Конечно!       — В школе с Панси. Тока тс-с-с, — прижал палец к губам Драко. — Это тайна. А потом с Эллой.       — С Эллой? — вытаращил глаза Гарри. — С нашей Эллой? Врачихой?       — Ага.       — Но как? Когда?       — После того приема, на котором вы шоу устроили.       — Охренеть! — у Гарри это просто в голове не укладывалось! Малфой и Элла! — И как?       — С Панси или Эллой?       — С обеими!       — С Панси так себе. Она девственница, я девственник, что там вообще могло путного выйти? — поморщился Драко. — А вот с Эллой... М-м-м ... Шикарно.       — О-о... — Гарри широко раскрыл рот от удивления.       — А ты сам-то воспользовался хоть раз толпой своих фанаток?       Гарри махнул рукой и сделал ещё один глоток, после чего отдал бутылку.       — Какое там. То не до того было, а последний год я с Джинни встречался. Если бы я ей изменил или, того хуже, вздрючил, а потом бросил, меня бы ее братья потом кастрировали.       Драко хрюкнул, пытаясь скрыть смешок.       — Да уж, девушку ты себе с умом выбирал.       — Иди ты, — Гарри попытался пихнуть Драко в бок, а вместо этого чуть сам не рухнул — координация окончательно дала сбой.       На этом постыдное воспоминание заканчивалось. В голове у Гарри был длинный провал, потому что следующее, что он помнил, было в совсем другой локации.       Они сидели в саду, прямо на земле, и тяжело дышали. Получасом ранее Драко вдруг признался, что с самого раннего детства у него есть мечта — пообщипать хвосты отцовским павлинам. Связано это было с тем, что когда ему было года три-четыре, наглая птица ущипнула мелкого Драко за... зад! Не сколько физическая боль, сколько моральная травма требовала мести, и спустя годы это не прошло. Гарри, послушав печальную историю, воспринял духом и, браво заявив что-то типа: "Когда, если не сейчас! Живем один раз!", потащил друга во двор.       Спящие павлины не ожидали такого подвоха, но быстро сообразив, что пахнет жареным, резво разбежались по всему саду. Поэтому последние полчаса наша парочка и гонялась за несчастными птицами, немного протрезвев. Вырвав-таки пару перьев, счастливый Драко заявил, что месть свершилось, и теперь они довольные с добычей в руках валялись у гигантского клена.       — Поттер, признавайся, — отдышавшись, заявил Драко.       — В чем? — недопонял Поттер, начавший в срочном порядке вспоминать, где же накосячил.       — В том, что у тебя депрессия и выгорание!       Гарри шокированно уставился на Драко.       — Ты слова-то такие откуда знаешь?       — Я много чего знаю, и в отличие от Грейнджер, это не заканчивается школьной программой. Не ври, Поттер, что у тебя нет проблем!       — О, а ты решил побыть моим лечащим врачом? — начал злиться Гарри. — С чего бы это?       — Не шипи. Смотри. Тебе постоянно без причин становится грустно, раз! — Драко положил одно павлинье перо перед Гарри. — Ты чувствуешь себя одиноким даже в компании друзей — два, — положил он еще одно перо рядом. — Ты хватаешься за любую возможность занять себя хоть чем-то, потому что тебя плохо в компании самого себя — три. И, самое главное, тебе кажется, что основную миссию своей жизни ты завершил. Все кончено. Темный Лорд уничтожен, враги повержены, а то, для чего родился Избранный, свершилось. Бинго, цель жизни выполнена. А что дальше? Ты не знаешь, кем хочешь стать, не знаешь, чего ты вообще хочешь. Нужно искать другую цель, а ее нет. И желания жить тоже нет.       Драко выложил остальные перья на землю, а Гарри шокированно задумался.       — Откуда ты... О-о-о! — дошло до него. — У тебя то же самое, да?       — Практически. Только твоя цель была достигнута, а моя рухнула, погребая под собой все мои идеалы, принципы и мечты.       — Малфой, мы в заднице. Ты в курсе?       — Я пьяный в компании Поттера щиплю павлинов! Конечно, я в курсе. Если я дошел до того, что единственный, с кем я могу напиться и поговорить, это золотой мальчик, это не просто задница. Это анус Хагрида, не меньше!       Они грустно засмеялись. Смех быстро стих, перерастая в ночную тишину. Ребята просто сидели и смотрели на звезды, думая каждый о своем. Вдруг к Гарри в голову пришла мысль.       — Драко, а ты много пьешь?       — Много, — не стал отрицать тот.       — Каждый день?       — Почти. Когда трезвый, мысли, они... — Драко неопределённо повел рукой, изображая что-то, понятное только ему. — Ты должен понять. Они не дают спать.       — Угу, — кивнул Гарри. Он действительно понимал.       Неожиданно Драко, лежащий рядом, пошевелился и застонал, вытаскивая Гарри из воспоминаний. Не обращая внимания на соседа по кровати, он пополз к тумбочке и привычным движением не глядя нащупал на нем флакон с зельем. Сделав глоток, он довольно улыбнулся — похмелье отступало. Только теперь, окончательно открыв глаза, он заметил Гарри.       — Будешь? — протянул он зелье.       — Угу.       Одного глотка хватило, чтобы мир вновь заиграл красками. Но вместе с этим вернулись и остальные воспоминания, отчего Гарри застонал похлеще Драко.       — Эй, Поттер, — окликнул тот.       — Чего тебе еще, пьянь?       — Я ничего не помню. И ты ничего не помнишь. Ок? Тебе приснилось по-пьяни.       — Разбитая люстра мне тоже приснилась? — указал Гарри на кучу осколков посреди спальни. Драко задумчиво ее осмотрел, а потом просто достал волшебную палочку.       — Репаро! Вингардиум Левиоса! Репаро!       Люстра, ведомая магией Драко, починилась, взлетела и вновь приросла к потолку.       — О чем ты? — спросил Драко закончив. — Не вижу никакой люстры.       Гарри улыбнулся. Это было идеально.

* * *

      Позавтракав в Малфой-меноре, Гарри отправился домой. Скоро должна была прийти Гермиона с речью, которую он должен выучить. Стыд за пьянку все еще остался, но ему каким-то необъяснимым образом стало легче на душе. Обсудить с Драко то, что лежало мертвым грузом в его сознании, было не такой плохой идеей. Он понял, что не один такой. Ему даже пришла в голову мысль, что все они, пережившие этот ад на войне, сильно изменились, и, возможно, у каждого остались большие проблемы, которые им придется разгребать долгие годы.       Еще он был безмерно рад, что немного разобрался с пророчеством. То, что оно не про Малфоя, очень радовало. Сколько бы Гарри ни думал об этом, представить себя с Драко парой было слишком сложно, а мысли все равно лезли. Правда, это не решало проблемы — он так и не узнал, о ком же там сказано, но все равно стало легче. Зарождающая дружба с Малфоем ему очень нравилась.       Философское настроение разрушила Гермиона, явившаяся с огромнейшим свитком, который Гарри должен был выучить.       — Мы с Роном пойдем на слушание, выступим в твою поддержку, — пообещала она, пытаясь поддержать друга. — Вызвали еще О'Коннела, Эллу и даже Макгонагалл.       — Макгонагалл? А ее-то зачем? — не понял Гарри.       — Дать тебе характеристику. Не переживай! Все тебя поддержат! Все знают, как ты теперь относишься к Северусу. Все будет хорошо. Мы справимся.       Она пожала его руки, и от этого простого жеста Гарри и впрямь стало спокойнее.       Прощаясь с подругой, он сам от себя не ожидая, вдруг задал ей вопрос:       — Гермиона! А что ты планируешь делать после школы?       — Я? — немного удивилась она такой теме. — Хочу устроиться в отдел регулирования магических популяций. Как бы вы с Роном ни смеялись, я все еще хочу заниматься проблемой эльфов. Их жизнь ужасна! Я признаю, что они сами хотят быть рабами, но можно же как-то получше к ним относиться! Многие волшебники над ними издеваются! Никто не интересуется их желаниями! Это отвратительно, ужасное рабство.       — Так я, по-твоему, рабовладелец?       — Твои эльфы хотя бы не избитые, — отрезала Гермиона. — Вспомни Добби.       Они помолчали, поминая доброго эльфа. Он отдал за них свою жизнь, пополнив список могил, которые, казалось, заволокли все вокруг.       — Ты права, Гермиона, — ответил Гарри через пару минут. — Ты молодец. У тебя есть хорошая цель.       Та понимающе улыбнулась, погладив его по плечу.       — Не переживай, Гарри, и ты ее найдешь. Просто нужно время. Всем нам.