***
В общем и в целом все оказалось не так уж и плохо. В тот же день мы с котиком въехали со своими скромными пожитками и лоточком в просторный гостиничный номер. От забронированного люкса, под возмущенные вздохи кузенов, я отказалась, предпочтя ему двухкомнатную «квартирку» с двумя спальнями, кухней и огромной гостиной. Да и то я не понимала, зачем мне такая махина. Пререкались мы с братьями, как минимум, полчаса. А аргумент «по статусу положено» я плохо воспринимала. С террасы на тридцатом этаже открывался потрясающий вид на Токийскую башню и огромное столпотворение внизу. Люди казались маленькими, словно муравьи. Они суматошно сновали туда-сюда, как будто не зная цели и места своего в этой ненормальной, но чертовски охуительной жизни. — Смотрю, много тебе для счастья не надо, сестренка, — подмигнул Киба. — А разве для счастья обязательно нужно все под себя загрести? — Наши предки так не считали. Хотели всего и сразу! — И стали якудза, — засмеялась я. — Интересно, а чего хотел твой дед, что стал полным моральным ничтожеством? — ехидно вопросил Акайо. — Пиздюлей он хотел, брат мой. Он наверняка хотел пиздюлей. И рано или поздно он их от кого-то словит, — немного подумав, ответила я, — Ибо у любого действия есть противодействие. А закон кармы никто не отменял, как бы кое-кто и не хотел отсрочить ее благодарственные небесные пендели. — Конкретно для него закон кармы не писан, Лея. Только не для этого человека. На него каждый год около тридцати покушений совершается. Все срываются, а участникам вспарывают кишки на живую. Перед матерями расчленяют детей. Насилуют и парней и девчонок… Бля, это пиздец какой-то. И хуй против него пойдешь — на тебя вызверятся четыре остальных клана якудза, да даже свои против тебя пойдут, — сжал кулаки Киба, бессильно смотря невидящими глазами вдаль, — Субару всеми этими зверствами не промышляет. А вот Киотские твари… отрицают любую мораль и законы чести. — И во главе Киото после смерти мужа моя тетя… — мрачно закончила я. — Скорее непосредственно дед. Формально имеет право. Родственные связи конечно не гарант, но хоть какая-то вероятность того, что мы не пойдем друг на друга войной. А связывают нас вы, Нисикава. — Жаль предков. Да и ваших жаль. Прямо как племенные овечки они для патриарха нашей семьи, — я положила подбородок на перила и искоса внимательно разглядывала парней. Оба так похожи, сразу видно, что братья. Черные волосы, у Кибы короткие, прямые и до подбородка, у Акайо — почти до лопаток. Красивые черты лица, у Кибы тонкие, изящные и аристократические. У Акайо более грубые, из-за чего он кажется более добродушным. И у обоих синие как небо глаза. Наверное, не одно девичье сердце покорили одним своим присутствием. Ребята мне откровенно нравились, мы были близки по духу. Даже параноик Киба недолго ко мне присматривался, прежде чем начать показывать настоящего себя: очень домашнего, доброго и заботливого, умеющего печь классные печеньки с шоколадом и изюмом. Акайо по первости кажется человеком с открытой душой. Но я мало встречала настолько яростных бойцов, как он. Завеса на его сердце приоткрывалась, когда во время спаррингов он становился со мной серьезным. Каждым ударом он словно старался выплеснуть всю боль этого мира. Но в последний раз, когда мы дрались, парень плакал, свалившись на татами. Я его обнимала как ребенка, раскачивала из стороны в сторону и пела колыбельную. Мне… даже подумать страшно, через что ребята прошли. Насколько им приходится ломать себя, чтобы соответствовать всем требованиям и регалиям. Когда-то я спросила, во сколько лет они впервые убили человека — и сразу пожалела об этом, настолько пустыми стали их глаза. Пустыми и далекими. Но я не могла их не уважать. Несмотря ни на что мальчики сохранили человечность, способность сочувствовать и любить окружающих. Они… по-настоящему сильные люди. Я ими восхищаюсь и очень надеюсь, что когда-нибудь мы сможем разрушить клетку, заставляющую их ломать себя раз за разом, претерпевать дикую боль. И я понимала, этой клеткой служит не мафиозный клан, ведь именно он воспитал их такими сильными, в том числе и духовно. Да и принципы у Субару, по факту, очень человечные. Этой клеткой являлась власть моего деда… Ветер развивал черные, как ночь, волосы кузенов, разделяя их на прядки. Каждый из нас думал о чем-то своем. Я же, в какой-то степени, была даже рада небольшому отдыху от отцовского дома. Просто смотрела на небо, наблюдая за мирно плывущими вдаль облаками. Небо всегда было вот таким: спокойным, умиротворенным, дарующим тепло и головокружительное чувство полета. Так и тянет вдаль, ввысь, хочется расправить несуществующие крылья и полететь. Ведь, на самом деле, мы трое… мы свободны. И это чувство не зависит от того, беден ты или богат и прочего барахла. Небо дано для всех. И… я хотела, чтобы мы трое когда-нибудь смогли расправить свои крылья и взлететь ввысь, к великолепной и ослепляющей синеве.***
Прошло уже четыре дня, как я живу в Роппонги. И я… умудрилась привыкнуть. Хотя из-за частых путешествий я способна, как мне кажется, привыкнуть к любым условиям жизни. Даже пьяные вопли снизу не тревожили сон. Как эти вопли умудрялись долетать аж до тридцатого этажа я понятия не имела, но умелые пьянчуги умудрялись с завидной регулярностью игнорировать законы физики и оглашать окрестности матерной бранью, способной поднять даже мертвого из могилы. Для таких кадров я приготовила шарики и презервативы с водичкой внутри. И только раздается очередной пьяный вопль — кидала шариком в потерпевшего. Шарики с водой даже с тридцатого этажа никого бы не убили, а так организовывается мини-отрезвительный эффект. А нехуй Лею будить! На меня пару раз жаловались персоналу гостиницы, да без толку. Обстрел мешающих спать пьянчуг возобновлялся с потрясающей регулярностью. С утра я пила вкуснейший кофе в кафешке внизу. Ехала на учебу, потом на тренировку. А вечером делала уроки в китайском ресторанчике, часто ко мне присоединялись и кузены. Акайо участвовал всегда, ибо мы учимся в одном классе, и даже дополнительные уроки у нас почти не отличались. Учиться становилось в разы сложнее, зато гораздо веселее. В номере Армагеддон ждал меня уже на подушках, либо поднося к двери шарик для игр. Довольный и накормленный, персонал гостиницы ради нас из кожи вон лез, а Арми стал их любимцем. Маленькая дочка одной из горничных у меня чуть ли не дневала и ночевала, регулярно сбегая от родительницы. Конечно, это было безобразием, но я договорилась с мамкой и персоналом, что мы этого безобразия замечать не будем и запишем как отдельную услугу «Котоситтер». С котиком девочка Риа сдружилась, Арми не сидит один-одинешенька, а мама Риа спокойно работает. Итого всем хорошо и прекрасно. По моим наблюдениям кузенов тут знали все местные. Они им учтиво кланялись, а иногда при виде них давали такого деру, да так резво, что перспектива взять золото на Олимпийских играх выглядела для бегунов вполне реальной. Гоняться за шпаной ребятам было откровенно лень, поэтому они просто звонили куда надо, требуя показать записи с камер, а дальше уже разбирались их люди. Что происходило потом — я не знала и не была уверена, что хочу знать вообще. При этом кузены ничего из себя не строили, угрожающих морд никогда не делали, их скорее даже не боялись, а реально уважали. Киба и Акайо при этом вели себя вполне достойно. Они никого не задирали, не хвастались статусом и вообще не обижали людей без веского повода. Если их случайно заденут на улице — они извинятся, за обратными извинениями не лезут и просто проходят мимо. Все просто и спокойно. Наверное половина гопников, которых я знала, на их месте бы устроили разборки. Вообще, насколько я знала, чуть больше трети заведений и зданий на районе принадлежит клану Субару: от стрип клубов до вполне безобидно выглядящих семейных ресторанчиков с детскими обедами. С флажочками. С этими чертовыми флажочками. И в каждое заведение я могла зайти и на халяву устроить загул. Теоретически. Но практически… ярой фанаткой загулов я не была и скромно ограничивалась бесплатными обедами и ужинами с дополнительными вкусными комплиментами от поваров. За это время мы с братьями как-то успели еще больше пообвыкнуться, притереться друг к другу и проникнуться каким-то новым уровнем симпатии, очень похожей на крепкую и доверительную дружбу. Майки уехал на неделю на экскурсию в Осаку и окрестности в добровольно-принудительном порядке, организованному заботливым дедушкой. И правильно, я считала, нефиг все время в Шибуе сидеть, мир посмотреть тоже полезно. Авось и в Осаке гопники есть, если приключений на пятую точку захочется. Хотя что я говорю? Это я по неприятностям спец: не ищу — они сами приходят на свою же больную голову. А вообще, я не знала, что Манджиро можно к чему-то принудить, но его добрый дедуля знал особые подходы к своему хитрожопому дитяте, применял их нечасто, но на редкость метко и эффективно. Надо бы осуществить обмен опытом по этой теме. В любую свободную минутку мы переписывались, заваливая друг друга ревущими смайликами. Во имя спокойствия психики Манджиро я пока не говорила, что временно живу в Роппонги, одном из самых опасных районов города. Хотя я не очень поняла, почему район опасный. Я спокойно бегала по нему в любое время суток и ни разу не встретила ни единого гопника. Только якудзу, но они не в счет, они вообще свои. Это потом я как-то подумала, что наверное дело в моих заботливых кузенах, не просто так напоказ выгуливающих меня под ручку в первый же день, показывая район. А заодно и обозначая местным, что такую красивую меня трогать не надо… иначе, иначе будет больно. Нормальным это было или нет, но ребят из мафии я воспринимала уже как естественную картину мира, которая по умолчанию не может быть для меня хоть как-то опасна. Майки однако знал, что я временно уехала из дома и живу в гостинице из-за неких семейных дрязг. В принципе, я и не соврала. Мой дед — это одна большая дрязга, мерзкая и отвратительная. Но, насколько я поняла по участившимся звонкам от Эмы, буквально всех командиров и замов Тосвы (Даже Муто пару раз изволил позвонить и спросить не донимает ли кто меня и не следует ему навострить лыжи в моем направлении с целью наказания несуществующих обидчиков. Очень хотелось вызвериться и ответить, что донимает меня своими массовыми телефонными атаками как раз таки Тосва.) и коротким вопросам-сообщениям Дракена, мой мужчина был всерьез обеспокоен, что беспокоило, в свою очередь, и меня. Я была бы рада, если б он счастливо и спокойно провел поездку с одноклассниками. Эхххх… Поскорее бы пятница, уже рано утром он должен приехать… божечки, как же я скучала по своему злобному Пикачу. При встрече повалю его на пол и покусаю во имя любви, справедливости и макарошек с мясом. Хочу макарошки с мясом, но нигде нет таких, как надо. В среду вечером я писала эссе на тему ужастиков в современном кинематографе и литературе. И вот финал — написать свой небольшой рассказ как приложение к работе! Я маниакально оглянулась вокруг, врубила ноут на зарядку и нацепила наушники, в которых тут же заиграла Нирвана. Новой электрической еды ноут требовал раз в час и весил примерно тонну, чем неимоверно злил, но был незаменимым помощником при выполнении домашних заданий. Отпила латте и, периодически перелистывая книги Стивена Кинга, маниакально зашуршала клавишами, заряжаясь все большим энтузиазмом и неконтролируемым приливом творческой энергии! Маньяков-убийц, пихающих в задние проходы своих жертв живых хомячков, я списывала с дорогих моему нежному девичьему сердцу кузенов, придавая их личностям экзальтированные свойства, нашпигованные психиатрическими отклонениями всех возможных и невозможных проявлений и мастей. Я злобно рассмеялась. Со страниц хлестала кровища, а свежевынутые кишки развевались по ветру, роняя вокруг себя недопереваренную пищу и говно зеленого цвета, неотличимое от свеженькой блевотины. Шедевр писался на одном дыхании, в порыве яростного вдохновения и временной ненависти к миру, и перманентной — к одному злобному старику, творящему, что его сраной душеньке угодно. А еще я безумно соскучилась по Манджиро, а покусать его не могла. А зубки так и чесались впиться любимому гавнюку в шею и немного его пожевать. И это тоже злило. Решено! Сегодня Лея — Королева Зла и Ужаса во плоти! Если кто-то будет это читать — пусть скажет пока мозгу и здравому смыслу. Они свалят в бессрочное путешествие и утонут в бездне, где обитает прекрасный Ктулху! Прощайте, Ода-сенсей!***
— Бесит, что расстояния между столиками микроскопические, — плюхнулся на диванчик парень, — Будто друг на друге сидим. — Зато рамен охуенный. Харе жаловаться, как баба в менструацию, — фыркнул Риндо, расположившись напротив, — И насчет женщин, только посмотри, какая цаца в полуметре от тебя сидит, только руку протяни и все твое, — тихо пробормотал парень. Ран скептически скосил глаза влево. Рыженькая миниатюрная девчонка. Тонкие, нежные черты лица. Огромные зеленые глаза горят заразительным азартом, энергией и бесшабашным весельем. Она очень мило закусила нижнюю губу, отпила кофе из чашечки и начала бегать по клавиатуре изящными пальчиками, улыбаясь и пофыркивая от смеха. Вскинула голову вверх в поисках вдохновения, что-то придумала — и пальчики забегали снова, выстукивая завораживающий ритм. Невероятно живая мимика, очень эмоциональные и изящные жесты. Ран откровенно засмотрелся на чудесное создание, улыбнулся, продолжая наблюдать, совершенно не таясь и окрестив создание ангелочком. Только вот очевидно проглядывающиеся рожки из рыжих кудрей ангелок явно у кого-то спер. Так и хочется повергнуть ангелка в самые глубинные закоулки ада: похитить, совратить и поработить. Ран облизнулся, в красках представляя каждый этап. — Ты бы хоть поел, остынет, — усмехнулся Риндо. — Бля, я и не заметил, что еду принесли. — Так и понял. Ну что, похищаем? Никогда не пробовал рыженькую, говорят они огонь в постели, — Риндо мечтательно кивнул на девушку. — Жри свой рамен, Риндо. Да подавись, — кивнул парень, приступая к еде и кося глаз на увлеченную писаниной девушку. Вкуснющий рамен был съеден, а Ран снова пялился на рыженького ангелочка. — Ты слюни подбери, щас весь ресторан зальешь. Киба нам за это спасибо не скажет. И давай знакомиться. — Отстань! Я сначала издали полюбуюсь. Вдохновение мне нужно. Интересно, а о чем она так увлеченно пишет? — Про любовь-морковь, что еще бабы писать-то могут! На то они и бабы! — хохотнул Риндо. Но не выдержал, обогнул столик девушки и присел на тот же диванчик рядом, заглядывая в экран. Звуки тяжелого рока из наушников резанули слух, парень удивленно покосился на ангельское создание и снова вперил взор в написанное. Через минуту нервно рассмеялся, снял очки и потер глаза, подозревая, что у него возникли проблемы со зрением. Ибо «любовь-морковь» внезапно преобразовалась в подробно-описанную жестокую расчлененку. Еще раз посмотрел, вчитываясь и натурально охуевая. Эта писанина была редкостной гадостью. И от этой гадости было невозможно оторваться! Примерно так же, как невозможно оторвать взгляд от растерзанного животными полуразлагающегося трупа. Да, скучными розовыми соплями здесь и не пахло. Ран наблюдал за быстро сменяющимися выражениями лица брата, любопытство победило наблюдение за эстетикой движений девушки. Он придвинулся к ней плотнее, вчитываясь в текст. Его челюсть встретилась с полом под аккомпанемент фанфар, ибо большего пиздеца он в жизни не читал. Рассказ жанра «ебучий откровенный порнушный ужастик» затягивал с первого предложения. Его хотелось перестать читать, разбить на хуй ноутбук и свалить к чертовой матери, оставляя мелкую извращенку наедине с отсутствующей совестью и чересчур бурным, садистским воображением. Но… оторваться, блять, нереально. Приключения братьев-маньяков поражали, с каждой строки нескончаемым потоком хлестала кровища, перемешанная со слизью свежеоттраханных улиток и затхлой спермы, свисающей с носа одного из главных героев. Врагов резали, крошили, херачили дубинами с ржавым гвоздем, закапывали заживо и насиловали бабуином, швабрами и маленькими кактусами. Способы оттрахивания бабуином не уточнялись, но Ран подумал, что, наверное, трахали целым бабуином через задницу, чтобы руки животного в процессе дотянулись до рта и вылезли на волю. Блять, а после этого он еще несколько дней ловил себя на вопросе… а как же… Пока не позвонил самой девушке, и она ему не объяснила своим милым ангельским голоском. В красках. Лучше бы он не спрашивал. Позже к размышлениям добавился желтенький туалетный утенок и вантуз. Риндо, кстати, тоже начал страдать подобной хуйней. Но в виду того, что он имел более маньячную натуру, жить ему с этим было гораздо приятнее и легче, чем брату. Но дочитать хотелось обоим. Братья удивленно переглянулись и сложили лапки на столик в ожидании конца сего шедевра. Девушка из ангелочка резко превратилась в глумливого и ехидного чертенка с раскаленной сковородкой для лизания наперевес. Внезапно она сняла наушники, весело посмотрела на парней, расположившихся на ЕЕ части дивана, попеременно попивающих ЕЕ кофе из ЕЕ чашки и нагло жрущих ЕЕ снеки. В принципе, она была не против, тем более ей, как и всегда, слишком много всего принесли. — И че? Вкусно, откормыши жизни неземной? — задорно вопросила она. Да так, что братья и не поняли, что их вроде как оскорбили. — Мы тебе еще купим! — весело сказал очкастый, нагло поставив ноги на соседний столик и отправляя в рот чипсину, — Ты пиши, че там дальше? — О, господа, а вы те еще извращенцы! Знаете толк! — гоготнула наглая деваха и рассмеялась, — Неужели понравилось? — Блевать охота, — честно признался Ран, — Но хруст костей со страниц сего «шедевра» я услышал чудовищным скрежетом, отдающимся в ушах и теперь не могу забыть. — А кровь как реальная. Горячая и мерзкая как у наимерзотнейшего гопника! — фыркнул Риндо. Он определенно знал толк во всех оттенках крови всех мерзотных гопников Токио, — Ты зачем эту хуйню пишешь? — Как зачем? Изобретаю новые способы пыток для якудза и показываю их в художественном выражении. Для наглядности, как презентацию, — невинно захлопала ресницами девица. Настала мертвая тишина. Учитывая, что в последнее время по району там и сям бегали наследнички Субару было и смешно, а вроде как и не очень. Тем более Хайтани скоро именно в этом заведении и должны были встретиться с Кибой для обсуждения нескольких… важных вопросов. Хоть Хайтани и поистребляли окрестную гопническую нечисть, но на Якудза переть было совсем не вариант. Самоубиться раньше срока парни никак не планировали. Благо они имели дело с Токийской мафией, представители которой хоть и были жесткими, но жили по законам чести, предпочитая не мочить сильных ребят сразу, хоть и могли, а налаживать с ними взаимовыгодное сотрудничество. Условий конечно тьма-тьмущая, но и выгода имеется, да и работа всегда найдется по вкусу. Убивать, правда, не давали специально. Но братьям как раз этого и не надо было: хорошая драка, да получить садистское удовольствие, кого-то наказывая, а если еще и припугнуть, прикидываясь в край двинутыми — вот это было про них. Да и крышевали Субару их, но исключительно на своих заданиях. Если что — из тюряги быстро вытащат. Благо практически в любой стране полиция и мафия, по сути, одна и та же организация, правда, маркетинг несколько отличается. Только вот братья Субару иногда пугали, по ним с первой встречи было сразу видно, что их растили быть профессиональными убийцами и лидерами. А может это кровь поколений мафиози бурлит в них, только своим присутствием неосознанно давая понять, что перед вами не херы с горы, а люди, перед которыми склоняют головы. И вы внезапно голову склоняете, неосознанно. Чувствуете себя маленькими и незначительными. Хайтани это бесило, но самоубийцами братья опять же не были, предпочитая собственную выгоду и иметь дело с надежными партнерами, а не хер пойми с кем. Да и силу любили и уважали. Разве что не очень понимали парней. Субару не проявляли излишней жестокости, часто бухать и потреблять тяжелые наркотики тоже было не про них, а девки хоть и были — но крайне редко. Как ребята развлекались Хайтани было непонятно, но Субару рушили многие стереотипы о мафии как таковой. Тем не менее, некой взаимной симпатией братья друг к другу прониклись, друзьями не стали, но вот уважающими друг друга приятелями — определенно, да. — Ой, да ладно, — ехидно улыбнулся Ран, предчувствуя веселье. Больно-то девчонке за это Субару не сделают, но попугать — это святое. Да он был уверен, что у девчонки смелости не хватит Субару это показать, — А слабо это самим якудза показать? Ну мааало ли они здесь появятся? — На что спорим? — слишком уж легко согласилась девушка, — И я уверяю, они даже полностью это прочтут и по головке погладят, — Ран усмехнулся, эти мафиози ненужную жестокость не любили, а в рассказе лютый пиздец пиздецом погоняет. — 10 000 йен! — Договорились! — ослепительно улыбнулась девушка. — У меня есть идея! — меланхолично пробормотал Риндо, — А давай здесь кровавую челюсть применим! С заостренными зубами, пусть у него хуй оторвет к чертям! — О!!! А перед этим мужику минет собака с этими зубами делала. А они возьми и захлопнись! А потом можно скормить причиндалы кому-то. Ну, например, прожарить, как омлет с сосисочкой… — начала девушка. Судя по гоготу парней, идея им пришлась по вкусу. — Бля, ну ты и ебанашка! — фыркнул Ран, — А давай здесь девчонку на качели еще посадим, а внизу типа нора. Она туда падает. А там гроб. В гробу ножи длинные воткнуты. Короче закрывается — и все, херакс. Сдохла! — Нееее… это же не интересно, когда быстро подыхают! Давай кинжальчики, тогда они деваху не сильно порежут, она будет подыхать от потери крови и от страха в закрытом гробу! Долго подыхать! Воть! — Ты точно деваха? Уверена, что хуй где не припрятала? — вопросил Ран. — Могу разве что твой одолжить. Предварительно отрезанный и наколотый на нож, естественно, ибо к такой гадости я руками прикасаться не хочу! — Риндо дико заржал, Ран хмыкнул и любовно огладил ручку телескопки, наблюдая, как пальчики девушки уверенно запрыгали по клавиатуре, увлеченно набирая текст. Совратить рыжую резко перехотелось, но вот поюморить с ней было забавно. У Кибы и Акайо сегодня было превосходное настроение. Осталось только уладить одно маленькое дельце — и можно затащить Лею к себе и провести вечер за пиццей и кино. После позвонит парень сестры — и они будут ехидно ржать под дверью, периодически комментируя особо изощренные фразочки, оброненные ею. Лишь бы ее друзья не заявились, как и обещали. Но, открыв дверь ресторанчика, хорошее настроение моментально улетучилось, приняв настороженно-злобный оттенок. Лея, как ни в чем ни бывало, сидела в компании двух самых злостных отморозков Роппонги и весело ржала, положив ноутбук на колени и закинув ножки на стул. У отморозков тоже было на редкость веселое настроение. Они тыкали пальцами в монитор, и совсем не замечали, как братья с добрыми-предобрыми улыбками расположились прямо напротив развеселой компании, небрежным жестом откинув пиджаки и обнажая часть портупей так, чтобы было видно пистолеты. Киба дал знак хозяину заведения закрываться. Текущие посетители будут медленно доедать ужин и уходить, время им на это дадут. Но новых пускать нельзя. На всякий случай. Прошло десять минут, двадцать. Киба всегда был терпелив, но постоянные возгласы типа «прибить», «зарезать», «расчленить», «хуй сломать» и «шваброй отодрать» со стороны трио его немало раздражали. Он уже понял, что обожаемой сестренке ничего не грозит, но проучить Хайтани следовало. Так, для проформы и во имя великого бога черного юмора. Он с кошачьей грацией спрыгнул со стула и бесшумно подошел к компании, заинтересованно заглядывая в ноутбук: — И что это у нас там такое? — легко улыбнулся парень, — Говорят, вы здесь чуть ли не дебош устроили? А? Хайтани? — Заслышав знакомый голос братья вздрогнули и медленно подняли головы. Киба казался не просто злым, он источал ярость, смешанную с желанием убивать. Ребят пробрал холодный пот. А девчонке все было нипочем. — Да какой дебош? Во! Для тебя пишем! Стараемся, между прочим. А он дебош, да дебош! — бойко ответила Лея и сунула парню под нос ноутбук. Надо ли говорить, что ненормальная не использовала никакой уважительной лексики по отношению к Кибе. Хайтани сглотнули и мысленно пожелали девушке менее разнузданного языка в следующей жизни, — Читай! Это наша гордость и наш шедевр! — Хайтани приготовились к пуле в лоб, кляня на чем свет стоит чертову мелкую самоубийцу. К удивлению братьев, Киба мученически вздохнул, но послушно взял ноутбук, — Новая версия пыток! Та-дам! — ярко улыбнулась девушка, зная, что кузен ей подыграет. Хайтани охуели, уже примерно представляя, кто будет первыми подопытными. — Киба, мы недавно познакомились. Девочка ничего не понимает, не знает, как вести себя, — размахивал руками Ран. — Цыц, я читаю. Акайо, последи пока, — Акайо встал рядом, стараясь сдержать хохот, ибо выражение лиц Хайтани было непередаваемым. Весело подмигнул Лее, пока Ран рассуждал, как бы побыстрее и незаметнее слинять отсюда. Раздался звонок, Лея радостно схватила телефон и вскочила: — Я побегу на улицу, отвечу! — и с быстротой молнии, радостно толкнув Акайо о стол, и, даже не заметив этого, вылетела из ресторана, сияя словно солнышко. Хайтани пооткрывали рты, смотря на ребят, которые восприняли подобный финт как должное. — Опять ее… этот… ухажер, — улыбнулся Акайо. — Рано он сегодня. Я надеялся опять подслушать разговор. Вчера было весело, — хрустнув яблоком, вздохнул Киба, дочитывая последние строчки произведения века. — Ну вы даете конечно. Шедевр прям для кабинета психиатра. Куда, видимо, наша дорогая кузина и отправится сразу после сдачи сего пиздеца преподу, — засмеялся он. — К-к-кузина? Этот пиздец на ножках? — Че, подкатить к милой девушке хотели, а реальность проехалась по вам бетонным катком? — пошутил Акайо, в точности угадав, что произошло. Хайтани девушек любили, а Лея обладала обманчиво милой внешностью, скрывающую вредную и ехидную натуру. — По фиг. Давайте к делу. Появился в округе дилер. Торгует героином, начал шастать по нашим клубам. Его надо приструнить, узнать, кто поставщик. Убивать не следует, разве что случайно не свезет. Как наилучший вариант, попугаете, чтоб просрался как следует — а потом везите на базу. Остальное там доделаете. Все нужные контакты у вас есть, одноразовые телефоны тоже. Помощи просить не стесняемся. — Почему вы у себя запрещаете торговлю тяжелыми наркотиками? Только мелочь вроде травки или грибов? — удивился Ран, — Это же так прибыльно. Мы могли бы… — Не могли бы, — решительно отрезал Киба, — Прибыльно — это только на короткой перспективе. Если смотреть дальше, то такая херня не приведет ни к чему хорошему. Даже якудза нужны здоровые люди. И нужно, чтобы люди зарабатывали и тратили деньги. Наркоманы после определенного этапа способны разве что бездумно воровать, убивать и калечить окружающих. Нам такая хуйня не подходит. Не вижу смысла «размножать» бесполезных для нас и для общества людей. — Беремся, — решительно проговорил Ран, — Мы видели, как в исправительной колонии умирал парень от ломки. Отвратительная хуйня. — Ран. Только давай не как в прошлый раз. Нужна поддержка — сразу звонок. — Невыгодно нас терять? — тихо спросил Риндо. — И это тоже. Вы не в клане, но периодически на меня работаете. А своих людей я терять не люблю, — Киба перевел фокус на Акайо, — Где там Лея? — По телефону до сих пор трындит, — пожал плечами Акайо. — А почему она без охраны ходит? — удивленно спросил Ран. — Лея и охрана понятия несовместимые, — хохотнул Акайо, — как только на нее пытаются повесить телохранителей — Лея дематериализуется из пространства со скоростью света. На мотоцикле умудряется оторваться даже от профессиональной слежки. При этом говорит, что якобы никакой охраны не видела и наивно хлопает глазенками. Та еще заноза, короче, — махнул он рукой, — Пока здесь — давайте немного выпьем и расслабимся. — Прозвучало сейчас так, как будто ею гордишься, — с ухмылкой заметил Риндо. — Конечно горжусь! — неожиданно громко воскликнул парень, — Лея одна из самых сильных людей, которых я знаю. Еще и моя ровесница. — И тоже участвует в ваших делах? — Нет, она часть семьи, но не клана. Ран, неужели действительно так понравилась наша маленькая принцесса? Я, в принципе, не против. Но у нее уже есть молодой человек, так что… да и если что, ну ты понимаешь, я думаю. — Сочувствую этому парню, — покачал головой Ран, — Девчонка кого угодно с ума сведет. — От смеха, — мрачно заметил Риндо.***
Лея радостно выбежала из ресторанчика, сжимая телефон в кулачке. — Привет! — радостно воскликнула она. — Привет, — его бархатный голос разорвал тишину, — Уже неделя, как мы не виделись. Соскучился, — он говорил как-то чересчур бодренько. Обычно на этой фразе из трубки раздавалась чуть ли не симфония вселенской скорби. Странно. Но потом девушка вспомнила, что уже завтра любимый приезжает. Радуется наверное. — Где сегодня были? — Мммм… катались. Я позже расскажу. Лея-тян, ты мне вчера адрес отеля скинула. Кенчик говорит, что он в Роппонги, правильно? — Ну да, а что? — в трубке воцарилось тяжелое молчание, нарушаемое вредным сопением и звуками движения транспорта. — Собирай вещи. Как я буду у тебя — сразу переедешь ко мне. И без споров и возражений. Роппонги — место притяжения всего бандитского отребья города. Я уже не говорю про якудза. Не так посмотришь — без раздумий пошлют пулю между глаз. Обычному-то человеку на неприятности здесь нарваться дело пяти минут. А ты… я вообще удивлен, что до сих пор со мной разговариваешь. Лея, пожалуйста, я серьезно. Если будет надо — я тебя в чертову простыню спеленаю, ремнями зафиксирую и увезу к себе. И не сомневайся, что я-то тебя точно поймаю, — голос Манджиро был на редкость серьезен, но спокоен. И… он действительно беспокоился за девушку, но жить вместе… к тому же ей как-то обидно стало за кузенов. Без раздумий они тратили пули только тогда, когда палили в них самих. Они же не головорезы какие-то. — Брось, якудза просто так никого не убивает. Разве что в перестрелку попадешь, или сам пушку на них нацелишь. Манджирооо, я тебя очень люблю, но для меня в Роппонги вполне безопасно. Я не хочу вас стеснять, да и дедушку твоего до инфаркта доводить. Да и кузены за мной приглядывают. Не переживай, родной. — Я уже поговорил с Эмой и дедом. Оба только за и рады видеть тебя в нашем доме, так что брось. Милая, так и мне и тебе лучше и спокойнее будет. Холодный гостиничный номер в Роппонги — это совсем не для тебя. Тебе нужен теплый и спокойный дом рядом со мной, я же знаю. И я готов тебе его дать. И котенку твоему тоже, даже лоток за ним убирать буду лично я. Я серьезно, — мягко проговорил Майки нежным голосом, — да и какие кузены тебя спасут от якудза, скажи, дорогая? — «Те кузены, которые сами являются верхушкой якудза, » — ехидно подумала девушка, — Ты же не можешь не нарваться, милая. — Эммм… Манджиро, я очень это ценю, но… бля, кажется, я задолжала тебе очень серьезный разговор. Но… я даже не знаю, с чего начать, — Лея не хотела, чтобы Манджиро так сильно беспокоился. И единственный способ беспокойства пресечь — рассказать правду. Но как бы не вышло хуже … или вообще… а вдруг он от нее уйдет? Отвернется? Лея даже и не представляла себя без Манджиро. За короткое время Майки будто стал частью ее самой, без него было невозможно. — Почему? — Понимаешь, все достаточно сложно и неоднозначно… — начала девушка, аккуратно подбирая слова. — Хорошо, родная. Я понял. Как приеду — поговорим. И пожалуйста, будь осторожно. НЕ общайся со всякими головорезами, а тем более с якудзой. А ты, мы как поняли, где твой отель, Кенчик такой «Да на что угодно ставлю, она уже там с бандитами поцапалась, либо с якудзой зависает», — Лея похолодела. Дракен был чертовым провидцем, или Манджиро за ней слежку установил. С него станется. Но это вряд ли, Киба бы давно заметил, — Надеюсь, это не так? — мягко спросил Майки. Он как будто знал, какие вопросы задавать. Врать в серьезных моментах близким девушка не любила, а вопрос был задан слишком прямо. — Нууу… понимаешь… как бы… ну? — заюлила девушка. — Что ну? — нежно-нежно проговорил Манджиро, с прискорбием понимая, что Дракен был-таки прав. Лишь бы эти сволочи не обидели Лею, а то по приезду придется кого-то искать и надавать им в морды. — Да, общаюсь. Но они вполне милые и добрые, честно. Намного адекватнее всяких там Мебиусов, — быстро проговорила Лея. — Хорошо. Это было вполне ожидаемо от тебя, в конце концов, — вздохнул парень. — Ты злишься? — Нет, малышка. Дракен много слышал о Токийском клане, ребята там на редкость адекватные. Но все-таки ты можешь попасть под горячую руку, или случайно в их дела вмешаться. Есть у тебя вариант с ними не общаться? — хоть голос Майки и казался ласковым и спокойным, внутри его разрывала злость. Он считал, что к общению девушку могли принудить… хотя принудить Лею… — Нет, милый, — выдохнула девушка, — это совсем не телефонный разговор, мне кажется. — Так скажи кратко, чтобы я с ума не сходил, — внезапно рявкнул парень, потеряв всякое самообладание. Дракен недоуменно на него обернулся. Выдохнул и уже спокойнее продолжил, — Милая, прости, я слишко на нервах. Что бы это ни было, я тебя очень люблю, поддержу, но мне надо знать, - Лея понимала, что парень прав и корила себя за то, что не сказала раньше… — В общем. Я до приезда в Японии и не знала об этом, так как с отцом мы не общались. А мама ничего не говорила… и изначально не слишком серьезно все восприняла, — то, как она начала, Майки еще больше не понравилось. Закрылось шокирующее подозрение… иначе, причем тут вообще семья, о которой она так мало говорила? — В общем… Манджиро, ты помнишь, я тебя с Шинджи знакомила? — попыталась она начать издалека, но, по факту, просто боялась озвучить главное. — Помню. — Так вот… отец и я из клана Нисикава, мы сами не якудза, но вот моя мачеха — из клана Субару. Это… — Клан якудза, — напряженно продолжил Майки. — Мы кровно связаны с главной ветвью Субару. Глава клана — мой дядя, а кузены… ну, ты, наверное, уже понимаешь… Шинджи, по сути, тоже один из наследников. Но вряд ли он будет вступать в права, тем более, что подготовку он почти не проходил. — Блядский сатана, — выдохнул Манджиро, — Лучше бы раньше сказала, я б меньше беспокоился, — с заметным облегчением в голосе выдохнул он. А Лея немного прихуела. — Я… ожидала другой реакции, если честно, — напряжение спало, Лее сразу стало легче дышать. — С тобой одни из самых надежных ребят в городе, какой еще реакции можно ожидать? — удивился Майки, — Но все равно собирай вещи. Нельзя девчонке в Роппонги жить. Кем бы твои кузены ни были, на свою жопу ты приключений точно найдешь. Я тебя знаю, малышка. Если надо — я с ними поговорю, — мдааа… самоуверенности у Майки, конечно, выше небес, — Баджи и Чифую сегодня к тебе приедут? — Да, отзванивались днем. К ним вроде кто-то из наших «на хвост сел». Забыла уточнить кто. — Ты какая-то смурная, Лея-тян. Все хорошо, мы — это мы, в конце концов. Не наши родители, деды и прочие родственники. — Я… боялась, что когда скажу тебе об этом — ты свалишь на все четыре стороны. — Глупости! Но… я действительно жду подробностей, хорошо? Хочу услышать все о твоей семье. Отец тоже непростой? — Есть такое, все они у меня непростые, их сложность близка к теореме Ферма. — Просто представь, что я тебя беру на руки и раскачиваю. Прямо как ты любишь. И кружууууууу! Мне не важно, кто твоя семья. Хотя… если бы твоей семьей был Осанай — это была бы катастрофа. И мне пришлось бы его убить, — Лея рассмеялась. — Я бы тогда даже помогала прятать труп, — ухмыльнулась Лея — Люблю твой смех и дебильные шуточки. Лея, я тебе рассказываю обо всех своих проблемах, я ожидаю того же, поняла? А с твоей семьей я как-нибудь найду общий язык, не сомневайся. — Манджиро, спасибо! — радостно воскликнула Лея, — Я… очень боялась потерять тебя из-за этого. — Я знаю, малыш, — мягко проговорил он, а по груди заструилось мягкое и нежное тепло. Стоило только вспомнить ее улыбку. Манджиро был уверен, что все будет хорошо. Лею от себя он не был намерен куда-либо отпускать. Дверь в ресторан открылась, показалась недовольная мордочка Акайо: — Лея, долго! — возмущенно фыркнул он. — И звонки из гостиницы сбрасываешь. Они уже Кибе названивают! Сказали, что к тебе пришли какие-то типы гопнической наружности, точно твои! — засмеялся он. — Ой, сказала бы я, какая наружность у тебя, петух ты шелудивый! Ко-ко-ко! — фыркнула девушка, сжимая телефон в лапке. Из него послышался смех. — Короче, давай вещи забирай свои и дуй уже к друзьям. И ты нам блинчики обещала, с курочкой и вареньем, так что мы через пару часов подойдем. Скорее всего, с шелудивыми братцами нашими. А то они плотненько сидят на диете из дошираков и всякой хери из ресторанов. — Хорошо-хорошо) Сейчас договорю и побегу, — улыбнулась Лея. — Передавай своему привет! — морда лица улыбнулась и соизволила скрыться в зале ресторана. — Тебе привет передали, — смущенно пролепетала Лея в трубку. — Я слышал. Ему тоже. Лееяяяя… ты ж говорила, что не умеешь готовить. Якудз всяких, значит, блинчиками кормишь, а меняяяяя? — обиженно прогундосило в трубке. Майки обиженно надул губки. — Я действительно не умею готовить. Точнее я умею готовить только очень узкий спектр блюд. Все остальное — прям мечта серийного отравителя. — Ничего не хочу слышать. С тебя блинчики! — фыркнул Манджиро, — Люблю тебя, не верится, что уже завтра увидимся. Так обнять тебя хочу, до безумия. — И не говори, очень надеюсь, что время побыстрее пролетит. А ты вроде в автобусе должен быть? — Мы остановились ненадолго перекусить. Нам с Дракеном и Па еду принесут к полянке, на которой мы обосновались, поэтому и тихо… Лея, я очень к тебе хочу. Давай все выходные проведем без гопников, якудз и прочей нечисти. — Валяться и смотреть фильмы? — Можно и так. Но я бы еще на море поехал. — Супер! Ой, я побегу уже. А то в этот раз за мной Киба пришел и неласково так смотрит, как бы намекая… — Милая сестренка, не соблаговолите ли вы оторвать телефон от своего прекрасного ушка и отпиздовать в гостиницу? Иначе туда пойдем мы, — хищно улыбнулся Киба. Из динамика телефона послышался неистовый ржач.