***
— До взлета еще три часа, но мастер Фасянь специально собрал нас в самолете пораньше, чтобы было время все обсудить, — проинформировал Ран и сел у иллюминатора. Шесть кресел стояли друг напротив друга. Манджиро устроился прямо напротив отца Леи. Через кресло присел Дракен. Между ними — все еще спящая Лея, сразу принявшая форму уютного комочка. Прямо напротив нее — Фасянь. — Кен-кун, я выслушал Манджиро, но я не знаю, будет ли Лея против твоего участия в разговоре о ней. — Я понимаю, — склонил голову обеспокоенный Дракен, — Если что - я выйду. — Хорошо, Манджиро-кун, — открыл мужчина бутылочку и отдал Майки, — поднеси это к носу Леи. Пусть вдохнет несколько раз. Должна быстро проснуться. Как мы и договаривались, я вам позже отдам все настойки и саше, которые ей понадобятся на первое время. Девушка со стоном открыла глаза, не понимая, где находится. — Мы что, уже летим? И что за вонь такая? — закашлялась она и скорчила милую гримаску. По-крайней мере, Манджиро она показалась на редкость очаровательной. Не было бы вокруг никого — потрепал по щечке. Примерно с тем же выражением лица она кусала его за жопку ночью. И больно, и мило. То ли умиляться, то ли орать от боли. Он сочетал полезное с прекрасным. — Не, не летим еще, — нежно проговорил Манджиро, приобнимая Лею. — Это твоя настойка, девочка, чтобы тебя не вырубало и можно было быстро проснуться, если что… — качал головой Фасянь, — Мы собираемся о твоей золотой тени говорить. Так как Кен-кун присматривает теперь за Манджиро, да и постоянно у вас бывает, я бы хотел, чтобы он и за тобой присмотрел. Да и мальчик он очень ответственный. — Лея, я сам вызвался, — улыбнулся парень, — Ты не против? — Ну а мы друг за другом по умолчанию приглядываем, — подхватил Манджиро, крайне бережно гладя еще не успевшую прийти в себя девушку по волосам. Ран невольно улыбнулся, сколько он ни смотрел на Лею — все больше общего находил с Ольгой. Она всегда умела найти себе хороших друзей и любимых. Он считал Манджиро отличным парнем, Ран прекрасно знал, насколько опасным мог быть черный импульс, но также видел примеры, когда люди смогли его освоить и повернуть его силу для себя, да и Фасянь говорил, что у мальчика хорошие шансы. И Ран надеялся, что Манджиро сможет защитить его дочку, и ребята не разделят их с Ольгой судьбу. Он… искренне надеялся и верил в это. — Нет, я не против. Я даже жизнь бы свою Кену и Манджиро доверила, — улыбнулась Лея, которая, наконец, смогла прийти в себя. — Лея, и мы обсудим еще твое расписание, — хмыкнул Ран, — Из-за особенностей развития твоей тени нам пришлось его полностью пересмотреть. — Как пересмотреть? — удивилась девушка. — Так, это позже, — властно проговорил Фасянь голосом, не терпящим возражений, — важно объяснить тебе, что с тобой происходит. У нас во время твоей учебы в монастыре не было золотых теней… поэтому ты многого не знаешь. — Например того, на хера я не была в курсе ситуации, например, — недовольно буркнула Лея, с обидой смотря на старика. Старик отвечал ей понимающей улыбкой. И ее это бесило. Впрочем — как обычно. — Я вот тоже кстати не понимаю, как такое вообще может быть? И по собственному опыту и по тому, о чем рассказывали мне Вэй и Соул. Тень… импульс… это же СЛИШКОМ заметно для носителя, а тем более для вас! — осуждающе смотрел Манджиро, — А в итоге мы имеем то, что вообще не понимаем сейчас, что с Леей происходит. Зачем и почему вы это скрывали? — Фасянь расплылся в улыбке. Лея-то понятно, она всегда была той еще бунтаркой, но даже мальчик совершенно не боялся противостоять ему. Его потенциал огромен, да и характер самое то для практика. Есть серьезные проблемы, которые необходимо «обточить» но в целом… Лишь бы получилось его направить по правильному, прежде всего, для него, руслу. И чтобы он свое «русло» видел и понимал. — Лея, Манджиро, думайте, с кем говорите, — строго сказал Ран, — Сначала выслушайте — а только потом обсуждайте. И что за дети пошли! Посмотрите на Кен-куна, образец! спокойствия и вежливости, — Дракен немного покраснел, смущаясь. Манджиро и Лея синхронно гневно переглянулись и обиженно надули щечки. А Фасянь улыбнулся еще шире. — Полно, Ран, у Леи есть более чем весомые причины злиться, и она не стесняется злиться даже на меня. А Манджиро-кун ее защищает, разве это плохо? — пожал он плечами, — Я только рад таким детям и горжусь ими, — мягко сказал мудрый учитель, — Но вам бы действительно не помешало поучиться у Кен-куна умению слушать, — добавил он. Кенчик покраснел еще больше. За последние пару дней только ленивый из семьи Леи не принимался его вполне искренне захваливать. Это было… приятно и очень непривычно. — Ладно-ладно, может все-таки к делу? — устало выдохнула Лея. — Золотая тень — наверное самая таинственная из всех теней. Как ты уже знаешь, тени либо возникают сами на пике эмоций, либо человека специально «выращивают» под них и активируют искусственно. — Выращивают? Вы серьезно? Даже черную? — округлил глаза Манджиро. — Да, человека можно вырастить под любую тень. Они же изначально все в нас есть, также как и способность чувствовать. Как ты должен был заметить по себе, Манджиро-кун, при активации тени нервная система человека начинает работать по-другому, соответственно и твой потенциал, чувствительность, скорость и сила возрастают. Этот режим еще часто называют экстремальным, он быстро растрачивает энергию организма, и сам по себе может закончится очень и очень плохо. Тело просто не выдержит таких нагрузок, — Манджиро в недоумении открыл рот, — Не удивляйся и почитай учебник по физике, например, закон сохранения энергии, как ты думал, откуда у тебя силы берутся? Только от собственного организма. Вообще, если мы говорим о проведении боев, ты становишься сильнее за счет испытываемых тобой эмоций и иного режима работы нервной системы. Правда, пока у тебя нет нормального контроля и понимания, твоя сила мнимая и вредит, прежде всего, тебе. Особенности теней заметили это еще в древности и не могли не использовать, особенно случае с черной и белой тенью, в военных целях. Психику кандидатов ломали… и чаще всего получались психически нездоровые люди, которыми легко управлять. Один из хороших таких древних примеров — это берсерки. Их вообще перед активацией тени поили наркотиками и спускали на врагов как стаю обезумевших собак. И такие печальные примеры есть в каждой цивилизации. И даже сейчас, кто-то как Субару и Нисикава токийской ветки, помогает и пристраивает к себе естественные тени вроде Вэя и Соула. А кто-то вроде твоего деда, Лея, калечит к хренам собачьим психику детей и получается Аки или его искалеченная подобными зверствами сестра, которая стать тенью так и не смогла пока что. И не факт, что станет, — с нескрываемой злостью проговорил Фасянь. — Но как же так можно-то? Это же? — Да, это бесчеловечно, Кен-кун, но мы живем в подобном мире. В нем много жадных монстров, охочих до всех богатств цивилизации и желающих как можно больше власти. Гораздо больше, чем они сами могут себе позволить, — грустно вздохнул Фасянь, — И все такие монстры знают о тенях… но не знают, что такое истинная власть. — Истинная власть? — озадаченно подняла бровку Лея. — Да, истинная власть — это не насильственное подчинение других. Это нечто иное. Но расскажу об этом позже. Просто имейте сказанное в виду. Все тени кроме золотой, серебряной и призрачной можно вырастить с помощью насилия. Последние две культивируются эмоциями, творческой энергией в случае с серебряной тенью, а также… как бы правильно сказать… кризисом, который мои ученики в шутку называют «кризисом проебанности жизни» для призрачной тени. Эти две тени редки, однако около тысячи набирается на каждое столетие. Серебряные тени часто называют тенями таланта. Во многом за научными открытиями, шедеврами живописи и литературы стоят именно люди с активной серебряной тенью. Проблемы всегда были в золотых… золотую тень еще называют тенью «правильного воспитания». На самом деле, воспитание начинается не с трех лет, и даже не с рождения… оно начинается с самого зачатия. Твоя мама и дедушка, Лея, дали тебе и правильное воспитание и свободное мировоззрение. Они воспитывали тебя так, как завещали им предки. Твоя семья немного особенная, они испокон веков воспитывали своих детей правильно, считай, что это традиция. Не специально, чтобы сделать из тебя золотую тень, а вырастить в тебе свободный дух и сильного человека. Активация золотых теней в твоей семье - это скорее побочное явление, но частое. Тебя вырастили в невероятной любви и заботе, заложили правильные ростки и, к моменту твоей клинической смерти, ты уже становилась сильной, свободной, умеющей брать ответственность, сочувствовать и не стесняющейся себя и всех своих проявлений личностью, у которой, к тому же, даже не было психических травм. То есть ты была абсолютно здорова психически, и у тебя имелись правильные установки, что большая редкость в нашем мире. Правильные установки — это не то, что социум считает правильным. Правильная установка — это жить в согласии со своим сердцем и душой. А для этого должен быть сформирован определенный тип личности с достаточно сильным и независимым характером. Физически, к сожалению, ты была очень больна. Но твоя болезнь, по факту, стала тебе отправным билетом прямиком к пробуждению золотой тени. К моменту, когда ты перестала дышать, ты неосознанно прошла уроки всех остальных теней благодаря своему воспитанию и обстановке, в которой росла. Хоть ты и была совсем крохой. Первое — правильное, полноценное воспитание, которое дало хотя бы ростки и направление к становлению полноценной и здоровой личности, и второе — первая активация золотой тени всегда происходит на грани между жизнью и смертью. Если личность готова к активации золотой тени, то она даже в таком состоянии не испытывает то, что обычно называют негативными эмоциями, туда входит и страх. Она испытывает любовь, благодарность, сочувствие и счастье. Одна моя знакомая описывала этот опыт следующим образом: «Я чувствовала такое счастье и благодарность, любовь к каждому человеку в своей жизни, сочувствие… что плакала и не могла остановиться. Я была готова обнять весь мир, настолько для меня он был чудесен и прекрасен, и прощала каждого, кто совершил в отношении меня самое черное зло». Ты должна была испытать что-то подобное, — Лея кивнула, подтверждая, — Ты тот сон тогда забыла, и золотая тень развивалась в тебе постепенно и стала частью тебя настолько, что даже я не понял, кто передо мной уже через месяц. — Но почему? — Потому что ты была слишком гармонична для обычной активированной тени. А золотые хоть сами по себе излучают гармонию обычно, естественные золотые очень и очень редки, поэтому их может быть крайне сложно определить. Искусственных, впрочем, тоже не слишком много. Но мы таких даже видели с тобой несколько раз на китайских турнирах. Они сами очень и очень долго и упорно развивают свою душу и тело, чтобы прийти к золоту. И сейчас, когда я спровоцировал тебя и поместил в ситуацию, когда эта тень активировалась, ты смогла испытать те же чувства, что и при пробуждении, осознала свою тень, и по-прежнему уже ничего не будет. — Не понимаю… — прошелестела Лея. — Золотая тень — одно из ее имен гармония и эйфория, второе имя — власть. Но не та власть, о которой говорилось ранее, это власть над самой собой. Совсем как в твоем любимом «Маленьком принце». А это самое сложное, чего вообще можно достигнуть в этом мире человеку. Поэтому сейчас тебя эмоционально и физически будет немного «подштармливать». Золотая тень, наверное, дает самую высокую нагрузку на нервную систему и психику в обычной жизни в сравнении с другими тенями. Организм и энергетика должны привыкнуть к новой нагрузке, в этом ничего страшного нет. Будут перепады настроения, проблемы со сном, как мы выяснили. Так же полагаю, что ты можешь немного приболеть, иногда будут проблемы с координацией движений. И я еще заметил, что ты немного из реальности выпадаешь. Последнее самое опасное для тебя, как мне кажется. Поэтому сходишь к врачу. Его контакты я уже Манджиро дал. Возможно, что какое-то время тебе придется на таблетках посидеть. Твоя психика может тебе тот еще фертиль сейчас подкинуть, а меня рядом не будет. Потом Субару замучаются за тобой последствия устранять, — печально ухмыльнулся монах. Лея примерно представляла себе эти последствия и молча внимала. — И как долго? — По тому, что я вижу, около месяца. Но на моей памяти была лишь одна девочка с естественной золотой тенью, поэтому точно не могу сказать, — покачал монах головой, на минуту уносясь в далекие воспоминания Длинные рыжие волосы, заплетенные косички. Широкая, яркая улыбка словно солнце озаряет душу. Она кружится по ристалищу в яростном боевом танце. И уже видимая золотая аура солнечными блестками дотрагивается до каждого ученика и учителя, наблюдающего за ней. Завораживает, да? Девушка прекращает танцевать и подходит к юноше в зеленом кифу, снова улыбается и молчит, поднимая глаза к небу. И юноша спрашивает. Спрашивает из будущего устами себя прошлого. «Настя, какая ирония, да? Что именно этот ребенок такой же, как и ты. Ребенок, рожденный от твоей семьи и семьи того, кто тебя убил. Убить золотого... страшный грех, да? Но золотые даже на таких как он не могут долго держать зла, правильно? И действительно, ирония. Видела бы ты глаза Матсумото, когда он понял ЧТО его нелюбимая и презираемая внучка несет в себе… Но ты так хотела спасти его, может поэтому и прислала к нам свою внучку? Чтобы смотря в ее глаза, он видел тебя? Вспомнил о том, каким он был и кем является на самом деле? История ваших двух семей — сплошная ирония, жгучая смесь из любви и боли, повенчанные с самой смертью. Только вот и смешно, и плакать охота. Она так похожа на тебя, Настя… Алексей, и о чем же ты думал, отправляя Лею ко мне, ничего не сказав? Пути серебряных иногда еще более неисповедимы, чем мои… Как жаль, что мне нельзя Лее ни малейшей подсказки дать. Лишь бы она не повторила судьбу Насти, они слишком похожи. И тоже полюбила в человека с черной тенью. И как бы ни было печально… в нем иногда я вижу лик Матсумото. Словно чертова печать… и заклинание. Прости меня, малышка. Тебе предстоит такой тяжелый путь.» — Как именно ее будет «подштармливать» и что нам делать? — по-деловому осведомился Манджиро. — Я все расписал в блокноте. Я его вам вместе с лекарствами передам. Но опять же, сведений о естественных золотых довольно мало. И еще, я уверен, что Лее крышу не снесет, как молодежь выражается. Но, учитывая, чем вы занимаетесь, все возможно… И Лея… она станет сильнее. Это как плюс. Как минус и плюс одновременно — как в случае с Вэем и Соулом она за секунду может снести любое желание драться практически у любого человека, если у него было много агрессии. Но это не сразу, не пока она настолько нестабильна. Лея тренировками и образом жизни выработала в себе стальную волю, а тень ее только усиливает. Но какое-то время тень лучше не активировать, не уверен, что даже сможешь это сделать. Выровняешься — ты сама впоследствии поймешь как и что правильно делать. Не торопи события. Но впоследствии люди… они неосознанно будут чувствовать тень в тебе и будут тебя слушать, многие будут рады сложить ответственность за свою жизни на тебя и безоговорочно тебе подчиняться, — Лея скривилась, — Но… вот незадача, эта девчонка терпеть не может ломать чужую волю и признает лишь полную анархию в отношениях. Всегда забавно наблюдать за теми, кто реально может управлять людьми с их абсолютного согласия и желания, но кто не хочет пользоваться этой истинной властью, — засмеялся учитель, — Манджиро, Лея слишком иногда добрая и даже мягкотелая по отношению к людям, присмотри за ней, пожалуйста. — Как будто я могу иначе сделать, — буркнул Манджиро и покраснел. — Да за ним самим в этом плане присматривать надо, — покачал головой Дракен. — У Манджиро-кун очень хорошо развита интуиция, — улыбнулся Фасянь, — Если он всегда будет ее слушать — все будет хорошо, а не только когда она вопит, какой прекрасный и интересный человек, но и о том, что человек-какашка вонючая, то все будет хорошо. И я рад, что ты все больше начинаешь прямо говорить Манджиро-кун о том, что думаешь. Слепое следование за кем-то — это немного неуважительно. Королю нужны советники, чтобы вовремя сообщить ему «А король-то гол», а не все время трындеть "Как же ваше решение прекрасно", если это не так. Мы с тобой уже говорили об этом, — Дракен серьезно кивнул. Кто-кто - но парень за небольшой период времени проникся к старику глубоким уважением. Дракен внимал каждому слову монаха и стремился завести с ним беседу. Впрочем, Фасяню Кенчик нравился. Манджиро хитро на монаха посмотрел. Между этими двумя уже образовывались секретики, о которых Лея не была в курсе. Лея поджала губки, испытывая небольшие уколы ревности и настойчивое желание снова укусить Манджиро за жопку. Только вот кого она ревновала и к кому? Зубки отчетливо чесались грызануть и Майки и Фасяня и набить им татуху на лбу «МОЕ. СОБСТВЕННОСТЬ ЛЕИ. НАВЕЧНО.». И Манджиро еще такое на жопку продублировать, ну ее же ш! Только вот нужно немного изменить "МОЯ ЕДА. НАВЕЧНО. ВЛАДЕЛЕЦ ЛЕЯ" — Так, возвращаемся к нашим баранам, точнее баранинам, — Ран и мальчики засмеялись, Лея демонстративно надула губки и фыркнула что-то вроде «Сами бараны хуекрылые», — Еще как плюс и минус одновременно — во время боевой активации Лея не будет чувствовать боли вообще, она не будет бояться смерти. Как это было в бою против Вэя и Соула. Скорее всего, она не почувствует даже смертельного ранения. Лея будет переть напролом несмотря ни на что. Вероятно, она не будет причинять серьезных увечий или убивать без серьезной необходимости. Ее тень воспринимает бои, драки — как повод повеселиться, но никак не доказать свою власть или еще что-то такое извращенное. Золоту этого не нужно, оно слишком самодостаточно. Но если случится что-то серьезное с ее близкими — то тут уж простите и извините, я лично учил ее отключать эмоции, а также тактике и стратегии. И знаю, на что она способна. В кипе с золотом Лея может разорвать всех и вся, если решит, что цель того стоит. И это основные причины, по которым никто из врагов ее семьи не тронет ни ее, ни ее близких. — Ха-ха, да вы прикалываетесь. Получается, я теперь работаю местным пугалом для Нисикава и Субару. Прикол! — засмеялась Лея. — Лея, не смешно. Дальше… Ты не сразу придешь к тому, что я описывал. Но постепенно твои силы начнут развиваться все больше и больше по мере становления личности. Для золота личность носителя — самое главное. И важно сейчас «устаканить» свою нервную систему, тебе ой как несладко придется первое время. И психовать будешь, и физически себя чувствовать неважно. Очень важна будет поддержка. — Лучше до сентября, как минимум, она будет жить дома, — резюмировал Ран, — мы ей обеспечим круглосуточный уход. — Нет, — решительно поднял на него глаза Манджиро, — я за ней прослежу. Тем более Лея не больна, чтобы ей круглосуточный уход обеспечивать. Она сама может за себя решать, — взял за руку девушку Манджиро, уже вот взяв и решив за нее вообще все. — Согласен, — кивнул Кенчик. — Манджиро-кун, у тебя самого черный импульс, я ни на что не намекаю, но тебе ведь и самому сейчас нелегко… да и Кену за вами двумя не угнаться будет, — Лея мгновенно повесила голову, круглосуточная слежка ее саму никак не прельщала. — Ран, мальчики правы. Лея — золотая тень, она и может и ДОЛЖНА принимать за себя решения даже в таком состоянии. Ее нельзя сильно ограничивать, это только повредит ее развитию на этом этапе. То, что и у Манджиро и у Леи тени — это даже хорошо. Они лучше всего понимают и дополняют друг друга. И, так как Лея, в основном, берет ответственность за себя сама, более того, она не будет в активированном состоянии вредить людям, то Кен-кун, твой основной приоритет не меняется, это Манджиро. — Я понял вас, сенсей. Но я так понимаю, что Лее нужен относительно щадящий режим, но я видел ее абсолютно дикое расписание из-за выставки, еще и школа новая. — Это уже не проблема. Выпускные экзамены в старой школе Лея сдала заранее. В вашу школу она пойдет с сентября, пока отдохнет. А Фасянь до этого провел со мной разговор. Лея съездит на пару встреч до выставки, будет на открытии и закрытии. И в общем композицию перед началом работы оценит. Все. С остальным отлично справятся ее братья. Им это будет хорошим подспорьем в будущем, к тому же на выставке будет очень много влиятельных коллекционеров. Манджиро, ты уверен, что справишься? Это тебе не шутки. Она и сейчас-то забывает поесть… — Лея начала потихоньку закипать, о ней говорили так, будто ее здесь и нет вовсе. — Не волнуйтесь, мы справимся, — кивнул Манджиро и уже шепотом произнес, — А еще она кусается по ночам. Больно! Кроме меня с этим точно никто не справится! — все заржали, гаденыш зыркнул на Лею и показал язык. Лея ему показала кулачок. — Хорошо, тогда пока Лея в таком состоянии, давай созваниваться, как минимум, раз в день, — выдохнул мужчина, — И… береги ее. — Конечно, — улыбнулся Манджиро.***
Бесит, началось все вроде нормально… а сейчас… уже минут пятнадцать эти ***** люди перетягивали канат в виде меня, меняли кто как хочет мое расписание, встречи и вообще, блять, все! Как будто я не живой человек, а чертова кукла, или лежу на последнем издыхании. Кто куда хочет — тот туда и понес. Я честно пыталась иногда вставить свои пять копеек, на что слышала отцовское «посиди, мы сами решим», или Манджировское «Потерпи, мы сейчас со всем определимся» или Кенчиновское «Сиди и отдохни». Мать вашу, у меня неизлечимая болезнь или что? ЗАЕБАЛИ! Одним из главных посылов, который я услышала из речи Фасяня был «Просто жить, потерпеть немного, пока нервная система не придет в норму и продолжить дальше жить. Золотая тень сама спокойно будет развиваться вместе со мной. Точнее, я буду спокойно развиваться с нею дальше, а пиздеца жизнь и так подкинет для вящей профилактической просрачки». Нет, эти же *** услышали в речи Фасяня только самое страшное, надумали, впечатлились, перевозбудились — и вперед, упоенно спорят о том, как мне жить, где мне жить и какими какашками мне срать! Грррр! Да кто они такие! Нет, они мои близкие, но это не дает им право не слушать моего же мнения по поводу моей же жизни. Я закипала, решительно подняла глаза на Фасяня. Он философски наблюдал за мухой, выписывающую круги по потолку. Посмотрел на меня, усмехнулся и подозвал к себе. — Вижу, собираешься свалить. Зная тебя — останавливать не буду. Я, возможно, скажу, в чем они были неправы. Только возьми желтый рюкзак с брелком в виде цветка сакуры, там лекарства и записи. В отсеке вместе с другими вещами лежит. — Спасибо, — улыбнулась я, — все-то вы понимаете. Аккуратно прошмыгнула в отсек и выбежала на трап. Быстро и незаметно оббежала охрану и со скоростью света ломанулась к ВИП терминалу. До вокзала я добралась минут за тридцать и спокойно села на поезд до Токио. И только мы тронулись в путь — как раздался звонок от отца. Я посмотрела на него и мстительно сбросила. На своих решающих все за меня мужчин я была обижена смертельно, поэтому просто выключила мобильник и наслаждалась проплывающими видами из окна. Перед этим я позвонила Баджику. Ха ха… ну и кто из вас способен за мной уследить? А? А? А? Упустили в первый же день! Ох как сейчас Фасянь угорает от ситуации — страшно представить!***
Первое, что я увидела на вокзале в Токио — Баджик. Он опирался спиной о столб и выглядел почему-то донельзя потерянным и непривычно задумчивым. Но стоило ему обернуться ко мне — как его губы расплылись в широкой улыбке, обнажающей клычки. Кейске расставил лапки в стороны, приглашая в дружеские объятия. Естественно, что предложением я воспользовалась, и гаденыш подхватил меня и покружил над головой, словно мелкую дитятю. — Ох, Кейске, даже не представляешь, как я рада тебя видеть! — поставил он меня на землю, — Наконец-то я дома! — А где Майки с Дракеном? Они же вроде к тебе ехали? — Нууу… эти двое предателей вступили в коварный сговор с моим отцом и хотели заключить меня в клетку под названием «Непомерная забота и удушающая опека», если кратко. Мне такая перспектива не понравилась, и я от них всех сбежала, — пожала я плечами. — Ого! Майки с твоим батяней сдружился! Вот это да… — Ты даже не представляешь… Когда я сбегала, они были на этапе дележки меня любимой. Я боялась, что они вот-вот достанут циркулярную пилу, чтобы решить вопрос раз и навсегда. А вообще, спелись они, Баджи, спелись так, что страшно становится. Будут теперь в случае чего выступать на меня единым объединенным фронтом. Придется мне, чувствую, просить политического убежища у Хайтани скоро и осваивать их диван и видео игры. — Мдададада… я конечно был уверен, что до этого дойдет. Возьмешь меня в качестве свидетеля? — Свидетеля Иеговы? Да запросто, — широко улыбнулась я, не поняв о чем парень говорит. — Дурында, как она и есть ты у меня, — шли мы по направлению к парковке, — Ты хоть отзвонилась, что с тобой все хорошо? — Да пошли они в жопу с этой непомерной заботой. Я все еще зла и обижена! Тебе бы вот понравилось, если бы все аспекты в твоей жизни кто-то резко бы начал решать за тебя? Вот клянусь — осталась бы еще минут на пять — они бы решали, с какой стороны и как именно мне на горшок ходить! Целую б инструкцию написали, ироды! — Гонишь! — Да нихуя! — А с чего это они? — Да я небольшую травму головы получила на показательных, теперь иногда не очень хорошо себя чувствую, — выдала я заготовленную заранее легенду, — Мой учитель этим шалопаям все разъяснил — так они слишком уж негативно все восприняли, якобы я не могу самостоятельных решений за себя принимать и прочее. На все мои вякания — «Ну ты, блять, посиди. Мы сейчас все за тебя решим». Пиздец, в общем. Разве видно, что со мной что-то не так? — Совершенно, нет. Как была ебанутая в край — так и осталась! — Спасибо, Баджик, только ты меня понимаешь! Ну что, в любимую беседку? — подошли мы к его мотоциклу. — Да, но хочешь ты или нет, я Майки напишу. Нечего ему беспокоиться, я бы на его месте с ума сходил. Тем более у тебя травма, пожалей психику нашего лидера, он с ней итак не в ладах, — серьезно проговорил друг. На самом деле, я не могла не принять его правоту. Да и за Манджиро я беспокоилась. — Хорошо-хорошо, — махнула я рукой, — Ты прав, тем более у меня телефон разрядился, все равно написать ему не могу. — И бери шлем, не хватает еще травму твою усугубить, дура!***
Направляясь к беседке, я боялась, что каждое слово из Баджи придется вытягивать как клещами. Парень не умел говорить о волнующих его вещах, поэтому прецеденты происходили и ранее. И тогда я всерьез вспоминала различные методы пыток и пыталась даже применить на нем. В шутку конечно. Но в этот раз… все было совершенно иначе. То ли его заебало держать все в себе, то ли он понял после вчерашнего, насколько все серьезно, и в него закралась крамольная, но спасительная мысля «А может я действительно один не справлюсь?», но говорить Кейске начал сразу же, не успели мы присесть. Он говорил обо всем, так или иначе связанном с Казуторой, в том числе о его проблемах в детстве, о том, как Майки важен для парня… и о последней своей встрече с ним. — И знаешь, вот Казутора говорит о Майки, что Майки во всем виноват, что из-за него он потерял два года жизни. Майки — враг, поэтому должен быть убит. Что заберет самое дорогое у него. А глаза — абсолютно безумные, он вообще не воспринимает и слова против. Как будто и не слышит. Я пытался с ним говорить и о его вине — нет, он считает себя белым и пушистым… и доказывает свою невиновность с такими же безумными глазами, — почти скороговоркой рассказывает Баджи, — и хуй пойми, что с этим делать. Как его убедить? Если Майки относительно адекватен в этом вопросе, то Казу… Майки ведь убьет его, да, если Казутора попытается навредить кому-то из нас? — Я даже в этом не сомневаюсь, — поджала я под себя колени. Я тоже понятия не имела, что делать, — Может, я все-таки навещу его? — И лишний раз подставишь себя? Нет, как мы вчера и договаривались, давай ты не будешь подключаться, пока Казутора не выйдет. Тем более, если он нападет на тебя… Может Майки-то мы уговорим еще, вряд ли Казу сможет с тобой справится. Но вот Субару это так не оставят. Киба человек добрый, но ради тебя и любого из семьи чью угодно глотку перегрызет и не подавится. Лея, знаешь, мне достаточно того, что ты меня выслушиваешь. Хотя ты меня вчера и отчитала, понимаешь, — покраснел парень, — я был счастлив ощущать, что я не один живу с этой проблемой. И… пожалуй круто, когда меня именно ты ругаешь. Ты это как-то очень по-доброму что ли делаешь, и при этом говоришь, какой я хороший… Вроде и какашками вонючими закидала, а вроде, на самом деле, это были вкусные кексики. Да и сейчас, ты словно старшая сестренка, и выслушаешь, и отчитаешь, и по головке погладишь, но никогда не осуждаешь, — легко улыбнулся парень. — А может… знаешь, шоковую терапию попробовать? — Что ты имеешь в виду? — оживился парень. — Я еще не уверена насчет метода… В общем, мне кажется, что Казутора и сам прекрасно знает о своей вине, просто он настолько ею подавлен, что не может выдержать ее груз и переносит ее на Манджиро. Ты кстати что-то подобное мне уже говорил, — Баджи согласно кивнул. — Да, было дело. — Короче, надо его довести до состояния, когда Казутора бы сам признал свою вину: четко и ясно. — И как же? — Мммм… через спор, конфронтацию и бессовестное давление на его чувства и убеждения. Надо сломать его - сломаются и его убеждения. Главное, в правильное место надавить. Возможно, что его даже придется побить как следует. В тюрьме нам для этого предоставят помещение. — Ты с ума сошла, дурында? Он мне вообще доверять перестанет! — Я пойду сама. Кажется, я уже даже примерно представляю, что буду делать и что говорить. — Мы договорились… — Извини, забыла, — расстроилась я. — Ну тогда… я выслежу его после выхода из тюрьмы. — Нет, давай ты никого бить не будешь! — Ну Баааджиииик, ну дай мне дерьмецо из Казуторы выбить, ну позяяяязяяяя, — посмотрела я на парня щенячьими глазками, — Я буду хорошей девочкой. Дай, дай, дааааай! — Да я вообще не понимаю, как оно должно сработать! — Нууу… все, что мне нужно для этого, ты мне сегодня дал. Я сама никогда не пробовала этот метод использовать, но видела, как это делает мой учитель. Понимаешь, в чем фишка, Баджи, пока Казутора не признает все, что натворил, он и как человек не сможет жить дальше. Если он настолько сильно любил Майки, как ты говоришь, то парень проходит через адские муки, которые я бы никому не пожелала. Серьезно. Если он не желает никого слушать и поставил вокруг себя непроницаемую стену, то единственный выход, как я вижу, действовать тараном, то есть через шок. — Избив его… ожидал от кого угодно это услышать, но не от тебя. — Не только избив его, но и надавив на него психологически, — радостно и с энтузиазмом продолжила я с видом закоренелого садиста, точащего ножи, — Лучше хотя бы попытаться, чем у нас будет один или несколько трупов из-за действий Казуторы. И имей в виду, что ты лучший друг Манджиро, поэтому очень быстро можешь оказаться одним из них. Мы обязаны привести Казутору в чувства, и если для этого его придется избить до полусмерти — то я это сделаю! Баджи, вспоминай, где у тебя находятся яйца, и подумай как следует. Расставь приоритеты, как бы ни было сложно. Я не говорю, что нам надо его убить, но вот по щам надавать во благое дело… почему бы и нет? — Баджи озадаченно постучал по столу пальцем. — Честно? У меня были мысли набить Казутору хлебало, чтобы в себя пришел. Но вряд ли это подействует. В общем, давай пока до сентября подождем, я похожу к нему, может чего-то и смогу добиться. — Да, понимаю… но знаешь, я очень боюсь за вас всех. И… не представляю, как буду смотреть в глаза Манджиро и молчать о чем-то настолько важным. — Вали все на меня, если что, — просто сказал Баджи. — Да пошел ты нахер! Дело же не в том, кто инициатор. Я… не хочу, чтобы Манджиро было больно. И, если честно, я тоже не знаю, как правильно поступить. Просто хочу, чтобы в итоге и волки оказались сыты, и овцы целы. Но так ведь разве бывает? — Вряд ли Лея, вряд ли, — мы оба тяжело вздохнули. Телефон Кейске пиликнул, он водил глазами, читая смску, — Они через минут сорок будут на парковке. Дракен передал тебе готовить задничку для последующих экзекуций. А Майки просил тебе передать, что ты хоть и зараза, но он тебя очень любит и просит не убегать. Он тебя даже такояки накормит. Как-то так. Тебе, как всегда, покупают такояки, — улыбнулся парень, — хоть что-то за это время не изменилось. — Все равно догонит и надает пиздюлей? — Неее, думаю имелось в виду то, что написано. Мы все, и он особенно, уже привыкли к общей ебанутости твоего характера. Так что давай мне твой рюкзак и пошли, все-таки болеешь, — улыбнулся парень, протягиваю руку. — Кейске, ты такой заботливый, — мило протянула я рюкзак, в шутку стреляя в парня глазками. — Я Майки расскажу, что ты меня домогаешься, П-Р-О-Т-И-В-Н-А-Я, — и жеманно махнул рукой, хлопая глазками. Я сглотнула, зрелище было не для слабонервных. — О, я смотрю, общение с Хайтани дает свои плоды, — засмеялась и схватила друга под ручку. — Что-то в этом роде. Неплохие они парни, хоть и своеобразные, — шли мы по дорожке в темноте. — Что-то мне сейчас вспомнилось. Помнишь, на одном из собраний мы все время под ручку ходили и обнимались в шутку, при этом пытаясь друг друга подловить и запинать ногами. А один чел из твоего отряда Манджиро настучал, что якобы мы чуть ли там не трахаемся прямо под кустом. Не помню точно формулировку, — Баджи заржал как ненормальный. — Бля, это пиздец весело было! Майки взял этого кадра за шкирятник и потащил к нам. Буквально минуту назад видел, как мы в шутку боролись. Мы собственно и продолжали этим заниматься. Он ржал и популярно объяснял шкету разницу между «драться» и «трахаться». А-то мало ли на сходке перепутает и придется его от противника отдирать. — Ага, а мы прекратили нашу небольшую потасовку и вообще нихуя не понимали, что происходит. Весело тогда было. — Беззаботно, — протянул друг, с клыкастой улыбкой смотря на звезды, — Многие в то время путали, а мы с тобой отрывались по этому поводу по полной. Майки в какой-то момент все заебало, и он объяснил популярно всем и вся, что думает о подобных сплетнях, и на каком дереве будут сплетники висеть вверх ногами. — Ну… стебаться и угорать над людьми — почему бы и нет? Баджи, — взглянула я на парня, — Все будет лучше. Обязательно будет! Ты… только не оставайся один. Иначе я приду к тебе и накостыляю по первое число! — Вечно грозишься, а всерьез не бьешь. Я тоже думаю, все будет хорошо. И даже лучше, чем было. И хер с тобой один останешься. Найдешь и мозг выешь чайной ложечкой, да через уши! — Кстати, долго нам еще? Нихуя не видно. Кусты-кусты и опять кусты. Ты вроде срезать хотел… но мне кажется, или мы заблудились, Сусанин? — фыркнула я, продираясь через ветки. — Да не, смотри, вон огни. Они от фонарей на парк… И вдруг воздух прорезал надрывный, нечеловеческий женский крик. За ним последовал мужской вопль, чьи-то причитания. Смех, как минимум, десятка людей. Издевательское гоготанье, и снова женский крик, от которого кровь стыла в жилах… — Это ведь рядом с парковкой, правильно? — крепко сжала я руку Баджи. — Немного влево вроде, там что-то наподобие аллеи. Резинку забыл. — Держи, у меня две, — сняла я и быстро завязала парню хвост, — их там десятка два, не меньше. — Тогда поторопимся, иначе… кто бы то ни было, их убьют! — прошипела я и устремилась вперед. — Будут камни попадаться, арматура еще что — бери. Вряд ли те, кто женщин мучают, будут играть по правилам, — скривился парень, старательно избегая слова «насиловать». Баджи слишком любил своих женщин, в том числе и меня, и сразу проецирует ситуацию на них, ужасаясь и не понимая, как вообще так можно. А в том, что происходило насилие, никто из нас не сомневался. Вопли мучителей и их жертвы или жертв были слишком однозначны. — Хорошо, Баджи, они кругом стоят, — смотрела я на аллею, где столпилось дофига народа, смотрящего в центр круга и ехидно гыкающих, орущих непристойности и несомненно полезные советы… насильникам? Пиздец! Да я их всех сгною нахуй! Твари! Надеюсь, мы вовремя и они… не успели… — Чертов Мёбиус, я почти уверен, что они! Но должны убедиться, формы на них нет, — рыкнул друг. Все-таки зря я когда-то Ханму, Очкастого и Осаная пожалела…