***
Следующие недели прошли в бесконечных встречах с лидерами кланов и чиновниками. Нам даже пришлось выступать на тв, так как отец стал не только лидером якудза, но и полноправным владельцем огромной финансовой корпорации, отелей, курортов и всего того, что принадлежать клану Нисикава в Японии и вне нее. Я конечно знала, что наша семья богата и влиятельна, но как-то до этого и не представляла масштабов «трагедии». Моя мама была известным человеком и с хорошим состоянием, поэтому мне пришлось помогать не только с делами Нисикава, но и самой разбираться с ее наследством, до которого руки так и не доходили. Моя доля в клане была также определена дедом, неожиданно значительная доля, и я не очень понимала, что со всем этим делать, если честно. Мне конечно помогали различного рода консультанты и Шинджи, но все равно пока было тяжко. Но начать я решила с благотворительных центров, куда мама отчисляла деньги. Они все были европейскими, но хотелось и в Японии создать аналоги. Японцы хорошо относятся к своему физическому здоровью, а вот центров реабилитации после травмирующих событий практически нет, психиатрия развита слабо. Отношение населения к подобным вещам тоже оставалось желать лучшего. А на остальное я пока решила подзабить. Сами похороны прошли на редкость официально и спокойно. Никто не высказывал особых эмоций, только Аки тихо плакал на плече у сестры. Мне его было искренне жалко, для белого импульса потерять «хозяина» было равноценно собственной смерти. Весь его мир со смертью дедушки разлетелся в клочья. На следующий же день за кузеном приехал Фасянь и силой увез с собой. Для Аки теперь это единственный шанс восстановить напрочь поломанную психику и, возможно, через десяток лет прийти к состоянию, близкому к Вэю. И только тогда ему разрешат вернуться обратно. А пока лидером клана в Киото стала Ая. Всего отцу подчиняется девять кланов якудза. Трое из которых, в том числе Субару, живут по кодексу. Остальные манеру своего поведения слизывали с деда. Но теперь все изменится, пугалки в виде меня, Вэя и Соула должны сработать безотказно. Якудза слишком хорошо знают, на что способны тени. Связи с монастырем и хорошие отношения с Фасянем еще больше приструнят кланы, да и к отцу они относятся с уважением. И все же работы было слишком много. За всем этим я практически и не заметила, как наступило 31 октября: день моего нервного бдения рядом с мобильником в обнимку и судорожного заламывания рук. Я до одури боялась… а необыкновенно нежный разговор с Манджи c утра казался мне чуть не последним. Я сидела, сжимала бабушкин семейный крестик, который по завещанию деда был передан мне, и пыталась хоть как-то сосредоточится на работе, поименно вспоминая ребят.***
— Ну что, начинаем? — усмехнулся Ран, наблюдая, как к центру «площадки» выходят представители от Свастонов и Вальхаллы. — Нельзя даже пару костей сломать, совсем не весело, — буркнул Риндо куда-то в сторону. — Мы здесь как гарантия того, что им ничто и никто не помешает. А вот нарушителей можешь дубасить, сколько влезет. — Не верю, что мы ввязались в эту авантюру. Лучше бы просто за Свастонов выступили. — Большинство остальных сильных банд, которые могут судействовать, неформально уже под Вальхаллой… ты же в курсе слухов? Что этот жирный, — кивнул на толстого парня Ран, — что остальные в любую секунду могут сорваться на Свастонов. Мы выполняем роли пугала, чтобы этого не произошло. Видел, как у жирдяя и Ханмы поджилки затряслись при виде нас? — До последнего думали, что мы не придем, — хихикнул Риндо. — Эй, Хайтани! — лениво протянул Майки, внезапно оказавшийся рядом, — Спасибо, что вызвались судить бой. — Да не за что, ты только скажи своей ненормальной, что если что — это не мы, — протянул Ран. — В смысле? — широко улыбнулся Манджиро. — Обещала найти и выпороть крапивой, — нервно дернул глазом Риндо. Майки засмеялся. — В ее стиле. А где Ханма? — повертел тот головой. — Со своими талдычит, придурок шпалерный. Не нравится он мне. Хоть ломать кости вот таких вот одно удовольствие, — плотоядно улыбнулся Риндо, — во, передвигает ходунками. — За нас Дракен, — меланхолично вставил Майки и отошел, в то время как за Вальхаллу встал Казутора. — Давно не виделись, малыш-тигренок, все еще такой же ебанутый? Или мозги на место вставили? — Ран с улыбкой посмотрел на парня. Тот же только устало вздохнул. — Давай к делу, нет на ваши распиздяйства времени. Я хочу скорее сокрушить Майки, — и с вызовом уставился на Дракена, насупившись. Ран с подозрением посмотрел на парня, что-то здесь было нечисто, Казутора выглядел слишком адекватным. — Значит, все-таки встали на место… твои тухлые мозги, — тихо прокомментировал Ран так, что никто кроме них четверых ничего не слышал. — В общем, сами все знаете, нам влом объяснять. Какой формат боя? — Казутора, выбирай! Вы нам вызов бросили! — пророкотал Дракен, — Но у нас есть условие. Возвращение Баджи! Мы выигрываем — и он наш! — Баджи сам к нам пришел, помоещник! Он выбрал МЕНЯ, а не вас. НАХУЙ твои условия, Кен-чижик! Вальхалла пришла разъебать Свастонов! К черту эти ваши условия! — безумно загорелись глаза Казуторы и в пылу он занес было кулак на Рана. Ран достал телескопку и легонько ударил парня по руке. Казу тихо ойкнул. — Тцтцтц, малыш. С самого начала и правила нарушаем. Да мы щас Вальхаллу сами разъебем нахер, а заодно и Свастонов, мелочь, блять, пузатая! Брысь на позиции! Иначе я покажу, как со старшими разговаривать! Ваще распоясались! — У кого колюще-режущее увидим — разъебем нахуй! — пророкотал Риндо, — Малышня должна тусоваться в песочнице с ебаными лопаточками! Воцарилось напряженное молчание, прерванное истерическим хохотом Ханмы.***
Манджиро стоял позади основной битвы и обозревал гору машин, высившихся прямо перед ним. Парни в помощи пока не нуждались, большинство из них были даже слабее Такемучи. Но скоро численный перевес будет заметен. Но сейчас он смотрел только на Казутору и его двух подельников, расположившихся на той самой горе из машин. Согласно договоренности они должны были действовать по плану Ханмы***
Такемучи в ужасе замер на месте. Хоть он и знал, что кровь на лице Майки фальшивая, выглядело избиение впечатляюще. Казутора разошелся вовсю и казался безумным, прямо как в его сне, который они так стараются воссоздать. Кисаки должен думать, что все идет по его плану и ослабить бдительность. Вся Тосва ринулась на помощь лидеру, но путь преградил Ханма, а Вальхалла с криками ликования побежала «добивать» Майки. И только Кисаки с его поверенными прорываются вперед, загораживая лидера и принимая удар на себя. Казутора и двое его товарищей убегают подальше. Майки приподнялся на локтях, оглядывая Тетту внимательным взглядом, и снова падает, наблюдая из-под падающих на глаза волос. Ждет момента. Все правильно. Казутора вынул звенящий телефон, ища глазами Ханму. Тот укрылся за навесом, держа руками трубку: — Ну что, малыш, как я и говорил, — мерзко заржал Шуджи, наслаждаясь ситуацией, Поганец Баджи предал тебя! Его даже здесь нет! И он твой друг, Казутора? Серьезно? До сих пор в дружбу веришь? Майки убить тебя хотел, он не признает своей вины перед тобой! Так что ты сделаешь, поганец? Поверишь им? Они над тобой только посмеются! — Заткнись, — рыкнул Казутора! — Я сам с ними разберусь! Не смей вмешиваться! — Хахаха! Вот это настрой, птенчик! Ханма повесил трубку, незаметно кивнул Кисаки и рассмеялся. От Майки не укрылся его жест, как и то, насколько незаметно появился Баджи с арматурой и со всей дури ударил Кисаки по голове. Тот завалился набок, а Казутора уже подступал к другу, держа в дрожащих руках нож.***
Майки как со сне видел Казутору, ударившего ножом Баджи. Кровь алыми каплями стекала по острию ножа и капала на землю. Она ударялась маленькими фонтанчиками о землю, и руки Казу были запачканы в красной жидкости. Он закричал и упал на землю, плача от ужаса. Такемучи с Чифую судорожно вздохнули, пока Кейске падал на землю и мигом опустились перед ним на колени. Очень естественно и натурально. Естественно настолько, что кровь стыла в жилах. Майки знал, что все это спектакль, но черному импульсу это не помешало пробудится ото сна, отравляя ненавистью кровь. Майки все еще не смирился, все еще злился на Казутору… игнорируя доводы разума. — Вот видишь, Майки, я тебе говорил… Казутора запудрил мозги Баджи, твоему лучшему другу, и убил его. Зло, предательски, со спины... как и полагается подлым убийцам. Убил также, как и твоего брата... — повернулся Тетта к лидеру и продолжил, празднуя мысленно победу, Майки осталось лишь немного растормошить — и он убьет Казутору, как и планировалось, — Ты… так это оставишь? Он же обещал уничтожить твоих близких? Убить Дракена, Лею… — Откуда, откуда ты знаешь, что Казутора запудрил мозги Баджи? Еще до вступления в Тосву знал? — рыкнул Майки, медленно приближаясь к Кисаки. Тетта судорожно сглотнул понимая, что на радостях умудрился проколоться, — Ты думал, что я в отрубе… я видел, твои переглядывания с Ханмой пока ты говорил по телефону. О чем разговаривали, Тетта? Только не говори, что мамке звонил узнать, что на ужин. Кисаки смотрел на Майки примерно как кролик на удава. Застыл от испуга краем глаза замечая, как его приспешники поспешили с воплями ретироваться. И было от чего: от Майки исходила ощутимая смертельная угроза. И была она направлена на него. Майки хотел и желал убивать. И он намеревался убить Кисаки. «Черт! Когда все пошло не так? Почему, откуда? Что ему известно?» — Ты сказал «Хорошо, начинайте. Майки убьет Казутору». У меня, знаешь ли, всегда был очень хороший слух, тварь! — мощный хук справа мигом свалил Кисаки на землю, — а вот это я посмотрю, — вытащил из кармана парня мобильник-раскладушку, — Больше половины входящих от Ханмы. Эй… а не ты ли причастен к покушению на Дракена? Совместные делишки? Отвечай, мразь! — ощутимый пинок под ребра, и Тетта скручивается от боли, сплевывая кровь. Майки нависает над парнем, приподнимает того за короткие волосы и угрожающе шепчет, — Нам известно обо всех твоих делишках, сука. Только не были уверены, что ты инициатор. Пытался меня на Казутору натравить? На, тварь, посмотри! Майки поворачивает голову парня к отряхивающемуся Баджи, как раз вынимающему пакеты с кровью из-под куртки и небрежно бросающего их на землю. Рядом что-то мямлит братьям Хайтани Казутора, отдавая нож. Чифую и Такемучи пристально смотрят на Майки и дают друг другу пять. — Как считаешь, скотина, хорошо мы тебя нагнули? — не дожидаясь ответа берет парня за шкирятник и тащит к ошарашенному Ханме. — Как? Почему? — сипит Кисаки. — Ты… может и умный, но недооцениваешь людей. Не просто недооцениваешь, но видишь самое дерьмо в них. Отправляйся к дружку! Майки со всей силы кидает обмякшее тело Ханме. Тот поймал Тетту в полете и мягко положил на землю. — Чтобы тебя и твоего сутенера мы больше не видели, сучка. Посмеете причинить вред близким — я с вас кожу живьем сдеру. Тетта, с этого моменты ты исключен из Тосвы. Все понятно? — Да лааадно, — развел руками Ханма, — так уж и сдерешь? Бой еще не закончен! Ты чо выебы… Ханма не успел договорить, как его отбросило вперед ударом ноги Майки и вырубило. — А теперь закончен! — вальхалловцы в ужасе отступили от Майки, образовав круг. — Бой закончен! — лениво поднял руку Ран, — Победила Токийская Свастика, — и, чуть тише, — Нервов от вас, предупредил бы насчет Баджи, а? Майки? — ухмыльнулся парень. — Нам надо было на чистую воду вывести зарвавшихся засранцев, — прогромыхал Дракен под вопли всеобщего ликования. — Блять, дети вы еще гребаные! Думаете, избили — и этого достаточно? — покачал Риндо головой, — Таких пытать надо, чтоб ни одной косточки здоровой не осталось. А так наверняка не отстанут. — Я предупредил, Риндо. Мы показали свою силу. Пока этого достаточно, — Майки поднял руку вверх, — Тосва, валим отсюда! — и медленно пошел в сторону выхода, за ним потянулись остальные. — Думаешь, действительно достаточно, Казутора? — нахмурился Баджи. — Не уверен. Майки слишком мягок. — Мне тоже так кажется, — покачал головой Такемучи, — Но в любом случае это решение нашего лидера. — А тебе кровь как-то смыть надо поскорее, а то заявишься в этом виде домой — у твоей мамаши обморок будет, байк отберет, — засмеялся Чифую. — Завали ебало, Чифую! — рыкнул Баджи и посмотрел в спину Майки. Какой-то он не такой… Неужели он не продолжил «общаться» с Теттой, потому что… нет, не может быть. Или же? Это до боли знакомое, ужасающее ощущение… Но как Майки тогда смог сдержать себя? Взгляд непроизвольно остановился на Санзу, сосредоточенно всматривающегося в Манджиро. Кейске раздраженно цыкнул, а знаете ли вообще об этом Лея?***
Через неделю Больничную палату освещала всего одна тусклая лампа. Невозможно даже читать, не то что думать. Кисаки с трудом дотянулся до пиликающего на тумбочке телефона и выдохнул в трубку: — Изана… пора начинать. Начинай сбор людей. Мы… уничтожим Майки.