Deprimo

Мне пришлось выучить сложную вещь: доверие — это самое главное в отношениях

20 июня 1996 На станции Кингс-Кросс было многолюдно. Мишель спокойно обошла валяющихся в виде слизней Малфоя с компанией, а после поспешила наружу, где ее уже ждали Регулус и Сириус. За их спинами толпилось семейство Уизли в полном составе, и Махони очень надеялась, что сможет выловить Фреда и поговорить с ним. Парень, приехав в Хогвартс, даже не взглянул на нее как следует. Удостоверился, что она жива, но ничего не сказал, и Мишель не знала, почему. Вернее, знала — она ведь обещала не кидаться за Гарри, но девушка думала, что в опасности Сириус, как она могла остаться в стороне? — Привет, — улыбнулся ей дядя, и Мишель рухнула в его объятия, пока Гарри здоровался с миссис Уизли, — как доехали? — Было долго, — честно сказала девушка, а потом отошла от мужчины, давая Поттеру возможность с ним пообщаться. — Привет, — кивнула она Регулусу. Блэк слегка дернулся в ее сторону, будто хотел обнять, но на Мишель уже налетела с боку Гермиона, и он остался на месте. Да она и не обняла бы его в ответ, не позволила бы себя коснуться. Вряд ли она сейчас может вынести прикосновения того, кому не сильно верит. — Я поверить не могу, что учеба закончилась, — вдохновленно пробормотала подруга. — Но я рада каникулам. Слышать такое от Гермионы Грейнджер было странно, поэтому слизеринка сделала вывод, что этот год стал тяжелым для всех и каждого. — Мне не помешает несколько таких каникул, — мрачно усмехнулась Мишель, выдавив из себя улыбку. Гермиона обеспокоенно сжала верхнюю куртку на спине подруги. Махони после событий в Отделе Тайн снова начала ночевать в женском крыле Гриффиндора, и Грейнджер не раз просыпалась от странных метаний Мишель. Убийство Беллатрисы оставило на ней больший след, чем это сделали пытки Темного Лорда. Каждую ночь Махони мучали кошмары, в которых ее сопровождал безумный смех Пожирательницы и кровь на собственных ладонях, которую она никогда больше не сможет отмыть. Мишель чувствовала себя сторонним наблюдателем, который не мог поверить, что Лестрейндж мертва. Но в то же время Махони знала, что это с ее губ сорвалось темное заклятие, убившее женщину. Она это сделала. Она убила человека. И странная пустота в ее груди, которую Мишель не чувствовала с начала третьего курса, снова зарождалась внутри. — Какие планы на лето? — спросил у них Рон, подойдя ближе. Миссис Уизли активно стирала с его щеки собственную помаду. Сириус и Регулус отошли поговорить с ней, и дети остались одни. — Я собирался отдохнуть, — кивнул Гарри, потягиваясь. — Но времени на это будет мало. — О чем это ты? — не понял Джордж, усмехнувшись. — Летом времени даже слишком много. — Нет, — Мишель сложила руки на груди, и они переглянулись с Гарри, — есть пара дел, которые нужно закончить до шестого курса, — сообщила девушка. Про крестражи никому не было известно. Про них знал Орден Феникса, но вот про Нотта-старшего — почти никто. Как и про крестраж, спрятанный в Хогвартсе. Они с Гарри решили, что пока что стоит придержать эту информацию, ведь всем заведует Дамблдор, а он не сильно торопился добывать клык василиска. — И вы собираетесь заняться этим? — недовольно нахмурился Фред. — Думаю, остальные не знают. Может, поделитесь? — Нет, — покачал головой Гарри. Он передернул плечами и извиняющимися глазами посмотрел на всех. — Я втянул вас в это в Отделе тайн, не проверил все как следует, и в итоге мы чуть не погибли. Я больше не буду рисковать теми, кто мне дорог. — А она тебе не дорога? — вспылил Фред, указывая на Мишель. — Дорога, — ответила за парня сама слизеринка, шагнув вперед, — но я об этом знаю больше, чем остальные. Поэтому мы займемся этим сами. Гермиона приподняла брови, возмущенно смотря на ребят, но Поттер только качнул головой, показывая, что они об этом еще поговорят. — Отлично, — фыркнул Уизли, — можно тебя на секунду? — недовольно попросил он, а потом они с Мишель отошли к колонне. — Ты чем думаешь, можно спросить? — рявкнул парень, и Махони обеспокоенно оглянулась, ловя на себе взгляд отца. — Фред… — Ты дальше своего Поттера вообще ничего не видишь, да? — Я не понимаю, о чем ты. Я не нарушала данного слова, — возмутилась она. — Сириус мог быть в опасности! — И ты решила стать убийцей, исправляя его ошибку? — рыжий не слишком любезно ткнул в Гарри, но тот не мог слышать, о чем ребята спорят. Мишель отшатнулась, округлив глаза. — Не смей говорить так со мной! Я сделала то, что должна была! — Нет, ты сделала так, как тебе захотелось. Ты хотела ее убить, вот так ты и поступила. — Думаешь, я мечтала, чтобы Беллатриса погибла? — ахнула Махони. — Я не хотела этого! — Но именно убивающее заклинание первым пришло тебе в голову. — Нет! Ты бы тоже так сделал! И это было не убивающее заклятие, — тут же возмутилась девушка. — Это было режущее, просто не сильно изученное! — Ты себя сама хоть слышишь? — спросил Уизли, нахмурившись. Он смотрел на нее так, будто раньше никогда не видел. — Мишель, Лестрейндж мертва. Твоими, кстати, стараниями. — Не делай из меня монстра, — просипела брюнетка. В горле появился ком, хотелось плакать. — Шел, — Фред потер переносицу, — я не обвиняю тебя, меня не было рядом. Но ты… — он огорченно поджал губы, — ты продолжаешь бросаться вперед, следом за Гарри, не думая о том, что сама можешь погибнуть. — Эй, — девушка сделала шаг вперед и ласково обхватила его щеки руками, — я не собираюсь умирать. — Ты не знаешь этого, никогда не знаешь, сколько осталось. — Я не умру. — Ты меня не слышишь! — воскликнул он, отстранившись, и Мишель слегка покачнулась. — Прекрати так зацикливаться на этом, ты… — Фред кивнул сам себе. — Оставь это дело, дай взрослым разобраться. Только не лезь. Пообещай, что не будешь лезть. Ее глаза увлажнились. Темноволосая всхлипнула и покачала головой. — Я не могу. Прости, Фред, я люблю тебя, но я не могу просто бросить все. Уизли молчал, а потом отстранил ее от себя. — А я не могу сидеть и смотреть на то, как моя девушка сражается с Пожирателем. — Я никогда не просила тебя смотреть. — Мы все говорили тебе, как это опасно. А ты никогда не понимала. — Нет, не правда! — возмутилась Махони. — Я-то как раз и понимала, я всегда это понимала. Ты не был там…ты не знаешь! — И не хочу знать, Шел! — всплеснул Фред руками. — Я не хочу этого знать, потому что я хочу, чтобы ты была в безопасности. — Для этого уже слишком поздно, — прикусила она губу. — Я не могу уйти. — А я не могу смотреть на то, как ты губишь себя ради Гарри. — Это не ради него, это ради… — Махони задохнулась, — это ради всех! Ради общего блага, понимаешь? — Нет, Мишель, — Фред сделал шаг от нее подальше и покачал головой, — я не понимаю. И ушел. 14 июля 1996 Мишель отложила перо и внимательно посмотрела на письмо, которое получилось. Потом запечатала бумагу и вместе с совой отправила Фреду. Они не разговаривали. Мишель отказывалась верить, что это конец, поэтому все же писала ему почти каждый день, а Уизли читал эти письма, а потом возвращал их обратно. Махони думала, что это какой-то новый вид психологического насилия, но сдаваться она не собиралась. После того диалога на вокзале, они смогли поговорить еще один раз, когда Мишель через два дня после приезда пришла в магазин близнецов, чтобы посмотреть на это великолепие. Фред, улыбающийся детям, тут же спал с лица, но благосклонно выслушал ее извинения и объяснения. Потом он спросил: — Ты ведь не прекратишь это делать? Не прекратишь быть в опасности? И ты не скажешь мне всей правды? — Нет, — ответ на все три вопроса был один. — А я не готов ждать тебя и волноваться, вернешься ли ты. — И что это значит? — Я не могу так, Мишель. — И что? Это все? — Да. Это все. И он ушел. Махони поджала губы, но продолжала писать ему, надеясь, что Фред изменит свое решение, хотя в глубине души она знала — этого не случится. — Привет, — в дверь постучал Гарри. Девушка улыбнулась, и друг вошел внутрь комнаты, опускаясь на ее постель. — Я подумал относительно крестражей. — И? — Сначала нужно попасть в Выручай-комнату, — кивнул Поттер. — Гермиона тоже предложила начать с него. — Ты ей рассказал? — изумилась Мишель, убирая перо и чернильницу. — Конечно. — А Рону? — И ему. Мишель кивнула. Она встала из-за стола и присела на кровать около Гарри, откидываясь спиной на покрывало. — Итак. Фред? — Без ответа. — Регулус? — Не хочу отвечать. — Сириус? — Бесится. — Нотт? — Молчит. — Ясно. Они помолчали. — Если он пригласит тебя на похороны, ты поедешь? — спросил Гарри, поворачивая на нее голову. Мишель со стоном закрыла лицо руками. — Не знаю, наверное. Но, с другой стороны, кто еще будет на этих же похоронах? Пожиратели? Лорд? Я убила Беллатрису, мне этого никто и никогда не простит. — Ты могла бы и выйти из комнаты, Шел. Никто не будет… — Смотреть на меня, как на прокаженную? — вскинула брови девушка. — Не Сириус и не Регулус, но остальные? Мне пятнадцать, уже, наверное, шестнадцать, не знаю, но я уже убийца. — Вынужденная. Лестрейндж убила бы Сириуса, и ты это знаешь. — И тебя это не пугает? — Махони перевернулась на бок. — Фреда это и волнует. — Что именно? — Его беспокоит, что первое заклинание, о котором я подумала, было убивающим. Вернее, — хмыкнула она, — оно было темномагическим режущим, неизученным. Но оно убило ее. — А он хотел, чтобы ты Пожирательницу щекоткой сразила? — недовольно проворчал Гарри. — Я вот этого тоже не понимаю. Знаешь, я люблю его, но это… — Мишель пожала плечами, — его там не было. Он никогда не стоял перед Пожирателем смерти или Лордом. — Я им завидую, — шепотом сказал Поттер, и Мишель рухнула обратно на постель, смотря на него. — В плане? — Они никогда не были там, где были мы с тобой. Даже Рон и Гермиона. Хотя, Герм и тут сложнее — она магглорожденная. И все же. — Мне тоже завидно, Гарри, — кивнула темноволосая, — но лучше я буду завидовать им, чем смотреть на их пытки. — Согласен. Они еще немного помолчали. — В ответ на твой вопрос — нет, меня это не беспокоит. Пока ты на нашей стороне. Хотя иногда ты меня пугаешь. — Ты и сам знаешь, что я на твоей стороне, — закатила глаза Махони. — Всегда. — Тогда все хорошо. 29 июля 1996 Регулус скучал по Хогвартсу. Это было странно, у мужчины почти не было приятных воспоминаний о нем, и все же он соскучился по замку с его высокими башнями и шумными коридорами. Хотя, сейчас все было иначе. Хогвартс был пуст, и единственный громкий звук — это завывания Пивза где-то на втором этаже. Регулус покосился на детей. Когда они изложили свой план, Блэк поразился их продуманности. А еще довольно улыбнулся, когда Гарри выразил все свои опасения по поводу директора Дамблдора. Регулусу было очевидно, что тот пытался использовать Поттера, выкидывал его на передовую, отнимая детство, ожидая, что Гарри будет верить ему во всем. Он сделал из Поттера мученика, даже не стал восставать против его участия в Турнире (это Сириус ему рассказал), а просто бросил его. Поэтому, Регулус полностью поддерживал недовольство брата, а также его крестника и собственной дочери. Мишель. Регулус предложил ей взять его фамилию, и девушка так на него посмотрела, словно мужчина сошел с ума. Возможно, так и было. Но ребенок, которого Регулус похоронил много лет назад, сидел прямо перед ним и был так на него похож. В Мишель было больше от Блэков, чем можно себе представить, и все же некоторые черты она переняла со стороны материнской семьи. Они не знали, о чем говорить друг с другом, но и не пытались. Вместо этого вместе сидели за книгами в библиотеке Блэков, пытаясь найти все, что Лорд мог бы сделать своим крестражем. Либо что-то личное, либо что-то очень известное. И такая работа все равно немного сближала их. Хотя Регулус видел, как Мишель тянется к Сириусу. Он вспоминал все, что говорила девушка вскользь, не акцентируя внимания, о своих родителях. Что б им пусто было. Он получше, чем мой настоящий отец. Махони искренне не любила тех, с кем была связана кровью, и Регулус не мог этого принять, как не мог перестать мучиться кошмарами, в которых его ребенок извивается от Круциатуса, лежа у ног Темного Лорда как минимум два раза в различных локациях. Но он старался. И Мишель видела, что он старался, за что Регулус был ей благодарен. Она не мешала заботиться о себе, пусть и относилась к этому с легкой настороженностью. Еще Регулуса веселило то, как к Мишель относится Кричер. К нему самому домовик Блэков тоже относился с теплотой, но Мишель… Это был новый уровень. Теперь, когда вся правда выплыла наружу, домовик считал своим долгом присматривать за юной Блэк, считая, что таким образом восполняет ее детство, когда его рядом не было. Он приносил девушке теплые носки и кофты, потому что на Гриммо-12, несмотря на летнюю жару, все равно было прохладно. Кричер готовил сладкое, чай, печенье и нес все это в библиотеку. Он даже сидел рядом с Махони, пока она не уснет, и один раз Регулус застал Кричера за тем, что эльф поглаживал уснувшую за чтением девушку по волосам. Его это позабавило, но он ничего не сказал, лишь молча понаблюдал и ушел. Регулус и забыл, каким был Кричер с детьми благородного рода. — Вы точно в этом уверены? — нахмурился Сириус, когда они вшестером стояли около входа в Хогвартс. Люпин фыркнул. Видеть замок таким пустым было непривычно, и Гермиона ежилась, смотря на тихие коридоры. — Да, — хором ответила троица. Регулус передернул плечами, и они вошли в Хогвартс. Директор был уверен, что им позарез нужна библиотека, но пообещал, чтобы они поделились результатами поисков, поэтому решено было сразу начать с Выручай-комнаты. — Ну, показывай, — скомандовал Гарри, и Мишель кивнула. Она прошлась несколько раз мимо стены восьмого этажа, а потом распахнула дверь, пуская остальных внутрь. Регулус поморщился. Девушка была права — это хламовник. Самая настоящая свалка из сломанных стульев, старых диванов и валяющихся тарелок. — Он здесь, — пробормотал Гарри, потерев шрам. Махони тут же вскинула брови. — Ты его чувствуешь? — Слышу, — ограничился Поттер, а потом двинулся вперед. — Слышишь? — изумилась Грейнджер. — Ужас какой. — Зато полезно, — кивнула Мишель, и они двинулись вперед. Гарри петлял по бесконечным коридорам этой свалки, спотыкался о валяющиеся тут вещи, а один раз даже столкнулся с пикси, которые тут живут еще со времен Локонса. Регулус не знал, что за история с этим идиотом, но Гермиона сильно покраснела, когда Мишель поиграла бровями. И тут вдруг Поттер замер. Он шикнул на девочек и нахмурился, оглядываясь. — Ревелио! — пробормотал Люпин, но ничего не произошло. — Где-то здесь, — сказал Гарри. — Давайте искать. — Думаешь, на нем бирка висит? — фыркнул Сириус. — Нет, но эта вещь будет отличаться от остальных, — ответил парень. Они разошлись. Регулус замер неподалеку от Мишель, когда она потянула руку вперед, заметив что-то в груде мусора. Мужчина нахмурился, но ничего не сказал. Она достала книгу. Точнее, блокнот — небольшую записную книжку. На блоке листов были капли крови, так что, это вряд ли было крестражем, но почему-то этот предмет привлек внимание девушки. А вот сама Мишель пока что не понимала, на что она смотрит. Книжка была не похожа на дневник отца, но была такой же пухлой, со старыми страницами, написанными разборчивым, мелким почерком. Ее внимание привлек не сам блокнот, а то, что было на нем. Мишель уже видела где-то символ — треугольник, круг и палка, пересекающая его. Этот же символ и расположился на черной кожаной обложке. Она раскрыла блокнот. На самой первой странице лежала колдография, разорванная напополам. Юноша, светлые волосы которого трепал ветер, улыбался в камеру и отводил взгляд, чтобы посмотреть на неизвестного второго, стоящего рядом. Он казался девушке слегка знакомым. Махони чуть улыбнулась и перевернула фотографию — этого хватило, чтобы девушка мгновенно стала серьезной. Альбус и Геллерт, 1899, Годрикова Впадина — Что тут у тебя? — спросила Гермиона, и Мишель быстро захлопнула блокнот. — Чей-то дневник, — улыбнулась Махони, легкомысленно засовывая предмет в сумку. — Какой-то студент вел список заклинаний, хочу посмотреть. — Ладно, — гриффиндорка ни на минуту не поверила темноволосой, но та стрельнула глазами в сторону взрослых, и Гермиона все поняла. — Гарри? — позвал Сириус, и все на него обернулись. — Думаю, я нашел. Поттер приблизился к крестному и серьезно кивнул. Нашел. Он нашел. Это была диадема. — Это же диадема Кандиды Когтевран! — ахнула Гермиона. — Что? — скривилась Махони. — Она пропала много лет назад. — Ее просто стащили, — кивнул Ремус. — Уничтожим тут или заберем с собой? — Пока что подождем, — предложил Регулус, — возьмем диадему с собой. Не хочу, чтобы Дамблдор знал, что мы нашли. — Я согласен, — кивнул Сириус. Он обернул крестраж в плотную ткань, которую взял с собой, а потом положил в сумку. — Потом придумаем, что с ним делать. — Тогда предлагаю немного посидеть в библиотеке, — улыбнулась Гермиона. Гарри ей кивнул и протянул ладонь, чтобы девушка по ней хлопнула — еще один крестраж у них!