Мы все – чьи-то призраки
17 июня 1997 Волан-де-Морт устроился в большом кресле во главе стола и смотрел на пустое пространство перед ним. В его памяти появлялись образы его сторонников: тех, кто всегда был верен ему, но также и тех, кто предал его и переметнулся — а потом вернулся обратно, на свое законное место. Таким был Люциус Малфой, человек, к которому у Волан-де-Морта были самые смешанные чувства. Лорд Малфой, несомненно, огорчал его слишком часто. Дневник, который он упустил; провал в Министерстве Магии; глупое представление на Чемпионате, которое только раззадорило Министерство и его крыс. Слишком много оплошностей. Поэтому, когда Люциуса отправили в Азкабан, Темный Лорд был доволен. Его жена ему ни к чему, она сильная волшебница, но ее заботит лишь одно — сын. А вот Драко. Из мальчишки еще можно слепить достойного помощника. Конечно, при условии, что он справится с заданием и убьет этого идиота Дамблдора. Путешествуя по закоулкам своей памяти, Темный Лорд с особым трепетом вспоминал верную ему Беллатрису Лестрейндж, которая до последнего вздоха боролась под его эгидой. Отдала всю себя на его службу, томилась в тюрьме, ожидая возвращения хозяина — и он наградил ее за это. Но как только Лорд начинал думать о Лестрейндж, в его памяти тут же оживал облик молодой девчонки, стоящий прямо тут, в этом зале, открыто бросающей ему вызов. Мишель Махони. Ее имя было словно патока, тягучее, но при этом чистое, благородное несмотря на то, что выдуманное. Она — словно кость в горле. Сначала, услышав о ней и о ее подвигах от Хвоста, Волан-де-Морт захотел избавиться от назойливой букашки. Девчонка могла доставить слишком много проблем, лезла она совсем не туда, куда ей стоило бы лезть, пыталась кому-то что-то доказать. Но Лорд уважал силу, и он уважал ее упрямство. Встреться они на несколько лет раньше, он бы быстро лишил ее жизни — пытки ни к чему. Она не была достойным соперником тогда, но она заслужила легкую смерть за свои жалкие потуги. Затем, после его возрождения, когда они встретились впервые, у Лорда появилось жгучее желание запытать ее до смерти. Он мечтал убить ее. Она! Глупая сиротка раскрыла его страшную тайну, узнала, как уничтожить крестражи и рассказала об этом остальным. И все же, уважение и неприязнь к противнице, а на приеме во время празднования Йоля Лорд уже признал ее противницей, почти достойной его внимания, не давали ему списать девчонку со счетов. Темный Лорд уважал силу и разум. И она — несомненно — была умна. Но слишком зарвалась. Темной магии ей не познать, думал тогда Лорд, а затем он увидел эту магию в ее крови, увидел, как отскочило убивающее заклинание от защиты, выстроенной ей, и он загорелся. Она не была так проста. Волан-де-Морт захотел ее в свою коллекцию — немного пыток, и она бы выдала свой секрет, а, может, и стала бы его соратницей. Сильной, устрашающей. Ее однокурсники-слизеринцы — избалованные детки этих аристократов — вздрагивали и тушевались, как и их родители, стоило Лорду только войти в комнату. А она лишь вздергивала подбородок и отвечала едко, с яростью. Она лежала здесь, на полу Малфой-мэнора, кричала и выгибалась от боли, истекала кровью, но каждый раз поднималась снова и снова — это вызывало уважение. Во время схватки в Нурменгарде Волан-де-Морт окончательно решил, что хочет ее в свою коллекцию. Мишель Махони в его глазах перестала выглядеть словно наивный ребенок, играющийся спичками. Она постигла магию самого Грин-де-Вальда, обошла его защиту и научилась управлять его Праведным огнем. Это вызывало не просто уважение, Лорд впервые ощутил восхищение к тому, что был его врагом. В ней было то, чем Лорд хотел стать. Чистая кровь, статность, грация, сила. Темная магия — он ее чувствовал — так спокойно и почти урча подставлялась под ее команды, исполняя все, чего юная повелительница хотела. Поражающее могущество в руках молодой колдуньи. И удивительная стойкость. Волан-де-Морт хотел ее в коллекцию, хотел ее силу, ее магию, всю ее — от начала и до конца. Она бы сидела у его ног, скалила зубы, позволяя ему держаться за поводок на женской шейке, и она была бы самым ценным его Пожирателем. Самым опасным и самым могущественным. Если бы только она не решила защищать этого мальчишку Поттера! От него слишком много проблем, слишком много мороки. И он отнюдь не был слабым. Все же, Лорд умел ценить силу и мог оценить Поттера по достоинству, как противника, равного ему. Мысли Лорда прервал тихий стук каблуков, пронесшийся по комнате. Она вошла внутрь, не удосужившись даже постучаться. Волан-де-Морт усмехнулся — он слишком много ей позволял. — Мой Лорд, — женщина поклонилась, а после села на кресло рядом с ним, — вы звали меня? — Да, — медленно кивнул он. — Я хочу дать тебе непростое, но не пыльное задание, дорогая. Она откинулась на спинку стула, поправив рукой хвост буйных каштановых кудрей. — Я вас слушаю, мой Лорд. — Нагайна, — хрипло сказал Волан-де-Морт, и змея покорно скользнула на его руки, — эта дама присмотрит за тобой. Не смей даже Пожирателей подпускать к моей змее. Женщина хищно улыбнулась и кивнула, позволяя змее оплести ее шею, словно она была укротительницей под куполом цирка. — Что-то еще, мой Лорд? — Это все, — ответил ей повелитель, и женщина, снова склонив голову, направилась к выходу. — Его следов нет? Она замерла. — Нет, мой Лорд. Он чуть нахмурился. Эта женщина всегда говорила ему правду, но даже от нее плохие новости звучали еще хуже, чем они были. — Если девчонка не забрала Геллерта Грин-де-Вальда, он должен быть там. — Я направила людей в Министерство, — доложила она, — мы попробуем через Арку. — Прекрасно, — Лорд махнул рукой. — Ты можешь идти. Джулия Поттер скупо улыбнулась своему Лорду и, опустив змею на землю, отправилась подальше от этой комнаты, на полу которой не высохла кровь той нахалки. Она слишком много работала, чтобы оказаться на месте, принадлежащему ей по праву. Она достанет Грин-де-Вальда из-под земли, если Лорд того попросит. Джулия Поттер больше не будет шавкой. Она останется самой сильной гончей в стае. 30 июня 1997 Гарри не знал, зачем нужна была эта прогулка в Хогсмид, во время которой Дамблдор решил подробно рассказать ему собственные впечатления от Волан-де-Морта, а также поднять тему Геллерта Грин-де-Вальда. Директор хотел было сказать что-то про Мишель, уже даже произнес ее имя, как вдруг Дамблдор привалился к нему, покрывшись испариной. Он дрожал и странно хрипел, а его больная, черная рука сжималась и разжималась, словно в судороге. — Сэр? Что с вами? Вы как? — Бывало и получше, — слабо ответил Дамблдор. Он начал заваливаться на бок, и Гарри, дрожа, охватил директора за плечи, помогая ему стоять прямо. — Вам нужно попасть в школу, сэр…мадам Помфри… — Нет, — на удивление твердо сказал Дамблдор. — Мне нужен профессор Снейп, правда, я не думаю, что…у меня получится далеко уйти… — Кончено, сэр, послушайте. Я постучусь в двери, найду дом, а потом побегу в Хогвартс, чтобы мадам… — Северус, — отчетливо поправил его директор, — мне нужен Северус. — Ну хорошо, за Снейпом, но мне придется оставить вас ненадолго. И тут Гарри услышал, как кто-то приближается к ним. По улице спешила мадам Розмерта в ворсистых домашних туфлях на высоком каблуке и в шелковом расшитом драконами халате. — Ох, я увидела, что вы возвращаетесь. Хорошо, как хорошо, что вы…что с Альбусом? Она остановилась, тяжело дыша, и посмотрела на директора, распахнув рот. — Он ранен, — ответил Гарри, — мадам Розмерта, можно он побудет в «Трех метлах», пока я сбегаю в школу за помощью? — Вам нельзя туда одному! — взвизгнула женщина. — Вы что, не заметили? — Если вы поддержите его с другого бока, — не слушал ее Гарри. — Что случилось? — неожиданно спросил Дамблдор. — Черная Метка, Альбус! — воскликнула она. Поттер обернулся, заледенев. И правда. Над школой висел сверкающий зеленый череп со змеиным языком. Пожиратели в Хогвартсе. — Когда она появилась? — спросил директор, стискивая плечо Гарри и пытаясь стоять ровнее. — Несколько минут назад! — ответила Розмерта. — Нам нужно немедленно вернуться в замок, — Дамблдора все еще шатало, но он мыслил ясно. Его светлые глаза потемнели и забегали. Он размышлял. — Розмерта, потребуется транспорт, метлы… — У меня есть парочка за баром. — Нет нужды, — Гарри протянул вперед палочку и спокойно сказал, — Акцио, метлы Розмерты. Две метлы, ударив по задней двери трактира, вылетели к ним и остановились подле Гарри, подрагивая от нетерпения. — Розмерта, — позвал ее Дамблдор, садясь на ближайшую к нему метлу, — сообщите обо всем в Министерство. Гарри, надень мантию. В Хогвартсе могут еще не знать о том, что происходит. Гарри набросил на себя мантию-невидимку, а потом они взмыли в воздух. Поттер переживал, что профессор Дамблдор просто свалится с метлы по пути, но, кажется, вид Черной Метки оказал на него бодрящий эффект. Они быстро летели по ночному воздуху, стараясь успеть. Гарри думал о друзьях, которые все еще были в замке: Гермиона, Рон, Джинни? А Мишель? А что, если уже кто-то погиб? Он ведь попросил их присмотреть за Малфоем, когда уходил с Дамблдором, что, если они мертвы…и он будет виноват. Снизившись, они приземлились на вершине площадки башни, самой высокой из всех. Внутри было пусто. Дверь, ведущая внутрь замка, была закрыта. Но было тихо. Никаких признаков боя или насилия. — Сэр, что это значит? Это настоящая Метка? Дамблдор вдруг привалился к стене, почерневшей рукой схватившись за грудь. — Разбуди Северуса, — сказал Дамблдор. — Расскажи ему, что случилось, приведи сюда. Но больше ничего не делай. Мантию не снимай, ни с кем не говори! — Но… — Иди, Гарри, вперед! Он уже бросился к двери, как тут она распахнулась, и четкий, знакомый ему голос произнес: — Экспеллиармус! — палочка Альбуса Дамблдора слетела с башни, но профессор не боялся. Он спокойно стоял около стены с белым лицом, смотря на прибывших. Гарри, умостившийся неподалеку, замер от испуга. — Добрый вечер, Драко. Здравствуй, Мишель. — Кто еще с вами? — спросил Малфой дрожащим голосом, увидев две метлы. — Никого, — пожал плечами Альбус. — Я отправил кое-кого спать. Надеюсь, он уже ушел с лестницы и вы не встретились. Гарри понял намек. И помнил, как однажды давал обещание слушаться директора. Он кинул последний взгляд на двух слизеринцев, зажмурился на мгновение, а после поспешив к Северусу Снейпу.***
— Кто еще с вами? Или вы вдвоем? — спросил у них Дамблдор, и Мишель поджала губы. — Не беспокойтесь, — с бравадой сказал Драко. — Я получил подкрепление. Впустил Пожирателей смерти. — А вы, мисс Махони, полагаю, помогли ему? — Боюсь, у меня связаны руки, директор, — медленно кивнула Мишель. Она знала, что сейчас мимо них пронесся Гарри, и девушка молилась всем, кого только знала, чтобы он успел привести помощь. — Что ж, значит, вы нашли способ провести их сюда, мистер Малфой? — Да, — кивнул Драко, тяжело дыша. — Прямо у вас под носом. — Изобретательно. Но где же они? — Дерутся с вашей стражей. Не важно. У меня есть дело здесь. — Ну так займитесь им, мальчик мой, — сказал директор мягко. Малфоя, казалось, парализовало. Мишель кивнула. Не зря он закрыл дверь. Парень замер, не в силах сказать хоть что-то. — Драко, ты же не убийца, — проговорил Дамблдор. — Откуда вы знаете? — тут же рявкнул Малфой. А потом залился краской, испугавшись собственных эмоций. — Вы не знаете, на что я способен. Не знаете, что я сделал! — Как же, — снисходительно сказал Альбус. — Вы едва не убили Кэти Белл и Рональда Уизли, — Малфой презрительно скривился, и Мишель не поняла, почему: то ли от упоминания Уизли, то ли от упоминания его провалов. — Вы весь этот год безрассудно пытались прикончить меня. Такие слабые попытки, Драко. Я начал думать, вкладываете ли вы в них душу. — Конечно, я вкладывал! — рука Малфоя дрогнула, а потом послышался крик. Но Мишель расставила ловушки. Они их задержат. — Вы боитесь, Драко, — сказал Дамблдор. — Боитесь, пока их нет рядом. Директор посмотрел на девушку и кивнул ей, поджимая губы. Она повторила за ним, а потом опустила свою палочку. Мишель подошла к Драко вплотную и мягко забрала его палочку, все еще наставляя ее на директора. — Я знаю, что у вас хватит сил, мисс Махони. Вы способны на это, верно? — Я и сам могу! — возмутился Малфой, пытаясь забрать палочку. — Убийство — дело не просто, что бы ни думали на этот счет простаки. Малфой выглядел так, словно его сейчас стошнит. — Кажется, чтобы найти нужный способ, у вас ушло немалое время. — Мне пришлось починить Исчезательный шкаф, — кивнул Малфой. — И я это сделал! — Второй, полагаю, находится в вашем поместье? — Нет. В магазине «Горбин и Бэрк», в Лютном переулке. — Неплохо. — Но вы-то все равно не поняли, что это моих рук дело? — Вообще-то понял. Я был уверен, что ваших. — Так почему же не помешали мне? — Я пытался. Однако, профессор Снейп и мисс Махони присматривали за вами именно по моей просьбе. — Она пообещала моей матери. Мишель пошевелила рукой, и Драко замолчал. — Что ж, — Дамблдор, несмотря на слабость во всем теле, вышел к самому краю площадки, — ради всеобщего блага, мисс Махони, — Мишель вздрогнула. Когда-то она и сама сказала эту фразу Фреду, а потом узнала, что ее автором был Геллерт. Это даже смешно, как сильно совпадали порой их мысли. — Так ведь говорил наш общий друг? — глаза директора на мгновение блеснули. — Говорите, — взмолилась Мишель. Драко схватился за ее палочку и тоже наставил на Альбуса. — Не заставляйте меня это делать. — Пожалуйста, Мишель, — попросил Дамблдор. — Прошу. — Махони впервые услышала мольбу в голосе директора, и она его понимала. Альбус Дамблдор устал. Его тело болело, пораженное проклятьем, и он с трудом удерживался на ногах, скользя стопами по полу, лишь бы не упасть. — Я… — Он убьет мою семью, — выпалил вдруг Малфой. — У меня нет выбора, — и он вскинул руку, чтобы забрать свою палочку. — Его душа, — пробормотал Дамблдор, и Мишель, зажмурившись, сделала единственную правильную вещь, которую только могла сделать. Она глубоко вздохнула, вспомнила все, за что не любила Альбуса Дамблдора, а после на мгновение закрыла глаза во второй раз и спокойно произнесла: — Авада Кедавра! Зеленый огонь, вырвавшийся из палочки Драко Малфоя, поразил директора школы Хогвартс прямо в грудь. Он беззвучно охнул, но на лице его появилась блаженная улыбка. Старика слегка подбросило в воздухе, а потом он, разведя руки в стороны, завис под сверкающим черепом и медленно, словно тряпичная кукла, перевалился спиной через стену башни. А потом исчез. Альбус Дамблдор был мертв. И убила его Мишель. Но времени жалеть себя больше не было. Девушка мгновенно вернула Драко его палочку — он все еще был ошарашен, напуган. С исхудавшего лица сползла вся краска. Потом вернула свою. Мишель схватила его за воротник и встряхнула, возвращая внимание парня на себя. — Слушай меня, Малфой, слушай! — повторила она и снова тряхнула его, увидев, что парень отвлекся. — Сейчас ты выйдешь к своим Пожирателям, скажешь, что убил…смотри на меня…скажешь, что убил Дамблдора. Они проверят твою палочку, увидят его труп…смотри на меня, черт побери! Драко сглотнул и посмотрел на нее уже менее ошеломленно, чем раньше. — Ты никому и никогда не расскажешь о том, что здесь произошло. Ты забудешь об этом, ты сделаешь так, что Волан-де-Морт не прочитает твои мысли, ты меня понял? А потом, после войны, ты и твоя грязная семья сгниете на нижних этажах Азкабана, я лично вас туда доставлю, если понадобится, ты меня понял? Блондин в ужасе кивнул, а потом сглотнул. — Успокойся, — попросила Мишель. — Ты справился, она будет жить. Твоя мать будет жить, ты справился. Драко вздохнул, закрыл глаза, а когда он их открыл, Махони увидела там лишь пустоту. — Умница, — она кивнула, поджала губы и подтолкнула его. — Иди. Ну же, иди! — А ты что будешь делать? — Постараюсь убедиться, что все будут в порядке.