Deprimo

Всюду царил хаос. Мишель схватила Фреда за руку, прося его не отходить от нее. — Протего! — крикнула она, бросив чары за спину Тонкс. — Спасибо. Редукто! Краем глаза Мишель заметила, как Гарри, Рон и Гермиона трансгрессировали, и вздохнула с облегчением. Отлично. Одной проблемой меньше. — Секо! — Бомбарда! Столик с шампанским взорвался, осыпая всех осколками стаканов. Повсюду был хаос. Шатер горел, и сверху падали его обжигающие ошметки. Они с Уизли пробирались вперед, пытаясь хотя бы каким-то образом выбраться из этой вакханалии. — Конфундус! — Протего! — Вспыхни! — Мишель вздрогнула и едва успела пригнуться. — Где чертов Поттер? — заорал Пожиратель, наставляя палочку на Ремуса. — Ты, оборотень, отвечай! — Депульсо! — ответил Люпин, и того откинуло в сторону. — Эй, Яксли! — крикнула Мишель, а потом указала на него палочкой. — Секо! Тот пригнулся. — Авад… — Редукто! Скажи своему хозяину, что Поттер уже сбежал! — воскликнула девушка. — Экспелли… — Остолбеней! И почему я должен этому верить? — Не думаешь, что он бы уже появился? — Закрой рот! Секо! — Протего! Баубиллиус! — рявкнула Махони, и золотистая молния пронзила блондинистого Пожирателя. Он с воплем рухнул на колени, и Тонкс связала его. Гости постепенно убегали, оставляя семью Уизли здесь без всякой помощи, и Мишель ощутила прилив нежности к Полумне, когда та осталась вместе с отцом. — Это что за заклинание? — тяжело дыша, спросил Регулус. — Им меня Трэверс стукнул, — ответила девушка. — Трэверс был трусом, — заорал Яксли, поднимаясь на ноги. — Даже вернуться не захотел после провала. Мишель выбросила палочку раньше. — Петрификус Тоталус! Он просто мертв, — фыркнула девушка. Яксли в ужасе забегал глазами. Мишель убрала с лица мешающиеся пряди волос и, приблизившись к Пожирателю, наставила на него палочку, а потом громко крикнула. — Забирайте его и проваливайте, или смотрите, как ваш дружок умирает! Гарри Поттера здесь нет! — Вспыхни! — Протего! Пожирателей осталось всего ничего, и один из них разморозил Яксли. Тот вскочил на ноги, оттолкнул от себя Махони, а потом плюнул на пол. — Увидимся в Хогвартсе, — и они исчезли. Мишель откашлялась, а потом осторожно потушила скатерть около торта. — У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, — кивнул Регулус. — Да. Они устранили все последствия погрома, а потом вернулись в дом. — Заварю-ка я нам чай, — решила миссис Уизли, снимая свою парадную шляпку. — Чай…с огневиски. Фред поморщился и опустился на диван. Остальные за ним. Флер все еще немного трясло, но ее семья успела сбежать, и сейчас невеста в подпаленном платье прижималась к Биллу, стирая слезы. До этого момента страх не давал ей здраво мыслить о том, что случилось и что все они могли погибнуть, но теперь, когда адреналин спал, девушка вздрагивала от малейшего шороха, и ее муж — подумать только, муж! — крепко обнимал хрупкие плечи, поглаживая белоснежную кожу. На мгновение Мишель обернулась на Фреда, и ей стало почему-то очень горько. Он не понимал. Все еще не понимал. Махони умела здраво себя оценивать, она знала — раз даже Грюм доверил ей защиту во время операции «Восемь Поттеров», значит, и остальные на нее надеются. Они знают, что девушка сможет защитить и себя, и их, если придется, и никто не хотел просто также обнять ее и дать поплакать. Мишель бы сейчас с удовольствием заперлась бы в комнате с Несси и прорыдала там пару часов, дожидаясь, пока напряжение уйдет из ее тела, но она знала — весь стресс покинет ее лишь тогда, когда ее покинет и война, бурлившая в крови. За столько лет девушка отвыкла от мирной жизни, от тех моментов, когда не вздрагиваешь от каждого звука, а звонок в дверь обозначает лишь гостей, а не очередные проблемы. Мишель не хотела сражаться, она каждую ночь вспоминала, как когда-то на третьем курсе, когда Сириус впервые пробрался в замок, она лежала в спальном мешке на полу Большого зала и, считая звезды, мечтала о будущем, которое могло и не произойти. О собственной квартире, о кошке, о кофейне или булочной, о тихой работе, связанной с уходом за магическими существами. О чем-то постоянном, за что не надо было бороться, что можно было получить просто и без пыток. Фред мечтал, что у них будет такая же жизнь, но он не понимал, что и Мишель об этом мечтала. Она очень хотела того же, но сейчас не время надевать розовые очки и собирать галлеоны в банку. Сейчас было время, когда сон — лишь роскошь, а некрологи — каждодневное чтиво. Хотела бы она, чтобы Уизли это понял и просто был рядом. Мишель поморщилась и подумала о том, что Тео бы понял. Он поддержал бы ее и дал поплакать в свое плечо. Но Тео рядом не было, поэтому Мишель закинула глупые детские мечты в дальний угол памяти и сфокусировала взгляд на дверном проеме на кухню. — Надеюсь, Гарри, Рон и Гермиона найдут способ вернуться в Хогвартс без всяких проблем, — сказал Регулус, закрывая лицо руками. Фред подтолкнул Мишель локтем. Она откашлялась. — Они не вернутся. На кухне что-то упало, и миссис Уизли показалась в дверном проеме. Женщина схватилась за сердце, смотря на темноволосую. — Что…как? — Они не вернутся в Хогвартс. Они отправились за… — девушка посмотрела на Ремуса. — Они отправились за крестражами. — Но один из них в чертовом Гринготтсе! — возмутился Люпин. — Чем они думали? — Они все правильно делают, — сказала Мишель. — Они справятся. — Но как же Рон? — всхлипнула Молли, прижимаясь к дверному косяку. — За ним ведь придут сюда! — На чердаке вы найдете упыря в пижаме Рона, — кивнула на верхние этажи Махони. — Он будет пускать слюни в подушку и изображать Рона, зараженного оспой. Скажем, что Чарли притащил. — Чего? — возмутился Уизли. — А Гермиона? — спросила Тонкс, сжимая руки в кулаки. Мишель запнулась. Гермиона даже мальчикам не рассказала, как стерла память родителям. И никому не позволила пойти с ней — она была одна. — Она позаботилась о своих родителях, мистер и миссис Грейнджер покинули страну. — Значит, вы останетесь тут, — кивнул Регулус, — а мы с тобой отправимся в другое место, — сказал он дочери. — У Блэков много… — Я возвращаюсь в Хогвартс, — прервала его Мишель. — Что? — Я говорил, что это самоубийство, — вскинул руку Фред. — У тебя больше нет права голоса, — холодно отрезала темноволосая, и он стушевался. Она посмотрела на отца. — У тебя его никогда не было, Регулус. Я вернусь в Хогвартс. — Ни в коем случае, — твердо покачал головой Блэк. — Я увезу тебя. — Я вернусь в Хогвартс, — снова повторила Мишель. — Нравится тебе это или нет, я нужна там. — И что будешь делать? — развел руками мужчина. — Сначала попытаюсь выяснить, где держат Сириуса. — Как же… — миссис Уизли села на кресло, — Рон ведь так хотел вернуться. — Они не собирались, — расстроила ее девушка. — Мы договорились обо всем еще в день похорон Дамблдора. Просто они не хотели никому говорить. — Я не понимаю, — всхлипнула Молли. — Гарри слышит эти крестражи, — сказала Мишель. — Это дело не для Ордена, всем нужно залечь на дно. — Ты смеешься? — нервно спросил у нее Билл. Он впервые подал голос за все это время. — Каким образом трое подростков… — Эти трое подростков бывали и в более худших ситуациях. Тайная комната, Отдел Тайн. Забыл? Они справятся. Гарри справится. Фред фыркнул. Мишель знала, что ее слепая вера в Поттера раздражает Уизли, но она не могла заставить себя перестать. — У вас есть способ связи? — спросил мистер Уизли, протирая лоб платком. — Да, — кивнула Махони. — Мы сделали так, чтобы никто, кроме нас четверых, не смог им воспользоваться. — Значит, мы должны позволить подросткам рулить всем? — Разве у Ордена нет других заданий? — возмутилась Мишель. — Будет битва! Почему не обратиться к сторонникам. — Мы этим и занимаемся, но я не могу спокойно сидеть и вести переговоры, пока Гарри и Сируис… — Ремус замолчал. — Мы найдем его, — взяла мужа за руку Тонкс. — Мы найдем Сириуса. А Гарри справится с крестражами. — Но как он справится со змеей? — обреченно взвыла миссис Уизли. — Возможно, есть еще один крестраж, — пожала Мишель плечами. — Я постараюсь разговорить Геллерта, когда будет возможность. Надо только придумать, куда его поместить. Так что, у них есть, чем заняться. — Это ужасно, — провыла Флер. — Так ужасно. — Сейчас надо позаботиться о себе, — твердо сказал Регулус. — Люпин, я не хочу, чтобы это звучало как оскорбление, но ты оборотень, который женился на одной из Блэков. Почти уверен, что Лорд об этом знает. А значит — он уже дал задание убить вас обоих. Спрячьтесь. И все остальные. Найдите безопасные места подальше отсюда. — Хорошо, — кивнула Тонкс и ее волосы окрасились в алый. — Я отправлю Рону весточку, — сообщил мистер Уизли. — Скажу, что мы в порядке, и чтобы они не высовывались. — Мы все равно собирались прятаться, — Ремус переглянулся с женой. — Хотя бы некоторое время, — его лицо исказилось от странной внутренней боли, но он так ничего и не сказал. Мишель обхватила себя за плечи. После слов Яксли возвращаться в Хогвартс было еще страшнее. 2 августа 1997 Следующим утром Гарри проснулся рано. Все еще нервирующий его шрам не давал парню спать спокойно, поэтому он проворочался большую часть ночи. Дом на Гриммо, где они все-таки решили остановиться, выглядел сейчас слишком пустым и немного мрачным, поэтому Гарри, Рон и Гермиона решили спуститься в гостиную и лечь там. Рон в приступе благородства уступил Гермионе софу, но Гарри, к своей странной радости, увидел, как подруга всячески пыталась не контактировать с рукой рыжего, протянутой в ее сторону. Рон уже не был таким нервным, как вчера. Да и, признаться, самого Гарри тоже немного успокоил Патронус Артура Уизли, который сказал, что они все в порядке, но очень злятся на ребят, пусть их план они и поддержат. Гарри встал с места и вошел в спальню Регулуса, которая принадлежала теперь Мишель. Странно, но в ней красиво гармонировали зеленые и алые оттенки, а также россыпь золотых нитей, на которые Шел вешала фотографии. Поттер поджал губы. Он не знал, как справиться с тоской по сестре, а также с волнением относительно того, что она едет в Хогвартс одна. Гарри должен был ей сказать, но он не смог: после похорон Дамблдора Поттер написал письмо Теодору Нотту, в котором невидимыми чернилами из магазина Фреда и Джорджа вкратце объяснил, что Мишель вернется в Хогвартс одна. Он знал, что не имел права просить Нотта, но Мишель, по какой-то причине, ему доверяла, поэтому Гарри верил ей, а потому попросил его присмотреть за Махони. Ответом ему было краткое и емкое: «Можешь на меня рассчитывать». Еще он думал о Годриковой Впадине. Информация, которую он узнал во время свадьбы, сдавливала его виски. Наученный горьким опытом и Махони, которая раскрыла ему глаза, Гарри прекрасно знал, что Альбус Дамблдор не святой человек. Но…загадочные вещи, которые директор завещал, его сестра, брат и отец? Мать? Могилы в Годриковой Впадине, о которых Поттер и знать не знал. Точно ли директор относился к Гарри хорошо? А, может быть, он просто пользовался им во имя общей цели? Гарри вышел из комнаты Мишель в коридор, а потом нахмурился. На полу были следы. Их сложно заметить, но кто-то оставил грязь на тщательно вычищенном ковре. Парень проследил за следами и обомлел. Когда Орден покидал дом на Гриммо, они закрыли все комнаты — но комната Сириуса почему-то была раскрыта. Он схватил палочку и направился прямо туда. Комната Сириуса была почти такой же, какой он ее помнил: повсюду перекрывающие зеленые стены плакаты, люстра, высокое окно, резная кровать. Изображение четырех Мародеров, стоящее на столе. Вот только комната была безбожно перевернута, кровать выпотрошена, а портьера уничтожена в труху. Кто бы тут не побывал, он сильно ненавидел Сириуса. Вокруг валялись кусочки бумаги, обрывки газет и писем, как будто некто, ворвавшийся на Гриммо-12 искал нечто важное. Нечто, что Сириус ото всех прятал. На полу лежала изорванная «История магии» Батильды Бэгшот. Гарри открыл книгу и обомлел: он раньше никогда не видел этого письма, но, исходя из того, что книга была покрыта чуть ли не плесенью, вероятно, Сириус и сам о нем забыл. Дорогой Бродяга! Спасибо тебе огромное за подарок на день рождения Гарри. Джеймс жутко гордится им на этой игрушечной метле, говорит, что растет самый настоящий ловец. Хотя, мне кажется, что Гарри просто рад возможности поноситься по дому. Он уже успел практически прикончить кошку и разбить вазу. Ты ее помнишь, Петунья ее прислала, но ваза уродливая, поэтому я не жалуюсь. Хотя кошку было бы жалко. На день рождения к нам заглянула только Батильда, а еще Хвостик появился за пару дней. Мне кажется, он подавлен. Но это, должно быть, из-за Маккиннонов, я сама рыдала. Сириус, не знаю, как ты держишься. Марлин была дорога всем нам, но тебе особенно, и я очень по ней скучаю. Батильда часто к нам забегает. Она рассказывает о Дамблдоре удивительные вещи. Я бы и не подумала, что он… Гарри рухнул на пол, опираясь локтями на колени и сжимая в руках письмо. У мамы был немного похожий на его почерк, и она выводила буквы совсем как Гарри. Это письмо было настоящим сокровищем — доказательством того, что Лили Поттер жила тут, что у нее был сын, что она была его матерью. Гарри чуть усмехнулся: у них была кошка, Снейп был честен тогда. А Сириус купил ему ее первую метлу. Вот уж неожиданность. Судя по рассказам, этим должен был заняться сам Джеймс, когда Гарри только-только родился. Письмо обрывалось, но Гарри так и не нашел его продолжения. Зато нашел фотографию, на которой он сам летал на метле, а чья-то пара ног, видимо, отцовских, следовала за ним. — Гарри! — послышался вопль Гермионы. — Я тут! Что стряслось уже? Грейнджер влетела в комнату. — Ты не пропадай так, — ткнула она друга в плечо. — Рон, — высунувшись из комнаты, крикнула она, — я нашла его! — Передай ему, что он кретин! Гарри фыркнул. — Смотри. Гермиона изучила письмо и фотографию, а потом очень нежно улыбнулась. Он обвела пальцем влетающего в кадр маленького Гарри и посмотрела на брюнета. — Ты был очень милым младенцем, — прошептала она, чуть покраснев. Девушка взяла его за руку, и Гарри как бы случайно переплел их пальцы. — Спасибо. — Давай спускаться, — сказала девушка, — нам нужно обсудить, что делать дальше. Рон уже сидел за столом в гостиной, хмуро смотря на стаканы чая, который он сделал. Гарри решил, что пить не будет — друг никогда не славился способностями повара. — Итак, — Уизли сложил руки на столе, — ну и что мы делаем дальше? — Я думаю, сначала нам надо залечь на дно, — кивнула Гермиона, делая глоток чая. — Что? — возмутился Гарри. — Мы не можем так тратить время! — Нет, мы потратим это время, если нас поймают, — недовольно ответила девушка. Грива ее волос упала ей на глаза, и Гермиона зло смахнула их за спину. — Пожиратели рыщут везде. Мы переждем, пока все не уляжется. Как минимум два-три дня. Потом придумаем. — План, если широко говорить, у нас простой, — кивнул Гарри, все же с ней соглашаясь. — Нам нужно начать с чаши, но уничтожать ее не сразу. — А как мы ее уничтожим? — досадливо спросил Рон. — Клыков у нас больше нет. — Для этого придется связаться с Мишель, — сказал Поттер. — Подумаем об этом потом. Гермиона, — позвал он, — если Беллатриса мертва, то ее личное хранилище переходит кому-то в ведомость? — Да, — кивнула девушка. — Либо ее мужу, либо тому, кого она указала в завещании. Этот человек должен предъявить свою личность, палочку и только тогда его пустят в хранилище. — А как мы узнаем, кто это? — не понял Рон. Гермиона задумалась. Она несколько минут хлебала чай, потом поджимала губы, открывала рот, чтобы ответить, но снова начинала пить. — Мне нужно будет это проверить, но информация подобного рода хранится в Министерстве, а заведуют ей гоблины из банка, которым эту информацию передают, — сказала она наконец, — значит, надо лишь узнать, в каком из отделом Министерства хранятся данные о банковских ячейках. — И какой это отдел? Гермиона неопределенно повела руками. — Скорее всего, Отдел по обеспечению магического правопорядка. Гарри откинулся на спинку стула. — Тогда, нам придется снова проникнуть в Министерство. — И каким же образом? — Тем же, каким я попал в Нору, — фыркнул Поттер. — Оборотное зелье. В газетах об это отделе пишут много, найдем нужных людей, оглушим, заберем волосы и — вуаля, готово. — Только есть одна маленькая проблема, — недовольно сказал Рон. — Оборотного зелья у нас самого нет! — Мы его сделаем, — кивнула Гермиона. — Совершим пару налетов на аптеку, например, ночью. Да и на Гриммо найдутся некоторые ингредиенты, а через месяц будем готовы к тому, чтобы отправиться в Министерство, — девушка сложила руки на груди. — Давайте подумаем, что и где мы возьмем, а дальше будем думать по поводу всего остального. — Ладно. Ледяная рука, сжимавшая что-то в животе Гарри, слегка ослабила хватку — у них был план.