Deprimo

Выпустите льва! Выпустите, выпустите льва!

2 сентября 1997 Мишель вздохнула и перевернулась на постели, посмотрев в бок. Ей на первом курсе повезло, ее кровать была самая крайняя, поэтому девушка могла спокойно смотреть на однокурсниц. Дафна спала, положив голову под подушку, чтобы не слышать будильника. Обычно она зарывалась в одеяло, но последнее время у нее появилась привычка прятаться задолго до подъема. Мили не было. Ее родители не отправили дочь в Хогвартс в этом году, а Панси приедет через пару дней, поэтому сейчас они с Дафной были вдвоем. За окном только занимался рассвет, но Махони не могла уснуть, да и, не собиралась. Вчера Гарри написал, что они успешно проникли в Министерство, вот только дом на Гриммо они рассекретили окончательно, а возвращаться в Нотт-мэнор не решились, потому что испугались слежки, поэтому отправились в путешествие в палатке. Конечно, Мишель была рада, прогулки на природе никогда не вредили здоровью, но не в том случае, когда за вами охотится гребанный Волан-де-Морт! Сама же девушка настраивала себя на худшее. Сегодня урок Защиты от Темных искусств с Амикусом Кэрроу, и вряд ли ей простят все, что Махони уже успела натворить. Единственным ее утешением было письмо от отца, которое тот передал — призывал быть осторожной и говорил, что примчится по первому зову ее Патронуса. Но Мишель не знала, как теперь вести тайные переговоры. За ней будут наблюдать. Даже на вчерашнем Распределении девушка чувствовала на себе прожигающий до костей взгляд нового директора, Северуса Снейпа, и новых преподавателей, и эти взгляды на сулили ей ничего хорошего. Она лишь надеялась, что у Джинни хватит мозгов не лезть вперед, потому что сама брюнетка на это не способна. Когда часы, стоящие на прикроватной тумбочке, показали семь утра, Мишель со вздохом поднялась с постели и отправилась в душ. Спать ей теперь точно не захочется. Она не стала ждать Гринграсс. Может, они и ругались, но если слизеринку заметят в связке с Махони, то с нее тоже не слезут. В Большом зале постепенно начинали собираться люди, и Мишель медленно направилась к столу Слизерина. Она уже почти опустилась на скамейку, когда ее за локоть цепко схватил человек в черной мантии. Амикус. Уродливый и неприятный на вид, с лицом, похожим на камень, брат Алекто, возвышался над Мишель с хищным выражением в глазах. — Махони, — ласково пропел он, — я надеюсь, ты готова к сегодняшнему занятию? — спросил мужчина, и темноволосая спокойно на него посмотрела. — Конечно. Судя по твоему довольному лицу, мы проходим что-то крайне неприятное? — О, — Амикус рассмеялся, и его пальцы впились в женское предплечье, в то место, где у Пожирателей располагалась Метка, — мы сегодня начнем наш курс Непростительных заклинаний. Их, кажется, всего три? А, конечно, убивающее мы не изучаем, мы возьмем вместо него Адское пламя. — Я должна тебе похлопать? — съязвила Мишель. Слизеринцы притихли за своим столом. — А, — мужчина усмехнулся, — ты не слышала, — Амикус наклонился ближе к девушке, почти касаясь губами ее уха, — тебе дали срок. — Что бы это значило? — он таинственно улыбнулся. — Ты еще узнаешь. Слышал, ты отлично держишься против Круциатуса, не так ли? Сегодня мы это проверим. И он, сжав ее руку напоследок, поспешил к преподавательскому столу. — Что это было? — спросил Тео, когда Мишель опустилась около него. Девушка перевела взгляд на стол Гриффиндора, и оттуда на нее с паническим лицом смотрела Джинни Уизли. Она словно пыталась спросить, что происходит, но Махони не смогла ей ответить. Она просто отвернулась к Нотту. — Кажется, сегодня мы будем изучать Круциатус, — пробормотала темноволосая. — Да, — кивнул Малфой с другой стороны стола, — об этом говорили. Новая система обучения, все дела. — Амикус сказал, что мне «дали срок», — нахмурилась девушка, посмотрев на зашуганного блондина. — Ты не знаешь, к чему это? Малфой сглотнул. Он переглянулся с Тео, а потом снова посмотрел на Махони. — Поттеру тоже отвели срок. Это значит, что есть конкретное время, когда его собираются убить. Девушка нахмурилась. — Че… — она бросила взгляд на спину Кэрроу, а потом охнула, — за мою голову дали награду? — И очень неплохую, — кивнул Драко, едва шевеля губами. — За тебя живую, молящую о пощаде, Лорд обещался отдать тридцать тысяч. Мишель присвистнула. Сколько? Тридцать тысяч? Это…это очень много книг. Очень. Прям. Прямо вот настолько очень много, что хватит заполнить книгами два особняка Блэков, если не больше. Черт возьми. За такую награду многие захотят с ней разделаться. Она бы за такие деньги сама себя убила. Взгляд девушки переместился на нахмурившегося Тео, и она положила ладонь на его ногу. Парень фыркнул. — Пожалуйста, хватит, — попросила Махони. — Хватит? — прошипел Нотт. — На мою девушку объявили охоту, я не собираюсь… — Воу-воу, — Блейз наклонился к ним и поиграл бровями, — девушку? Бледные щеки кудрявого тут же порозовели, но он даже не дрогнул, спокойно кивнув. Мишель же крякнула, но ничего не сказала. — И когда это случилось? — темноволосая, несмотря на мрачную тему всего происходящего, нашла в себе силы улыбнуться. — Пару недель назад. Блейз был…он был тем еще сплетником. Если кто-то на Астрономической башне свистнет, Забини тут же об этом узнает. И дело было не в том, что Махони находила такую привычку чертовски милой; или в том, что она и сама обожала обсуждать грязные секретики — просто такой человек всегда был полезен. — Блейз, — неожиданно для себя, сказала Мишель, — а ты не знаешь, у Хогвартса теперь есть патрули? — она захлопала глазами и мило улыбнулась. — Хм-м, — протянул Забини, — ну, вроде бы пока что нет, хотя некоторые Пожиратели будут тут поддерживать порядок, это точно. — Понятно, — кивнула Мишель, и тут мулат насторожился. Он ткнул в сторону девушки вилкой, на которой была нанизана сосиска, а потом сощурился. — А тебе зачем? — Да просто интересуюсь, — заверила его девушка, коротко улыбнувшись. Она скользнула взглядом по залу, зацепилась за макушку младшего Трэверса, а потом перевела взгляд на директора. Его черные глаза смотрели на стол Гриффиндора, на рыжую макушку Джинни Уизли, которая заговорщески шепталась сейчас с Симусом, перекатывая между пальцев заколдованный галлеон. Снейп это заметил. Мишель видела, как он сощурился, смотря на это сборище, а потом наклонился через Слизнорта к Алекто и что-то ей сказал. Волшебница уже начала вставать со своего места, когда Махони выскочила из-за скамейки и подбежала к Джинни. — Отдай галлеон, — быстро шепнула она и вырвала такой же из рук Симуса, заталкивая в карман мантии. — Что? — не поняла Джинни. Мишель схватила монету и спрятала, а потом снова наклонилась к Уизли. — Ты ничего не знаешь, ты ничего не видела. Вы обсуждали Флитвика, понятно? — Шел, что… — Мисс Махони! — темноволосая обернулась на громкий голос, тут же посмотрев на Алекто. — Добрый день, — бодро улыбнулась она, чувствуя, как палочка готовится выскочить из крепежей, — чем могу помочь? — Профессор. — Я знаю, что вы профессор, профессор, — кивнула Махони. — Так? — Могу я поинтересоваться, что ты делаешь около стола Гриффиндора? — сощурилась Алекто. — Болтаю с однокурсниками, налаживаю межфакультетские связи, — пожала плечами Мишель, — а в чем дело? — Ты со Слизерина. — Я знаю, с какого я факультета, спасибо. — Общаешься с предателями крови? — вскинула брови Алекто. Мишель знала, что могла бы удержаться. Правда. Она могла бы. Но ее язык всегда действовал быстрее, чем инстинкт самосохранения. — Боюсь, я не могу игнорировать вас, профессор, это было бы неуважительно, — сказала Мишель, и гриффиндорцы замерли, как и все сидящие достаточно близко, чтобы это услышать. Алекто понадобилось несколько секунд, чтобы до нее дошел смысл фразы, и, когда это случилось, она шагнула ближе, приставляя палочку к самому подбородку девушки. Мишель даже не вздрогнула. — Ты смеешь так со мной разговаривать? — Ничего плохого я не сказала. — Назвала меня предательницей крови. — Да где это? — хмыкнула Махони, а потом зашипела, когда древко впилось ей в кожу. — Нет. — Правда? А что ты забрала у Уизли? — спросила Алекто, но девушка промолчала. — Я спросила, что ты забрала у Уизли? — Я ничего у нее не забирала. — И если я обыщу твои карманы, — нараспев сказала Кэрроу, — что я там найду? — Только то, что принадлежит мне, — пожала плечами Мишель. Серые глаза впились в лицо Пожирательницы, и она, едко улыбнувшись, обыскала ее карманы. Нашла галлеоны, но, как человек малообразованный, не заметила в них ничего странного. Как показалось. — А это что? — спросила она, показывая на три галлеона, лежащих на ее ладони. — Монеты, — Мишель притворно ахнула, — вы никогда их не видели? Удар пришелся на скулу. Громоздкое кольцо Кэрроу оставило кровавую рану на губе, но Махони просто слизнула кровь и вскинула брови. — Что это, я спрашиваю? — Я говорю: монеты. — Какие монеты? — Галлеоны, — снисходительным тоном пояснила Махони, — ими обычно платят, это магическая валюта. — Заткнись! — взвизгнула Алекто, и на этот раз ее палочка почти прорвала кожу на подбородке. С губы кровь капала вниз, но Мишель поостереглась поднимать руку, чтобы стереть ее. — Что это такое? Махони вздохнула. — Галлеоны, или магическая валюта Великобритании, вошли в использование в тринадцатом… — Круцио! Раньше Мишель казалось, что она никогда не сможет забыть эти ощущения боли. Но, как выяснилось, у каждого Пожирателя это заклинание выходило по-разному. У Волан-де-Морта оно было обжигающим, словно кислота, безумным и агоническим; у Хвоста более слабым, но все равно злым, мерзким, заставляющим кости скрипеть. Круциатус Алекто был каким-то странным. Мишель смогла удержаться на ногах, но по телу прошла странная дрожь, какая бывает, когда очень страшно. Сердце заколотилось, кровь вскипела в жилах, и Махони не сдержала болезненного стона, но Невилл, сидящий рядом, незаметно оперся рукой ей в спину, поддерживая, чтобы она не рухнула. Странно было слышать это заклятие в стенах Хогвартса. Мишель буквально видела, как последняя надежда на безопасное обучение здесь рухнула, как рушился Нурменгард, все с тем же грохотом сломанных ожиданий. Студенты замерли, некоторые преподаватели скорчились, но Снейп и бровью не повел. — Я еще раз спрошу, — послышался властный голос Кэрроу, и Мишель часто-часто заморгала, чтобы избавиться от пелены перед глазами. Почему, кстати, она всегда получает на орехи? — Что это за монеты? — Галлеоны и галлеоны, — возмущенно воскликнула она. — Чего вы прицепились, реально никогда не видели? Это было…ну, это было лишним. Потому что следующим, что попало в нее, была та самая белая молния, которую запустил тогда Трэверс. Мишель все же рухнула на холодный пол Хогвартса, который сейчас почему-то сильно напомнил ей пол Малфой-мэнора. Закричала. Ее ногти зацепились за странные округлые царапинки на камнях — раньше она не имела возможности досконально изучить пол Хогвартса. Вот, хоть что-то новое. — Не хочешь говорить, — хмыкнула Алекто, кидая галлеоны прямо в тарелку Лаванды Браун. Она пнула Махони сапогом в лицо, а потом самодовольно сказала: — Отработки в моем кабинете. Увидимся вечером, Махони. И поспешила вернуться за свой стол. Когда Алекто отвернулась, Джинни протянула Мишель руку, и она поднялась, пытаясь отдышаться. Все три галлеона остались у них. Темноволосая со стоном рухнула на скамейку Гриффиндора, откидывая голову на стол, а потом задушено пожаловалась: — Отработки в первый же день? Это жестоко. И Уизли, все еще испуганно смотревшая на нее, нашла в себе силы усмехнутся, пока протягивала салфетки, чтобы Мишель стерла с лица кровь. 3 сентября 1997 Гермиона осторожно убрала с руки Рона кровь и снова принялась менять повязку, пытаясь не обращать внимания на его недовольное лицо. Они уже два дня находились в лесу, рядом с которым проходил тот роковой Чемпионат на четвертом курсе. Гермиона перенесла их сюда, но пока что с места они не сдвинулись. Опасность, страх, что их раскроют был слишком велик, поэтому Гарри согласился с тем, что путь в Нотт-мэнор им закрыт. Как и на Гриммо, местоположение которого теперь было известно Яксли. Поттер лишь надеялся, что Сириус не будет слишком сильно против того, что произошло. Сириус… Гермиона прикрыла глаза и шмыгнула носом, закрепляя палочкой повязку. Она украдкой покосилась на Гарри. И каждый раз, смотря на него, девушка не могла не чувствовать вину. Блэк сейчас в плену, а его дом она собственноручно выдала Пожирателям смерти, пусть и не нарочно. Поттер, словно ощутив ее грусть, отвлекся от книги с защитными чарами и посмотрел на подругу. — Герм, — протянул он, пока Рон пил воду, — хватит, не надо. Ты не виновата. Все… — парень вздохнул, — все нормально. Это не твоя вина. Они ждали. Пока что. Долгосрочный план, который они составляли все то время, что провели у Тео, требовал от них ожидания Хэллоуина, когда защита будет не такой сильной. Приема не намечается, потому что Драко прислал письмо. В этот день Волан-де-Морт прибудет в школу. Гарри тогда отвел Мишель в сторону, потому что видел, как вертятся шестеренки в ее голове. Она серьезно обдумывала вариант остаться в Хогвартсе, чтобы всем помочь, но Поттер не мог так рисковать подругой. Лорд собирался убить ее, он должен был это сделать, да и… Если Гарри хоть немного разбирался в психологии, то после объявления Мишель о том, что ее мать — Джулия Поттер, Махони должны будут уничтожить, как признак слабости женщины. Они решили, что Гарри, Рон и Гермиона займутся тем, что будут прятаться и готовиться к проникновению в Гринготтс. Гермиона уже обустроила на кухне небольшую лабораторию, чтобы сварить еще несколько порций Оборотного. Одежду Гарри и Рон раздобудут чуть позже, когда рыжий поправится. Гарри никогда Джемму не видел, но где брать ее волос — тоже не знал. Однако, Мишель сообщила первого числа, что она и Яксли будут иногда инспектировать школу, может быть, ей удастся стащить для них пару волосков. И меч Гриффиндора, это было бы неплохо. Гермиона была уверена, что, если кто-то спустится в Тайную Комнату, то Снейп об этом узнает. К тому же, для такой работки нужен был змееуст, а Махони, хоть и была одаренной, такого не умела. Поэтому пока что троица расположилась в палатке в лесу. Как только Рону станет лучше, они отправятся дальше. Гарри не мог знать, как именно оснащен Гринготтс, но он активно искал эту информацию в книгах. Но Нотт через Мишель передал им несколько имен волшебников, которые могли что-то знать. На их поиски ребята отправятся через пару дней. Еще Гермиону тревожил шрам Поттера. И его видения относительно Грегоровича, изготовителя палочек. Что связывало его и Волан-де-Морта, да и, зачем он Реддлу? Уж точно не для того, чтобы сделать новое оружие, Лорд мог просто заявиться в любой магазин, чтобы ему подобрали палочку там. Или снова взять ее у Малфоя, так почему же… Убийство мастера, которое Гарри тоже видел, также настораживало. — Он искал вора, — поведал им Поттер. — Но какого вора? Что именно он ищет? — Возможно, — предположил тогда Рон, — один из его крестражей? Вдруг что-то ценное было у Грегоровича, но никто не знал, что это крестраж? Гарри и Гермиона переглянулись. — Я думала, нам известны все крестражи, — осторожно сказала она. — Осталась только чаша, — пожал плечами Гарри, — кольцо уничтожено. Ну, и еще змея. — И неизвестный третий, — напомнил им Рон, — о котором говорил Грин-де-Вальд. — Это лишь теория, — насупился Поттер. — Не самая плохая, — почесала кончик носа Грейнджер, и парни нахмурились. — Что? — Почему ты думаешь, что это правда? — спросил Избранный. — Воспоминания Слизнорта, — сказала девушка. — Семь. — И? — Она права, — щелкнул пальцами Уизли. — Дневник, медальон, чаша, диадема, змея, кольцо и сам Реддл. Верно? Он ведь последний. Больше нет. — Черт, — нахмурился Гарри. — И правда. Значит, нет никакого восьмого крестража? — А если… — Гермиона начала было говорить, но тут же осеклась и нервно усмехнулась, — нет, забудьте. Это полный бред. — Значит, всего семь? — Да, — кивнул Рон, а потом ухмыльнулся. — И нам осталось всего два из них. — Ага, — фыркнула Гермиона, — два самых охраняемых крестража. Действительно. Тогда они все же пришли к единому мнению: никаких крестражей больше нет. И все же странные взгляды Гермионы периодически наталкивали Гарри на мысль, что подруга о чем-то упорно размышляла, словно верили в вероятность того, что еще один темный артефакт существовал. Хотя больше всего парня заботил вопрос: что нужно Волан-де-Морту от Грегоровича? И что за парень из воспоминаний мастера палочек, который украл у него нечто, нужное Темному Лорду. Гарри думал и думал, потому что точно знал — что-то в облике этого вора его привлекло, но что именно? Вот вор хватает предмет, сжимая его в руке, но Поттер не видит, что именно — он скрыл его полами куртки. Вот он встает на подоконник, презрительно ухмыляясь, смотря прямо на мастера. Грегорович что-то кричит, но не просит вернуть, а просит…уничтожить, чтобы не искушаться. Словно волнуется за этого вора, и Гарри, смотря на происходящее через призму двух разумов, понимает, что они знакомы. И не просто «знают, кто есть кто», нет, они по-настоящему знакомы, как если бы виделись на встречах или мероприятиях. Одно из двух сознаний хочет убить вора, уничтожить его, а второе требует остановиться, подумать перед тем, как совершать ошибку. И тут Гарри понимает, что внимание одного из разумов, видимо, Волан-де-Морта отчаянно цепляется за деталь. Парень нахмурился, слушая, как завывает ветер, что-то в его голове… Поттер резко сел. Да так, что напугал уже почти уснувшую Гермиону. — Гарри? — чуть сонно позвала она. — Что такое? Шрам? Черноволосый не ответил. Он все еще крутил в своем сознании мелькнувшую на шее вора подвеску с символом Грин-де-Вальда, которая висела на шее отца Полумны. Подвеску, которая так отчаянно влекла к себе Волан-де-Морта. 8 сентября 1997 Мишель зашипела, и Тео зашипел на нее в ответ, прикладывая вату к кровившему плечу. Сегодня на Защите от Темных Сил Кэрроу учил их режущим заклинаниям, отклонившись от Непростительных, а жертвой своих демонстраций выбрал Махони. Прошла всего лишь одна учебная неделя, и за это время она обзавелась небольшим шрамом на губе, на руке, на бедре и на плече. Уже на другом, не на том, где была рана от палочки Волан-де-Морта. — Я говорила, что со мной сложно, — попыталась разбавить она тишину, и Нотт засопел за ее спиной. — Тео, поговори со мной! — взмолилась девушку. — Ты уже полтора часа молчишь. — Если я открою рот, то буду орать на тебя: долго и со вкусом, — с трудом разлепил губы кудрявый, убирая окровавленную ватку на стол. Он откинулся на зеленый диван их гостиной и закрыл лицо руками. — Чем я думал, когда влюблялся в тебя? Мишель хмыкнула. Он уже не первый раз задавал этот вопрос, но никогда не отвечал на него, а Махони ответа не знала. Может, сердцем он думал, а, может быть, Тео мазохист — она не знала. — Как там дела? — спокойно спросил он, зная, что поздно ночью в гостиной только они. — Все тихо и спокойно, — туманно ответила девушка, а потом, не накидывая рубашки, повернулась и забралась к нему на колени, прижимаясь боком к теплой груди. — Нам надо пойти на свидание. — Что? — фыркнул Тео, обнимая ее за голую талию и набрасывая на плечи собственную мантию. — На свидание? — Да, — важно кивнула Махони, улыбнувшись. Разбитую сегодня губу чуть тянуло, но девушке было все равно. — Мы ни разу не были на свидании. — На свидание? — еще раз немного тупо повторил Нотт. — Типа, в Хогсмид? В «Три метлы»? Или куда? — Можем забраться на Астрономическую башню и смотреть на звезды всю ночь, — пожурила его Мишель. — М-м, — Тео наклонился ближе, и их губы уже почти соприкоснулись, когда раздалось недовольное восклицание Малфоя. — Ой, снимите себе комнату! — блондин плюхнулся около них в кресло, держа в руке бутылку огневиски. — Тебя Панси выгнала? — вскинул брови Тео, по-прежнему прижимая к себе Мишель. Она уложила голову на его шею, чуть целуя кожу. — Нет, — насупился Драко. Да. — Эй, — Мишель пристально посмотрела на парня, — ты знаешь что-нибудь о Сириусе? — понизила она голос. Блондин огляделся, а потом взмахнул палочкой, выставляя вокруг них купол защитных заклинаний и тишины. — Его все еще держат в нашем мэноре, но я слышал, что скоро собираются перевозить. — Что значит, скоро? — выпрямилась Мишель. — Две недели, — поджал губы Драко. Махони судорожно забегала глазами по комнате. Весь план коту под хвост. — Но зачем? Куд…куда?! — Неизвестно, — покачал он головой. — Этой информацией со мной не делились. — Вот же черт, — сжала девушка кулаки. — Но я знаю, что он жив, — успокоил однокурсницу Малфой. — Это я и сама знаю, спасибо, — выдохнула она. Мишель огляделась, а потом зажмурилась. Ждать нельзя. — Нашу почту досматривают? — Да. — Камины? — Все закрыты для внешнего воздействия. Их открывают в разное время и по договоренности, — сказал Малфой, и на удивленный взгляд Тео и Мишель пожал плечами. — Этим занимались Кэрроу. — Я могу послать Патронус, — воодушевилась Махони. — Не получится, — покачал головой Тео. — На это заклинание установлен запрет. — Серьезно? — огорченно вздохнула Мишель, а потом вдруг ее глаза округлились. Она вскочила с дивана и, накинув на себя мантию Тео, наклонилась к нему и крепко поцеловала, направляясь к выходу из гостиной. — Увидимся! — Ты куда опят… Но голос парня стих, как только за ней захлопнулась дверь. Мишель накинула на себя дезиллюминационные чары и побежала, стараясь громко не топать, на восьмой этаж, к Выручай-комнате, где она могла бы хоть немного побыть в безопасности и сделать то, что ей так хотелось сделать. Выручай-комната предстала перед Мишель красивой, но слегка запылившейся комнатой Сириуса Блэка, о котором Махони, сама того не замечая, постоянно думала. Девушка прошлась мимо стен с плакатами, мимо стола с фотографиями, трепетно прикоснулась к мотоциклетной куртке, висевшей на двери, а потом сосредоточилась и позвала: — Кричер? Несколько мгновений ничего не происходило, а потом перед ней с тихим хлопком появился домовой эльф Блэков. — Молодая хозяйка Мишель, — воскликнул он и кинулся обнимать женские ноги. Темноволосая улыбнулась и присела перед ним на колени, отвечая на объятия. — Кричер так рад вас видеть! — И я, Крич, — кивнула Мишель, — скажи, а ты можешь перенести сюда Регулуса? Кричер чуть поморщился. Он, как самый главный консерватор и сторожил порядков в доме, не любил тот факт, что девушка категорически отказывалась называть Регулуса «отцом». — Конечно, хозяйка, — кивнул домовик и снова исчез. Он появился с младшим из братьев спустя пару мгновений, и тот сразу же приблизился к дочери. Да, выглядела она не очень — слегка подбита, рубашка в крови, но зато живая, это же главное, верно? — Шел, — обеспокоенно пробормотал Регулус. — Это не важно. У нас мало времени, — сказала девушка, отмахиваясь от родителя, — Сириус в Малфой-мэноре, но примерно через две недели его увезут в неизвестном направлении. Нам нужно его вытаскивать и срочно! — воскликнула она. — Хорошо, — Блэк судорожно начал думать. — Но мы не можем позвать туда весь Орден. — Я могу пробраться туда одна, — сказала Мишель, вскинув на мужчину взгляд. — У меня есть волосы Яксли, я вытащу Сириуса под Оборотным, но нужно отвлечь настоящего Корбана. — Я этим займусь, — недовольно сказал он. Регулусу не нравилось то, что Мишель задумала. Она собиралась отправиться туда одна, но также он знал, что Махони не остановится. Она не перестанет пытаться, даже если ее убьют там, в этих же подземельях, поэтому Блэку пришлось согласиться. — Выясни, когда будет самое удобное время, — попросил Регулус. — Позови Кричера и скажи ему, а я буду на подхвате. Возьму с собой еще кого-нибудь и…у тебя засос на шее? — смущенно спросил он. Мишель охнула и закрыла рукой горло. Они с Тео…ну, они не редко проводили вечера в Выручай-комнате. — Возможно? — сощурилась девушка. — Надо все продумать, — строго сказал Регулус, — без плана не соваться, и я хочу его знать. И, пожалуйста, ради Мерлина, предохраняйся! — Вали отсюда, — скомандовала Мишель, скрестив руки на груди. — Я серьезно. — Вали, кому говорю! — Мишель. — Регулус. — Отец! — Перестань, — недовольно поморщилась девушка, — конечно, я предохраняюсь. Уже два года как. Все, иди. — Два…чего?! — Кричер, забери его отсюда. Домовой эльф, больно уж довольный, подхватил Регулуса под руку и поспешил переместить с ним обратно, во Францию, где на данный момент Блэк и жил. Мишель вздохнула, а потом повалилась на кровать Сириуса, вдыхая знакомый запах асфоделя. Еще немного. Еще чуть-чуть, и они заберут его. Потерпи, Сириус, еще немного.