Pharm Eco & Medicine Company

20 июня, пт.

Время до конца рабочего дня тянулось невыносимо медленно. Казалось, что кто-то просто периодически незаметно сдвигает минутную стрелку назад – куча времени же прошло, быть не может, что всего десять минут! Ёнсон, которой надоело это вечное поглядывание Гонхи на часы, даже прикрикнула на него, начав сердиться. Сохо попытался вступиться за младшего, но тоже получил втык в словесной форме. На нервах были все трое, но оно и понятно – в шесть часов в одном из конференц-залов на сегодня была назначена встреча с матерью Гонхи. Сам Ли так и не смог объяснить матери причину, по которой она должна прийти – повезло, что она вообще согласилась, а не стала прикрываться вечной занятостью на работе. Но теперь Гонхи хотел, чтобы она отказалась. Чтобы не пришла вовсе. Он не хотел знать правду. Раскрыло бы это тайну его болезни, из-за которой он лежал в больнице, или ещё больше запутало бы – без разницы, Гонхи просто боялся. Боялся, что его худшие опасения подтвердятся, что мама на самом деле его обманывала. Зачем? Почему? Всего этого не произошло бы, если б она не стала ничего утаивать! Звонок вывел Ли из раздумий – как и ожидалось, мать. Время уже без двух минут шесть, просто её без пропуска не могли впустить. Пора. — Дорогой, ты должен был встретить меня, — никакого приветствия, только обвиняющий тон. — Знаешь ведь, что у меня нет пропуска. — Сейчас подойду, подожди, — ответил Гонхи, завершая вызов. Сохо вместе с Ёнсон поднялись со своих мест, направляясь к выходу из лаборатории. "Малый конференц-зал на втором этаже" - только напомнила Ёнсон и Гонхи кивнул. Что ж… Пришло время для серьёзного разговора. По просьбе Ёнсон Гонхи не отвечал на вопросы мамы о теме разговора и о цели визита: "непредупреждённого человека проще заставить говорить". Якобы человек может заранее отказаться от визита или же продумать свои ответы и выставить неправыми окружающих, обелив себя. Поэтому на все расспросы Гонхи отвечал уклончиво – "я сам не до конца понял", "узнаем" и "там всё скажут". Как и просила Ёнсон. — То есть, я бросила работу только для того, чтобы слушать "я не знаю, я не понял"? Гонхи, ты же не маленький, должен понимать, что я женщина занятая, я не могу тратить два часа непонятно на что, — недовольно сказала его мать, когда Ли открыл для неё дверь конференц-зала, пропуская вперёд себя. — Если будем говорить честно, то управимся минут за двадцать, — холодно прокомментировала Ёнсон. Сохо сидел во втором ряду и поманил к себе Гонхи, обернувшись. Нарастающее внутри волнения и паника поутихли, едва Гонхи сел рядом со старшим и тот на несколько секунд в ободряющем жесте сжал его ладонь. Но этого было мало. Лучше бы Сохо взял его за руку и больше не отпускал. — Тогда давайте побыстрее, у меня куча дел… — Вы принимали Альтамег во время беременности. Вот так сходу. Это был даже не вопрос, Ёнсон произнесла это утверждающим тоном, отчего мать Гонхи чуть не села мимо стула. Все трое могли понять её реакцию: препарат производили ещё в Medicorp, хотя спустя десять лет его полностью изъяли изо всех аптек и сняли с производства. Мало того, Альтамег стал чёрным пятном на репутации компании – даже после её объединения с Pharm Eco Company. — Ты… Да что ты… Что ты говоришь такое?! — женщина заметно занервничала, что только больше доказывало правоту Ёнсон. — Я сюда пришла выслушивать ничем не подкреплённые обвинения, так, что ли?! — Я хорошо умею пользоваться связями, так что у меня есть доказательства того, что Вы принимали этот препарат. Больница, в которой лежал когда-то Ваш сын, имеет документы, в которых с Ваших же слов указано, что Вы принимали Альтамег. Хорошо, что недолго, потому что у Вас началась аллергия на тот самый компонент, который отрицательно влияет на феромоны омег, подавляя и уничтожая их, — Ёнсон говорила всё это, не сводя глаз с матери Гонхи. Создавалось ощущение, что для обеих сейчас в этом конференц-зале никого не было, кроме них. А Гонхи и Сохо боялись даже пошевелиться, чтобы не испортить момент. — Это всё ложь! Документы поддельные! — Ваша подпись тоже поддельная? Учитывая то, кем Вы работаете, Вы не могли не знать, чем это обернётся, тем более, этот компонент указан в составе. Напомнить, чем он опасен? Длительный приём повышает риск развития патологий, может вызывать физические деформации. У ребёнка в семидесяти процентах случаев могут быть проблемы с лёгкими или сердечно-сосудистой системой. Также высока вероятность летального исхода в детском возрасте. Иными словами, принимая Альтамег, Вы своими руками забивали гвозди в крышку гроба своего ребёнка, как и многие другие женщины. Зачем? Вам не нужен был сын? Повисло тягостное молчание. Гонхи раньше слышал про Альтамег, но никогда не задавался вопросом, что это и зачем оно нужно. Что ж, пазл понемногу складывался, но получавшаяся картинка была очень неприятной. — Омега. — Что? — У тебя нет детей, поэтому ты не поймёшь беспокойство родителей. В союзах омеги и беты альфы не рождаются, особенно если в роду давно не было альф. А если омегой является мать, то вероятность рождения ребёнка омеги составляет восемьдесят процентов. Но кто-нибудь задумывался, каково это – растить омегу мальчика? Траты на подавители ещё полбеды, у мальчиков феромоны более выражены, чем у девочек – может, природа так компенсирует неспособность мужчин омег выносить и родить ребёнка, тут уж я не знаю. Сколько было случаев изнасилования, жертвами которого становились омеги мужского пола в период первой течки, знаете? Альфы же с ума сходят. Мальчик омега – угроза для себя самого! Гонхи открыл было рот, чтобы влезть в разговор, но Сохо остановил его, взяв за руку. Младший обернулся к нему, тут же наткнувшись на сочувствующий взгляд, и Сохо беззвучно, одними губами проговорил "подожди". — Но Вы разве не понимаете, что могли убить своего ребёнка?.. — Да лучше никакого ребёнка, чем сын омега! Эти слова стали хлёсткой пощёчиной; ножом, который без колебания вонзили прямо в сердце. Больно. Очень больно. Ещё больнее от осознания того, что это сказал родной человек – собственная мать. Она знала о рисках, но всё равно решила попробовать. Знала, что её сын мог умереть, но её это не остановило. Она лишь заметала следы, как могла, и обманным путём добилась того, что по документам Гонхи числится бетой. Но он омега. А его матери не нравятся мужчины омеги. — Мам?.. — тихий оклик заставил женщину вздрогнуть и обернуться, вспомнив, что она пришла сюда не одна. — Это всё правда? Потому что если да, то как она могла поступить так с ним? — Пойми, я всё делала ради тебя. Тебе ведь так лучше, правда? Быть как бета. Нет периода течки, который для тебя опасен. Нет запаха, который привлекал бы больных альф, — мать улыбнулась ему, словно ничего плохого не случилось. — Ты не можешь меня в чём-либо обвинять, Гонхи. Я твоя мать. — Но я мог умереть… По твоей вине. — Так ведь не умер. Иногда за спокойствие нужно чем-то платить. Всё, хватит. Если до этого она просто всадила нож ему в сердце, то теперь произвела решающий выстрел в голову. Его мать не хотела иметь сына омегу. Ей не нравился Хванун по этой причине: пару раз она назвала его "проклятьем для родителей". Как она гордилась тем, что её сын "бета" и как радовалась, когда Гонхи приняли на должность заместителя руководителя лаборатории. Но он не должен здесь быть. Он должен быть в другом корпусе. Или вообще… не быть. По-настоящему чёткое осознание этого факта добило Гонхи и он резко поднялся, выходя из конференц-зала, не говоря ни слова. Сохо поднялся тоже, но выйти так и не решился: вдруг младшему нужно побыть одному? — Это всё ваша вина. Мой мальчик расстроен сейчас из-за вас, — точно так же спокойно произнесла мать Гонхи. Как Ёнсон и говорила: она начнёт винить всех вокруг, но так и не признает свою ошибку. — Мы Вас заставляли принимать Альтамег? По-моему, это был Ваш осознанный выбор, — огрызнулась Ёнсон, поднимаясь с места и подбирая документы – видимо, брала их, чтобы не быть голословной и предоставлять доказательства, но признание вышло и без них. — Зачем вы сказали ему правду? Ничего не случилось бы, если бы он ни о чём не знал, — женщина пожала плечами, поднимаясь с места и забирая сумку. Она серьёзно не видела проблемы в своём решении. — Молодцы, добились своего. Я сюда больше не приду. — Да больше и не надо. Дверь тяжело закрылась за ней, и Ёнсон вымученно простонала, раздражённо потирая переносицу. Споры она не любила – они её выматывали – но если уж приходилось вступать в дискуссии, то восстанавливаться приходилось только с помощью таблеток от головной боли. — Пойду разыщу Гонхи, — пробормотал Сохо, но Ёнсон его остановила. — Я до сих пор не пойму, что тогда вызвало аромат. Простое любопытство, не могу сдержаться, — она нервно усмехнулась. — Я бы и сама проверила, но мне кажется, что он… ну… реагировал на тебя. — И как ты предлагаешь мне это проверить, интересно? — Сохо вскинул бровь. Ёнсон пожала плечами. — Ладно, я подумаю. Только не сейчас. Ёнсон кивнула, вместе с Сохо выходя из конференц-зала, и пожелала удачи найти Гонхи – он мог пойти куда угодно, чтобы его не тревожили. Но, видимо, Сохо был исключением: Гонхи ответил на его звонок сразу же, будто ждал. — Она ушла? — Да. Где ты? — немного подумав, Сохо добавил: — Хотя, если не хочешь ни с кем разговаривать, можешь не говорить. Просто хочу убедиться, что… — Я на третьем этаже… Забери меня, — его голос звучал так жалобно, умоляюще – разве можно было отказаться? Завершив вызов, Сохо быстро поднялся на этаж выше, найдя Гонхи почти тут же, у окна. На улице собирались тёмные грозовые тучи – под стать настроению. — Гонхи… Мне жаль, что всё вышло именно так, — тихо сказал Сохо, подходя ближе. Младший взглянул на него покрасневшими от слёз глазами и неуверенно протянул к нему руки, явно желая объятий, но передумал, услышав чьи-то голоса. Последние задержавшиеся сотрудники уходили домой. — Я пролежал в больнице столько времени… Был на грани смерти… просто потому, что она не хотела такого, как я? Но могла бы уж тогда в детский дом отдать, а не убивать вот так… — он отвернулся, всхлипнув, и Сохо подошёл к нему, приобнимая за плечи. Он не знал, что говорить. И стоит ли говорить вообще. — Я просто не понимаю… Как мне теперь дальше спокойно жить, зная всё это? — Гонхи… — Кто я, хён? Ни бета, ни омега, чужой для тех и для других. Ещё более дефектный, чем остальные – или как меня там назвали? Бракованный? — Не говори так, — нахмурился Сохо. — Я уже говорил, ты можешь считать себя бетой, большую часть времени твой вторичный пол схож с моим. — Я не хочу "считать" себя кем-то, я хочу им быть, но я где-то посередине застрял! Кому я такой нужен?! — кажется, у него началась истерика. А Сохо не мог понять, как его успокоить. — Может, будет лучше остаться без имени, а просто с номером в картотеке? Я останусь в левом корпусе в качестве подопытного и пусть они делают со мной, что хотят, мне абсолютно всё равно! Я в понедельник напишу заявление об уходе и… — Ли Гонхи, замолчи сейчас же! — пришлось встряхнуть его, чтобы он перестал нести ерунду, которая, если честно, пугала. — Сейчас послушай меня, пожалуйста. Да, твою ситуацию уже никак не исправить, нет такого средства, которое тебе помогло бы. Поэтому я и говорил, считай себя, кем хочешь, и не важно, что было на самом деле. И я не позволю тебе стать подопытным. Иначе брошу всё и стану им вместе с тобой. — Хён… Ты с ума сошёл… — Гонхи торопливо вытер слёзы рукавом. Отлично, не всё потеряно, смысл сказанного до него дошёл. — Прости. Тебе пришлось задержаться, так ещё и меня успокаивать… — Ничего страшного. Пойдём собираться, и я тебя до дома подвезу, — улыбнулся Сохо, но в душе всё равно оставалась тревога. Ему было бы спокойнее, если бы он мог остаться с Гонхи хотя бы на день. Или на два. На всю оставшуюся жизнь. Тем более, что Гонхи был таким непривычно тихим, и не совсем понятно, что съедало его сейчас – он не стал делиться своими мыслями. Отмахивался, с искусственной улыбкой говоря "всё нормально", но Сохо видел, насколько ему было больно. Гонхи пытался, как мог, закрыть кровоточащую рану в груди, но не помогало. Самовнушение было всего лишь плацебо. Таблетка-пустышка. На полпути к дому Гонхи всё же сдался, попросив Сохо остановиться. Тот послушался, затормозив на парковке у ближайшего магазина, и обеспокоенно повернулся к младшему. — Тебе плохо? Я могу сбегать купить воды, если нужно. — Не в этом дело. Можно остаться на выходные у тебя? У меня сейчас нервы ни к чёрту, я не смогу спокойно объяснить всё Хвануну, да и он волноваться начнёт, не хотелось бы ещё и его нагружать, — невесело усмехнулся Гонхи. — А ты уже в курсе всей ситуации… Может, я смогу к понедельнику прийти в себя. — Ну разумеется. На самом деле, я хотел предложить что-то такое, но побоялся навязываться. — Твоё общество мне никогда не было в тягость, хён, — вздохнул младший, отворачиваясь. Сохо хотел сказать ещё что-то, но передумал, выезжая с парковки. Обсудить предложение Ёнсон лучше потом, когда Гонхи вернётся к своему привычному состоянию. Если ещё сможет вернуться.