Любовь – это жертва

Хонджун мирно и сладко спал, пока не услышал крик по ту сторону двери о том, что "по курсу земля". Поднявшись, он почувствовал, что его физическое состояние стало в разы терпимее, чем до этого, поэтому сразу же, напрягши одного из матросов, попросил показать ему путь до "уборной". На палубе было хорошо: ветра почти не было, закат сиял ярким огнем, зажигались первые звезды. На острове, близ которого корабль бросил якорь, виднелись огни местных селений. Минги помог Киму разместиться в шлюпке, взял весла, и лодочка тронулась. Ступать на рыхлый песок промокшими ботинками можно было сравнить с целованием улитки – ощущение так себе, как ни посмотри. На длинной береговой линии никого не заметить – чтобы найти людей, нужно было пройти вглубь острова. – Не так уж и плохо, – из-за плеча послышался голос красноволосого. – Действительно, – согласился капитан "Иллюзии". – Нет, на самом деле, милое место, – Минги направился к сердцу острова. Хонджун чуть медленнее шел за ним. Пройдя сквозь небольшой лес, Сон и Ким увидели маленькие домики, устроенные линией вдоль широкой дороги один за другим. Они пошли дальше: небольшая рыночная площадь впереди; сзади и слева дома; справа круглый колодец. – Где-то здесь тебе нужно будет обретаться, – говорил Минги. – А ты? – удивился Хонджун. – Ты уплывешь? – Да, но я буду регулярно возвращаться, – ободрил его новоиспеченный капитан. – Не соскучишься, не волнуйся. – Да, капитан, – засмеявшись, похлопал его по спине Ким. – Наверное, я буду скучать по морю, но... Бывший капитан остановился на полпредложении. Он уставился на юную девушку, набиравшую воду в колодце. Ее черты: темные волосы, прямая осанка, дерзкий взгляд – Хонджун не мог не распознать в худощавой девице своей сестры. Минги впал в замешательство от того, что его друг замер на месте, не двигаясь. Проследив за его взглядом, он понял, что тот смотрел в сторону колодца, но что конкретно привлекло его внимание столь сильно, не понимал. Наверное, почувствовав чужой взгляд на себе, девушка обернулась к его источнику и также застыла в изумлении. Ведро, которое она поднимала из колодца, упало под ноги, и вода разилась в большую лужу. – Миён, – прошептал Хонджун, делая шаг к ней навстречу, но его сестра, испуганная, сорвалась и убежала в неизвестном направлении. Хонджун было дернулся за ней, но недавняя болячка дала о себе знать, и Ким осел на землю, хватаясь за рану. – Эй-эй! Что такое?! – запаниковал и без того эмоциональный Минги. – Скорее, туда, – он указывал пальцем в ту сторону, куда убежала Миён, но тут же корчился от боли, будучи не в состоянии подняться. – Разбежался! Успокойся! Что ты там увидел? – Сон помогал Хонджуну снова принять стоячее положение. Легкая испарина выступила на лбу. Сердце заколотилось, как у кролика. Ким поднял взгляд и увидел мать и сестру, стоящих напротив него через дорогу. Слезы подступили моментально, не дожидаясь приглашения. Миён с матерью бросились к нему в объятия, но вовремя сообразили, что тот был ранен и ослабили хватку. – Я знал, что найду вас, – Минги впервые видел холодного капитана рыдающим. – Ты ранен? Что с тобой случилось? – обеспокоенно лепетала его мама. – Все в порядке, – помогал успокаивать их Сон. – На нем все заживает, как на собаке. В этот день Хонджун встретил свою семью. Он поселился в их небольшом домике и старался по хозяйству, как мог в неокрепшем состоянии. Он рассказал им все, что с ним приключилось за это время, даже включая Линсо – ничего не утаил. Вместе поужинав, они расстались для того, чтобы отправиться спать. Хонджун был счастлив донельзя. Ему даже чудилось, что быть таким счастливым просто нельзя, что это перебор. Так же себя чувствовали и Миён с матушкой. Ким не забыл отметить про себя то, что добрый монах не врал ему. Он был уверен, что они встретятся и знал, что с ними все в порядке только благодаря тому старику. Как бы он желал увидеть и его снова тоже... Корабль медленно подходил к острову. Якорь сброшен. Шлюпка спущена. Старик-монах, Сан и Линсо в сопровождении Минги сошли на берег, оглядываясь вокруг. Принцесса чувствовала, как руки трясутся и тело охватывает озноб. Она уже машинально искала его глазами, но пока не находила. – Хонджун в прошлый раз гулял по побережью, – говорил Минги. – Подождем тут. – А на порог нас не пустят? – Сан пустил в ход сарказм. – Ждать недолго, – пояснял Сон. – Конечно, недолго, – парировал Чхве. – Не хочется тебе не верить. Но если ты все-таки врешь... Сан изобразил угрожающее выражение лица, на что Минги улыбнулся. – Вон, – Линсо указала пальцем на несколько фигур вдалеке. Поначалу их было непросто различить, но по мере их приближения ни у кого не осталось сомнений, что это их капитан. Бедный Ким явно не ждал стольких эмоциональных потрясений за пару дней. Кто бы мог подумать, что хрупкая девятнадцатилетняя девушка со слабого разбега способна свалить с ног, пусть и раненого, но закаленного, физически развитого мужчину. – Принцесса, аккуратнее! Он был ранен! – Сан и Минги побежали на помощь, но девушка уже повисла на шее Хонджуна, весело хохоча. За ней улыбнулись все присутствовавшие, понимая, что все в порядке. – Принцесса? – изумились мать с сестрой. – Так это правда что ли? – воскликнула Миён, но смутилась, случайно встретившись взглядом с подоспевшим мастером боя. Тот тоже почувствовал себя неловко. К их облегчению, этого никто не заметил. – Вставай давай, чего разлегся, – Минги схватил скрывающего рукавом слезы Хонджуна за руку и поставил того на ноги. Линсо отлипла от Кима, но продолжала крепко сжимать его ладонь. Он тоже не отпускал ее. – Сан? – удивился он. – Не ожидал тебя здесь увидеть. – Да... – протянул Чхве. – Я решил, что останусь с вами. Хонджун обнял парня, дружески хлопая по спине. Сзади подоспел монах. – И ты здесь, старик! – закричал Ким, обнимая монаха, на что тот поежился. – Прекращайте называть меня стариком! – завопил он. – И хватит меня тискать. Ким только засмеялся на его ворчание, сжимая того в объятиях еще крепче. Мама Хонджуна шла впереди всех, беседуя с Минги и монахом о том, как они все разместятся в их крохотном доме. Сан и Миён молча шли за ними. Последними, чуть отставая, следовали Хонджун и Линсо. – Я не надеялся увидеть вас снова, – признался Ким. – Но я был счастлив, зная, что вы... – Да... – поняла его Линсо. – А о таком счастье я уж и не мечтал, – он взял ее за руку. – А я наоборот, – засмеялась девушка, – только об этом и мечтала. – И вы останетесь здесь со мной? У вас ведь было все. Вы жили во дворце – трехразовое питание, слуги, платья... – Я имела все и поэтому ничего не ценила. А потом наступили нелегкие времена. Теперь я ценю, что имею. И это не дворцы, не пиры и не красивые платья. Я ценю людей вокруг. И... вас тоже... – "Цените меня"? – переспросил он. – Как скромно... – Хорошо... Люблю, – принцесса подмигнула ему, на что он застеснялся. – Да, – согласился со всем сказанным Ким. – Трудно отказаться от мирского, но когда ты все же это делаешь, то становишься по-настоящему счастливым. Особенно, если делаешь это ради любви. Тогда становишься вдвойне счастливым. Как я сейчас. Линсо засмеялась, кивая в подтверждение его слов. – Так, ты, смельчак, – обратился монах к Сану, – садись сюда. Он указал ему на место за столом между Хонджуном и его сестрой. Тот послушно сел, ничего не говоря, что само по себе было несвойственно Чхве. Ким и Линсо переглянулись, что-то подозревая. – И что же теперь вы будете делать? – спросила матушка сына и его спутницу. – Не будете же вы просто сожительствовать. Это нехорошо. Слухи пойдут. – Ваша матушка права, – поддакивал старик. – Я вас поженю. – О, значит, так это работает? – засмеялся Ким. – Так вы за этим отправились сюда? – догадалась Линсо. Тот кивнул. После обеда Линсо помогала маме Хонджуна убирать со стола. – А зачем же Сан здесь? У него тоже есть миссия? – с сарказмом обратился к старику Минги. Чхве услышал это и фыркнул, закатывая глаза. – Конечно! – монах указал на Миён, собиравшуюся за водой к колодцу. – Его миссия: не дать бедной девушке тащить тяжелые ведра одной! Теперь уже фыркнула Миён. – Я помогу, – бросил Сан, подходя к сестре друга и обуваясь вслед за ней. – Я вполне справлялась сама, – Миён играла в самостоятельную. – Нас стало больше, – объяснял Чхве, – соответственно и воды нужно больше. Если так хочешь, я могу только набрать – понесешь сама. Она одарила его наигранно недовольным взглядом, и оба вышли из дома, закрывая за собой дверь. Каждый член команды "Иллюзии" минимум раз в месяц навещал своего капитана и прямо с порога впрягался в работу по отстройке его дома. Хонджун и Линсо поженились, как и обещалось. Миён и Сан тоже, но позже, как и полагалось. Сонхва был самым частым их гостем и всегда приносил гостинцы, поэтому его приезда все ждали с особым нетерпением. Конечно, не из-за гостинцев, нет. Тэджина заключили под стражу в тюрьме на севере государства. Джиён был рад поступку Линсо, хотя и тосковал время от времени. Последние дни даже подумывал найти этот остров и посетить его... Мэнхо смирялся много дольше и, кажется, так и не принял того факта, что его младшая сестра сбежала из дома ради разбойника. Когда в душе снова вспыхивала обида, он брал ее последнее письмо, которое теперь всегда носил с собой, и перечитывал его по несколько раз. "Я знаю, что ты скажешь. Ты посчитаешь мой поступок глупым и детским, но я уверена в обратном. Я постараюсь объяснить тебе, почему я это сделала. Я бы никогда не смогла сделать ни одного из моих потенциальных мужей счастливым, потому что сама в душе была бы глубоко несчастна. Я не хочу портить жизнь себе, а главное другим – тем, кто совершенно не виновен в моем унынии. Ты скажешь: "Но он же пират!" Да, он пират, но у него светлая душа. Я многому научилась у него. Очевидно, это тот самый фантастический случай, когда разбойник оказался благородным. Тебе придется поверить мне на слово: он добрый человек. Дворцы, наряды и красивая жизнь меня всегда тяготили. Наконец-то, брат, я освобождаюсь от этой мирской удавки! Я мечтаю о простой жизни без избыточных удобств, порождающих душевную тревогу. Прошу, передай Джиёну, что по нему я тоже буду очень скучать и что благодарна ему за все, что он когда-либо сделал для меня. Прости, брат, но правда такова, что он был единственным в нашем дворце, кто старался понять меня. Его я тоже очень люблю. Что я усвоила для себя, так это то, что любовь – это невесело. Все ошибочно представляют любовь как праздник, буйство эмоций, кульминацию жизни. Я тоже так считала когда-то, но теперь, полюбив, я знаю, что это значит на самом деле. Да, только она, любовь, сделает тебя по-настоящему счастливым, и ты почувствуешь, что живешь не зря. Но перед этим придется пройти через тернии. Любовь – это жертва, брат. Любящий отец жертвует собой на войне ради будущего своих детей, своей родины. Это любовь. Лекарь, лечащий безнадежных и не берущий за свою работу ни копейки. Это любовь. Поцелуи, объятия и прочее – это не любовь. Это страсть. Я желаю, чтобы ты тоже однажды полюбил кого-нибудь и понял, как я ощущала себя последние полгода. Не считай, что я жертвую ради него всем, а он ничего ради меня не сделал. Это не так. Он многое отпустил для того, чтобы я могла жить спокойно. Увы, здесь тебе тоже нужно поверить мне на слово. От обиды ты можешь подумать, что я люблю его больше, чем тебя. Это тоже неверно. Я люблю тебя как брата и его как часть себя. Я не выбирала между вами, но я пожертвовала своими отношениями с тобой. Однако оттого я не стану любить тебя меньше. Я буду каждый день вспоминать о тебе и скучать по тебе, но не пожалею о том, что сделала. Надеюсь, ты сможешь понять меня. Прости меня за то, что ухожу, не попрощавшись. Мне правда это нужно. Я строю свою жизнь, ты – свою. Думаешь, выдав меня замуж, ты бы не расстался со мной на веки? Именно так и было бы, признайся себе. Пожалуйста, не злись на меня. Я еще раз прошу прощения и хочу, чтобы ты помнил: я люблю тебя" – Твоя сестра Линсо