The Bodyguard/Телохранитель

Кингсли повернулся к ним, заложив руки за спину.  — Я полагаю, у вас у всех много вопросов. Присядем? Гермиона на автопилоте направилась к своему месту отдыха. Она села напротив Кингсли и Фислвит, а Гарри расположился рядом с ней. Он был менее чем в футе, достаточно близко, чтобы она могла видеть нить «королевского синего» в ткани его костюма. В памяти промелькнуло, как эта ткань и мышцы под ней ощущались на коже ее рук — и сложно было не смутиться.  — Не тяни, — бросила она Кингсли, не сожалея о резкости в своем тоне.  — Не буду, — Кингсли откашлялся. — Высший совет единогласно проголосовал за введение в действие второго этапа плана действий «Дельта». Он вступает в силу немедленно. От того, что она оказалась права в своих предположениях, почувствовать себя комфортнее не получилось.  — Я полагаю, ваш отчет о сегодняшнем инциденте потребовал еще и отчета по проблеме детекторов тайн?  — Да, — Кингсли слегка скривился. — Они не были в восторге от моего решения не сообщать им сразу.  — Юморят? — перебил Гарри, его глаза сверкнули. — После того, как они развонялись, что собрались по делам, недостаточно, по их мнению, срочным для внимания Совета? Гермиона молча согласилась с ним, и, похоже, Кингсли тоже.  — Я знаю, — ответил Кингсли, обращаясь к Гермионе. За его словами стояло бюрократическое разочарование нескольких десятилетий. — Но все они согласились повысить вашу безопасность и решили, что в дальнейшем нам нужно перевести вас в состояние полублокировки.  — Что? — Гермиона прервала его, нахмурившись. — Это не относится ко второму этапу…  — Вы не ошибаетесь, — согласился Кингсли. — Они хотят сделать модифицированную версию существующего протокола. Больше никаких публичных выступлений, и вы будете проводить только несколько встреч в день здесь, в Министерстве, в вашем постоянном офисе. В остальное время вы ограничены своим личным местом жительства. Кроме двух часов в неделю, когда вы можете заниматься личными делами, но и то — только под прикрытием чар гламура или предварительно одобренной дозы оборотного. От стремительно охватившего ее разочарования, внезапного и горячего, у Гермионы потемнело в глазах. Ни утреннего кофе, ни завтраков у Алонзо, ни книжного клуба. Она сжала подлокотник, ее ушибленное плечо запульсировало от напряжения. Кингсли заметил это и снова кивнул.  — Я знал, что тебе это не понравится, но ты должна подчиниться.  — Не думали ли они, — сказала Гермиона, пытаясь сохранить голос ровным, — что пребывание взаперти, постоянно в одном месте, создает гораздо более крупную и весьма очевидную цель?  — Вот потому они отправляют с утра спецкоманду, — парировал Кингсли. — Они сделают все, что в их силах, чтобы ваша резиденция стала полностью неприступной. Конечно, в рамках существующего плана этажа.  — Очаровательно, — Гермиона мгновенно закипела. От того, что все остальные смотрели на нее, становилось только хуже. — Полагаю, это означает, что я вынуждена работать на удаленке.  — Да, — Взгляд Кингсли был дружелюбным, успокаивающим и совершенно не помогал. — Джилл уже проинформировали совой, и к личным встречам с вами будут допущены только высокопоставленные лица. Со всем остальным вы сможете разобраться с помощью совы или посредством вызова. И никаких больше общих каминных портов: перемещение прямо от этого камина к себе домой, и наоборот. Агент ДМТ* был отправлен к вам примерно полчаса назад, и такая возможность уже есть, прямо сейчас. Гермиона медленно вдохнула, затем выдохнула. — Еще что-нибудь?  — Нет, пока нет.  — В таком случае, я думаю, мне нужно идти. Я бы хотела поскорее вернуться домой, — Гермиона встала и подошла к своему столу. — Спасибо, Кингсли.  — Конечно, мэм. Он казался немного озадаченным, но Гермиона проигнорировала данный факт. К тому времени, как он ушел, и ее портфель был набит настолько, что даже с расширяющими чарами мог вот-вот взорваться, раздражение Гермионы сменилось приятным закипанием в глубине ее разума. Закипанием, вызвавшем струйки освежающего тепла по шее, отвлекая внимание от головной боли и ноющего плеча. Она схватила портфель, перекинула пальто через руку и направилась прямо к камину.  — Мы готовы идти? Гарри и Фислвит, до того общающиеся вполголоса, прервались и поспешили к ней.  — Конечно, министр, — быстро сказал Гарри, подходя. Фислвит подражала ему, и Гермиона подавила желание фыркнуть: бесплатная пантомима. Взяв щепотку пороха из коробочки на каминной полке, она передала ее Гарри. Его пальцы коснулись ее, прикосновение было теплым и грубым, и она попыталась не обращать внимания на восхитительную дрожь, пробежавшую вверх по руке. В ее квартире было темно, тихо, без изменений. Гермиона включив свет, чтобы Гарри и Фислвит не наткнулись на кофейный столик, гадала, куда подевались коты. Скорее всего, им не понравилось неожиданное присутствие официального представителя ДМТ. Мгновение спустя появился Гарри, за ним — Фислвит. — Я собираюсь позаботиться о котах, — сказала им Гермиона, направляясь на кухню. — Пожалуйста, не торопитесь, настраивая все, что нужно настроить, и передайте мою новую благодарность команде.  — Конечно, мэм, — ответил Гарри, но она уже исчезла. На этот раз она использовала магию, чтобы открыть банку кошачьего корма. Мальчики появились как раз в тот момент, когда она потянулась за открытой бутылкой вина, и она поспешила погладить спинку Винни.  — Ты не поверишь, что у меня был за день, — сказала она Винни, наливая полный бокал. Он посмотрел на нее своими большими зелеными глазами и мяукнул, задергав ушами. Теперь, когда она была практически одна, в относительной тишине своего дома, ее разум заметался. Несмотря на все проблемы, несмотря на внезапную битву и последовавший за этим почти хаос, был один неоспоримый факт — через несколько минут она и Гарри останутся одни в ее доме. И никакой видимой причины, что их прервут. Гермиона сделала большой глоток вина, ее сердце колотилось. «Что ж, —решила она, — теперь пути назад нет».

***

Деревянная лестница холодила босые ноги, и Гермиона боролась с дрожью, ухватившись за перила для дополнительной поддержки. Ее желудок скручивало от нервов (ощущение, не испытываемое довольно давно) — и она не могла сказать, виновато или нет в этом вино. Но, определенно, оно придало ей смелости пойти наверх в одной ночной сорочке из атласа и соответствующем халате, носимом обычно летом. Наверху было темно, только тонкая полоса золотого света пробивалась из щели между дверью гостевой спальни и деревянным полом. Она сглотнула, несмотря на тот обнадеживающий факт, что Гарри все еще не спал. Где-то в глубине своего мозга Гермиона, по логике вещей, знала, что творит безумие. Гарри сохранял дистанцию даже после того, как Фислвит ушла. И к тому времени, как Гермиона закончила принимать душ, он поднялся наверх, вероятно, предположив, что она легла спать. Она старалась не задумываться, почему, так как, нравится вам это или нет, до некоторой степени понимала Гарри. У нее возникло ощущение, что он дает ей пространство, позволяя ей быть тем, кто сделает следующий шаг, если этот шаг вообще был возможным. Да, все упиралось в этот момент, в это решение. Она могла развернуться и лечь обратно в постель, они списали бы — по умолчанию — случившееся на адреналин и выпуск пара после схватки, позволив краткому моменту умопомрачения остаться в прошлом, и ни один из них не стал бы говорить об этом. «Это было бы не в первый раз», — подумала она с некоторым сожалением, вновь задаваясь вопросом: продолжение это или начало?  «Невозможность, — постановила она, — вот что это такое». То, что произошло между ними сегодня, было невозможно, она приложила все усилия, чтобы не допустить подобного. И все равно оно случилось. Обычное дело для Гарри Поттера. Гермиона не совсем понимала, почему же она поступает именно так, как поступает, почему она решилась идти дальше, а не отступить. Пришлось признать, что немного от безысходности — у нее давно не было никого между ног, не говоря уже о том, чтобы этот «никто» толком знал, что нужно делать. В конце концов, Гарри был мужчиной, а мужчины, по ее опыту, обычно не отвергают беспрепятственный секс. Даже — а иногда особенно — если секс происходит с их боссом. «Потому что, - напомнила она себе, подкрадываясь к двери гостевой спальни, - именно это ты и предлагаешь. Отдушину. Снятие стресса. Расчет, а не предназначение». Остановившись на таком выводе, она схватилась за дверную ручку, повернула ее и толкнула дверь, входя в гостевую спальню раньше, чем успела до конца в себе разобраться. Гарри привстал на кровати, удивление ясно как день было написано на его лице, прежде чем он превратил его в то, что стало привычной маской мягкого профессионализма. Он уже разделся, но лежал поверх покрывала, а в футе от него — открытая книга лицевой стороной вниз. Но читать он не мог — на нем не было очков. Может, он ждал.  — Министр, я… я не знал, что вы встали. Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но не произнесла ни слова. Ее разум закружившись, внезапно потух, потому что на Гарри не было рубашки. Тонкая пыль волос на груди, которую она мельком увидела прошлой ночью, никуда не исчезла, покрывая толстый слой мышц и сужаясь до слабой тени на поясе его пижамы. Но, теперь она могла видеть все. Слегка загорелую кожу, родинку чуть ниже левой груди, несколько — нет, десятки — старых боевых шрамов, испортивших полотно его тела (большинство — маленькие и давно выцветшие, но возле левого бедра был один — сморщенный и розовый, не старше нескольких недель), мускулистые руки в остатках летних веснушек. О, да — его руки. Ловкие, искусные, открытые. Нежные. Она на мгновение потерялась в реальности увиденного, осознавая, что Гарри на грани своих сорока именно таков. Он выглядел идеально, но не потому, что идеально выглядел. Сейчас он был намного здоровее, чем когда они были юными — худощавым, но не тощим (явно постоянно и хорошо питался), мускулистым, но не вырезанным из мрамора. Он, вероятно, мог бы перебросить ее через половину комнаты, если бы захотел. Эта мысль вызвала новую краску на ее лице. Тонкий, неуклюжий Гарри стал взрослым, пока она не смотрела. Не обращала внимания. Он принял ее ошеломленное молчание за смущение и печально усмехнулся, небрежно проведя рукой по своему торсу.  — Я знаю, это немного шокирует. Работа у меня такая, — Гарри поерзал, свесив ноги с края кровати и положив руки на колени. При слабом освещении его гладкие бицепсы красиво выделялись. — Вам что-то нужно? «Если бы ты знал», — подумала Гермиона, затем мысленно встряхнулась. Она осторожно закрыла за собой дверь, звук щелчка, казалось, эхом разнесся в воздухе вокруг них. Взгляд Гарри метнулся к двери, затем к ее лицу. Понять, что он чувствовал или думал, было невозможно. Собравшись с духом, она выскользнула из халата, позволив ему упасть на пол, и сделала несколько шагов вперед, преодолевая пространство между дверным проемом и кроватью. Через несколько мгновений, словно попав в фокус направленного света, Гарри стал еще очевиднее здесь и сейчас. И продолжал смотреть все так же непостижимо. А затем, когда она закинула одну свою ногу поверх его обеих и опустилась к нему на колени, тепло его тела стало абсолютной реальностью. Сердце стучало у нее в висках. Она обвила руками его плечи, проведя ногтями по легкому следу на его шее. Его рот приоткрылся, а лицо, лицо было так близко — в нескольких дюймах от ее собственного. Повисла пауза, и ей пришло в голову, не собирается ли он оттолкнуть ее, извинившись и напомнив о правилах и приличиях. Возможность такого существовала — авантюра есть авантюра, она отдавала в этом отчет. Одно дело — жаркий момент, а спустя почти десять часов — совсем другое. Но потом, потом… Руки его двинулись вверх по ее обнаженным бедрам, постепенно становясь из нежных собственническими, обхватывая и сжимая: его пальцы, казалось, продавили атласную ткань до самой кости. Гермиона сглотнула и, проведя ладонью по его челюсти, надавила большим пальцем чуть ниже уха.  — Я полагаю, — прошептала она, и сердце ее снова болезненно сжалось, — что у нас есть незаконченное дело. ________________________________________________________________________ *ДМТ — департамент магического транспорта