6. allow me a little frivolity
25 марта 2023 г. в 08:55
Примечания:
Будьте осторожны! Проверьте, что на вас подходящая одежда, и желательно открыть окно для проветривания. Возможны резкие скачки повышенной температуры и учащенного сердцебиения. Мы начинаем играть по крупному.
Январь начинается сумбурно, вгоняет в свой быстрый поток событий, что случаются буквально в течение первых двух дней. Начиная от часового выслушивания новых приказов и возмущения семьи, и заканчивая тем, что им снова запрещают вернуться в Кембридж, и теперь они вместо отдыха с парнями в казино, вынуждены слушать чрезмерное прысканье яда тетушки Кейт, в виде ярого насмехательства и протеста в сторону выбора ее сына будущей невесты.
Бедная Элизабет все больше поникает, взгляд не поднимается с пола, и, кажется, она из последних сил держится, чтобы не разрыдаться перед королевской семьей, а несчастный Лукас не может заткнуть матери рот, лишь поглаживает пальцы девушки и сожалеюще оглядывает ее сутулые плечи.
Гарри наблюдает за происходящим, раскинувшись в большом красном кресле, закинув ногу на ногу и вальяжно попивая белое вино из своего бокала. Он отводит взгляд, пытаясь фокусировать свои мысли в более радушном направлении, по большей части, адресуя свое внимание Найлу, который сейчас так обожаемо смотрит на поднос с закусками. Гарри улыбается, смотря в свой полупустой бокал, его брат все еще питает надежды, что королева позволит себе взять хотя бы дольку яблока, чтобы он наконец смог насладиться закуской, и это невероятно глупо, потому что она никогда этого не сделает в перерыве перед вторым ужином. Найл, очевидно, замечает улыбку, потому в эту же секунду вопросительно изгибает бровь. Они встречаются взглядами, и Гарри с ехидной усмешкой поднимает бокал в его сторону, а затем залпом опустошает. Найл лишь гулко на это выдыхает, разочарованно метая взгляд от закусок к брату, который довольно улыбается, и уже поднимается с места.
— Прошу нас простить, — он делает шаг к Найлу, который в секунду подрывается с места и быстро кивает в сторону, где сидят королева и тетушка Кейт. — Мы вынуждены отлучиться ненадолго, — наигранно улыбается он, одергивая края пиджака и застегивая пуговицу.
— Надеюсь, вы почтите нас своим присутствием на ужине? — невозмутимо спрашивает принцесса Джемма, вздернув подбородок и укоризненно оглядывая двоих принцев.
— Конечно, еще раз приношу свои искренние извинения, — он дарит свою дежурную улыбку «а-ля идите к черту», и широкими шагами направляется к дверям.
Найл хватает его за край пиджака и слегка тянет вниз, вопросительно оглядывая, пока за их спинами уже захлопывается дверь, а Гарри лишь слегка ему улыбается, указывая рукой в сторону кухни. Найл секунду думает, прежде чем его лицо озаряется яркой и счастливой улыбкой, и он перехватывает его руку, потянув в указанное направление. Гарри смеется, пока они бегут по ступеням к одной из кухонь, и Найл почти припрыгивает от счастья, когда ему приносят поднос с какими-то пирожными, что явно были предназначены совсем не для его прожорливого живота.
Гарри протяжно смеется, опираясь бедрами о металлический стол столешницы, пока Найл, словно умирающий с голоду, засовывает в рот почти целое пирожное. Он достает телефон из кармана и открывает уже привычный диалог.
(от кого: Гарри) 19:41pm
Мы тут довольствуемся всплеском желчи и надменности. Надеюсь, у вас там все в порядке, и ты не нянчишься с пьяным Зейном ххх
Ответа приходится ждать всего пару минут, и Гарри их тратит на смех, оттого, что Найл уже просит принести ему мангового сока и желательно добавить в него ликера.
(от кого: Томлинсон) 19:45pm
Зейн сейчас шестой раз всем рассказывает, что мы завтра вылетаем в Мюстик, и в этот раз уже лежа х
(от кого: Гарри) 19:45pm
Он в порядке?! ххх
(от кого: Томлинсон) 19:46pm
Вполне, что не скажешь о Лиаме, который уснул на одном из ломберных столов х
(от кого: Томлинсон) 19:46pm
Мне жаль, что вы не с нами. Надеюсь, ты уже собрал гору чемоданов??? х
(от кого: Гарри) 19:47pm
Ха-ха, даже не пытался ххх
(от кого: Томлинсон) 19:47pm
О, не ври мне! Я уверен, что ты разложил вещи по цветным шелковым мешочкам, и в каждый сунул какую-то ароматическую херню ххх
Гарри протяжно смеется, опрокидывая голову, потому что это действительно правда. Разве не все раскладывают вещи по цветам и принадлежностям, обязательно положив ароматические камушки, если нет, то Гарри не о чем разговаривать с этими людьми. Он, продолжая смеяться, проводит рукой по лицу, обращая внимания на Найла, который уже пьет свой сок, и Гарри надеется, что не с ликером, потому что точно не хочет завтра вытягивать его из кровати.
— М-м, кстати, — окликает Найл, поворачивая голову в его сторону. — Амелия мне писала, — он снова делает глоток, а Гарри вопросительно изгибает бровь. — Элеонор сегодня утром прилетела в Мюстик. Надеюсь, она догадалась не занимать спальни на третьем этаже, а лучше, если они поселятся на соседнюю виллу, — фыркает он, а Гарри раздражается звонким смехом. — Я больше не перенесу их нескончаемые стоны. Это совершенно не смешно, Гарольд! — восклицает он, с грохотом ставя пустой бокал на металлическую столешницу, и хмурясь скрещивает руки на груди, бросаясь укоризненным взглядом.
— Надеюсь, что ты снова окажешься с ними через стенку, — смеется Гарри, хватаясь за живот.
— Я все еще верю в их благоразумие и снисходительность, — фыркает Найл, закатывая глаза.
Они звонко смеются и толкают друг друга, пока шагают в спальню Найла, чтобы провести оставшийся час в тишине, перед тем, как снова будут часа три слушать светские беседы, очередной поток желчи и грязные сплетни. Гарри разваливается на кровати брата, вытягивая ноги и подкладывая руки под голову, а Найл плюхается рядом, укладывая голову на его плечо. Они оба шумно выдыхают и улыбаются, наслаждаясь теплом друг друга, пока через несколько минут Найл не начинает ворочаться, чем вызывает у Гарри протестующие мычание.
— Ты уже решил, что будешь делать? — неожиданно громко спрашивает Найл, когда наконец удобно укладывается на животе, опираясь подбородком о руки.
— О чем ты? — хмурится Гарри, даже не открывая глаза.
— Луи, — единственное, что произносит Найл, вынуждая еще сильнее нахмуриться.
— А что Луи? — он протяжно выдыхает и расслабляет мышцы лица, придавая ему спокойности и непоколебимости.
— Я не идиот, — фыркает Найл, а Гарри бросает смешок, за который моментально получает хлопок по руке. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, не вынуждай меня начать перечислять, — недовольно хмурится он, Гарри наконец распахивает глаза и поворачивает голову в его сторону, с насмешкой изгибая одну бровь. — Серьезно, собираешься оставить все, как есть? — он внимательно его оглядывает, и Гарри слышит явный намек на долгий и мучительно-поучительный разговор.
Он несколько секунд смотрит на Найла, смиренно ожидающего каких-либо объяснений, но каких, Гарри не понимает, ему нечего сейчас объяснять. Он шумно выдыхает и отворачивается, устремляя взгляд на темно-бордовую ткань балдахина, а затем тихо произносит:
— Да, так и оставлю.
— Это глупо, — так же тихо отвечает Найл, и Гарри снова поворачивает голову в его сторону. — Я не собираюсь высказывать тебе нравоучения, — он смотрит брату в глаза, и слегка прищуривается. — Но я знаю, что он тебе нравится, — улыбается он, а Гарри уже смеется и отворачивается. — О, только не говори, что это не так! Как вы смотрите друг на друга, чего только стоит! — уже сквозь смех восклицает Найл, легко пихая его локтем в бок.
— Найл, прекрати, — тихо смеется Гарри, проводя рукой по лицу. — Глупо надеяться на то, что из этого может что-то получиться. Ты ужасно беспечный, даже не вспоминаешь о том, что у меня есть Амелия, — выдыхает он, прикрывая глаза и пытаясь сфокусироваться на дыхании, чтобы хоть немного угомонить больно бьющее сердце.
— Я могу привести буквально каждую вторую пару в королевской семье, кото… — Найл замолкает, потому что Гарри резко поднимает руку вверх, приказывая остановиться.
— Нет, мы не будем это сейчас обсуждать, — жестко цедит он. — Я просто хочу отдохнуть, слишком много планов впереди, чтобы даже думать об этом, — выдыхает Гарри, переворачиваясь на бок и подкладывая ладонь под щеку, встречаясь с огорченным взглядом брата. — Прости, мне нужно немного времени, ладно? Мы обсудим это позже, — он виновато улыбается, а Найл лишь кивает, придвигаясь ближе и сжимая его в объятиях.
— Все в порядке, — шепчет Найл, когда Гарри кладет руку на его грудь и утыкается носом в шею. — Просто помни, что у всех есть шанс, — он проводит рукой по его спине. — даже у таких милых придурков как вы, которые игнорируют чувства друг друга, — уже смеется Найл, сразу же получая протестующий хлопок по груди.
Утро следующего дня начинается восхитительно. Гарри проснулся в пять утра, больше часа провел в душе, потом полчаса искал подходящий плейлист для утренней йоги, поджег пало санто, и час наслаждался тягучей болью в мышцах от сложных асан. Позволил себе надеть мягкий изумрудный свитер и простые прямые джинсы, не особо заморачивался с укладкой волос и выбором колец. Несколько раз написал Луи, а потом парень ему позвонил, и они около получаса смеялись с все еще полупьяных Зейна и Лиама, которые только и делали, что неодобрительно мычали и хмурились, пока пытались собраться. Луи несколько раз уточняет о времени встречи, и Гарри каждый раз смеется и повторяет одно и тоже.
Позавтракал фруктовым салатом, выпил крепкий кофе, и даже улыбнулся Джемме, которая только вопросительно его оглянула, и продолжила спокойно пить свой зеленый чай. Найл все-таки вчера переборщил с ликером после ужина, поэтому сегодня утром его улыбнуло лишь то, что лично для него принесли жареный сыр, потому что всю поездку в аэропорт он стонал, что у него болит голова, а Гарри только смеялся.
Автомобиль уже подъезжает к аэропорту, Найл неугомонно продолжает ныть, а Ирен тараторит о репортерах, которые их будут ожидать. Очередной спектакль влюбленных, и Гарри на это даже не реагирует, потому что предвкушение скорого отдыха его волнует куда больше. Но, по правде говоря, больше его волнует то, что он наконец увидит голубоглазого парня и его лучезарную улыбку не через экран телефона.
Амелия выпрыгивает из автомобиля сразу после Гарри, и вешается ему на шею, звонко смеясь и потом тихо шепча, что репортеры за их спинами. Гарри в мгновение превращается в чуткого и заботливого, целует ее в щеку, а затем тошнотворно мило сплетает их пальцы, а другой рукой заправляет блондинистую прядь за ухо и улыбается. Амелия прикусывает кончик языка с насмешливой улыбкой, и Гарри только смеется и резко тянет ее за руку. Бога ради, что за сопливые мелодрамы, где они бегут и смеются, а потом целуют друг друга с этими глупыми улыбками влюбленных. Но, аплодисменты, он слышал с пару десятков щелчков камеры. Спектакль удался, вручите этим двоим Оскар.
Гарри словно в лихорадке бежит по трапу, и как только заворачивает в салон, то отпускает руку девушки, и уже пробирается дальше, совершенно не смотря по сторонам, и не обращая внимания на крик Найла. Ему жизненно необходимы сейчас его объятия, они так давно не виделись, и дыхание так резко сбивается, сердце трепещет, ладони слегка потеют. Всего пара секунд, и он уже в небольшой комнатке с диваном и большим столом.
Зейн первый заключает его в объятия, несколько раз качая из стороны в сторону. Лиам сжимает его плечи, и голосит что-то о боли в голове, когда Гарри смеется, и поднимает глаза, обводя взглядом салон. Луи с улыбкой прикусывает губу, опираясь бедрами о боковину дивана. Сердцебиение учащается, и Гарри за секунду выпутывается из объятий Лиама, и почти несется к уже смеющемуся Луи, буквально впечатываясь в него и обвивая шею руками. Парень сильнее прижимает его к себе, заводя руки на его талию и сжимая бока. Гарри хочет растаять, он проводит носом по золотистым волосам, вдыхая привычный аромат сигаретного дыма и мятного чая, расплываясь в блаженной улыбке.
— Я скучал, love, — улыбается Луи, куда-то в щеку Гарри. — Все в порядке? — он проводит носом по его щеке, и сразу отодвигается, чтобы наконец встретиться взглядами.
— Да, немного спектакля для прессы, — смеется Гарри, обводя взглядом лицо парня, а затем прикусывая нижнюю губу с глупой улыбкой, на что Луи только звонко смеется.
Момент резкого выброса дофамина портит хныкающий Найл, и Гарри делает шаг назад, даря легкую улыбку Луи, который лишь улыбается в ответ и кивает.
— Мне так плохо, — стонет Найл, плюхаясь на диван и укладывая голову на ноги Лиаму, который только сожалеюще его оглядывает.
— Предлагаю в ближайшие пару часов поиграть в молчанку, — жалобно хнычет Зейн. — Мы вчера переборщили с виски, и единственное, что, кажется, желают все, чтобы мы заткнулись и уснули, — выдыхает он, сползая по спинке дивана и вытягивая ноги рядом с Найлом, который сразу обвивает их рукой и мирно прикрывает глаза, как только Лиам удобней устраивается. — Я очень рад встрече, Гарри. Но, пожалуйста, дайте нам поспать немного, — Зейн скрещивает руки на груди и прикрывает глаза.
— Идем, — окликает Гарри, поворачивая голову в сторону Луи, который с нежной улыбкой оглядывает троих парней, уложившихся кучкой из объятий на диване. — Амелия наверняка себя сейчас займет бутылкой вина, и не будет нас доставать, — улыбается он, когда Луи переводит на него взгляд. — Планирую провести весь полет в твоих объятиях, — неожиданно выдает его мозг, и он смущенно отводит взгляд, пытаясь придать своему лицу уверенности, но Луи лишь бросает довольный смешок и хватает его за локоть, полностью разворачивая к себе.
— Я очень даже не против, принцесса, — улыбается он, заводя руку на талию Гарри и уже подталкивает вперед.
Гарри, словно идиот, улыбается, когда проходит дальше по салону, плюхаясь на односпальную кровать в углу. Он совершенно отказывается думать о том, что подсознание – самый настоящий предатель, потому что нельзя быть так сильно зацикленным на голубоглазом парне, но это, на самом деле, не так важно, он отказывается от глубоких размышлений и ярого порыва самобичевания, чем пытается заняться его мозг.
Луи уже укладывается на узкой кровати, и Гарри приходится приподняться, чтобы они хоть как-то могли улечься. Он закидывает ногу и руку на парня, как только тот тихо смеясь придвигается ближе. Луи оборачивает его плечи руками и слегка сжимает, прежде чем сплести их ноги и гулко выдохнуть ему в макушку, вызывая легкую дрожь по телу. Но он лишь довольно улыбается, несколько раз проводя носом по толстовке парня.
— Сводишь с ума, — шепчет Гарри, куда-то в грудь Луи, на что тот только протяжно смеется, вызывая приятные вибрации по телу.
Происходящее – явно проделки его сознания, которое сегодня решило, что нужно окончательно утопить его в смущении и нежности тепла от Луи. Это чувство смятения и навязчивые мысли, как легкая форма обсессивно-компульсивного расстройства, что сводит его с ума и не дает нормально размышлять, одновременно раздражает и вызывает порыв сумасшедшего желания прижаться еще ближе. Все эти безумные и критично необдуманные порывы скоро точно перейдут все грани дозволенного, что он сам себе где-то там далеко построил. Но, пожалуйста, Луи такой теплый, такой мягкий и комфортный, словно светящийся солнцем, когда Гарри всегда холодный и сосредоточенный на выполнении всех приказов, поэтому ему действительно необходим Луи.
Жизненно необходимо оставить его навсегда в своей жизни, чтобы быть собой рядом с ним, то, каким он является на самом деле. Сентиментальным, тактильным, смущенным и улыбающимся, ему необходимы тепло и защита Луи. К сожалению, но, возможно, и к счастью, он теперь отчетливо понимает свою безумную эмоциональную привязанность, и это не должно быть нормальным. Но, кажется, он так легко это отпустил, и совершенно не хочет думать о своем опрометчивом поступке, возможно, даже будущей боли от потери. Сейчас все это не важно, лишь то, что Луи рядом, его дыхание размеренное и тихое, и Гарри только улыбается, сильнее сжимая руку на боку парня и плотнее прижимаясь, на что Луи бросает тихий насмешливый смешок, и запускает руку в его слегка отросшие кудрявые пряди, привычно наматывая одну на палец.
— Su-u-n? — сквозь сон доносится до Гарри, и он только вопросительно мычит. — Нам лететь еще минимум шесть часов, и если я сейчас не поем, то ты в следующий раз проснешься не от моего сладкого голоса, а от журчания живота, — смеется Луи, и Гарри хрипло хихикает ему в грудь, проводя носом по мягкой ткани толстовки.
— Ладно, сделаю тебе одолжение, — хрипло смеется Гарри, выпутываясь из объятий смеющегося парня. — Возьми для меня зеленый смузи, и, будь добр, вернись в кровать, — улыбается он, когда Луи поднимается на ноги.
— Нет, мы пойдем и нормально поедим все вместе, — фыркает Луи, вздергивая подбородок, а Гарри протяжно хрипло стонет и переворачивается на спину. — Давай, love, вставай. Мы поедим, а потом вернемся в кровать, и включим третью часть Форсажа, — улыбается он, уже шагая в хвостовую часть салона.
Гарри разочарованно выдыхает, скидывая ноги на мягкий ковролин, и, шаркая тапочками, плетется за Луи, уже подумывая переодеться в что-то более удачное для объятий в мягкой кровати. Он плюхается на диван рядом с Лиамом, который уже выглядит более бодрым, в то время как Зейн все еще хмурый, держит в руке, очевидно, кружку крепкого кофе, и поглядывает на жующего сэндвич Найла, который откинулся на спинку дивана и вытянул одну ногу на его колени. Гарри только в ответ улыбается Лиаму, когда тот одаривает его улыбкой, протягивая кружку с чем-то вкусно пахнущим.
— Спасибо, Ли, — улыбается Гарри, поднося кружку к губам. — Куда делся Луи? — он делает глоток, откидываясь на спинку дивана.
— Требует приготовить для тебя какой-то салат, — наигранно фыркает Лиам, и Гарри тихо смеется. — Такие до тошноты влюбленные и глупые. Надеюсь, вы избавите нас от выброса андростенола, пока мы едим, — нагло ухмыляется он, Гарри только слегка приоткрывает рот, и, что же, это было неожиданно.
— О, — реагирует Найл. — Лиам отключил Гарри, — смеется он, толкая брата локтем в бок, очевидно, чтобы вернуть в реальность, потому что Гарри уставился на Лиама с широко распахнутыми глазами.
— Love, хочешь бананы в карамели? — выглядывает из-за шторки Луи, и Гарри наконец закрывает рот и переводит взгляд.
Он только кивает, и Луи дарит улыбку, прежде чем снова исчезает. Зейн заливается смехом, откидываясь на спинку дивана и хватаясь за живот, Найл лишь бросает смешок и откусывает сэндвич, а Лиам тыкает Гарри пальцем в щеку, нежно улыбаясь, и Гарри хочет провалиться под землю. Ему точно не послышалось, и Лиам действительно сказал, что они влюбленные и глупые. Он совершенно не знает, как на это реагировать, потому что до этого все шутили пошло и грязно, а тут это звучало даже не как шутка. Куда спрятаться, чтобы никто не видел его румяных щек, пока он старается скрывать смущение за притворным смехом, на который Лиам только снова улыбается и сразу отводит взгляд.
Все ли здесь сидящие уже различают его неудачную актерскую игру, и делают вид, что ничего не произошло, это тяжело осознавать. Ему больше нравилось, когда Лиам просто игнорировал, или называл их мужьями, шуточно и безобидно. Сейчас совсем не до смеха, у него внутри все буквально пылает и морозит одновременно, эйфория встречи смешивается с желанием накрыть голову одеялом, где-то далеко тот шкаф с коробками дал сегодня трещину в каждом замке, что он стремился никогда не вскрывать. Лиам словно ударил по голове, все испортил, снес всю систему, и теперь все снова смешалось. Безразборчивые и хаотичные мысли о влюбленности вырываются наружу, и он совершенно не знает, что с этим делать.
— Love, ты в порядке? — неожиданно окликает Луи, который уже сидит рядом с ним.
Гарри несколько раз моргает и всего на секунду поворачивает голову в его сторону, глупо кивая. Он чувствует изучающий взгляд Найла, но сейчас совершенно не до этого, нужно время, чтобы переварить услышанное. Луи впихивает в его руки десерт и, кажется, что-то говорит, но Гарри тупо смотрит на содержимое стаканчика.
Вполне очевидно, что у него самый потрясающий брат, потому что Найл придвигается ближе и закидывает руку ему на плечи, слегка потирая, и уже выбрасывая какую-то шутку, моментально всех отвлекая. Они встречаются взглядами, и брат дарит ему нежную улыбку, полную понимания, сожаления и поддержки, он улыбается в ответ и отводит взгляд, хватая ложку для десерта, и планирует ближайшие пятнадцать минут слушать лекции Лиама, мучительные стоны Зейна и лучезарный и невероятный смех Луи, который с каждым разом все больше помогает перестать думать.
— Ты так примитивно мыслишь, Зейни, — недовольно фыркает Луи, откидываясь на спинку дивана. — Я хочу посвятить этому жизнь, а ты считаешь меня таким банальным, — он скрещивает руки на груди, укоризненно оглядывая друга. — Я собираюсь обучать детей, идиот.
Гарри резко поворачивает голову в сторону Луи, который на секунду переводит на него взгляд и дарит улыбку. Он наконец возвращается на землю, и начинает вслушиваться в разговор.
— Я думал, что ты шутишь, — удивленно хмыкает Зейн. — Нет, ты действительно собираешься этим заняться? — он изгибает бровь, поддаваясь вперед и опирая локти о колени.
— Да, мне кажется, что это потрясающая идея, — мечтательно улыбается Луи. — Весь этот беспредел, является неотъемлемой частью моей жизни, и я не собираюсь его бросать. Не могу ведь я перестать доставать полицию, — смеется он, закидывая обе руки на спинку дивана и слегка сползая по подушкам. — Но, кажется, я действительно нашел дело всей жизни.
— Это прекрасно, — улыбается Лиам. — Я думаю, что ты будешь замечательным тренером. Ты уже нашел подходящее место? — он оглядывает Луи, который лишь снова мечтательно улыбается и кивает.
— Ох, Пейно, — он прикрывает глаза, опрокидывая голову. — Это замечательное место в Ипсуич, — он возвращается в привычное положение, поворачивая голову в сторону Гарри, который все еще на него смотрит. — И ты, я надеюсь, мне в этом поможешь, — хитро ухмыляется он, а Гарри только удивленно вздергивает брови.
— Помогу в чем? — виновато улыбается он, Луи театрально шокировано открывает рот и хлопает его по плечу.
— Ты совсем потерялся, принцесса, — недовольно фыркает Луи. — Я собираюсь построить гоночный трек в Ипсуич, чтобы открыть что-то вроде школы обучения вождению. Автоспорт, принцесса, — хмурится он, оглядывая его удивленное лицо. — Хочу учить детей экстремальному вождению, подготавливать для будущей карьеры в серьезном автоспорте, — уже улыбается он, замечая, что Гарри виновато прикусывает губу, выглядя при этом изумленным. — И я хочу, чтобы ты помог мне сделать все это чистой благотворительностью. Твоя милая мордашка и широкая улыбка — все, что нужно для этого.
Сколько раз Гарри нужно повторять, что Луи удивительный, чтобы его услышал весь мир? Это просто не укладывается в голове, Луи хочет построить гоночный трек, чтобы обучать детей, и все это должно быть благотворительностью. Бога ради, кто-нибудь, ударьте Гарри по голове, чтобы он перестал думать, что Луи невероятный.
— Ох, — единственное, что выдает его мозг, а Луи насмешливо изгибает бровь и ухмыляется.
— Ладно, я понял, — смеется Луи. — Мы обсудим это позже. Лучше поешь, love, а то я начинаю переживать, — нежно улыбается он.
— Это потрясающе, — включается Гарри, расплываясь в обожаемой улыбке. — Я сделаю все, что потребуется, — он прикусывает губу, оглядывая лучезарно улыбающегося Луи, который лишь благодарно кивает.
— Я знаю, love, спасибо, — он слегка склоняет голову, смотря прямо в изумрудные глаза. — Но тебе действительно стоит нормально поесть, — уже обеспокоенно говорит Луи, и теперь трое парней заливаются смехом, а Гарри лишь глупо кивает.
Причин обожать Луи с каждым разом становится все больше, и это начинает пугать. Но Гарри все еще глупо улыбается, жуя свой салат, пока Луи продолжает лепетать о своих планах. Найл неожиданно подбадривает Луи обещанием в помощи с благотворительностью, уверенно заявляя о том, что они смогут привлечь к этому много членов королевской семьи. Зейн убеждает в том, что фирма отца с радостью поддержит и предоставит фирму для строительства, а Лиам обещает обеспечить самую лучшую рекламную компанию, и максимально задействовать СМИ. Все это теперь похоже на общее дело, и Луи сияет улыбкой, несколько раз благодаря каждого.
Гарри собирается сделать все возможное, чтобы помочь этому удивительному мужчине, потому что он действительно собирается сделать что-то невероятное. Собственно, это что-то на уровне недосягаемого обожания и идеализации человека, но Гарри-то знает, что Луи таким и является. Одна только мысль о том, что он хочет посвятить свою жизнь обучению детей, хочет делать их счастливыми, дарить эмоции, полностью отдать себя делу, сносит все построенные стены в сознании. Все это невероятно, Луи невероятный, и Гарри уже не желает выкидывать эту мысль из головы.
Чуть позже он умиротворенно нежится в объятиях Луи, на той же односпальной кровати, пока они смотрят третью часть Форсажа. Но, если точнее, то пытаются смотреть, потому что Луи слишком сильно увлечен кудрявыми прядями, что без конца наматывает на пальцы, а Гарри не может сосредоточиться, пытаясь понять, как может быть такой на первый взгляд нахальный, самовлюбленный, беспечный и неугомонный парень таким нежным, чутким и добрым. Ко всему, он почти мурлычет от теплоты и комфорта, так что этим двоим точно не до фильма.
Самолет приземляется на взлетную полосу, когда на острове уже глубокая ночь, и Гарри прикрывает глаза и делает глубокий вдох, с самой искренней улыбкой. Он всегда любил это место, здесь своя особенная магия. Город утомляет, как бы там не было прекрасно, но раздражительность в любом случае настигает, с океаном же все наоборот, он прост и сложен одновременно. Но раздражительность он никогда не вызывает, лишь чувство необъятности, бесконечности, невозможность осмотреть полностью и возможность идентифицировать каждый элемент, завораживает и пугает. Но он думает, что никогда не хотел бы жить рядом с океаном, если здесь провести дольше положенного времени, то можно потеряться в себе, сойти с ума от бесконечного потока мыслей.
Гарри оборачивается, как только в нос резко ударят сигаретный дым. Луи стоит за его спиной, между его губ тлеющая сигарета, в руках телефон, он что-то показывает Зейну, и они оба заливаются громким смехом. Найл запрыгнул на спину Лиама, который сейчас крутится на месте, пока блондин громко смеется, обхватывая его шею руками. Амелия уже бежит в объятия Элеонор, которая подхватывает ее, и они кружатся, сплетаясь в долгожданном поцелуе. Гарри на секунду опрокидывает голову с блаженной улыбкой, это антракт, забудем о реальности театра абсурда, только шум волн и палящее солнце.
— Будь готов, — оборачивается Гарри, адресуя секундную ухмылку Луи. — Хей, Найджел! — окликает он, но брат только продолжает смеяться, используя бедную спину Лиама. — Ты там продолжай развлекаться, а мы займем третий этаж! — восклицает он, хватая Луи за локоть и дергая на себя, отчего парню приходится выбросить сигарету.
— Не смей, Гарольд! — громко вскрикивает Найл, спрыгивая с Лиама, и словно громовая туча уже бежит к брату.
Гарри только смеется, хватая Луи за руку и сплетая их пальцы, всего секунда и они уже бегут к вилле, пока Найл продолжает протестующие кричать что-то совершенно неразборчивое, но явно не самое приличное. Гарри выпускает руку Луи и подталкивает вперед, когда они оказываются на лестнице, и Луи только звонко смеется, несясь словно сумасшедший. Они забегают на этаж, и он почти падает, заплетаясь в своих ногах, но Луи ловко успевает подхватить его, оборачивая руки вокруг талии. Их взгляды всего на секунду пересекаются, и подсознание кричит, что в таких моментах должен быть поцелуй. Но он слышит крики Найла, и они снова смеются и бегут по холлу, и как только Гарри замечает нужную дверь, то хватает Луи за локоть, одновременно толкая дверь ногой, и буквально вталкивает смеющегося парня в спальню. Он захлопывает дверь и делает шаги спиной, впечатываясь в теплую грудь, и его сразу обвивают руки, притягивая ближе, и Гарри только продолжает смеяться, поворачиваясь в объятиях.
Он дарит широкую и счастливую улыбку, прежде чем склоняется и целует Луи в щеку. Всего секунда, Гарри даже не успевает понять, что сделал и не улавливает реакцию парня, потому что в спальню врывается ирландский вихрь, буквально выдергивая его из теплых объятий и заваливая спиной на кровать.
— Я буду спать здесь с тобой! — громко восклицает Найл, прыгая на Гарри сверху, полностью вжимая в кровать.
— О, я так не думаю, — смеется Гарри, упираясь руками в грудь брата.
Найл только фыркает, хлопая его по бедру, и Гарри протестующе вскрикивает, пытаясь скинуть с себя тяжелое тело, но выходит не совсем удачно, и Найл подпрыгивает на ноги, опираясь и надавливая на плечи, отчего Гарри только театрально жалобно хнычет сквозь смех.
— Я старше и сильнее, у тебя нет шансов! — громко восклицает Найл, сильнее надавливая ему на плечи.
— Ты явно кое-что не учел, — уже ухмыляется Гарри, ловко просовывая согнутую в колене ногу между их телами и надавливая брату на локоть. — Ох, Найджел, какой глупый, — смеется он, когда брат только ахает, теряя равновесие и любезно предоставляя возможность их перевернуть. — Выкуси, несчастный, спальня моя! — смеясь восклицает он, резко усаживаясь на живот брата.
— Ладно-ладно, это была честная схватка, — смеется Найл. — Только слезь с меня, — он хлопает смеющегося Гарри по бедру, переводя взгляд за его спину. — Ты в порядке, Луи? — уже ухмыляется он, и Гарри тотчас оборачивается, встречаясь с шокированным лицом парня, который приоткрыл рот и вздернул брови, метая взгляд с одного на другого.
Зейн звонко смеется, хлопая друга по плечу, и Луи наконец закрывает рот и несколько раз моргает, прежде чем слегка хмурится. Гарри только смеется, пока сползает с Найла, и разваливается на кровати, опираясь на локти. Он бросает в Луи наглую ухмылку и дергает бровями.
— Ему нужно несколько минут, чтобы развидеть, — смеется Зейн, прыгая на кровать, и укладываясь рядом с Гарри, вторя его позу. — Луи теперь будет сниться твой шпагат, — смеется он, поворачивая голову в сторону Гарри, который заливается громким смехом, на секунду опрокидывая голову.
— Это был не шпагат, — смеется Гарри. — Но да, у меня отличная растяжка, — он прикусывает кончик языка, сквозь довольную улыбку, и обводит взглядом Луи, который сейчас бросает истеричный смешок и проводит рукой по лицу.
— Скорее, Зейн! — вскрикивает неожиданно появившейся Лиам. — Найл пытается занять самую лучшую спальню на этаже! — он сразу же исчезает, а Зейн смеется, подрываясь с кровати, и буквально вылетает за дверь.
Гарри поднимается на ноги, попутно стягивая с себя футболку и бросая куда-то на кровать. Он довольно улыбается, проводя рукой по лицу и оглядывая комнату, здесь самый большой балкон с видом на океан и прекрасный сад с экзотическими растениями, огромная кровать с белым струящимся балдахином, зеркальная стена, что красуется за этой самой кроватью, и в ванной комнате есть небольшое джакузи, в которое он и Найл пытались поместиться в прошлом году, но только устроили «маленький» потоп, потому что ноги Гарри оказались слишком длинными, а спина Найла слишком широкой. Он улыбается, вспоминая как в детстве они любили спать вместе в этой спальне и нежиться в джакузи, пока из панорамного окна виднелся переливающийся яркими красками обворожительный закат.
Он с мечтательной улыбкой выходит на балкон, где уже стоит Луи, опираясь локтями о перила. Гарри запрыгивает на ограждение, и Луи моментально оказывается перед ним, с силой хватая за бицепс, очевидно, переживая за его неловкость и умение заплетаться в своих же ногах. Гарри только протяжно смеется, вырывая сигарету изо рта парня, пока он протестующие хмурится и уже протягивает руку, чтобы отобрать сигарету, но Гарри подносит фильтр к губам и затягивается. Он почти сразу выдыхает и гримасничает, морща нос и высовывая язык, пока Луи изгибает одну бровь с усмешкой.
— Принцесса, это вредно, — ухмыляется Луи, забирая сигарету из протянутой руки Гарри, который только бросает довольный смешок.
Все остальное время, пока Луи курит, Гарри находит себе развлечение куда более занятней. Острые скулы оттеняет свет Луны, очерчивая каждую и выделяя сильнее, голубые глаза слегка блестят, теряя свою синеву и обретая грубый серый. Тлеющая сигарета слегка подсвечивает кончик носа, когда он подносит ее к расслабленным губам и затягивается. Два пальца вальяжно обхватывают фильтр, указательный слегка согнут, и в таком положении Гарри четко рассматривает выбитую восьмерку на среднем пальце. Рукав зеленой толстовки каждый раз подскакивает, предоставляя возможность увидеть тонкое запястье, на котором браслет с изображением четырех мастей карточной колоды.
Луи поворачивает голову в его сторону, слегка прищуриваясь, а Гарри словно идиот улыбается и прикусывает губу, отводя взгляд на свои болтающиеся ноги. Луи становится напротив него спустя несколько секунд, и Гарри поднимает взгляд, встречаясь с явным озорством в серо-голубых глазах. Луи делает шаг, вынуждая слегка развести ноги, а потом резко поддается вперед, почти силой раздвигая ноги сильнее и опираясь руками о перила, катастрофически близко к бедрам. Гарри слегка хмурится, оглядывая сосредоточенного Луи, который сейчас обводит взглядом его голый торс, а затем поднимает глаза и нагло ухмыляется.
Все тумблеры мигают красным, капслоком высвечивая ошибки, и пора бы включать актера, но он только слегка размыкает губы, смотря прямо в серые глаза напротив. Луи проводит кончиком языка по нижней губе, сквозь самодовольную и ужасно грязную ухмылку, он склоняется и медленно проводит носом по щеке Гарри, пока он прикрывает глаза и пытается сделать вздох.
— Тебе лучше надеть футболку обратно, Ваше Высочество, — шепчет Луи, обжигая горячим дыханием нежную кожу на шее, отчего по всему телу словно проходит электрический ток, и Гарри почти вздрагивает, когда дыхание движется к плечу. — Вперед, я хочу на пляж, — выдыхает он в плечо, а затем склоняется еще сильнее и слегка кусает.
Гарри уже совершенно не контролирует свои действия, когда с силой обхватывает Луи за запястье, но парень уже делает шаг назад, и Гарри приходится расслабить хватку. Луи только дергает пару раз бровями и нагло ухмыляется, разворачивается и заходит в спальню, моментально исчезая за дверью ванной комнаты. Гарри наконец выдыхает, и совершенно не понимает, что сейчас произошло. Он отключился мгновенно, мозг банально отказался работать. Виски слегка пульсируют, сердце, кажется, бьется с такой частотой, что это несовместимо с жизнью, он обессилено сползает по перилам, приземляясь на ноги.
Он сжимает зубы почти до скрежета, поправляя растущую выпуклость в джинсах, и проклинает Луи всеми возможными словами, что сейчас приходят в его полетевшую к чертям операционную систему. Все портится, все ломается, так быть не должно. Но Гарри отказывается об этом сейчас думать, уже хватая несчастную белую футболку и натягивая обратно. По правде говоря, не то, что он отказывается думать, скорее не может сосредоточиться, чтобы включить этот процесс, и это даже имеет свои привилегии, потому что единственное, что у него выбивает сознание, это «бежать-бежать-бежать», что он и делает, с силой захлопывая за собой дверь, и буквально несется по лестнице вниз.
Он резко распахивает двери большой кухни, и следующей жертвой обстоятельств становится холодильник, дверцы которого он захлопывает с такой силой, что тот слегка пошатнулся. Гарри плюхается на стул, попутно откручивая крышку бутылки, и отбрасывает куда-то на длинный стол, и пока она катится вдоль всего стола, а затем падает на пол, Гарри жадно делает большие глотки воды, и уже с грохотом ставит бутылку на стеклянный стол.
Все нормально, банальное неудовлетворение, и Луи совершенно в этом не виноват. Он как обычно выкидывает что-то пошлое и грязное, а Гарри бесится так, словно несчастный пятнадцатилетний девственник, почти роняя слюни и заполняя свой мозг образами Луи. Ему срочно нужно отвлечься, поэтому единственное умное решение, что приходит на ум — окунуться в теплый океан, и он уже поднимается со стула, когда предмет его обожания и всех мыслей появляется в проходе. Луи скрестил руки на груди, опираясь плечом о косяк двери, и нагло ухмыляется, слегка прищурившись оглядывая Гарри, который наконец включает свой мозг, и посылает к черту сознание предателя.
Гарри вопросительно изгибает бровь и бросает ухмылку, когда якобы случайно задевает край футболки пальцами, и подол задирается, демонстрируя его лавровые листья. Он замечает нервное колебание ноги Луи, и аплодирует своему артистизму, невозмутимо проходя мимо парня.
— Идем, ты ведь хотел на пляж, — насмехается Гарри, уже шагая к выходу на большую лоджию.
Он даже не оборачивается, чтобы убедиться, идет ли за ним Луи, Гарри и без этого уверен, но он слышит громкий смех брата и оборачивается. Найл несется по ступеням, и как только оказывается рядом с ним, то хватает его руку и тянет за собой, вынуждая бежать вместе с ним. Они, звонко смеясь, несутся через весь сад к пляжу, и Гарри лишь думает о том, что словно окунулся в детство, когда брат всегда так делал. Они вместе спрыгивают на песок, даже не удосужившись воспользоваться лестницей, что в метре от них, как нормальные люди, но это совершенно не про них, потому что Найл уже отпускает его руку, и Гарри тотчас стягивает с себя футболку, отправляя в полет, и попутно скидывает белые кеды, разбрасываться по песку. Найл уже ныряет в воду, а Гарри останавливается на берегу и театрально падает на спину, звонко смеясь и разбрасывая руки в разные стороны.
Теплый океан касается живота, и он только громче смеется, приподнимаясь и опираясь на локти, наблюдая, как Найл словно сумасшедший плещется в воде, размахивая руками в разные стороны, и теплые брызги долетают до него, рассеиваясь по лицу и волосам. Найл еще несколько секунд размахивает руками, пока Гарри смеется, но секунда и брат подрывается. Гарри вмиг подскакивает на ноги и уже бежит вдоль берега, перепрыгивая несколько камней.
— Гарольд, я хочу тебя обнять, брат! — вопит Найл, когда Гарри звонко смеясь, резко заворачивает и почти заплетается в своих ногах, но ловко возвращает равновесие и отмахивается от протягивающего к нему руки брата, и несется обратно. — Гарольд! — восклицает Найл, но он уже впечатывается в грудь Луи, который сразу меняет их местами, заводя за свою спину, и теперь Найл крепко обхватывает Луи и довольно смеется.
— Уйди-уйди! — возмущается сквозь смех Луи, упираясь руками в грудь блондина. — Ты мокрый, черт возьми! — Найл наконец от него отскакивает и уже прыгает на Лиама, который только смеется и прижимает его к себе.
— Прости, — смеется Гарри, обхватывая парня за локоть и поворачивая к себе.
— О нет! — восклицает Луи. — Я спас тебя от сумасшедшего ирландца, мне нужен минимум орден, — наигранно фыркает он, заводя руки на талию Гарри, и притягивая к себе. — но ты можешь рассчитаться поцелуем, — хитро ухмыляется Луи, а Гарри только протяжно смеется и хлопает его по груди, делая шаг назад, вынуждая Луи неохотно убрать руки. — Ну, может, хотя бы ужин? — он театрально изображает жалобное лицо, слегка выпячивая нижнюю губу и супясь.
— Я подумаю, Луис, — смеется Гарри, плюхаясь на теплый песок и вытягивая ноги.
— Подумаешь насчет поцелуя? — насмехается Луи, садясь рядом и попутно стаскивая с себя влажную толстовку.
— Насчет ужина, — ухмыляется Гарри, поворачивая голову в сторону парня, который уже откинулся на песок, опираясь на локти.
Черная футболка слегка задралась, и Гарри нервно дергает уголком губ, обводя взглядом загорелую кожу живота. Но, он вмиг возвращает уверенность лицу и только бросает в Луи наглую ухмылку, на которую тот вопросительно изгибает бровь. У Луи явный прилив пошлости и надменности, и Гарри действительно стоит оставить это, потому что кто-то из них ведет нечестную игру, которая может зайти за все рамки дозволенного. Он расплывается в нежной улыбке, наблюдая как Найл и Лиам резвятся в воде, брызгаясь и устраивая драки на выживание, когда запрыгивают друг на друга и топят.
Зейн садится рядом с ним спустя пару минут, закидывая руку на плечи, и Гарри только на секунду поворачивается к нему лицом и дарит улыбку, укладывая голову на его плече. Но проходит каких-то пару минут, и в них летит горсть песка, что слегка бьет по телу, просачиваясь в брюки. Зейн бросает смешок и оборачивается, вынуждая Гарри отпрянуть.
— Зейни, иди искупайся, — почти шипит Луи, сквозь притворную улыбку, а Зейн только ему ухмыляется и обхватывает Гарри второй рукой, заваливая на теплый песок, и с вызовом оглядывает друга. — Ты, очевидно, бессмертный, — насмехается Луи, и Гарри наконец поворачивает голову в его сторону, и лицо явно не блещет прошлым насмехательством и ухмылкой.
Зейн заливается звонким смехом, поднимаясь с Гарри, пока Луи внимательно следит за движениями друга, который садится на песке и гримасничает, показывая ему язык. Луи резко переводит взгляд на Гарри и слегка прищуривается, еле заметно, потому что Гарри больше наблюдает за движением его скул, что сейчас выглядят очень напряженными, и, пожалуйста, хлопните его чем-то, чтобы сознание сейчас ему не кричало очевидное. Он расплывается в нежной виноватой улыбке, отчетливо понимая, что это был резкий порыв ревности, и он пока не решил нравится это или пугает серьезность. Луи всего несколько секунд еще выглядит раздраженным, но, кажется, злиться на Гарри у него совершенно не выходит, поэтому его лицо озаряется широкой улыбкой.
— Ты такой забавный, когда ревнуешь, — улыбается он, придвигаясь ближе, а Луи снова притворно смеется, откидываясь спиной на песок.
— Не льсти себе, принцесса, — фыркает Луи, хлопая его по боку, отчего Гарри недовольно хмурится и хлопает его в ответ по ноге.
Четверо парней развалились на стульях в кухне и истерично звонко смеются, обсуждая всякую ерунду, очевидно, потому что сейчас половина шестого утра и они не спали, и у всех слегка усталый вид, особенно у Лиама, который почти спит на столе, подложив под голову руку, а Луи и Найл над ним насмехаются и подначивают. Но, кажется, Лиама это совершенно не заботит, потому что единственное, что он делает, это умиротворенно периодически закрывает глаза. Гарри оглядывает парней, пока сам стоит у плиты, готовя для всех завтрак, если это можно так назвать, потому что для него явно рано, и он уже подумывает, что зря они отказались от прислуги, потому что готовить на всех парней он точно не собирается, особенно, когда есть такие, как Найл.
Луи несколько раз подходит и предлагает помощь, но Гарри только смеется и говорит, что может ему доверить максимум сделать тосты, потому что очень сомневается в его кулинарных способностях, и Зейн с Лиамом это только подтвердили. Но Луи нашел вполне себе хорошее занятие в виде нарезки сыра, но скорее он его нарезал для себя, потому что когда Гарри обернулся, Луи уже сидел на столешнице и жевал сыр с довольной улыбкой, внимательно наблюдая за его действиями. Луи украдкой ворует нарезанный огурец, и теперь Гарри хлопает его по пальцам, а парень театрально хнычет. Он смеется, хватая дольку и протягивая Луи, который вмиг расплывается в хитрой улыбке и склоняется, чтобы съесть прямо из его рук, и Гарри только снова смеется и возвращается к готовке, пока Луи продолжает наблюдать за ним, сидя на столешнице рядом.
Спустя несколько минут Гарри поручает Луи относить тарелки с тостами и фруктами, и парень счастливо ему улыбается, потому что явно выглядел скучающим все это время. Гарри садится за стол с гулким выдохом и кружкой крепкого кофе, его виновато оглядывают, но он только дарит легкую улыбку и делает долгожданный глоток.
— Ты собираешься сегодня есть, love? — Луи прищуриваясь его оглядывает, отставляя кружку с чаем и складывая руки перед собой, сплетая пальцы.
— Правило номер пять: завтрак только с половины седьмого до восьми, — восклицает Найл и откусывает свой тост, Гарри поднимает вверх указательный палец в знак поддержки, пока снова делает глоток кофе.
Луи опускает взгляд на свои наручные часы, а затем снова возвращает к Гарри, и слегка склоняет голову, окидывая каким-то изучающим взглядом, на который Гарри совершенно отказывается реагировать, потому что он устал и ему нужен сейчас только кофе, а потом расслабляющая йога, никаких симпатичных голубоглазых мужчин.
— Сейчас почти половина, — слегка хмурится Луи, снова хватая свою кружку.
— В мои планы входит сегодня только кофе, — пожимает плечами Гарри. — а потом минимум пару часов йоги и спокойствия, так что завтрак отменяется, — Луи изгибает бровь, выглядя обеспокоенным и удивленным одновременно.
Они больше не говорят на эту тему, но Луи периодически оглядывает его слишком обеспокоенно, со своими сведенными брови и хмурым взглядом. Он явно не выглядит увлеченным разговором парней, скорее витающим где-то в облаках и задумчивым, и Гарри действительно хочет поразмышлять над этим. Но мозг отказывается реагировать на его посылы, поэтому он спокойно допивает свой кофе, переодевается в рашгард, утаскивает из спортзала коврик и пару гантелей, и шагает с довольной улыбкой в сад, по пути здоровается с вызванной прислугой, — потому что понял, что способен только на легкие завтраки, — расстилает коврик на зеленой лужайке напротив бассейна, включает медитирующую музыку в наушниках, закрепляет легкие грузики на лодыжках и плюхается на коврик. Он с довольной улыбкой делает глубокий вдох, вытягивает ноги и склоняется, обхватывая руками ступни.
Больше часа его не отвлекает даже проходящие мимо Лиам и Зейн, которые, очевидно, направились на пляж, и Гарри думает, что в этот раз ему точно нужно хоть немного загореть, потому бледная кожа уже кажется даже нездоровой. Он делает глубокий вдох, поднимаясь на ноги и поворачиваясь спиной к бассейну, ставит ноги на ширине плеч и с медленным выдохом поднимает ногу, прижимая колено к груди. Спустя пару минут Гарри проделывает то же с другой ногой, и наконец распахивает глаза. В его поле зрения попадается лишь половина балкона на третьем этаже, но он замечает там движение и опрокидывает голову, встречаясь с любопытным взглядом голубых глаз.
Луи опирается локтями о перила, в одной руке между пальцами зажата сигарета, и он скидывает на глаза солнцезащитные очки, расплываясь в кривой виноватой улыбке и сразу отходит, усаживаясь в кресло. Гарри отказывается думать о том, как долго Луи за ним наблюдал, почему наблюдал и зачем. Ко всему, он на балконе в его спальне, и совсем непонятно, почему Луи предпочел именно его, когда у него тоже есть балкон с таким же видом, и там даже лучше видно сад. Довольно мыслей, они слишком отвлекают от важного занятия, поэтому он только гулко выдыхает и садится на коврик, уже принимая следующую позу.
Спустя еще около часа, а может и больше, Гарри плетется в спальню, чтобы наконец принять душ. Мышцы слегка потягивает, и он несколько раз вытягивает руки, чтобы слегка освободиться от пронзающей боли в плечах. Гарри распахивает двери и первое, что видит, это Луи, который растянулся на кровати, уткнувшись в экран телефона, он тотчас поворачивает голову в его сторону, как-то изучающе оглядывает, а затем снова криво улыбается, и Гарри только дарит натянутую улыбку в ответ, пока стягивает с лодыжек грузики и откидывает в сторону, где уже лежит коврик. Он шагает в ванную, чувствуя на себе взгляд, но точно отказывается думать об этом, только прохладный душ и гель с ароматом миндаля и розы, больше ничего сейчас не волнует.
Гарри оборачивает бедра полотенцем спустя довольно долгое время, и, к счастью, мозг очевидно сейчас находится в состоянии покоя, потому что даже не пытается бросаться громкими мыслями и яркими картинками, за что стоит действительно поблагодарить, поэтому он только улыбается и выходит в спальню. Луи куда-то испарился, и Гарри надеяться, что сможет уснуть хотя бы на пару часов.
Планы рушатся, как только он натягивает пижамные штаны, потому что дверь резко распахивается, и Луи уже шагает к кровати и ставит на нее поднос с парой тарелок. Парень забирается в постель, облокачиваясь спиной на подушки и скрещивает руки на груди, снова изучающе оглядывая, Гарри совсем не нравится этот взгляд. Он лишь гулко выдыхает и улыбается, садясь на кровать, и поджимая ноги под себя. Они смотрят друг на друга, и Гарри слегка склоняет голову, расплываясь в широкой улыбке, когда Луи выглядит слишком хмурым и задумчивым. Он разочарованно выдыхает и переводит взгляд на поднос, где стоит тарелка нарезанных фруктов и какой-то салат.
— Я не голоден, — прикусывает губу Гарри, снова поднимая взгляд на Луи, который все еще хмуро и недовольно на него смотрит.
— Питаешься святым духом? — хмыкает Луи, изгибая одну бровь, а Гарри тихо смеется и пожимает плечами. — Мне не нравится это, love, — выдыхает он, расслабляя мышцы лица, обретая какой-то обеспокоенный вид.
— Не запихивать же мне в себя, — снова пожимает плечами Гарри, невозмутимо оглядывая Луи, который только прикрывает глаза и сползает по подушкам. — Но, если ты поешь со мной, — улыбается он, и парень мгновенно поворачивает голову в его сторону. — Хочу посмотреть еще одну часть и потом на пляж, — Луи расплывается в лучезарной улыбке и кивает, уже подскакивая с кровати и исчезая за дверью.
Гарри удобней усаживается на кровати, облокачиваясь о высокую спинку, покрытую мягким бархатом, отчего по телу пробегается приятная дрожь, и он довольно улыбается. Луи появляется с ноутбуком через пару минут и садится рядом, он ставит поднос на колени Гарри и дарит очередную обеспокоенную улыбку, пока укладывает ноутбук на своих вытянутых ногах. На экране включается фильм, и Луи поворачивает голову в его сторону, Гарри явно понимает, на что он намекает, поэтому только улыбается и подхватывает тарелку с салатом, отставляя поднос в стороне. Луи слегка сводит брови и поджимает губы, продолжая пристально изучать взглядом, Гарри тихо смеется и накалывает салат на вилку, сразу отправляя в рот. Луи, кажется, более чем убежден, поэтому только кивает, и переводит взгляд на экран ноутбука.
Сейчас уже середина фильма, а Гарри смог осилить чуть больше половины тарелки, и то только потому, что Луи периодически к нему поворачивался и снова смотрел этим своим ненормально обеспокоенным взглядом, который уже начинает даже немного раздражать. Он ставит тарелку на поднос, и Луи уже повернул голову в его сторону и хмурится, но Гарри дарит улыбку и кладет голову на его плечо, в надежде, что они не будут об этом говорить. Проходит всего каких-то несколько минут, и парень тяжело выдыхает, нажимает на паузу и убирает ноутбук в сторону, он оборачивается, и Гарри уже готовится выслушивать осуждающий монолог, но парень лишь ложится на бок и протягивает руки для объятий. Гарри расплывается в счастливой улыбке, ныряя в теплые объятия и утыкаясь носом в шею.
— Мы никогда не говорим о тебе, — тихо шепчет Луи, сильнее сжимая его в объятиях, и Гарри только разочарованно выдыхает ему в шею. — Я даже ничего толком не знаю, — он запускает руку в кудрявые пряди, медленно прочесывая. — О твоей семье, твоих увлечениях, не о чем-то, что тебя может беспокоить. Но я не хочу давить на тебя, просто, может, однажды мы поговорим о тебе, ладно? Я умею слушать, знаешь? — его голос нежный, полный заботы, уверенности в защите и поддержки, и Гарри тает от этого, тихо хихикая ему в шею, но, кажется, Луи вовсе не до смеха.
— Ну, ты знаешь, что я довольно капризный, когда болею, — улыбается Гарри, а Луи только неодобрительно цокает. — еще, что у меня есть определенные правила, которым я следую. Для меня важен порядок не только в голове и распорядке дня, но и внешне, вроде разложенных по цветам и принадлежности вещей в подходящих по цвету шелковых мешочках, — Луи наконец тихо смеется, Гарри вполне доволен собой. — Я люблю съемки, это моя отдушина, то, где я могу быть кем угодно, только не принцем. Мне нравится йога, потому что она избавляет от лишних мыслей, вынуждая концентрироваться на дыхании и упражнении, — Луи снова сжимает его, и Гарри закидывает на него ногу, чтобы лежать плотнее. — Я люблю глупые мелочи, на которые часто никто не обращает внимания, вроде запахов. Это странно, но я словно чувствую запах чувств.
— Это вовсе не странно, love, — тихо шепчет Луи, проводя рукой по его кудрям. — Я всегда хотел знать, чем пахну. М-м, расскажешь? — Гарри лишь смеется и кивает, насколько это возможно, будучи зажатым в объятиях.
— Хлопком, мятным чаем, сладкой клубникой и плюмерией, — смущенно лепечет он, и какая радость, что Луи сейчас не может увидеть его красные щеки.
— Это забавно, я думал, что только сигаретами и одеколоном, — нежно смеется Луи, в очередной раз сжимая вокруг него руки.
Они молчат пару минут, пока Гарри пытается понять, что еще может рассказать. Луи спрашивал о семье, но рассказывать о ней совсем нечего, кроме того, что они надменные и высокомерные эгоисты, и он не уверен, что можно болтать о таком, даже с таким прекрасным и удивительным человеком. Но, все же, кое-что он действительно может рассказать, поэтому делает глубокий вдох, готовясь выдать довольно длинный монолог.
— Я не люблю болтать на личные темы, и надеюсь, что ты понимаешь, почему. Моя семья, вовсе не семья, фирма по распространению бесполезных людей, которые родились с непонятным выдуманным долгом. Меня не воспринимают как будущего суверена, наследника короны, скорее, как высокомерного и вредного ребенка, который противится правилам и не осознает свою воображенную значимость. Мой единственный родной человек – это Найл, потому что только он один не воспринимает меня иначе, кроме как братом. Хочу, чтобы ты понимал, что я никогда не смогу рассказать много правды, мне запрещено говорить о семье и наших личных проблемах. Но, пожалуйста, дай мне еще немного времени, и, возможно, я смогу рассказать чуть больше, — Гарри уже начинает выбираться из объятий, но Луи снова сжимает вокруг него руки, только в этот раз так сильно, что может и ненароком задушить. — Луис, если хочешь меня убить, то удушье неудачный выбор, — почти хрипит он, и парень смеется, ослабляя хватку, но не выпуская из крепких объятий.
— Да-да, я понимаю, — тихо шепчет Луи, уже привычно накручивая кудрявую прядь на палец. — Но не думай, что я позволю тебе постоянно теряться. Ладно? — Гарри только тихо смеется, проводя носом по шее. — Просто знай, что можешь приехать или позвонить, и мы будем говорить столько, сколько понадобится, или я буду просто слушать, или будем молчать, что угодно, — нервно тараторит он, снова сжимая руки.
— Успокойся, — смеется он, слегка отстраняясь. Луи расслабляет хватку, и Гарри укладывается на его вытянутую руку, и нежно улыбается, смотря прямо в голубые глаза, что сейчас особенно сильно подсвечивают лучи солнца, и они даже лазурные, как океан за окном. — Тебе не стоит переживать, все в порядке, — улыбается он, протягивая руку к щеке Луи, и медленно проводя большим пальцем по нижней скуле, очерчивая и обводя взглядом острую щетину.
Луи резко перехватывает его руку, сплетая их пальцы и укладывая себе на грудь. Гарри слегка размыкает губы, обводя взглядом татуировки, что соединяются в один общий эскиз, словно изначально были нарисованы вместе, якорь идеально подходит канату. Это не должно быть нормальным, но чувствуется невероятным, чем-то, что всегда должно быть вместе, и он совершенно не может это объяснить. Луи умиротворенно прикрывает глаза и выдыхает, сжимая его пальцы, а Гарри только сглатывает и заставляет себя отвести взгляд.
— Но меня все еще беспокоит то, что ты не ешь, и ты не сможешь так ловко от этого увернуться, — улыбается Луи, Гарри снова возвращает к нему взгляд.
Они молчат несколько минут, смотря друг другу в глаза, и он совершенно не знает, что ответить. У него нет с этим проблем, если Луи имеет в виду какие-то психологические расстройства, это банальная реакция его организма на стресс. Возможно, он бы сравнил это с тем, что сытен по горло всем дерьмом из чего состоит его жизнь, это имеет место быть, поэтому Гарри сейчас глупо пожимает плечами, а Луи протяжно выдыхает, снова сжимая его пальцы.
Они больше не говорят, лишь лежат с глупыми улыбками и смотрят друг другу в глаза. Луи тихо смеется, на секунду прикрывая глаза, и улыбка Гарри становится шире. Возможно, он бы хотел получить объяснения чувству внутри, но он все благополучно списывает на эмоциональную привязанность, как Луи влияет на него, и это должно быть даже страшно, потому что он ненавидит быть зависимым. Но Луи делает с ним какие-то невероятные вещи, вынуждая глупо улыбаться, желать быть рядом, слышать звонкий смех, смотреть в удивительные голубые глаза, быть спонтанным, забывать обо всем вокруг, нуждаться в касаниях и теплоте.
Гарри ясно понимает желание сейчас быть ближе, он отчетливо слышит крики подсознания о поцелуе, но лишь продолжает улыбаться парню, и давить в себе все, что только будет пытаться вынудить все испортить. Они не могут все испортить, очевидно, что они нужны друг другу, но нельзя все портить. Банально не может представить, как они смогут справиться с тем, что всегда будут скрывать, если даже сейчас Ирен периодически контролирует их руки, которые вечно тянутся друг к другу, лишь бы на секунду прикоснуться, что будет, когда они станут ближе, их прикосновения и желания будет почти невозможно остановить.
СМИ все испортят, его семья все испортит, он сделает больно Луи своей жизнью, и исправить ничего не сможет, что тут говорить о том, что в любом случае спектакль с Амелией будет продолжаться. Отречение от семьи и своей принадлежности кажется ему безумством, глупо надеяться на то, что Луи хоть немного поймет его, сможет принять, что долг будет на первом месте, что страх и стыд всегда будут брать вверх, что всегда они будут скрываться. Ему больно это признавать, но скорее всего он просто не верит в возможность таких отношений, чувства должны быть слишком сильными, чтобы хотя бы попытаться справиться с таким, и он сомневается, что Луи испытывает к нему что-то больше, чем привязанность и симпатию. Ко всему, он предполагает, что на это еще влияет маленькая одержимость и фанатизм того ребенка, который был по-детски влюблен в принца. Да и с чего вдруг взрослый мужчина будет хотеть ввязываться в такое дерьмо, у Луи есть цели, он точно хочет любящую семью, жену и детей, поэтому даже нет причин пытаться что-то начинать.
Глупый Лиам, со своей влюбленностью вынудил думать только о чувствах внутри. Гарри отказывается признавать что-либо, что бы это не было, что бы он не чувствовал, все должно само встать на свои места, все должно пройти, нет места для сентиментальности и надежд, места быть для кого-то нужным и значимым. Все пройдет, нужно только больше времени, чтобы эта тягучая потребность и сумасшедшая привязанность прошла, но он уже отчетливо понимает, что, возможно, Лиам был прав. Но, пожалуйста, давайте закроем на это глаза, и Гарри умиротворенно продолжит наслаждаться удивительным Луи, даже если будет больно, пускай он просто немного расслабится и даст вольность быть рядом столько, сколько у него будет возможным, он отказывается снова утопать в самобичевании и тревожных мыслях.
Они на острове, где теплый океан, палящее солнце, горячий песок, здесь должен быть только смех и фривольность, никаких глупых мыслей, поэтому Гарри тащит Луи на пляж и они смеются с бедного Зейна, которого Найл и Лиам пытаются затащить в воду. Луи громко голосит, что Зейн не любитель плавать, но Найл только подбадривается, и по итогу они скидывают несчастного Зейна с пирса, и он угрожает всем, что только ему приходит в голову, пока выбирается из воды. К сожалению, Гарри становится следующей жертвой, и Найл только злорадно смеется, когда сталкивает его в воду, но Луи отлично мстит, и Найл летит с пирса следующим. Они проводят почти весь день на пляже, наслаждаются теплым океаном, прохладными напитками, резвятся словно дети, выпуская наружу беззаботность и громкий смех. Пускай все будет так, глупо, по-детски, совершенно не соответствующе возрасту, но дайте возможность быть здесь и сейчас, просто наслаждаться моментом.
— Вовсе необязательно так переживать по этому поводу, love, — смеется Луи, откинувшись в большом плетеном кресле.
— Конечно обязательно, — уверенно заявляет Гарри, скрещивая руки на груди и опираясь бедрами о перила. — очень важно подобрать аромат для спальни, это буквально то, что может помочь настроиться на правильный и глубокий сон, позволит расслабиться, потому что мы чувствуем запахи мозгом. Физическое ощущение, которое может регулировать наши ментальные переживания, понимаешь? — он неодобрительно изгибает бровь, пока Луи продолжает смеяться.
— И что же ты хочешь в этот раз? — уже улыбается Луи, оглядывая Гарри, который только слегка щурится и цокает на явную насмешку.
— Миндаль, эвкалипт, ладан и кедр, — довольно ухмыляется Гарри, слегка вздергивая подбородок, на что Луи гримасничает, высовывая язык и изображая отвращение. — Хей! — возмущается он сквозь смех, слегка пиная парня по ноге.
— Очень странное сочетание, — смеется Луи. — Не могу представить, как эти совершено не подходящие друг другу запахи могут хорошо сочетаться.
— О, поверь, — улыбается Гарри. — Пойдем, ты сейчас все поймешь, — он отталкивается от перил, и уже шагает в спальню.
Гарри распахивает шкаф, выуживая небольшую коробочку, он с довольной улыбкой плюхается на постель животом, и скидывает деревянную крышечку, пока Луи устраивается напротив и подкладывает руки, опирая подбородок и внимательно его оглядывая. Гарри достает черный бархатный мешочек и протягивает Луи, который с глупой улыбкой сразу развязывает аккуратный бантик и достает непонятную стеклянную фигуру в виде двух соединенных рук. Он изумленно изгибает бровь, а Гарри только снова улыбается и уже хватает несколько маленьких баночек с маслами.
— Там есть еще одна часть, прикрути ее, — улыбается Гарри, перебирая пальцами аккуратно стоящие масла, Луи принимается прикручивать деревянную опору, выглядя при этом слишком увлеченным. — Вот, в ладонях есть прозрачный клапан, налей каждого по две капли, — он прикусывает губу, замечая, как любопытно Луи оглядывает баночки в его руках, а затем резко хватает и складывает рядом с собой.
Гарри опирает подбородок о ладони, следя за тем, как Луи сосредоточенно старается сделать все правильно и добавить только две капли, и он чертовки по-детски прикусывает кончик языка, когда добавляет пару капель последнего масла, и это был кедр, что моментально наполнил ароматами хвои спальню. Гарри уже складывает отставленные в сторону масла обратно в коробку, и краем глаза наблюдает, как Луи пытается найти, где включается аромадиффузор, хмуря брови и крутя в руках фигуру. Гарри прикусывает губу, протягивая руку к рукам Луи, нажимая его пальцами сбоку кнопку. Луи лишь тихо смеется, когда Гарри убирает руку и продолжает складывать масла.
Спустя несколько секунд густой пар начинает рассеиваться по стеклянным ладоням, медленно поднимаясь к пальцам и рассеиваясь вокруг. Лицо Луи озаряется удивлением и предвкушением, он снова прикусывает кончик языка, внимательно следя за вещицей в своих руках, а Гарри склоняет голову и улыбается, откладывая коробочку и снова устраиваясь на животе. Луи ставит аромадиффузор между ними, и опирает подбородок о ладони, продолжая любопытно наблюдать.
Проходит около десяти минут, и Луи не отводит взгляд от рассеивающегося пара, а Гарри не отводит взгляд от голубых глаз. Они оба сосредоточены на своих занятиях, но в какой-то момент Гарри замечает, как подрагивают длинные ресницы парня, и он заметно расслабляется, обессиленно склоняя голову и еле заметно улыбаясь.
— Что ты чувствуешь? — улыбается Гарри, Луи даже не поднимает на него взгляд, только тихо смеется.
— Не знаю, — глупо пожимает плечами он. — будто не замечаешь всего вокруг, сознание отключается.
— Ладан умиротворяет, эвкалипт способствует концентрации и позволяет освободить разум от всего лишнего, а кедр способен перезагрузить наше сознание, — улыбается Гарри, прикусывая губу, и снова обводя взглядом довольного и расслабленного Луи.
— А миндаль? — улыбается Луи, меняя положение головы, склоняя в другую сторону, выглядя словно мягкий и милый комочек.
— О, мхм, — Гарри распрямляет плечи, когда парень поднимает на него любопытный взгляд. — Миндаль возбуждает? — неуверенно отвечает он, и Луи изумленно вскидывает брови, оглядывая, очевидно, его краснеющие щеки. — В смысле, что концентрирует внимание на сексуальности, — пытается Гарри, но Луи только тихо смеется. — Черт, надо было соврать, — смущенно смеется он, роняя лицо в мягкое одеяло.
— В это действительно можно поверить, — загадочно отвечает Луи, чем вынуждает снова поднять на него взгляд и вопросительно изогнуть бровь. — Сделай вид, что ты ничего не понял, — уже смеется он, и Гарри хочет сейчас намотать одеяло на голову, лишь бы его щеки престали пылать, а странное чувство бить где-то внизу живота, скручивая от явного понимания намека, но он лишь бросает довольный смешок, и теперь очередь Луи смущенно прятать лицо в ладонях.
Они больше не говорят, и тратят ближайший час на тихое и размеренное дыхание, что, кажется, даже звучит в такт, и наслаждаются ароматом, рассеивающимся по комнате. Спустя еще какое-то время Луи лепечет о том, что засыпает, а Гарри только тихо смеется и кивает. Луи оборачивается, когда уже собирается захлопнуть дверь, и дарит лучезарную улыбку, желая доброй ночи. Возможно, Гарри хочет уснуть сегодня в теплых объятиях, но только снова глупо кивает. Луи прикусывает губу и слегка щурясь оглядывает его несколько секунд, прежде чем закрыть дверь.
Утро начинается слишком рано, все потому, что двери балкона оставались открытыми всю ночь и было холодно, и он долго ворочался, сначала пытаясь укутаться в одеяло с головой, а затем закрыл дверь, и это совсем не помогло ситуации, потому что стало душно. Он шумно выдыхает, опираясь руками о перила и поднимая взгляд, щурясь оглядывая выглядывающее наполовину солнце, что слепит своими яркими лучами, и слегка отдает наступающей теплотой. Легкий прохладный соленый ветер окутывает все тело, вызывая дрожь и мурашки. Тихий шум листвы рассеивается, а гулкий океан сегодня не в настроении, громко оповещая о себе волнами, создающие резкие всплески и удары о пирс, и каждый раз с силой покачивая небольшой катер, охватывая борты и разбрызгивая соленую воду по палубе.
Он приветственно машет рукой женщине, которая несет в руках несколько пакетов, и она только дарит ему широкую улыбку и кивает. Спустя пару минут он уже копошится на кухне в поисках кофе, и та самая женщина предлагает помощь и спрашивает о завтраке, но Гарри ей только улыбается и говорит, что приготовит завтрак сам. Женщина с широкой улыбкой покидает кухню, а он продолжает свои поиски, но в итоге приходится закинуть зерна в кофемолку и опереться рукой о столешницу в ожидании, вероятно, чуда, потому что кофемолка работает слишком медленно. Гарри проводит рукой по лицу и недовольно хмурится, потому что надежды рассеиваются с каждой секундой, но еще несколько минут протяжных и нервных выдохов, и кофемолка справляется со своей работой.
Гарри расслабленно выдыхает, делая долгожданный глоток, и вытягивая ноги на рядом стоящий стул. Он оглядывает бассейн, что манит своей прозрачной и отблескивающей лучи солнца водой, и мысль искупаться кажется вполне себе хорошей идеей, но в его голову приходит идея куда более заманчивей, поэтому он тратит ближайший час на приготовление фруктового салата, заваривание мятного чая, и слишком долго жарит стопку вафлей, что поливает сладким клубничным джемом, и потом ставит все на поднос, и уже стоя напротив нужной двери замирает, секунду топчется на месте, гулко выдыхает, и, наконец хватается за ручку двери. Он оглядывает Луи, который лишь заворачивается в одеяло и переворачивается на другой бок, промычав что-то совершенно неразборчивое. Приходится сначала убрать ноутбук, растянутые наушники и пару стопок каких-то бумаг, прежде чем поставить поднос на стол. Гарри прикусывает губу, последний раз оглядывает мирно спящего Луи, и с глупой смущенной улыбкой выходит в холл, стараясь как можно тише закрыть за собой дверь.
Он распахивает дверь своей комнаты и буквально несется к кровати, падая лицом в мягкие подушки, пытаясь подальше засунуть понимание, что совершил невероятно романтическую ересь, что даже никак не соответствует его темпераменту, потому что всегда считал, что это ему должны приносить завтрак мужчины, что, кстати, так и было, когда он находил себе развлечение на одну ночь. Но сейчас, кажется, самый долгий перерыв из всех, он в прямом смысле воздерживается больше полугода, лишь иногда упрощает себе жизнь под струями горячей воды душа, но, опять-таки, это совершенно не то, что больно-сладко желает его тело.
Всю ситуацию постоянно портит полуголый Луи, который позволяет себе ходить без футболки и с слишком сильно сползающими спортивками, что показывают тонкие очертания округлых ягодиц, и вводят в состояние дикого воя. Все эти картинки, что сейчас бросает в него предатель-подсознание, нагоняют на мысль, что стоит заняться своим уже почти полностью возбужденным членом, который сейчас больно трется о кружевную ткань, вызывая желание вопить и рыдать одновременно, потому что все мысли сводятся только к чертовому Луи, и следующее, что он делает, это вмиг стягивает с себя пижамные брюки и отбрасывает подальше. Он прикусывает губу, обводя взглядом прижатый кружевом член, протягивая руку к плотной резинке, что сейчас совсем некстати впивается в костяшки бедер, и успешно подавляет желанный стон, когда сжимает руку вокруг члена и опрокидывает голову на мягкие подушки.
— Ты не спишь, love? — спрашивают за дверью, но, очевидно, Луи спросил это только для приличия, потому что дверь уже распахивается, а Гарри до боли прикусывает губу, и за секунду обматывает бедра одеялом. — Доброе утро, я слышал, как ты уже выходил, поэтому решил, что мы обязаны вместе позавтракать твоим кулинарным шедевром, — смущенно лепечет он, но Гарри сейчас прикладывает руку к лицу и только кивает. — Все в порядке? — он садится на кровать, и Гарри чувствует на себе любопытный взгляд, но его щеки так сильно пылают, что он не в состоянии убрать руку от лица.
Луи придвигается ближе и уже тянет руки, чтобы, скорее всего, заключить в объятия, но Гарри только виновато улыбается, почти в лихорадке переворачиваясь на живот и отодвигаясь, он пытается унять бешенное желание притянуть сейчас Луи к себе, готов даже в мольбах, лишь бы избавиться от трения кружева. Но Луи точно расценивает это как явный отказ от его прикосновений, и Гарри уже чувствует, как сильнее прогибается матрас, он неосознанно поворачивает голову в сторону парня, и как же зря он это сделал, потому что лицо Луи сразу озаряется довольной ухмылкой, и он обводит его взглядом, но всего секунда, и взгляд останавливается чуть ниже его спины. Гарри замечает, как его лицо слегка вытягивается, рот приоткрывается, брови удивленно подскакивают вверх, а плечи заметно напрягаются.
— Черт, — ругается Гарри, как только до него доходит, куда Луи смотрит. — Прости-прости, я не думал, что ты сейчас зайдешь, — нервно тараторит он, резко хватая край одеяла и натягивая на выглядывающую половинку ягодиц в кружеве.
Он поднимает взгляд на Луи, который несколько раз моргает, и, наконец, закрывает рот. Щеки пылают словно окунули в кипяток, кажется, что даже мочки ушей горят, но он только прикусывает нижнюю губу и слегка сводит брови, виновато оглядывая парня. Луи резко оборачивается, хватая кружку с подноса, и почти залпом выпивает точно половину, а вот теперь очередь Гарри ухмыляется.
— Ты в порядке? Не думал, что на тебя так может повлиять мое кружевное белье, — насмехается он, а Луи бросает слишком истеричный и очевидный смешок. — Прости, в следующий просто буду без них, — и что же, на это Луи реагирует резким поворотом головы в его сторону. — Что? — ухмыляется Гарри, изгибая одну бровь.
— Позавтракаем на балконе? — его лицо резко обретает спокойствие и непоколебимость, и если бы не блестящие глаза, нервный голос и румяные щеки, то Гарри бы поверил.
— Конечно, только дай мне одеться, — нагло ухмыляется он, на что Луи резко кивает, и уже поднимается с кровати, буквально за секунду исчезая за дверьми балкона.
Гарри с довольной улыбкой натягивает шелковые брюки обратно, хватает поднос, и уже шагает на балкон. Он ставит поднос на столик, что стоит чуть поодаль от кресла, где расположился Луи, нервно поднося сигарету к губам и сильно затягиваясь, пока Гарри, словно невзначай, прогибает спину, а затем невозмутимо распрямляется и облокачивается бедрами о перила, становясь напротив парня. Луи несколько раз пытается отвести взгляд, но все время возвращает и оглядывает изучающе, Гарри даже бы сказал, что голодно и явно с желанием, и он дергает бровями и нагло ухмыляется.
Луи тушит недокуренную сигарету в пепельнице, и разваливается в кресле, слегка сползая и раздвигая ноги, он бросает такую же наглую ухмылку, пару раз хлопая рукой по коленке, и что же, Гарри вынужден притворно посмеяться, потому что это был явный намек устроиться у него на коленях, и совершенно точно упустим тот факт, что он сейчас бы не только на его колени присел.
Они завтракают в полной тишине, и Гарри размышляет о том, что действительно хорошо выглядит в кружеве, настолько, что Луи на несколько минут явно потерялся где-то в своих мыслях. В общем-то, это вполне себе нормально для него, он постоянно носит шелк и кружево, определенно точно будучи уверенным, что это намного сексуальней и удобней, честно признаться, потому что, когда он надевает мужское белье, а это происходит только во время съемок, то чувствует себя скрытым и зажатым. Гарри любит свое тело, самодовольно считает, что выглядит чуть-ли не идеально, и он каждый раз старается для этого, йога, пилатес, бег, кардио, правильное питание и диеты.
Всегда идеально подобранное белье гармонирует с его настроением, как сегодня, он предпочел бежевые трусики с мягким кружевом, потому что были очевидные порывы в надобности нежности и заботы. Именно так это работает, но особенно сильно он любит свои грязно пошлые черные сетчатые, где на ягодицах большой разрез, и он часто надевает их, чтобы полюбоваться собой перед зеркалом, пока два пальца уже глубоко внутри и с губ слетают похабные стоны удовольствия.
Луи старается не смотреть в его сторону, даже когда они с парнями сидят за столом, обсуждая планы на день. Лиам голосит, что ему обязательно сегодня вечером нужно заняться научной работой, поэтому коктейли из виски и текилы сегодня отменяются, на что Найл и Зейн разочарованно выдыхают. Чуть позже Зейн предлагает спокойно отдохнуть сегодня в бассейне, а потом заняться своими делами, но Амелия и Элеонор резко врываются не только на кухню, но и в их разговор, громко голося, что хотят развлечься волейболом на пляже, и парни были просто не в силах отказать, поэтому все расходятся по комнатам, и уже спустя несколько минут Гарри выходит из спортзала в рашгарде, солнцезащитных очках, самодовольной ухмылкой и волейбольным мячом, что несколько раз подкидывает, а потом крутит на пальце, пока проходит мимо Луи, слегка задевая плечом.
— Не переживай, мы будем поддаваться, — хихикает Амелия, чем вынуждает обернуться. — Нас все-таки четверо, — смеется она, адресуя Луи, который только криво ей улыбается в ответ.
Найл резко задевает Гарри плечом, выхватывая мяч и несясь по пляжу, и Гарри тотчас срывается с места и догоняет брата за пару секунд, заваливая на песок и отбирая мяч.
— Ты ведь знаешь, что я всегда веду, — ухмыляется он, поднимаясь с Найла, который только разочарованно хмыкает. — Давай, Найджел! Сегодня ты стоишь в первой линии, — довольно смеется Гарри, подходя к уже натянутой сетке, и пару раз дергая, чтобы проверить натяжение.
Луи галантно позволяет Гарри начать игру, уверенно и нагло лепеча о том, что у них нет никаких шансов, но Гарри только бросает в него ухмылку, прежде чем подкинуть мяч и с силой ударить запястьем правой руки, и Луи благополучно недопрыгивает, а Лиам только отходит от летящего мяча, и глупо пожимает плечами, пока Луи уже на него кричит, а Найл звонко смеется. Элеонор подает мяч следующей, и в этот раз Зейн успешно его отбивает, и теперь это уже становится похоже на игру, но аутсайдеров видно спустя несколько минут, когда Лиам не успевает словить мяч, и потом Луи бьет в сетку, а Зейн плюхается на песок, прижимая мяч к груди. Гарри и Найл только довольно смеются, и одновременно гримасничают, высовывая языки, а затем обнимаются, Луи на это недовольно фыркает, и с силой кидает мяч в Гарри, который ловко его перехватывает и дарит ему наглую ухмылку, прежде чем подает мяч Амелии.
Мучительный час пролетает незаметно, потому что для команды Гарри он точно таким не был, что не скажешь о троих парнях за сеткой. Луи почти в бешенстве поправляет спадающую на глаза челку, Зейн уже отбросил футболку подальше, а Лиам выглядит слишком изможденным. Ко всему, Элеонор сейчас подает мяч, и Луи благополучно его пропускает, он почти рычит, сжимая кулаки и в бешенстве пинает ногой песок, чем вызывает звонкий смех Найла и Элеонор.
— Довольно! — вскрикивает он. — Нам нужна другая игра! — Луи пролазит под сеткой, с нервозностью отбрасывая от себя ее край, когда она пытается задеть его волосы.
— И что же ты предлагаешь? — ухмыляется Гарри, подкидывая мяч и прокручивая на пальце. — Ты очень сильно недооцениваешь нас, выбирай с осторожностью, — снова ухмыляется он, поворачивая голову в сторону раздраженного парня, который сейчас опирает руки о бока и укоризненно его оглядывает.
— Могу поспорить, что детки королевской семьи не играют в футбол, — ухмыляется Луи. — М-м, Ваше Высочество, ты умеешь пинать мяч своими длинными ногами, или только умело заплетаешься в них? — они смотрят друг другу в глаза, и здесь явно бросают ярко-красную мулету, вызов на бой.
— Это было очень зря, — смеется Элеонор, и Гарри вмиг поднимает руку, приказывая всем заткнутся.
— На что мы спорим? — он облизывает губу, делая шаг к парню.
Луи нагло ухмыляется и дергает бровями, прежде чем обхватить его за талию и притянуть ближе, он сжимает влажную ткань рашгарда и склоняется над его ухом, обжигая горячим дыханием щеку:
— Если проиграешь, то сегодня ночью спишь со мной только в своих кружевных трусиках, — он сразу делает шаг назад, чтобы встретиться взглядами, и с похабной ухмылкой пару раз дергает бровями, а Гарри, только широко улыбаясь, проводит кончиком языка по нижней губе и согласно кивает.
— Тогда, если проиграешь ты, то тебя ждет то же самое, — ухмыляется Гарри, резко толкая парня в грудь, отчего Луи слегка отшатывается и смеется. — Кстати, — оборачивается он, когда уже собирается направиться к брату. — Элеонор капитан женской сборной Бирмингема, — Гарри дарит довольную ухмылку и разворачивается, закидывая смеющемуся Найлу руку на плечи.
— Удивлен, что ты не знаешь, но я пять лет был главным защитником футбольной команды нашего университета, — фыркает Луи, резко хватая Гарри за руку и разворачивая лицом к себе, вынуждая Найла недовольно цокнуть и пройти вперед. — Будь осторожней, Ваше Высочество, сегодня твоей заднице понадобится много удачи, — ухмыляется он, сжимая бицепс Гарри, который только с вызовом дергает бровями и скидывает его руку.
Луи и Зейн с довольными улыбками носятся по зеленой лужайке маленького футбольного поля, и что-то Гарри подсказывает, что лучше бы они построили поле для гольфа, как предлагал Найл, потому что Луи явно уверен в своих силах, даже чересчур, что нагоняет смятения и очень плохие мысли, слишком плохие и грязные. Но стоит признать, что Луи выглядит сексуально в своей футболке с его фамилией и цифрами двадцать восемь, пускай даже на нем не полностью футбольная форма, но выглядит это чертовски грязно. Особенно когда он поправляет челку и вытирает подолом футболки лоб, любезно предоставляя возможность разглядывать влажные, еле виднеющиеся кубики пресса, а затем бросает ухмылку и подмигивает. Гарри хочет завыть, но в место этого расстегивает верх рашгарда, отбрасывая подальше. Если Луи собирается играть нечестно, то он принимает вызов.
— Надень обратно. Ты вынуждаешь нашего главного игрока терять равновесие, — смеется рядом стоящий Лиам.
Гарри только дарит ему самодовольную улыбку, и хватает Найла за локоть, потянув за собой к середине поля, краем глаза улавливая, что Луи развалился на поле и смотрит в их сторону. Они около получаса тратят на что-то вроде разминки, пока Амелия несколько раз ободряюще целует Элеонор, и громко голосит, что она ничерта не смыслит, и правил нет, только забитый гол в ворота, чем подбадривает Луи и Зейна, которые неразборчиво громко галдят и хлопают друг друга по задницам. Найл сжимает руку на плече Гарри, напоминая, что они отлично играют в футбол, это, между прочим, правда, эти двое с самого детства любили пинать мяч, а особенно у них есть козырь в виде Элеонор, которая любому даст фору, но так как правил нет, и это может стать проблемой, потому что Луи определенно точно радует эта новость.
Но Гарри ведь тоже играет не по правилам, поэтому шансы действительно есть, и самой первой возможностью вывести Луи из себя оказывается, когда они стоят напротив друг друга, в ожидании начала игры криком Амелии, и Гарри прекрасно пользуется очевидной неудовлетворенностью парня, проводя рукой вдоль своего пресса к паху и похабно прикусывая губу, шумно потянув воздух сквозь сжатые зубы, и сразу после крика Амелии он ловко уводит мяч и несется к воротам, где стоит Лиам. Но Луи оказывается рядом с ним спустя пару секунд и перехватывает мяч, одаривая самодовольной ухмылкой, и уже несется на другую часть поля, он умело обходит Элеонор, а Найл не успевает словить мяч. Первый гол в первые две минуты, и все надежды рушатся, когда Луи оборачивается и поднося два пальца к виску салютует, ко всему еще и подмигнул. Потрясающе, Гарри ввязался в очень плохую затею, поэтому, следующее, что он делает, это буквально умоляет Элеонор забить гол.
К счастью, Элеонор действительно забивает гол, и Гарри показывает средний палец Луи, когда он оборачивается, но тот только дарит ему улыбку и напоминает, что они играют до трех очков. Зейн не забивает гол в их ворота, и Найл почти подпрыгивает на месте, высовывает язык и морщит нос, на что Зейн так же гримасничает в ответ, а потом они смеются и обнимаются, а Гарри и Луи протестующе на них вопят. Чуть позже Амелия умело отвлекает своей голой грудью все того же Зейна, который снова пытается забить гол, и Гарри ловко уводит мяч, пока Луи уже громкими воплям вперемешку с матами орет на друга, чем очень удачно отвлекается и Гарри почти забивает гол, но парень вмиг оказывается рядом и уводит мяч. К сожалению, Луи только разозлился, и теперь Найл снова не успевает поймать мяч.
Очередной гол, и шансов все меньше, Гарри только разочарованно выдыхает, ловя довольную улыбку Лиама, и теперь селится желание стереть самодовольство с лица Лиама и злорадный смех Зейна. Вероятно, открывается второе дыхание, и спустя несколько минут напряженного перекатывания бедного мяча с одной части поля на другое, он буквально сносит с ног Зейна, а затем и Луи, который только удивленно ахает, а Гарри плотно сжимает зубы и пинает мяч с такой силой, что он словно разрезает воздух, подлетая вверх, и Лиам банально не успевает его перехватить. Гол, и Элеонор громко поддерживающие вопит, а Найл кладет руки на бедра и изображает нелепый танец, кружась и выкрикивая его имя.
Гарри ловит изучающий взгляд Луи, когда подает мяч Элеонор, и совершенно отказывается думать о том, что если сейчас у них все получится, то Луи наденет кружевное белье, они будут спать вместе, если конечно у них останется на это время, потому что вполне очевидно, что Гарри скорее сойдет с ума, чем не позволит себе прикоснуться к его упругим ягодицам в кружеве, и это была очень плохая идея, потому что подсознание вмиг начинает бросаться отчетливыми и детальными картинками, и он даже не улавливает, что ему снова подают мяч, а Зейн пользуется моментом и сразу его уводит.
Всего каких-то пару минут, пока Элеонор на него кричит, и они одновременно пытаются перехватить мяч у Зейна, но парень только ловко пинает мяч, что благополучно прокатывается у Гарри между ног, подкатываясь прямо к Луи. Гарри оборачивается, и парень дарит секундную ухмылку, прежде чем пинает мяч, и Гарри сейчас словно в замедленной съемке следит за своей ужасной привычкой принимать вызовы в виде полета футбольного мяча, что Найл правда пытался словить, ему не хватило каких-то несколько несчастных сантиметров.
Гарри падает на траву, хлопая себя по лицу и разочарованно выдыхая, пока до него доносятся звонкие и довольные вопли троих парней. Он просто не может поверить, что они облажались, невозможно, черт возьми, имея в команде капитана команды сборной, проиграть филологу, картежнику и несчастному гонщику, но, кажется, у судьбы свои планы, потому что сейчас в его кудрявые пряди запускают пальцы и слегка тянут вверх, вынуждая опрокинуть голову, и он только шокировано размыкает губы, встречаясь с явными пылающими огоньками похоти в голубых глазах.
— Хочу бордовые или черные, — ухмыляется Луи, смотря на него сверху вниз и сильнее оттягивая кудрявые пряди, вырывая лишь протяжный гулкий выдох. — Надеюсь, что ты умеешь держать свое слово, — он дергает пару раз бровями и убирает руку.
Гарри хочет провалиться под землю, утопиться в океане, или задушить себя своим кружевным бельем, потому что это совсем не смешно, Луи сказал это всерьез. Он просто не может поверить в то, что ему придется это сделать, даже если не так уж и против, но сам факт, что при таких обстоятельствах и таком аморальном контексте. Все это может закончиться совершенно неправильно, потому что понимание, что они начинают переходить все грани, до боли скручивает узел внизу живота и вынуждает завопить, совсем не безобидные пошлые шутки приятелей.
— И что теперь ты должен? — наигранно обеспокоенно интересуется Найл, скрещивая руки на груди и оглядывая сутулые плечи брата.
— Лучше тебе не знать, — ухмыляется Луи, и Найл только довольно гогочет, вмиг получая протестующий хлопок по ноге от Гарри, который поднимается на ноги и одаривает его злостным взглядом. — Не переживай, принцесса, я буду нежным, — насмехается Луи, а Найл уже хватается за живот, впадая почти в истерику, пока Гарри только нервно шипит и широкими шагами направляется к вилле.
Сегодня все над ним насмехаются и издеваются: холодная со сквозняком ночь, тошнотворная романтическая выходка, неудачная попытка самоудовлетворения, демонстрирование голой задницы, плохая актерская игра, ужасная привычка принимать вызовы, никакой поддержки от брата, и теперь солнце добивает окончательно, сначала, когда скрывается за плотными густыми серыми облаками, а потом и вовсе по щелчку пальца исчезает за горизонтом. Они сидят на полу гостиной и выглядят слишком измотанно, даже долгие разговоры не находят себе места. Лиам уходит первым, захватив с собой тарелку со спагетти и бутылку газировки, оправдываясь научной работой. Найл и Зейн решают, что нет ничего лучше, чем развлечься игрой в приставку, а Луи продолжает довольно улыбаться и смотреть на Гарри, который тупит уже больше часа взгляд в свой персиковый лимонад, подумывая захлебнуться им или попробовать все-таки утопиться.
Гарри гулко выдыхает и ставит стакан на пол, поднимаясь на ноги и встречаясь с взглядом голубых глаз, что мгновенно тускнеют, обретая глубокий серый и огоньки озорства и предвкушения. Луи широко улыбается и слегка дергает бровями, бесстыдно обводя взглядом длинные ноги Гарри, который лишь протестующие фыркает, разворачивается и шагает к лестнице. Он срочно должен ободрить себя мыслью, что у него все козыри, и он нагло будет провоцировать, чтобы больше даже не думал на такое соглашаться, потому что Гарри ужасно мстительный, и Луи придется сегодня очень несладко, уж поверьте. Но есть еще один факт, он так же будет мучать и себя, потому что внутри все горит от желания, он до безумства хочет прикосновений, везде, абсолютно везде, где только Луи захочет, Гарри согласен на все, готов умолять на коленях. Все это нагоняет тревожных мыслей и сомнений в собственной выдержке.
Он принимает душ в полной уверенности своего успеха удачно подобранных издевательств, но что-то внутри больно царапает и кричит, что неправильно выставлять себя так напоказ, что он нарушит все правила и границы, в которых так долго пытался себя удерживать, что все это может обернуться разрушением их нежной и трепетной связи, что если они переспят, то каждый удовлетворит свои желание и все закончится. Но кому нужны эти глупые мысли, когда Гарри чувствует нечто большее, чем желание, что-то, чему не может, не хочет и боится давать название, это все глупый Лиам, который вынудил думать о какой-то там влюбленности уже третий день.
Гарри шумно выдыхает и обхватывает длинными пальцами край белого комода, осматривая белье в поисках чего-то чертовски горячего, между прочим, он не собирается идти в спальню Луи, это уже слишком, даже если он и так выглядит, как снятая шлюха на ночь, к нему он не пойдет в любом случае. Эта мысль вызывает у него нервный смешок, где-то между отчаянным и самодовольным, не понятно, что именно берет вверх.
Он натыкается на очень, скажем завуалированно — своеобразную кружевную вещицу, с небольшим бантиком сзади и длинными ниточками в виде вышитых нежных ромашек, что-то вроде подола из цветов, это кажется ему слишком нежным, совсем не то, чем бы он хотел издеваться над Луи, поэтому поиски продолжаются. Несколько мучительных и уже разочарованных вдохов, и он находит то, что идеально подходит, и вмиг сбрасывает с себя махровое полотенце, натягивает вещицу, и сразу поворачивается лицом к зеркальной стене.
Он обхватывает края тоненькой сеточки впереди, подтягивая чуть выше, и слегка поворачивается, чтобы осмотреть себя сзади. Крупное кружево идеально садится по ягодицам, слегка прячась снизу между половинок, он проводит рукой по кружеву, расправляя края, а затем снова поворачивается и несколько раз осматривает абсолютно прозрачную черную мелкую сеточку, что показывает каждый изгиб его полустоячего члена, острые бедренные кости, и придает глубину цвету лавровых листьев, выделяя смолянисто черными.
Возможно, он хочет сейчас завыть, потому что сознание начинает бросаться картинками того, как Луи будет их стягивать, рвать от желания, или изумленно рассматривать и будет нежным, аккуратно оглаживать его ягодицы, целовать бедра, сжимать его бока, покрывать грудь поцелуями, спускаясь все ниже и ниже, и… и довольно об этом думать, он сейчас действительно начнет как минимум выть, а как максимум жалобно рыдать и дрочить.
Гарри натягивает свободные пижамные брюки и плюхается в постель, попутно хватая телефон с прикроватной тумбы, уже почти двенадцать, и он, кажется, думает слишком долго, метаясь от желания написать Луи, и полностью забыть об этом и спокойно уснуть, но телефон в руке вибрирует, и дыхание сбивается еще до того, как он открывает диалог.
(от кого: Томлинсон) 00:02pm
Я все еще жду тебя с нетерпением, love х
(от кого: Гарри) 00:03pm
Если ты надеешься, что я сейчас прибегу, то жаль тебя огорчать. У тебя есть возможность прийти в мою спальню в ближайшие десять минут, потому что я уже почти сплю ххх
Гарри стоило засечь, сколько секунд Луи понадобилось, чтобы буквально влететь в его спальню, потому что он даже не успел подняться с кровати. Он, лежа на животе, оборачивается и вопросительно изгибает бровь, а Луи глупо прикусывает кончик языка сквозь улыбку и пожимает плечами, и теперь Гарри смеется, перекатываясь на свою сторону кровати, свою, потому что он знает, что Луи всегда спит слева, без исключений.
— Ты все еще одет, Ваше Высочество, — ухмыляется он, медленно шагая к кровати, где Гарри уже вытянул ноги и подложил подушку под спину, невинно хлопая ресницами. — Спор есть спор, надо выполнять, — подначивает он, стягивая с себя футболку и бросая куда-то на пол.
— Не разбрасывай вещи в моей спальне, — недовольно хмурится Гарри, наблюдая, как Луи плюхается на кровать и слегка раздвигает ноги, выглядит слишком ожидающим и явно предвкушающим. — Выключи свет, Луис, — насмешливо изгибает бровь, хлопая парня по коленке.
— Это не честно! — возмущается Луи, хватая его за руку и слегка тянет на себя, вынуждая сползти по подушкам почти к его животу. — Но как я увижу, если мы выключим свет? — он наигранно изображает недовольство, но Гарри явно видит в этом еще больше желания.
— Если ты все еще не понял, то Луна предоставит тебе вполне достаточно для видимости, — хмыкает Гарри, смотря на парня снизу вверх, он замечает, как Луи нервно сглатывает и слегка прищуривается, он, не отводя взгляда, хлопает по выключателю светильника, что стоит на тумбе, и сразу отпускает его руку. — Стоит напомнить, что в условиях был лишь сон, да? Ты не уточнял, что хочешь посмотреть, — первый фарс брошен, и Луи реагирует на него сведенными бровями и слегка приоткрытым ртом. — Но, так как мне в любом случае придется раздеться, то я не упущу шанс немного поиздеваться над тобой, — довольно улыбается он, медленно поднимаясь с кровати и поворачиваясь к Луи, который сейчас кажется раздраженным и нетерпеливым одновременно. Гарри лишь ухмыляется, медленно заводя два больших пальца под резинку пижамных брюк и слегка стягивая вниз, показывая лишь очертания черной сетчатой ткани, что идеально отсвечивает его бедренные кости и оттеняет лавровые листья. — Черные, как и просил, — он медленно проводит кончиком языка по нижней губе, наблюдая за парнем, который, кажется, даже не дышит, взгляд прикован к тонкой прозрачной сеточке, он шумно сглатывает и нервно двигает бедрами по простыням, а Гарри только самодовольно улыбается.
— Блять, — выдыхает Луи, и Гарри готов аплодировать своему артистизму, потому что ему действительно стоит усилий не стянуть брюки ниже и не предложить Луи заняться его полустоячим членом. — И ты собираешься оставить меня с мыслью того, что я не смогу увидеть их полностью? — его голос хриплый, слегка срывается в конце, а взгляд все еще прикован к изящным бедрам, Гарри бросает самодовольный смешок и кивает. — Это самое настоящее издевательство, — разочарованно стонет Луи, проводя рукой по лицу и мотая головой из стороны в сторону.
— Вполне себе хорошая плата за такую наглость, — наигранно фыркает Гарри, резко поворачиваясь спиной и садясь на кровать. — Кстати, там второе одеяло в шкафу, — довольно ухмыляется он, быстро стягивая с себя брюки и вмиг кутаясь в одеяло.
— Что?! — вскрикивает Луи. — Да ты шутишь! — в этот момент Гарри оборачивается и одаривает его самодовольной ухмылкой. — Это совершенно не честно, — хмурится Луи, протягивая руку и хлопая по руке, которая с силой натягивает одеяло, не позволяя даже пытаться его убрать. — Я ведь не собираюсь распускать руки. За кого ты меня держишь, принцесса?
— За того, кто даже не сводил на свидание, но позволяет себе наглость просить показать белье, — фыркает Гарри, одаривая парня укоризненным взглядом.
— Так значит хочешь свидание? — ухмыляется Луи, но его лицо совсем не изображает похоть, а Гарри только пожимает плечами. — Я устрою тебе свидание, — он озаряется нежной улыбкой, чем вынуждает вопросительно изогнуть бровь. — Но в любом случае не могу понять, почему мы не можем спать под одним одеялом. В него ведь можно укутаться с головой и даже место останется, — он продолжает нежно улыбаться, хоть и Гарри все еще видит пылающие огоньки в глазах.
— Ладно, Луис, — наигранно раздраженно выдыхает он, слегка приподнимаясь и вытаскивая из-под себя край одеяла, что вмиг хватает Луи, но Гарри слегка тянет край обратно. — Никаких рук, — хмурится он, а парень только тихо смеется и согласно кивает.
Гарри внимательно следит за Луи, пока он укладывается на своей стороне, и слегка придвигается ближе, но все еще остается на безопасном расстоянии. Он одобрительно кивает, вырывая у Луи довольный смешок, но больше было похоже на что-то истеричное. Гарри шумно выдыхает и поворачивается к нему лицом, подкладывая под щеку ладонь, и с довольной улыбкой умиротворенно закрывает глаза.
— Самых кружевных снов тебе, Луис, — насмехается он.
— Спасибо, блять, — фыркает Луи, но Гарри слышит, что это было через улыбку, и они молчат несколько секунд, прежде чем Луи гулко выдыхает и уверенно произносит: — У меня уже есть идеи по поводу свидания.
Гарри на это улыбается, но сразу же включает своего неудачного актера и неодобрительно фыркает, а Луи только тихо смеется, медленно вытаскивая ладонь из-под щеки и сплетая их пальцы, что же, Гарри должен сегодня хорошо выспаться, даже несмотря на то, что подсознание кричит ему придвинуться ближе, и он знает, что Луи теплый, что он сплетет их ноги, притянет ближе и будет шумно выдыхать в макушку. Луи потрясающий, даже сейчас, казалось бы, в таком неприличном окончании вечера, он остается нежным, и это сводит Гарри с ума.
Примечания:
Ну, они пытались. Разрешаю вырыть для меня могилу, потому что я точно издеваюсь. Если бы вы только знали, как я самодовольно улыбаюсь.
—————————————-
Помолимся на мое НЕ отчисление, я надеюсь на лучшее, но уже сильно сомневаюсь… ахах много любви!