***
Время неизвестно Место неизвестно
Очнулся я резко и оттого, что почувствовал языком какую-то раскалённую маслянистую жидкость, втекающую мне прямо в горло и без препятствий проникала дальше. Было очень горячо, но вполне терпимо, чтобы не закричать во всеуслышание. Хоть и проснувшись, я совершенно не чувствовал своё тело, не в силах даже пошевелить веками глаз и в принципе не ощущал себя в пространстве относительно земли, если можно так выразиться. Непонятно, в каком положении находилось моё тело, но скорее лежало на спине, раз что-то так просто втекало в меня. Но… Где я вообще? Помню, как в снегу выкопал яму и пытался переждать бурю. Попытавшись прислушаться к окружению, сразу же отметил полное отсутствие звуков. Только что-то горячее всё лилось мне в рот через сомкнутые зубы, которые я так же не мог разжать по своей воле. Лицо как будто закостенело всё. Казалось, горячая и безвкусная жидкость могла литься в меня бесконечными литрами, пока в один момент мои лёгкие не начали резко сокращаться и раскрываться, провоцируя очень сильный кашель. — …кху-кху!.. Кхе! — содрогаясь от кашля, у меня с протяжным писком чуть прорезался слух и понемногу начало откликаться тело. Чёрт!.. Каждый приступ кашля отдавался в голову искрами боли. Когда кашель слегка поутих, уши мои сначала уловили где-то вдалеке до боли знакомый гулкий звук вьюги, а где-то совсем со мной рядом был слышен уже подзабытый треск костра… Стоять! Меня кто-то нашёл и отнёс в безопасное место?! Я было попытался приподняться, попытавшись обессиленными руками нащупать хоть что-то, ведь глаза не открывались никак, слипшись, но встретил сопротивление. Меня кто-то схватил за левое запястье и не отпускал. — Вы были абсолютно правы! Это невероятно. Как он выжил вообще? — вдруг на совершенно непонятном и чуждом для меня языке воодушевлённо заговорил мужской голос справа. — Это нам и нужно выяснить, Тимей. Не думаю, что он сейчас сможет вести с нами диалог, если вообще сможет... — ответил ему другой мужской голос слева, чуть моложе и намного спокойней. — Кху-кху… — кашель всё пробивался из моей груди, отчего я положил правую руку себе на грудь, даже не сопротивляясь тому, что мою левую руку кто-то держал и крутил. Но неожиданно мою левую руку чуть отвели в сторону, вследствие чего у меня что-то хрустнуло в плече, и у меня открылось левое веко. Точнее, некто его мне приоткрыл пальцами, а через пару секунд сделал то же самое с другим глазом, не отпуская мою руку. Успел лишь увидеть несколько деталей, пока мои веки не оставили в покое, но и этого было вполне достаточно. Слева стоял какой-то светловолосый юноша лет двадцати в белом плаще нараспашку, он смотрел своими ярко-голубыми глазами, прямо в мои, крайне внимательно осматривая. Справа же был русоволосый парень в коричневом камзоле, на вид чуть постарше, который так же смотрел то на меня, то переводил взгляд на своего товарища напротив. Разглядеть своё пристанище я толком и не сумел, веки опустились раньше, но было понятно, что находился я в какой-то пещере, что неудивительно. — Взгляд вполне осмысленный, но вот с сосудами ситуация неоднозначная... Хм, да и пульс не прощупывается. Мне нужно обдумать кое-что... — заговорил парень слева, наконец отпустив мою руку. — Тимей, присмотри пока за ним и продолжай его согревать, как мы и начали. Думаю, это будет интересно. — Хорошо, господин Альбедо, — воодушевлённо ответил голос справа, а я всё это время тихо покашливал про себя, не обращая внимания на непонятную речь этих двоих. Дальнейшие события разворачивались несколько впопыхах и представляли собой, грубо говоря, разморозку и согревание моего насквозь промёрзшего тела. Вначале меня никто не трогал, было лишь слышно, как тот шатен разводил рядом со мной бурную деятельность, то и дело переставляя и складывая что-то. И от этого был эффект! Вокруг стало немного потеплее, а через закрытые веки даже пробивался свет от рядом стоящих костров. А когда я наконец почуял запах горящей древесины, тот самый человек принялся заниматься мною непосредственно. Быстро, но осторожно убрав мою руку с груди, он стянул с меня одеяла и принялся растирать меня какой-то жидкостью. От неожиданности я хотел было выругаться в голос, но язык и челюсть почти не слушались меня, отчего на выходе у меня получились лишь какие-то протяжные стоны и мычание, смешанные с влажным кашлем. — Нгх… У-у.. Кху-кх!.. Ма… Нн.. — Прошу, потерпите немного. Это необходимо, — услышал я голос моего «врача», который уже успел уложить меня на бок и начать растирать спину. Хоть мне и было плохо, но я отмечал про себя, что этот парень делает всё быстро и четко, без лишних движений, словно не в первый раз. Я даже и понять не успел, как меня уже прекратили натирать какой-то спиртягой и снова накрыли кучей одеял. Как закончил со всем, он также куда-то ушёл, что-то тихо приговаривая про себя на своём странном языке. Хотелось открыть глаза и осмотреться нормально, но этого у меня всё никак не получалось. Веки меня совершенно не слушались, чуть подрагивая, когда я пытался увидеть ещё хоть что-то. Мог лишь немного руками вертеть, да пальцами онемевшими работать, гоняя кровь, что я и делаю, ведь больше ничего я не могу делать, как бы не хотел. Минуты две прошло, как я начал ощущать сильное тепло. Не просто «где-то», а по всему телу и изнутри, из-за чего начал обильно потеть, а желудок неистово бурлить и издавать страшные звуки. Жар был такой силы, что мне аж в голову ударило, и даже в лежачем положении я ощущал себя привязанным к какой-нибудь мельнице в шторм. Крайне неприятные ощущения, но и одновременно хорошие. Ещё когда был на ногах, я мечтал о тепле костра, а тут я ещё, поди неведомо сколько провалялся под снегом и безумным холодом… Так я и провалился в сон.***
Следующее утро Какая-то пещера
Чувствовал я себя даже ни в сравнении со вчерашним днём уж точно. Пропал кашель, онемение и слабость почти пропали, желудок утихомирился себе, а также вернулось зрение. Моя голова была повёрнута чуть вправо, отчего я мог вполне чётко наблюдать шероховатую серую стену пещеры, в которой находился. Проснулся же я от довольно-таки оживлённого разговора двух людей где-то в другом конце пещеры, суть которого понять мне было не дано. Мешать им вести диалог мне совершенно не хотелось, да и просто послушать неизвестный язык хотелось, авось услышу что-то знакомое, поэтому я наслаждался мягкой подушкой и старался не привлекать к себе внимания. — …и закончите исследования? — Просто отложу на неопределённое время... Данный случай оказался гораздо загадочней, чем я предполагал изначально. Только эти книги и… Механизмы чего стоят. — Тогда каков наш план действий? До Монда пешком дня два, не меньше, а если на носилках нести нашего замерзшего друга, то выйдет раза в два, а то и в три больше. — Если получится так, то поделать мы уже ничего не сможем и просто сделаем то, что от нас с тобой потребуется, Тимей. Но сначала мы должны посетить лагерь искателей у подножья. Возможно, нам удастся обнаружить наиболее приемлемый вариант дороги до Мондштадта... Выбрав момент, когда эти двое замолчали, я тихонечко приподнялся с постели, принимая сидячее положение, сначала не спеша оглядев пещеру. Чувствовал себя крайне помятым, но это не мешало мне вертеть головой. Пещера эта оказалось небольшой, округлой, может метров по десять в глубину и ширину с огромным выходом, за которым виднелись какие-то серые заснеженные горы и поломанные деревья. На улице было утро. Убранство самой пещеры было довольно скудноватым — моя кровать, несколько деревянных ящиков, разбросанных по всей пещере, и тройка невысоких книжных полок, почти полностью забитыми книгами. Также своим мягким светом и треском привлекали внимание несколько костров, расположенных на специальных стойках в метр высотой. После осмотра пещеры, я внимательно посмотрел в сторону двух моих спасителей, которые сидели ближе к выходу за небольшим прямоугольным столом с кучей раскрытых книг на нём. Они смотрели на меня молча, и было видно по их лицам, что те были по меньшей мере удивлены тем, что я вообще жив и так с лёгкой руки осматриваю всё вокруг. Эм, нужно было прервать это неловкое молчание и попробовать поработать голосовыми связками. — Здравствуйте, — медленно начал говорить я, что было довольно легко. — Вы знаете русский язык? Ελληνικά? Греческий? — а вот на греческом язык немного заплёлся, но вроде я сказал всё правильно. Ответом мне были озадаченные переглядки этих двоих. Эх, значит не знают…***
Спустя некоторое время
Языковой барьер был серьёзной преградой. Построить полноценный диалог между собой мы не смогли, а поэтому парень со светлыми волосами, одежда которого чем-то отдалённо напоминала собой форму учёного или врача, вместе со своим другом, без лишних слов, сначала помогли мне принять сидячее положение и подсобили с одеждой. Выдали мне чёрное потёртое меховое пальто с капюшоном. Оно сначала показалось мне тонким на вид, но на самом деле было очень тёплым, а также вытащили откуда-то из ящиков носки и выдали высокие странные сапоги. Точнее, кожаные сапоги были просто дорогими на вид, имели кучу металлических вставок и заклёпок, да и небольшой каблук. Благо они оказались почти по размеру, толстые носки были здесь очень уместны. Приодев меня по погоде, всё тот же блондин предложил мне сесть на стул возле того самого стола, где они сидели совсем недавно за книгами. Делать было нечего, и я деревянной походкой проследовал до стула, осторожно садясь на него. Да, оказалось, что колени у меня ещё сильно барахлили, отчего каждый шаг давался мне сложно и боль отдавала аж в виски. Действительно, лучше посидеть. Один я сидел без дела, пока эти парни активно занимались делами. Белобрысый — сначала ловкими движениями разобрал беспорядок на столе, убирая некоторые книги на полки, а другие кладя на ящик. Убрав всё, он принялся рыться в ящиках в поисках чего-то. Делал он это неспешно, но аккуратно, не разбрасываясь всяким мусором, склянками и небольшими железными шкатулками по сторонам, а раскладывая всё в ровные ряды на полу. Русоволосый — принялся хозяйничать за двумя котлами с чем-то съестным у выхода из пещерки, которых я и не увидел, сидя на кровати. Есть мне, конечно, не хотелось, но… Я более чем уверен, что это временно. Не ел я давненько и это, кажется, поняли мои спасители, которые за всё это время перекинулись лишь парочкой фраз, которые я толком и не расслышал. Но игнорировать меня они тоже не могли, а поэтому блондин с крайне выразительными голубыми глазами сел за стол напротив меня, положив на стол с десяток чистых листов бумаги и две… ручки — металлические чёрного цвета. Удивительные вещи. Ручки я видел лишь пару раз, а так обычно перьями писали все, даже дворяне. Нет, была у меня одна ручка, с которой я практиковался в греческом письме, но забыл её в деревне у кремля, когда меня спешно увозили. Мой голубоглазый знакомый со сосредоточенным лицом принялся первым что-то черкать на листе бумаги. Взяв ручку в правую руку, я смотрел на его листок бумаги, который начал заполняться каким-то буквами, по-видимому, образующие слова, в столбик. — Посмотри. Ты понимаешь что-либо из этого? — вдруг он закончил письмо и, перевернув, положил его передо мной, сказав что-то на своём. — Хорошо, — ответил я чуть осипшим голосом, не поняв его слов, но поняв, чего он от меня хочет. Восемь строк. Два слова, разделённые небольшим расстоянием, одно длинное, а другое короткое... Внимательно всматриваясь в буквы, напоминавшие больше иероглифы или арабскую вязь, я был вынужден признать, что не понимаю ничего. Может отдельные символы и казались отдалённо похожими на буквы из тех языков, которыми я владею, но это можно было сказать почти про все европейские языки. Не давая никакого ответа, я одной чёрной линией очертил половину этого листа и принялся подрагивающей рукой писать свои каракули. Сначала был небольшой ступор, ведь я не знал, что именно писать. Несколько секунд сидел перед листком, прежде чем мозг слегка разморозился, и я не написал первые два слова на русском языке. «Привет мир» Почему эта фраза? Не знаю, почему конкретно эта фраза, но по крайней мере я знаю, как она пишется на английском. «Hello World» «Γειά σου Κόσμε» Греческий шёл после английского, и я надеялся про себя, что написал без ошибок, ведь у меня были с этим некоторые проблемы в своё время. Ну и всё, наверное. Церковнославянский писать смысла не было, русский в этой фразе был вполне идентичен этому языку, да и в целом это славянские языки. В общем, да. Три строчки моего корявенького текста выглядели бледно в сравнении с восьмью моего товарища, но они явно отличались почти полностью лексически, это как минимум. Может, греческий был внешне схож, но не более этого. Я протянул листок блондину, отрицательно покачав головой. — Не понимаю, но может ты поймёшь что-нибудь? Он тут же его взял в две руки и принялся внимательно изучать, внешне сохраняя идеальное спокойствие, хотя по глазам видно, что тот был явно сбит с толку. Наверное, минуту назад я выглядел примерно так же. — Господин Альбедо, удалось что-нибудь выяснить? — громко заговорил второй мой спаситель, что ещё стоял у котлов и просто ждал чего-то, уперев руки в бока и смотря в нашу сторону. — Ещё раз убедился, что наш замороженный друг гораздо загадочней, чем те замороженные кабаны во льдах… Помимо того, что его речь разительно отличается от любого известного мне языка, так и ещё он самостоятельно написал что-то на трёх разных языках, которые также мне совершенно неизвестны. Поразительно. — Серьёзно? Можно взглянуть? — к столу подошёл шатен, беря исписанный листок из рук озадаченного парня и бегло пробегая глазами по строчкам. — Я впервые такое вижу. Откуда он вообще? У вас есть какие-нибудь догадки? Сидеть и наблюдать со стороны за диалогом было как-то неловко даже. — Лишь незначительные зацепки… — блондин призадумался, смотря в одну точку, не мигая. — Мне как-то доводилось ещё очень давно, во времена своего ученичества, видеть схожие символы, но так сразу я и не вспомню, где я это видел. Нужно возвращаться в Мондштадт и посетить библиотеку госпожи Лизы. Думаю, она сможет нам помочь, а куча книг нашего друга только подогреют интерес библиотекаря. — Тогда собираемся? — Обождём немного, — проморгался парень в халате, забирая листок бумаги обратно и переводя взгляд на меня. — Сначала поедим, наладим контакт с нашим другом и по его состоянию будем ориентироваться. Он хоть и проявляет чудеса исцеления, но нести, помимо сумок и его, ни тебе, ни мне точно не захочется. Особенно по Драконьему Хребту. — Это уж точно, — чуть усмехнувшись ответил парень в камзоле и зашагал обратно к котлам, из которых доносил приятный аромат. — Пойду тогда разолью суп по тарелкам. — И про подогретое вино не забудь…***
Спустя пару часов
Альбедо нашёл крайне эффективный в нынешних реалиях способ, как нам поговорить и обменяться информацией. Да, невысокого блондина в светлом плаще звали Альбедо, а узнал я это с помощью крайне точных и информативных жестикуляций с его стороны и схематичных рисунков в виде человечков на бумаге. Горячий бульон на мясной основе с кусочками каких-то овощей и подогретое вино в железном стакане крайне положительно сказалась на мне, пробуждая мозги от сонного состояния. И именно благодаря завтраку, приготовленному Тимеем, который был помощником Альбедо, я сумел более активно поучаствовать в немом диалоге. Сидя за столом, на котором помимо бумаг постепенно возвращались книги, в которых я распознал свои учебники и другую литературу, мы общались. Например, мы: Узнали имена друг друга. Эти двое узнали о моём самочувствии. Альбедо схематично показал на листе, как меня нашли, а именно шатающимся между сугробов и склонов в ободранной одежде. Выглядело всё довольно детально. На этом же листе, но с другой стороны он продолжил картину, нарисовав меня уже под кучей снега с торчащими руками и ногами. Хм, учитывая изображённые голые руки и ноги с разорванными сапогами, кто-то успел даже погрызть меня. — Наблюдали за мной? — спросил я, показывая руками на глаза и рисунки. — Да, мы не сразу подошли к тебе, — согласно кивнул парень. Уже на другом листе Альбедо показал, что тот является кем-то вроде химика или алхимика, а Тимей ему помогал и обучался науке. Они показывали мне мои же книги, и я уже рисовал схематично, о чём они были. Но самым интересным было — это рисование полноценной карты мира, которой мы занялись с Альбедо на разных листках. Он сначала показал на бумаге изображение самого настоящего глобуса, а рядышком начал схематично рисовать что-то, напоминающее карту, с рельефом и реками, прямо-таки вырисовывая детали. Я же свою задачу, вроде как, понял и справился гораздо быстрее. На моём листе уже все материки сумел изобразить по памяти, даже какие-то большие острова добавил, пока молодой учёный вырисовывал первый непонятный и округлый континент. Увидев мою карту, Альбедо прекратил свою работу и, указав на меня ручкой, а после на карту, кажется, попросил тыкнуть место на моей карте, мол, «ты откуда?». Ну, по крайней мере, я именно так его понял, потому и тыкнул в европейскую часть России, где должна была находиться Рязанская губерния. Блондин тогда опять впал в некую задумчивость, перекидываясь редкими фразами с Тимеем. — Опять я показал что-то не то, — посетовал я, видя, как учёный впадает в задумчивость. — Без моего учителя здесь точно не обойтись… — Всё настолько плохо? — произнёс Тимей, повернув карту на себя, с беспокойством поглядывая на Альбедо со скрещёнными руками на груди. — Хм, не думаю, что такое можно выдумать, пролежав столько времени во льдах. Да и какой смысл Александру обманывать нас? — Нет, он нас не обманывает. Мне просто нужно больше информации, иначе мы можем зайти в тупик. Постараемся решить эту загадку самостоятельно. И вот после того общения за столом с бумагами, мои спасители начали собирать сумки, одновременно с чем, проверяя моё физическое состояние. Сначала был небольшой осмотр, проверка рефлексов и несложные физические упражнения, которые дались мне достаточно просто. Лишь колени ещё неприятно ныли, но не так, как это было при первых шагах, поэтому я не стал об этом рассказывать. Пройдёт, учитывая, в каком состоянии я был всего день назад. Стоит ещё отметить добропорядочность этих двоих. Не зная меня толком и не имея возможности наладить со мной полноценное общение, они вернули мне мои вещи в полном объёме, даже выделив одну из своих кожаных сумок. Моя же старая сумка была выброшена с моего разрешения из-за сильной изношенности. Благо хоть вещей у меня было немного: книги, письма, несколько банок безымянных консерв, пара ножей, пожелтевшие слипшиеся бинты, нагрудной механический фонарь, неизвестные микстуры в зелёных стеклянных баночках и защитные очки, которые хорошо защищали глаза от снега. Серебряный крестик на цепочке я сразу же при разборе старой сумки повесил на шею, ощущая душевное удовлетворение от данного действия, а сабли казаков я разделил. Саблю Максыма на пояс повесил, как положено, а более тяжёлую Андрея в сумку уместил. Кстати, оружие на поясе из нас троих было только у меня, что странно. — Вы даже у меня оружие не отобрали. Удивительные вы люди, — произнёс я, шагая обычным шагом к пустому столу, возле которого уже стояли Альбедо с Тимеем, и ждали меня. Взяли они также по одной небольшой сумке, оставляя всё важное, на мой взгляд, здесь. Не боятся, что кто-нибудь залётный тут всё обчистит? — Идём, — махнул мне рукой Альбедо и отправился на выход, а мы с Тимеем отправились за ним следом. Выходить опять на мороз не было никакого желания, но выбора не было. У меня было задание, которое хоть и может быть липовым, но от этого не перестаёт быть важным. Я и так невесть сколько времени провалялся в снегах и потерял много времени.