***
На следующее утро, с разрешения Кавы, которая с нетерпением ждала прибытия комиссии из Академии, я уже был в знакомом бимарстане. Рана на моей руке за ночь почти полностью затянулась, но я не спешил причинять себе больше вреда. Всю ночь я провёл в изготовлении сотни печатей. Тех самых волшебных печатей, которым меня обучила Яэ в храме, показав, что в этом нет ничего сложного даже для невовлечённого в это ремесло человека. За всеми своими приключениями я успел как-то позабыть про них, хотя именно они способны облегчить не только мою жизнь, но и жизнь людей, нуждающихся в лечении. Теоретически, печати с моей силой внутри могли снять необходимость путешествовать по всему миру на пути к больным. Можно буквально за сущие копейки создать универсальное лекарство и впоследствии уже распространять его. Эта внезапно возникшая мысль не давала мне покоя всю ночь. Именно она придавала дополнительные силы нарезать бумагу в два часа ночи и выводить аккуратные линии на её прямоугольных кусочках. Кроме того, я мог продавать эти печати со спокойной душой. Моя сила досталась мне волею божьей, и для её обретения я не сделал ничего. Просто чуть не умер по глупости. И просить за неё деньги мне не позволяет совесть и принципы, вдолбленные мне ещё церковью, но с которыми я был согласен. За чужое денег не требуют. Однако магические печати – это уже совсем другое дело. Для их создания требуются материалы, энергия, время и, конечно же, знания, которым я обучился. Это не просто касание рукой. В подобном варианте я не видел ничего зазорного в том, чтобы требовать определённой платы за свой труд и потраченные материалы. Совесть молчала и не мешала мне идти по этому пути. Конечно, не совсем ясно, насколько эффективными будут такие печати на практике. У каждого человека всё индивидуально – кому-то хватит одной печати, а другому и трёх окажется мало. Тем не менее, этот вопрос можно решить путём опытов. Я решил провести их сначала на сёстрах с элеазаром, прежде чем отправляться к Дори и представлять свои печати ей. Ушлую торговку подобный товар с копеечной себестоимостью определённо точно заинтересует, но мне самому нужно было знать о печатях больше. Если речь шла о классических заболеваниях, я был спокоен и уверен в них, однако с недугами, имеющими магическую природу, например, проклятиями, я уже не сохранял такой уверенности. Опыта столкновения с подобными вещами крайне невелик и чёткого понимания в том или ином вопросе пока ещё не было. Но я время старался не терять и приобретать опыт. — Вот ведь гадость какая, — тихо пробормотал я, держа пинцетом истлевшую печать. Бумага вся почернела, скукожилась и буквально рассыпалась в руках. Это происходило со всеми моими печатями, которые оказывались на телах Джаи и Джеи. Неизвестная чернота, мучавшая их столько времени, сжигала бумажки без огня, но уже не причиняя никому вреда. Печати передавали мою духовную энергию девушкам, сгорая во время этого процесса, и после этого быстро сменялись другими. Я хорошо видел места скопления проклятия и лепил печати именно в те места, эффективно выжигая всю заразу. Элеазар пытался сопротивляться, но куски бумаги боли не чувствовали, и сопротивление оказалось коротким и бессмысленным. — Получается, мы теперь полностью здоровы? — спросила меня настороженным голосом Джая, сидя на своей кровати слева. — Элеазар больше не вернётся? — уточнила Джея, сидя напротив своей сестры. Обе девушки, которые успели давно попрощаться со своей жизнью и друг с другом, смирившись со скорой смертью, находились откровенно в шокированном состоянии. Они сейчас были полностью здоровы. Следов элеазара не осталось совсем, как и следов истощения после продолжительной борьбы с болезнью. Шестьдесят три печати не только сумели справиться с проклятием, но и привели их двоих в полностью здоровое состояние, будто и не было никакого элеазара. Так что причина их шока понятна, как и поднятая Кавой суета. Студентка Академии наблюдала за работой моих печатей и собственными глазами видела исцеление сестёр. Она активно вела записи в блокнот и собирала анамнез после того как Джая и Джея очнулись. А уже после полного исцеления Кава начала сбор всевозможных анализов, результаты которых фиксировала в блокноте и отдельных бумагах учреждения. Для её учёбы происходящее было важным событием, отчего всеми приходящими людьми занимался я. А если быть точнее, я бесплатно давал печати и на месте собирал таким образом больше информации. Мне нужно было больше понимания касательно возможностей магических печатей. За час пришло всего шесть человек, среди которых не было ничего особенно интересного. Пищевое отравление, несколько бытовых ранений, помутнение зрения и боль в спине. Всего одной печати хватало, чтобы избавить человека сразу от всех недугов, даже самых незначительных. И при этом сама бумага оставалась целой и обычного цвета. — Природа этой болезни никому неизвестна, поэтому давать гарантий и бросаться обещаниями я не стану, — слегка уставшим голосом ответил я, кладя пинцет на тумбочку рядом с собой и забирая почерневший листок бумаги. — На текущий момент вы абсолютно здоровы. Следов элеазара или другого проклятия я не наблюдаю. Исходя из имеющейся информации об элеазаре, вновь стать его жертвой вы не должны. Он не заразен, и не думаю, что он может возникнуть на пустом месте уже во взрослом возрасте. Опыт работы в лазарете научил меня, что нельзя давать никаких обещаний и гарантий касательно здоровья. Это может повлечь плохие последствия. Так, например, один врач из другого лазарета в эвакуационной колонии пообещал матери одного из своих пациентов, что обязательно поставит мальчика на ноги, и запланированная операция пройдёт без осложнений. По итогу операция прошла неудачно, и пациент скончался спустя день. И через три дня уже самого врача нашли мёртвым со вспоротым животом, погребённым в кучу снега. Подобных случаев на самом деле было много, и они имели разную историю, но этот был самый запоминающийся на моей памяти. — Вот как... — задумчиво прошептала Джея, всё ещё пытаясь осознать произошедшее. — Результаты анализов подтверждают это, — добавила Кава, сидя на соседней кровати и заполняя научные журналы. — Вы первые, кому удалось полностью избавиться от элеазара... Это просто невероятно! Этот факт должен быть задокументирован и опубликован в Академии! Во всем Сумеру так многие ждут этой новости... — Нет, мы очень рады... — начала Джая, вставая на ноги, слегка покачиваясь от непривычки. — И благодарны вам, господин Александр, — продолжила Джея, обратившись ко мне. — Это всё так неожиданно и... Невероятно, что очень сложно поверить, что это не очередной сон. Надежда на исцеление давно покинула нас, и мы даже перестали мечтать об этом. Девушка протянула руку своей сестре, помогая ей встать. — Как мы можем отблагодарить вас? — спросила Джея, вставая рядом с Джаей. — Это не простая простуда. Речь идет о спасенных жизнях, и цена должна быть соответствующей. — Да, Джея права. Чем мы можем вам отплатить? — То, чего я действительно хотел от вас, я уже получил, — сказал я, слабо улыбнувшись. — Я приобрёл ценный опыт и знания, которых раньше не было. Этого вполне достаточно... — Мы не можем согласиться с таким раскладом, — вдруг заявила Джея, сделав шаг вперед. — Наша мама является заместителем главного инспектора Порт-Ормоса. Она не последний человек в городе и во всем Сумеру. Хотя на наше лечение и содержание в бирмастане уходило много средств, но наше семейство не должно было испытывать финансовых трудностей. — Джея, но мама ведь говорила... — тихо проговорила Джая, стоя позади сестры. — Неважно, что она тогда говорила, — прервала её сестра, нахмурившись. — За прошедшие месяцы всякое могло измениться, и ситуация могла давно выправиться. — Но как же... — Джая... — предупредительно сказала Джея. — Перестаньте спорить и лучше пойдите проведать свою мать, — прервал я зарождающийся спор двух девушек, доставая из кармана тонкую пачку печатей и вытаскивая из неё одну. — Такая беда миновала вашу семью, а вы тут спорить начинаете. Сейчас не время для этого. Сейчас время для радости. А чтобы эта радость не переросла во что-то неприятное, возьмите эту печать, — сказал я и протянул бумажку Джее. — Достаточно лишь немного надорвать её и приложить к человеку. Можно даже на одежду, но лучше на кожу, чтобы быть уверенной. Вы сами всё видели, как я менял у вас печати. — «Что-то неприятное»? — уточнила Джая, слегка насторожившись. — Сильные эмоции, даже положительные, могут порой причинить вред человеку, особенно человеку в возрасте и сильно уставшему. — Я поняла, — кивнула Джея, беря печать. — У мамы довольно нервная работа, и с нами она ещё и столько нервов испытала. Наше внезапное появление может слишком сильно её удивить. Я молча кивнул. — Но вопрос с платой никуда не исчез, — сказала Джея, продолжая настаивать. — На ваше усмотрение и возможности, — ответил я, пожимая плечами. — А теперь ступайте домой. Сёстры переглянулись и взглянули на меня. — Ещё раз огромное вам спасибо! — произнесли они хором, поклонившись мне со сложенными над головой ладонями, и поспешили на выход. Когда девушки уже скрылись за дверным проходом, Кава оторвалась от заполнения журналов и начала удивленно озираться по сторонам. — А где?.. — Домой пошли или к матери на работу в порт, — ответил я, ложась на кровать рядом и потирая лицо руками. Устал я немного. — Я забыла взять еще пару анализов... Тц, ну ладно, у меня есть их адрес, и если что, найду их, — произнесла девушка, с хлопком закрывая журналы. — Я конечно понимала, что рано или поздно кто-то сумеет найти лекарство от этой загадочной болезни, но не думала, что лично стану свидетелем этого. Хех, до сих пор не верится, если честно. Вот так просто… — Главное, чтобы поверили в Академии, — хмыкнул я. — Ну... Нет, все бумаги у меня есть, и проблем возникнуть не должно, разве что могут потребоваться доказательства. Надеюсь, что имеющихся хватит. — У них не должно быть причин не верить, но на всякий случай возьми несколько печатей, чтобы у комиссии точно никаких вопросов не возникло, — сказал я и протянул Каве три печати. — Не стоит, — сразу же замялась девушка. — Истлевших будет вполне достаточно. — Тогда просто купи их у меня, — предложил я, держа руку протянутой. — После проведённых опытов здесь я окончательно решил, что буду распространять их и дальше. Почему бы тебе не стать моим первым клиентом?***
Мне нравится это чувство, когда тёплый ветер играет с волосами, а жаркое солнце ласкает и согревает кожу. По мере продвижения по проселочной дороге от Порт-Ормоса вглубь материка морской бриз медленно сменяется ароматом влажной земли и цветущих растений. Оставив шумный и местами сильно затенённый порт, мои глаза радуются красоте спокойных неглубоких рек, которые извиваются между высокими зелеными холмами. Вода в них кристально чистая, и я могу увидеть, как пёстрые рыбы медленно плавают, создавая узоры на песчаном дне. А тихий шёпот листвы, касающейся водной поверхности, становится моей мелодией на этом пути. Каждый шаг становится для меня маленьким открытием. Здесь цветущий цветок, там – необычный вид бабочки. Реки, как серебряные нити, пронизывают зеленый ковер джунглей. Красота этой картины захватывает дух. А компанию в этом спокойном и тихом путешествии по просторам Сумеру мне составляет Макото, от настойчивости которой я всё никак не мог отделаться. — Но почему нет? — улыбаясь, спросила она, следуя слева. — Тебе разве удобно ходить так? — Я не буду заплетать себе косу, — повторил я в десятый раз. — Тебе это будет мешать во время наших занятий. — Не будет, — пробормотал я в ответ, откидывая пряди волос с лица. — Я уже говорил это. — Твоё упрямство ни к чему хорошему не приведёт, — продолжала Макото, явно находя эту ситуацию забавной. — Мне ли не знать, как жить с длинными волосами? Саша, я же не враг тебе и хочу, как лучше. Это в наших общих интересах. — Знаю, но мой ответ неизменный. — Косы – это уже давно не исключительно женская прическа, — заявила Макото, продолжая улыбаться. — У меня в прошлом было множество знакомых и друзей из числа мужчин, носящих длинные волосы, которые те заплетали. В этом нет ничего дурного. Её слова меня совсем не убедили. — Не нужно на меня так смотреть, — сказала она. — Разрешив тому парикмахеру отрастить себе волосы, ты уже пошатнул традиционные нормы, которых сейчас пытаешься придерживаться. — Это необходимая процедура, чтобы волосы вернули свои природные свойства, какие у меня были давным-давно. Так мастер Араеш сказал, и я не могу ставить его слова под сомнения. — Значит, мои слова можно ставить под сомнение? — спросила Макото, хмыкнув. — Ты хочешь заплести мне косы, а парикмахер даже не заикался по этому поводу, — ответил я, тихо ухмыляясь. — Понятное дело кого я буду слушать в этом вопросе. — Хм, да, я слышала его слова, — кивнула Архонт, хитро посмотрев в мою сторону. — Но ещё я слышала от него, что совсем необязательно сохранять всю длину волос после процедур. Это уже на усмотрение клиента, который пожелал сохранить их. Волосы подобной длины почти равнозначны косам, тем не менее состричь их ты не позволил. Есть что сказать в своё оправдание? Здесь я уже не нашёл что возразить. После посещения парикмахерской в Мондштадте вместе с Джинн у меня сложилась необычная традиция посещать подобные места в разных уголках Тейвата. Только в Инадзуме не было никакого желания тратить деньги на всякую ерунду. Однако после всех приключений на островах и в пучине морской необходимость вновь привести свои волосы в норму появилась. Рядом с моей гостиницей располагалась небольшая парикмахерская с несколькими мастерами, среди которых не было женщин. Только мужчины работали там, что меня и привлекло, несмотря на цены. Было интересно отличалось ли как-то мастерство или подход у мужчин и женщин. Оказалось, что различий по факту работы практически не оказалось. Разве что именно в этом месте озаботились самим состоянием волос и корнями. Несмотря на мою целебную энергию, постоянный холод, краска и морская вода пагубно сказались на волосах. Так-то я давно заметил, что они стали больше походить на солому, чем на обычный волос, но не придавал особого значения. Как оказалось – зря. Пока сидел в кресле и наблюдал в зеркале за работой настоящего мастера своего дела, я услышал целую лекцию о волосах. Становиться лысым я не хотел, поэтому позволил Араешу использовать на себе парочку редких растворов. Потратиться пришлось, конечно, но голова хоть дышать стала и волосы стали пышными, мягкими и приятными на ощупь. У этого был побочный эффект в виде отросших где-то на метр волос. Араеш действительно предлагал мне их срезать, но я не позволил. Длинные волосы на удивление хорошо смотрелись на мне, при этом не делая меня женственней, а только подчеркивая острые черты лица. Понравилось и всё тут. Но я даже не подозревал, что Макото наблюдала за всем этим процессом. Её я встретил одиноко стоящей на мосту у нашего места. Там она предложила мне выйти из города, чтобы немного прогуляться по окрестностям и найти подходящее место для тренировок. Так как Дори в порту не было и не будет аж до самого вечера по заверениям встреченных мною торговцев, я согласился на это предложение. Давно уже пора выйти в свет, а то засиделся что-то. — Могу ли я воспринимать твоё молчание, как знак согласия? — Нет, — я мотнул головой. — Пока останется всё как есть. Если будут сильно мешать, тогда уже подумаю над твоим предложением. — Пускай тебя моя коса не смущает. Мужские косы намного легче заплетать и выглядят они совсем иначе. Тебе точно понравится. — Посмотрим, — задумчиво ответил я, пытаясь рассмотреть из-за высокого холма нечто огромное и непонятное, что выбивалось из общего окружения. И чем выше мы с Макото поднимались по холму, тем отчетливее становились очертания воистину колоссального по размерам автоматона…