Хк: Михаил и Адам в разных телах. # после победы над Чаком, # повседневность, # влюбленные тупицы, # херт/комфорт, # начало отношений
Михаилу горько, горько с тех пор, как Адам начал ходить в колледж. Но разве он может сказать что-то, глядя на счастливое лицо мальчика? Слушая рассказы о том, как он познакомился с новыми одногруппниками? Он заслужил немного счастья.
Михаил много времени проводит на небесах, взращивая новых ангелов, помогая вернувшимся из Пустоты приспособиться к обновленным порядкам, обучая Джека. Битва с Чаком отняла большую часть сил нефилима, а установившийся мир дал возможность вырастить его, как следовало с самого начала. Всё-таки ему едва исполнилось четыре года, а по ангельским меркам у него ещё и крыльев не должно быть. Поэтому Михаилу пришлось вспомнить юность, когда он растил братьев и сестёр.
Тем не менее, Джек был нефилимом лишь наполовину. Адам очень помогал; но, к сожалению, только по телефону, загруженный учёбой. Габриэль и Кастиэль много узнали о людях, а Рафаил следил за здоровьем мальчика. В Раю появились утро и вечер, в Саду начали расти не только цветы и фрукты, но и многие овощи, а офис постепенно терял свой строгий безупречный вид, утопая в игрушках и нежном пуху с линяющих крыльев малыша.
На всех очень повлияло присутствие Джека — чаще раздавались смешки, тёплые улыбки редко сходили с лиц ангелов, а вместо громогласных криков, способных обратить в пыль, по коридорам разносился звонкий детский смех.
И Михаил не мог, просто не мог грустить, не мог ненавидеть каждый подписанный договор, приближающий Небеса к тому, чем они должны были быть с самого начала. Но всё равно ему было горько.
Эмоции это сложно — они не так часто бывают приятными, так ещё нужно название для каждой придумать. Михаилу тяжело заставить себя прочувствовать всё, что тянет благодать ниже, к земле, туда, где 8 миллиардов душ проживают свои несколько десятилетий. Проще закрыть это внутри и выбросить ключ, запереться в кабинете, запретить себе считать секунды до 5 вечера, когда Адам возвращается из колледжа в съемную квартиру. Когда он готовит себе ужин и говорит про себя
«я знаю, что ты очень занят, и прости, что отменил наш вчерашний завтрак. Я скучаю. Пожалуйста, Михаил».
Но это слишком много даже для древнего космического сгустка энергии, который рвётся так яро, что, кажется, может разбиться об атмосферу. Михаила переполняют чувства, льются через край, и он роняет голову на руки. Капли катятся по щекам и падают на пальцы, обжигая.
Михаил был в раю Адама однажды. Попав в клетку, он сразу отправил мальчика в забытие, не желая принести ещё больше вреда. Адам вспоминал о своём первом поцелуе. Михаил лишь на долю секунды уловил приятную девушку в платье, положившую руки на плечи Адаму. Тогда это был просто миг человеческой жизни, не имеющий смысла. Сейчас же это значило слишком много, и Михаилу было горько.
Адам провёл тысячу лет в клетке с Михаилом, и, пусть не сразу, между ними сложились доверительные отношения, но Адам ни разу не клал руки Михаилу на плечи, не заглядывал ему в глаза так, будто у них есть общий секрет, и не прижимался губами, и Михаилу было горько.
Адам соглашался сходить вечером в кофейню с одногруппниками, чтобы повторить лекцию, смеялся и делил с ними еду. Михаил никогда не сможет оценить вкус свежеиспеченной булочки или аромат крепкого кофе, не сможет посмеяться от человеческой шутки про человеческую проблему. Михаил не будет тем, кого Адам позовёт с собой на позднюю прогулку, кого возьмёт за руку в холодный вечер, кого пригласит остаться переночевать из-за внезапно поднявшейся метели. У Михаила всегда холодные руки, летал он и при условиях похуже, и потому ему
горько.
Адам уже поел.
«Я был бы рад твоей компании сейчас. Пожалуйста, позвони, если сможешь». Время людей бежит быстро, Михаил же заперт в этой коробке разгребать бумажную работу навечно.
«
Михаил, я знаю, что ты слышишь. Кастиэль сказал, ты не выходишь из офиса. Ты не можешь делать всю работу на Небесах в одиночку»
«
Пожалуйста, просто скажи мне. Я уйду, если захочешь, но ты должен сказать»
«
Не заставляй меня подниматься и вытрясать из тебя этот разговор. Михаил? Ты помнишь наше соглашение?»
И Михаил молчал, зарываясь всё глубже в отчёты и договоры, отталкивая от себя всех, кто пытался понять, в чём дело. Габриэль обвинил его, что Джек начал хмуриться и капризничать, отчасти скучая, отчасти подражая архистратигу, а Джошуа написал, что в западной части Сада собрались тучи.
***
И через несколько дней дверь в офис распахнулась, впуская яркие лучи солнца и порывы ветра, которые сразу начали бороться с бумагой, раскидывая её повсюду. На пороге стоял Адам, немного запыхавшийся (но скорее от привычки, чем от необходимости дышать, которой в раю, впрочем, не было). Несколько заинтересованых лиц выглядывало из-за его спины, но Михаил уже не обращал ни на кого другого внимания. Адам захлопнул за собой дверь и подошёл к столу, разгневанно стуча ботинками. Уперевшись руками в стол, а глазами в архангела, он уже открыл рот, чтобы начать отчитывать Михаила. Но, увидев потерянное заплаканное лицо напротив своего, потерял весь былой запал.
— Здравствуй, halo, — сказал человек вместо заготованной яростной речи.
— Здравствуй, Адам.
Михаил не отвечал ни на звонки, ни на сообщения, ни на молитвы. Адам начал думать, что их пути пошли в совершенно разные стороны. Наверное, глупо надеяться на привязанность любого рода от существа, в тысячи раз старше и мудрее тебя, но Адаму казалось, что из связало что-то очень важное, важнее прошлого или будущего. Он боролся всю жизнь. Так научила его мама. И сейчас он не хотел наблюдать за угасанием связи, которая вплелась в его душу так сильно и крепко.
— Как ты попал сюда? На небесах люди могут быть только… — Михаил не закончил предложение. Неужели он пропустил бы смерть Адама? Нет, это бессмысленно. Никогда.
— Ровена.
— Ах да, Ровена.
Где-то глубоко внутри благодать Михаила смеялась от радости, рвалась к душе человека, которая была сейчас так близко, что можно дотронуться рукой. Снаружи Михаил чувствовал приближение слёз.
— Почему? — прозвучало одновременно по обе стороны стола.
Почему ты пришёл? Почему сейчас? Почему не раньше? Почему ты не приходил? Почему решил бросить меня сейчас? Почему не раньше?
— Я ждал тебя, — сказал Адам, — я звал тебя, но ты не отвечал. Ты обещал, что всегда ответишь. Нет, ты имеешь право на личное время и тебе не нужно говорить мне, где ты и что делаешь, но мне было бы спокойнее, если бы мы могли говорить иногда? Ты занят, знаю, я не прошу много времени, но, может, сообщения хотя бы раз в неделю? С Габриэлем я сейчас общаюсь больше, чем с тобой. Я просто хочу знать, что происходит. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду, я не буду больше звонить тебе или молиться, но скажи мне, что ты хочешь этого, пожалуйста, Михаил. Не молчи.
Михаил смотрит на Адама широко распахнутыми глазами
иначе он бы уже залился слезами.
— Пожалуйста, Михаил, — на лице Адама — страдания. Архангел заставляет его чувствовать себя плохо? Это всё из-за него?
— Прости, — вырывается у Михаила наконец-то, — прости, Адам, пожалуйста, я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
— Я был бы счастлив видеть тебя иногда, говорить с тобой, — отвечает человек.
Михаил мотает головой, чувствуя, как намокают глаза и щёки.
Адам тяжело вздыхает и обходит стол, опускается на колени и берет руки Михаила в свои. Холодные.
— Тебе нужно отдохнуть. Пойдём со мной? Я сделаю чай и мы посмотрим Стар Трек. Помнишь, я рассказывал тебе?
Конечно, Михаил помнил старый странный сериал про космос, дружбу и любовь. Это было слишком заманчиво, слишком хорошо.
— Михаил. Пойдём.
Адам встаёт и тянет его прочь от стола, а Михаил не может сопротивляться.
— Отнесёшь нас домой? — Адам смотрит на него так, будто у них есть общий секрет, и кладёт руки ему на плечи. Внезапно Михаил чувствует необходимость расправить крылья, почувствать, как в перышках играет ветер. Миг несётся для него часами, для Адама же это один взмах ресницами, и они уже посреди тёплой гостиной.
***
Адам молчит почти всё время. Он делает чай с лимоном и имберём, и руки Михаила немного нагреваются от тепла кухни.
Лицо Михаила сухое, Адам вытер его бумажными салфетками и заставил съесть кусочек горького шоколада. Михаил почувствовал палящее солнце, греющее какао-бобы, металл, перемалывающий их, жар печи и мороз холодильника.
Они сидят очень близко. Адам устал, но отклонил уже три предложения уйти спать. Голова человека падает на плечо архангела. Михаил боится пошевелиться.
Из телевизора раздаётся громкий звук, и Адам вздрагивает и поднимает голову.
— Чёрт, прости, — он потягивается.
— Я не против, — говорит Михаил, поворачиваясь и чувствуя, как горят щеки.
— Правда? — Адам звучит удивлённо, — я, я думал, ты не очень любишь прикосновения.
— Нет, мне… — Михаил задумался на несколько секунд, — мне нравятся. Твои прикосновения.
— О, — только и издаёт Адам.
Он садится на прежнее место. Медленно кладет голову на плечо Михаила. Их руки прикасаются друг к другу.
— Можно, — Адам снова отодвигается, — можно поцеловать тебя? Всё в порядке, если нет, но я подумал, раз ты…
— Да, — слишком громко и неровно отвечает Михаил, — да, можно.
— О- окей. Так. Хорошо.
Адам немного меняет положение, поворачиваясь к архангелу. Михаил ищет в его глазах разгадку для тайны, но находит лишь волнение и лёгкую дрожь. Адам дотрагивается до его шеи, чтобы придвинуть ближе к себе, и закрывает глаза, прикасаясь губами к губам Михаила, слегка приоткрытым и сухим.
Архангел чувствует ток, пробежавший по основанию крыльев, и закрывает глаза вслед за человеком.
Адам прижимается сильнее и отодвигается.
— Всё хорошо? — Адам выглядит покрасневшим.
— Да, — Михаил пытается снова овладеть своим голосом, — Адам, скажи мне.
— Что, halo?
— Мы встречаемся теперь? Это ухаживания?
Адам удивлённо смотрит на архангела.
— Но я думал, мы встречаемся уже полгода. Ну, с тех пор, как решили вместе сбежать. В том кафе.
Михаил собирается сказать что-то. И не говорит.
- Я думал, мой чёртов парень просто не любит чёртовы прикосновения, - бормочет Адам, обхватив голову руками, - черт, я думал, ты просто не любишь прикосновения.
Адам поднимает взгляд на Михаила. Архангел видит в его глазах вопрос, загадку и ответ. Он видит в них их секрет.
Михаил берет лицо Адама руками и целует, целует, целует. Адам кладёт руки ему на плечи.
***
Адам ведёт Михаила в любимую кофейню. Михаил смотрит, как пар от кофе укутывает лицо его человека. Михаил слушает, как Адам рассказывает о всех смешных случаях из колледжа. Адам берет ладони Михаила в свои и дышит на них, пока они не станут немного теплее. Адам смеётся от рассказов Михаила о том, как Джек залезает в кусты Сада и пугает бедного Джошуа. Михаил целует Адама всегда, когда может.
