«Ветка поцелуев»
За целый год работы с Роджерсом, Анна свыклась с мыслью, что мужчина живет одной лишь Пэгги и каждый день, наивно надеется, повернуть время вспять и снова оказаться в своих 1940ых. Из героя, идола и мечты Роджерс как-то быстро перекочевал в любовный интерес. Буквально после первой встречи, сражаясь бок о бок с читаури, Анна влюбилась в него. Такой храбрый, мужественный, сильный Стив Роджерс в момент битвы покорил её сердце, бросив мимолётную и такую, по-настоящему, добрую улыбку в её сторону. А потом он помог обработать её раны, затем принёс горячий шоколад и всё — понеслась безответная любовь во все тяжкие. Переехав жить вместе с остальными мстителями в Башню Старка (ну, то бишь, в башню Мстителей), Анна и Стив сдружились ещё больше. Практически каждый вечер в главном зале, они пили чай и играли в скрабл, чем вызывали добрые усмешки Романофф и Старка. За игрой, разговаривая обо всем на свете, они узнавали друг друга всё лучше и лучше, что далеко не шло на пользу Анне, ведь девушка влюблялась в Капитана всё сильнее и сильнее. Но отказаться от вечеров со Стивом она не могла. Не могла даже после того как практически все эти вечера стали заканчиваться рассказами Роджерса о Пэгги, о том какой она была и об их совместных приключениях. Анна, в такие моменты, сидела и вежливо улыбалась, пытаясь при помощи скрабла, отвлечь себя от сладкого голоса Стива, который так влюблённо говорил не о ней… Спустя столько времени она знала биографию Роджерса вдоль и поперек, ведь мужчина совершенно ничего не скрывал. И также она знала всё о Пэгги Картер. Конечно, она как и все считала её примером, сильной женщиной и первой любовью Стива, но… Но она бы хотела, чтобы Роджерс говорил так красиво, с этим огнём в глазах, о ней самой, а не о Пэгги, об этой Пэгги… И сегодня было Рождество. Все собрались в главном зале, а Анна вышла на балкон. Облокотившись о стену, она закурила сигарету и посмотрела вдаль на, мигающий внизу, город. Она свыклась, действительно приняла, то, что в сердце Роджерса никогда не будет места для неё, ведь в нём навсегда поселилась Пэгги… Сделав затяжку, Анна улыбнулась. Сегодня было Рождество, но она не ждала чуда и даже не смела его просить, она просто улыбнулась, отпуская Роджерса. Она будет его любить, конечно будет, но она не хочет страдать до самой старости от неразделенной любви.***
Роджерс вместе с Беннером орудовали на кухне, делая последние приготовления для рождественского стола. Уже были готовы рёбрышки, различные салаты, закуски и пудинг, осталось лишь подождать ещё пару минут и достать из духовки кукурузную запеканку. — Как вчера поиграли в скрабл? — Спросил Беннер, разливая эгг-ногг по бокалам. — Хорошо, Анна как обычно меня выиграла. — Когда ты с ней уже наконец-то поговоришь? — Ещё не было подходящего времени. — Тихо отозвался Роджерс, косясь на главный зал, где все (кроме Анны, где она?) вели какой-то весёлый разговор и совершенно не обращали внимания на мужчин на кухне. — Ты же знаешь, для такого может и не быть подходящего времени… — Но я не могу вдруг ни с того ни с сего сказать ей, что чувствую, Брюс. — Почему не можешь? Так можно и вечность молчать. — Да не могу я и… — Не можешь что? — Громко спросила Романофф, тихо подкравшись к разговаривающим друзьям. Стив вздрогнул, чуть не уронив противень с горячей запеканкой. Поставив противень на стол он лишь глупо улыбнулся Романофф не в силах ответить на её вопрос. — Он не может сделать ещё одну запеканку, времени уже нет. — Сказал первое что пришло в голову Беннер, искоса смотря на друга. — Ты не умеешь врать, Брюс. — Ответила Наташа, скрестив руки на груди. — Ладно мальчики, я всё слышала. Ты влюблен в Анну, так ведь? Только слепой не мог этого заметить. — Возможно. — Буркнул Стив, снимая прихватку. — И почему тогда не можешь признаться ей? — Потому что просто так это не делается, Наташа. — А что тебе для этого надо? Салют, фанфары и громкоговоритель? — Спросила Романофф, пристально смотря на Роджерса. — Что? — Стив глупо взглянул на подругу. — Нет, конечно я… — Да ну! — Жестом прервала ещё не начавшуюся речь Роджерса, Наташа. — Иди возьми омелу и дуй к Анне, она на балконе, вот тебе и подходящее время — Рождество! — Я же говорю, что не могу просто так… — Роджерс, хватит мямлить, ты разносишь пришельцев одной левой, почему трусишь перед Анной? Словно маленький мальчик, ей богу…***
Погрузившись в свои мысли, Анна не заметила как на балкон вышел ещё один человек. — Стол уже накрыт. — Раздалось где-то у левого уха. — Господи! — Встрепенулась девушка выронив сигарету на бетонный пол. — Стив! Зачем же так подкрадываться? — Прости, не хотел тебя напугать. — Виновато улыбнулся мужчина. — Да ничего, забудь, сама виновата, что задумалась и не заметила тебя… — Ответила девушка, поднимая сигарету с пола и бросая окурок в мусорку. — Я хотел тебе кое что сказать, если ты не торопишься за праздничный стол. — Думаю твоя запеканка подождёт. — Сказала Анна, поднимая грустные глаза на Стива. — Так что ты хотел? Вместо ответа мужчина подошёл ближе и достал из кармана омелу. Нервно осмотрев веточку, Роджерс взял её в правую руку и поднял над их головами. Анна обескуражено посмотрела на мужчину перед собой, глупо хлопая своими глазами. — Омелу иногда называют ещё и «веткой поцелуев» и я бы хотел сейчас поцеловать тебя Анна, ведь я искренне верю в свои чувства к тебе, я люблю тебя и хочу, чтобы этот рождественский поцелуй подарил нам вечную любовь. Пэгги была моей первой влюблённостью, а я знаю, что ты станешь моей последней любовью. Пару секунд молча смотря на Стива, Анна не могла поверить своим ушам и глазам, она же смирилась… Или дух Рождества сегодня на её стороне? В мгновение сократив расстояние между ними, Анна робко коснулась желанных губ Роджерса. Омела упала на пол, а Стив резко притянул Анну к себе, наконец чувствуя тепло её тела и сладкий вкус её поцелуя на своих губах. Где-то вдалеке раздалось весёлое улюлюканье их друзей, но этим двоим было уже не до радостных возгласов, поскольку они получили самый лучший подарок на Рождество — любовь.