Sing To Me

«Ночной гость и чудачка»

      Капитан Америка полюбил обычную девушку. Пристрастился к молочному латте с белоснежной пенкой и влюбился в голубоглазую баристу, что работала в кофейне со вторника по четверг.       И на первом же свидании сделал ей больно. Поссорился с наивной чудачкой, которая не хотела верить только в то, что всё в мире делиться на чёрное и белое, которая хотела дарить радость всем вокруг и исцелять сердца запутавшихся своей добротой. Он сбежал, наговорил громких слов и просто ушёл. Испугался и себя и своих слов и чувств, что вызвало одно лишь свидание, и свет её больших глаз, которые доверчиво смотрели на него.       Кажется, тогда Капитан впервые после пробуждения почувствовал ответственность за весь тот мир, что стал реальностью для него. Именно тогда он осознал, что борется не только со своим прошлым, что он оберегает не только новое настоящее, он понял, что защищает будущее людей, которые не могут защитить его сами.       И Капитан оставил девушку, перестал наведываться в кофейню ради её молочного латте, чтобы не навести беду. Он не хотел, чтобы в один день она стала его слабостью и погибла…       Но он не смог забыть свет её голубых глаз и широкую улыбку, озаряющую её лицо каждый раз, когда он открывал дверь в кафе, а над его головой радостно звякал колокольчик.       Стив начал приходить к ней по ночам. Отыскал её дом и сквозь открытое окно пробирался внутрь маленькой квартирки под косой крышей пятиэтажного дома. Он начал приходить к ней каждую ночь и пока она спала Капитан охранял её сон, любовался недосягаемостью и думал, думал, думал.       Стив думал о невинности души, о бескорыстии и ответственности. Капитан задавал себе вопрос, а достоин ли он называться защитником? Почему люди считали его праведником, когда он сам таковым себя не считал? Он думал о всех тех, кого спас и тех, кого спасти не удалось. Корил себя за слабости и радовался тому, что не потерял себя в новом мире.       А с первыми рассветными лучами он уходил. Капитан исчезал с последним дуновением ночного ветра и, обещая себе больше никогда не возвращаться, он оставлял её дом за спиной.       Но ближе к ночи его сердце начинало предательски громко стучать и всё его существо тянуло к невысокому дому с косой крышей, где укутавшись в пуховое одеяло уже спала голубоглазая бариста. Стив не мог оставить её. Не мог забыть и бросить, не мог перестать охранять её сон.       — Снова идёшь к своей молочной пенке? — Как-то ночью беззлобно спросил Капитана Железный человек, когда застал Роджерса в полном обмундировании выходящего из спальни.       — Либо будь с ней либо оставь её. — В ответ на молчание друга произнёс Тони. — Ты не можешь вечно приходить к ней под покровом ночи в надежде, что ни она ни кто-то из наших врагов об этом не узнает. Ты лучше меня знаешь, как это опасно.       Слова Старка заставили Роджерса задуматься. Всю дорогу до заветного дома он думал, думал, думал.       Капитан снова думал о смерти, о всех тех, кого защитить не удалось, кто покинул этот мир слишком рано. Он думал о Барнсе — своём лучшем друге, который всё детство защищал его от хулиганов, но когда пришла очередь Стива защитить друга, то всё пошло наперекосяк. Стив не смог спасти его, не защитил Барнса. Потерял.       Мужчина не хотел повторения истории. Он боялся потерять новых друзей, которых обрёл в этом мире, и также боялся потерять чудачку, что заставила его полюбить молочный латте с белоснежной пенкой…       И в эту ночь он увидел фигурку Капитана Америки, стоящую на небольшой тумбочке у кровати голубоглазой чудачки.       Он должен был решиться либо оставить её либо рискуя дать им шанс. Он всю ночь просидел рядом, слушая её мерное дыхание и не имея возможности оторвать взгляда от маленькой фигурки его самого.       Его сердце бешено билось, противясь мыслям о том, что он может оставить её, ведь если он это сделает, то больше никогда не увидит. А разум кричал внутри, пытался заглушить сердце и объяснить насколько опасно будет чудачке находиться рядом с ним…       Капитан просидел до самого рассвета и лишь первые холодные лучи утреннего солнца заставили его оторвать глаза от фигурки и снова покинуть квартиру в доме с косой крышей.       А следующей ночью, когда на бледном лице Капитана заиграли утренние лучи, а ночная тьма начала отступать из комнаты, и мужчина хотел было подняться с мягкого кресла и снова тихо покинуть чудачку, та нехотя заворочалась в тёплой постеле и, высунув одну ногу из-под одеяла, еле слышно произнесла:       — Не уходи. — Слова заставили Капитана замереть в кресле. — Я не боюсь быть с тобой и ты не бойся. Я обещаю, что ты никогда не потеряешь меня, что я буду бороться вместе с тобой до самого счастливого конца.       Стив судорожно сглотнул, а его сердце пропустило удар.       — Останься. — Повторила девушка и, высунув уже голову из-под одеяла, посмотрела своими большими глазами на мужчину. — Я сварю тебе кофе.       Голубые глаза смотрели с надеждой, доверчиво и в их взгляде не было страха. Этот взгляд говорил, что всё будет хорошо, этот взгляд был храбрым и эта храбрость передалась и Капитану. Он вдруг понял, что всё в этом мире контролировать не получиться и что если оставить в своей жизни лишь постоянный страх за любимых, то он не только заберет весь свет из их жизни, но и счастливыми их не сделает, как не сделает счастливым и храбрым его.       Стив вдруг расслабленно выдохнул и почувствовал как забытое тепло снова разливается по его венам.       — Тогда я приготовлю блинчики. — Улыбнулся мужчина навстречу своему голубоглазому счастью.