Рохан. Дорога на Изенгард.
Остановились на небольшой привал. Не расседлывая коней, дружинники пустили их пастись на зеленые травы степи. Воины в это время закусили прихваченными в Эдорасе припасами. Дозорные все время привала следили за окрестностями. Степь жила своей жизнью: парили в небе хищные птицы, ветер играл травами, ни людей, ни орков нигде не было видно. Дав отдохнуть лошадям, рохиррим снова двинулись в путь: туда, где вдали возвышались Туманные горы, башня Ортханка и Хорнбург, который должен был стать их опорой в грядущей битве. Чем дальше войско удалялось от Эдораса и продвигалось к Хорнбургу, тем выше и темнее казались горы. Когда солнце начало клониться к закату, в степи, прямо у утоптанного тракта, стал виден невысокий круглый холм с плоской вершиной, рядом с которым протекал ручей. На склонах холма и по берегам ручья то тут, то там лежали большие камни, а на «крышке» холма было что-то вроде остатков стены. Здесь и был дан приказ остановиться и разбить лагерь. На случай неожиданного нападения войско расположилось на ночевку широким кольцом. По периметру лагеря выставили часовых, а вперед, в степь послали дозорных. Всадники расседлывали коней и расходились вдоль ручья в поисках того, что можно сжечь в костре. И вот посыпались искры огнива, вскоре превратившиеся во всполохи костров, озаривших темноту ночи, успевшей опуститься на степь. Широкоплечие и высокие рохиррим устраивали себе места вокруг костров для ночевки: кто из плаща, а кто и из запасливо прихваченной шкуры. Над костром уже висели котлы, в которых побулькивала каша. Утолив голод, коневоды стали один за другим засыпать. Тишина потихоньку захватывала лагерь эорлингов. Её нарушало только фырканье коней, все еще щиплющих траву, да негромкие вскрики ночных птиц. На небе появился месяц. В его тусклом свете плоский холм с его руинами, возвышавшийся над лагерем, смотрелся причудливо. Поскольку волшебная палатка устанавливалась мгновенно, маги не стали ею пренебрегать. Хотелось помыться, поспать не на голой земле и съесть горячий ужин. Защитные чары надежно скрывали походный дом Малфоев от волшебников, людей и животных. Вряд ли кто-нибудь в этом мире смог бы увидеть его издалека. Кроме того, именно в палатке находился ларь с уменьшенным питанием для дракона. Хотя тот и уверял, что сейчас может не есть не меньше месяца, но, тем не менее, от туши домашнего животного, которое представляло собой что-то среднее между коровой и оленем, не отказался. Чтобы случайно в темноте не вызвать панику среди рохиррим, со Смауга не стали снимать скрывающие его чары. Эльфы решили, что поедят они у магов, а свою палатку ставить не будут и улягутся спать прямо под открытым звездным небом, при ярком свете прибывающей луны. Они устроили себе лежанки под боком у дракона, который был очень даже теплокровным и служил, можно так сказать, походным обогревателем. — Что там впереди? — поинтересовался Келеборн у Леголаса. — Ничего хорошего. Я уже докладывал Тенгелю, что идти к реке Изен нет смысла. Отряды Сарумана отогнали рохиррим от реки. Там полно трупов, причем не только у бродов, но и в лагере. Скорее всего, сражение произошло днем, а потом ночью на них снова напали. Было много потерь и у врага. Я видел тела диких людей гор и пастухов Дунланда. Саруман, видимо, привлек всех, кого мог, — покачал головой Леголас. — В этот раз, мне кажется, король лучше услышал меня, и завтра мы будем двигаться в ином направлении. — Я все никак в голову не возьму: зачем мы все залезем в ту крепость, о которой говорилось? Не проще ли дать бой где-то здесь, в долине? И нам, и Смаугу было бы удобнее действовать на открытой местности, — проговорил Сириус. — Пока Саруман не знает о нас и о драконе, мы имеем стратегическое преимущество. Наша цель — заманить как можно больше его бойцов в Хельмову Падь и там разом со всеми покончить. Если он поймет, что мы превосходим его в мощи, то может оставить часть войск в Изенгарде, и тогда нам придется штурмовать и его. А так мы создадим у него в начале боя иллюзию, что он вот-вот одержит победу, только нужно добавить еще отряд-другой, и постепенно выманим большую часть его ресурсов, вот тогда и ударим всем, чем можно, — ответил Келеборн. — А сейчас — всем спать. Скорее всего, весь завтрашний день мы опять проведем в седле. На рассвете путешествие возобновилось. Маршалы решили немного сократить путь, и потому их войско сошло с тракта и двинулось через степь. Несмотря на зиму, кругом простирались сплошные зеленые ковры. Ехали медленнее, чем по дороге. Кони шли по колено в сочной траве. Всадники вели меж собой разговоры на своем языке. Держались рохиррим при этом гордо, а голоса их звучали резко. По всем повадкам чувствовалось, что все они первоклассные воины. Леголас вчера рассказал, что их с самой ранней поры, с двух-трехлетнего возраста уже сажают в отцовские седла, откуда они пускают стрелы из детских луков. Ехали с небольшими остановками для отдыха до самого вечера. С места, где встали лагерем, на фоне непроглядной тьмы неба уже угадывались тенями высокие пики Трихирна. Как и в прошлую ночевку, ужинали в палатке. Леголас и Смауг, совершив очередной облет окрестностей, принесли новости: где-то в суточном переходе в том же направлении, что и они, движется огромное войско Сарумана. — Отлично! Значит, мы успеваем попасть в крепость вовремя, а Хорнбург еще никому не удавалось взять, — высказался Таурмирион. — Все хочу спросить, откуда у таких достаточно простых воинов, как рохиррим, неприступная крепость в горах? — поинтересовался Рабастан. — Не похожи они на тех, кто строит такие укрепления. По ним — палатки в степи, деревни с деревянными домами, но каменная горная крепость? Они же всадники, ну не могли они такое построить! — Так и есть. До обретения ими Каленардона у коневодов такого не было и в помине. Вернее, до их появления в этих землях крепость уже была. Рохиррим, можно сказать, её унаследовали, — ответил Леголас. — Мы сейчас двигаемся по направлению к Трихирну, большой горе с тремя пиками у северо-западного окончания Белых Гор, возле Врат Рохана. Пики высокие и острые, не слышал, чтобы за то время, пока там, на скалах гнездятся вороны, кто-нибудь пробовал на них подняться. Завтра мы закончим наш путь по Вестфолду и окажемся между отрогами Трихирна, где в горы вдается большой зеленый участок — долина, которая затем превращается в узкое ущелье, именуемое Хельмовой Падью. С обеих сторон этого ущелья, как могучие башни, возвышаются высокие утесы, закрывающие свет. Ущелье, крутое и узкое, уходит в горы, в мрачные тени Трихирна. — Во времена прошлой славы Гондора морские короли руками гигантов построили здесь крепость на северной стене ущелья. Ее назвали Хорнбург, — продолжил рассказ брата Таурмирион. — На скальном возвышении стоят высокие древние стены, а внутри них — большая башня. От Хорнбурга к южному утесу, преграждая вход в ущелье, проложена высокая стена. Под ней протекает глубокий ручей, снабжающий крепость водой. — А что за название такое странное — Хельмова Падь? — спросил Ремус. — Хельм Молоторукий был девятым королем Рохана. Своё прозвище он получил за огромную физическую силу и суровость. Во время его правления началась Великая Зима. Холод и голод царили везде, — рассказывал Леголас. — Еще до начала Зимы Фрека, правитель Адорна, попросил руки дочери Хельма для своего сына Вулфа. Хельм грубо отказал ему, они поругались, и Хельм убил Фреку. Поэтому, когда на Рохан напали истерлинги, Вулф, сын Фреки, собрал воинов Дунланда и решил свершить месть за отца. Так вот и вышло, что с запада на Рохан надвигались дунландцы, а истерлинги — с востока. Они захватили почти весь Рохан. Беженцы укрылись за вратами Хорнбурга. Штурм за штурмом отражали его защитники. Терпели лишения и несли потери обе стороны. Потеряв в оборонительных боях всех своих сыновей, Хельм обезумел от горя и начал по ночам в одиночку выбираться из крепости и нападать на врагов, никого не оставляя в живых и одним своим появлением нагоняя ужас. Перед каждой вылазкой Хельм трубил в свой боевой рог, так что, едва заслышав его звуки, каждый, кому была дорога жизнь, в страхе спешил убраться с пути безумного короля. При этом Хельм нападал на своих врагов безоружным и убивал их голыми руками. После одной из таких вылазок Хельм не вернулся, но какое-то время его большой рог еще начинал трубить сам. После ухода Хельма вдруг закончилась Зима, стало теплее. С тех пор это место стали называть Хельмовой Падью. — Не могу сказать, что мне жаль этого Хельма, — проговорил Ремус. — Кстати, рог Хельма до сих пор хранится в крепости. Говорят, что он трубит ужасающе громко, — заметил Леголас.Рохан. Дорога к Хельмовой Пади.
Утром снова двинулись в путь. К полудню рохиррим уже почти достигли отрогов Трихирна, как на пути войска неожиданно оказался Леголас, который, возникнув в буквальном смысле из воздуха, напугал авангард. — Впереди на дороге несколько небольших разведывательных отрядов войск Сарумана, — доложил он Тенгелю, его двум маршалам, Келеборну и снова исчез. — Значит, нам нужно действовать быстро, — сказал Фрумгар, сын Эобальда, Верховный Маршал Марки. — Нельзя допустить, чтобы они заметили нас и сообщили Саруману. — Вперед, не медля! — скомандовал Тенгель. Но вместо того, чтобы ускориться, движение войска замедлилось, так как дорога теперь поднималась, углубляясь в горы. Отдельные отряды орков действительно были уже в ущелье. Чтобы они не смогли сбежать и доложить о приближении подкрепления в крепость, в авангард перестроились маги, так как любое заклинание было гораздо быстрее, чем стрела, копье или меч. Рохиррим, прежде не встречавшиеся с волшебством магов, смотрели со смесью ужаса и восхищения, как те, размахивая странного вида палочками, испускавшими разноцветные лучи, меньше чем за минуту расправлялись с десятком орков. Сам Тенгель и его Маршалы, увидев трупы темных тварей, погибших почти бесшумно и мгновенно, приобрели бо́льшую уверенность в победе. Правда, они и так в ней почти не сомневались с тех пор, как в Эдорас прибыл Леголас на драконе. Когда войско поднялось в горы, любому, кто оглядывался назад, с высоты были видны там вдалеке, внизу бесчисленные точки огня, разбросанные в долине. По пятам за ними следовало огромное войско. — Возможно, нам стоит развернуть войско и броситься на них с гор, как лавина! — предложил Эодвин, Первый Маршал Марки. — Нет. Нас слишком мало, по сравнению с силами врага, — возразил Тенгель. — Мы зайдем в крепость, соберем совет и разработаем план действий. Не было ни звёзд, ни луны, когда всадники, следовавшие по дороге в Хорнбург, подъехали к месту, где ручей с шумом уходил под стену. Неожиданно перед ними возникли вал и глубокий ров, а подъехавших окликнул часовой. — Король Тенгель, повелитель Рохана направляется к воротам Хорнбурга, — доложил ему Верховный Маршал Марки, — это говорю тебе я, Фрумгар, сын Эобальда. — Это хорошая новость! Мы уже не знали, успеете вы добраться до нас или нет. Некоторые совсем потеряли надежду, — сказал часовой. — Торопитесь! Враг идёт за вами по пятам. Войско остановилось на внутреннем склоне, за валом и рвом. Здесь они с радостью узнали, что Второй Маршал Марки Грамдор оставил много людей оборонять ворота Хорнбурга, а еще больше из тех воинов, что были направлены сюда ранее, находились внутри крепости. Король с маршалами, небольшой отряд рохиррим и команда волшебников и эльфов проследовали дальше, через мост, к воротам в стене. Длинной цепочкой они въехали в крепость. Здесь их встретил Грамдор, сын Ратвеарда, Второй Маршал Марки, чьей резиденцией был Хорнбург, а также радостные воины: теперь здесь было достаточно людей для обороны крепости. — Какие новости от отрядов с бродов Изена? — спросил Грамдор, приветствовав короля Тенгеля и его спутников. — Вчера до нас дошло известие, что они отступают сюда, но… никто так и не появился. — Боюсь, что большинство приняли смерть в бою, — мрачно ответил Фрумгар. — Наши разведчики видели множество тел погибших и отдельные группы выживших, пытающихся добраться в Хорнбург, но враг заполнил всю долину за нами, шансов пробиться сюда почти нет. — Хотел бы я, чтобы кто-то спасся, — мрачно сказал Тенгель, — но сильно надеяться не стоит. Поговорим о тех, кто уже здесь. Достаточно ли у вас запасов? Мы привезли с собой мало провизии, потому что торопились. — За нами в пещерах скрываются беженцы Вестфолда: старики и дети, женщины и девушки, — сообщил Грамдор. — Также там собраны большие запасы пищи. После небольшого совета было принято решение отвести лошадей глубже в ущелье, а воинов распределить по стене. — Они должны начать штурм и увязнуть в нем, чтобы для удачного завершения подходили новые и новые отряды, — предложил Келеборн. — Когда наши разведчики доложат, что позади сражающихся больше никого нет, тогда мы ударим по ним в полную силу и уничтожим здесь всех, до самого последнего орка. — В Изенгарде почти никого не осталось. Саруман так уверен в победе своего войска, что не подумал оставить резерв, — сообщил Леголас. — Когда мы закончим здесь, отправимся к башне Ортханка и возьмем этого нового кандидата в Темные Властелины. Никто не стал возражать против такого плана.Рохан. Хорнбург.
Стена была такой толщины, что четыре человека спокойно могли пройти по ней в ряд. Ее венчал парапет, поверх которого мог смотреть только эльф или дунедайн. Обычному человеку это было сделать невозможно, но повсюду имелись бойницы, через которые можно было стрелять. С внутренней стороны на стену вели три пролета лестницы, с внешней стороны стена была ровной. Камни, из которых она была сложена, были так хорошо подогнаны друг к другу, что между ними невозможно было найти щель, и, соответственно, даже лесные эльфы не могли бы взобраться по ней, а тем более орки. Эльфов и волшебников рассредоточили на всей протяженности стены, но пока орки еще не подошли, команда старалась держаться вместе. Таурмирион стоял на стене, облокотившись на парапет. Леголас сидел рядом с ним, поглаживая рукой лук и вглядываясь в темноту. Рядом с ними устроились, взобравшись на парапет, Аурлор, Ваинлаэр, Селиниар, Шаилир и Авинлиил, тоже приготовившие свои луки, которые пригодятся раньше, чем мечи. Элрохир, Элладан, Орофин и Румель играли с Сириусом и Рабастаном в подрывного дурака. Элрондионы и братья Халдира записались в очередь на приобретение таких карт для себя, а также волшебных шахмат — игры магов просто покорили эльфов. Халдир и Келеборн, усевшись в наколдованные им Таурмирионом кресла-качалки, пили травяной взвар и «присматривали за молодежью». Амрун и Ремус слушали рассказы Ланальда о жизни тэлери-мореходов. Антонин и Рейнард курили сигары, лениво переговариваясь с Гэндальфом, пускающим дым из своей трубки. Северус Снейп что-то читал. Если бы все это действо не происходило на крепостной стене, полной воинов рохиррим, то больше походило бы на пикник, чем на ожидание нападения врага. — Ой, — воскликнул Таурмирион и схватился за бок. Там вибрировало, сильно нагревшись, сквозное зеркало. Доставая магическое средство связи, младший принц с ужасом понял, что они с Леголасом уже несколько дней не связывались с отцом. Он сам, так точно с тех пор, как их отряд ушел с водного пути и перебрался за Восточную стену Рохана. Видимо, осанве перестало работать, потому отец не мог их дозваться, а теперь, потеряв терпение, решил воспользоваться артефактом связи. Окружив себя и брата сферой недосягаемости, младший принц вытащил на свет сквозное зеркало. — И как это понимать? — раздался оттуда рассерженный голос Трандуила. — Ада, прости, мы виноваты, — принял на себя удар отцовского гнева Леголас. — Эти рохиррим скачут, как бешеные. Все с коней вечером сползают почти мертвые от усталости, — добавил Таурмирион. — И рассказывать особо нечего было. — Один из вас, как я помню, пользуется другим транспортом, так что это все не оправдывает вас. Что вообще у вас происходит? Уже разгромили Сарумана? — Вот, сидим на стене Хорнбурга, ждем первое сражение, — ответил младший сын и повертел зеркалом, показывая, кто чем вокруг занят. — Будьте в бою отважны и осторожны. Но главное — сильно не задерживайтесь. Вы не можете бросить надолго своего старого отца одного с такой головной болью в доме. — Ада, ты, если мы правильно помним, там не один — есть еще Новэ, Август и Руди. — Они самоустранились. В какой-то момент я уже был готов разрешить Фенумириель использовать магию против будущей близкой родственницы, но она, как оказалось, и без магии может довести ее до такого состояния, что та скрывается в своей комнате, пряча там свое оскорбленное эго. — Я не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Таурмирион, вспоминая выходки Драко в том мире. — Но тебе придется еще немного потерпеть.***
Казалось, время остановилось. Войска Сарумана, продвигающиеся к крепости, освещая себе путь факелами, были похожи на вулканическую лаву, вяло текущую по пологому склону огненной полосой. У ворот образовалось движенье, послышались крики. Это вернулись наблюдателя. — Враг близко! — сообщили они. — Их неисчислимое множество!Дворец Трандуила, Лесное королевство, Рованион.
Трандуил скучал по временам, когда он завтракал, обедал и ужинал в одиночестве или в обществе своих сыновей. Большое количество гостей, особенно эллет, и присутствие владычицы Галадриэль и владыки Новэ требовало как минимум за обедом и ужином встречаться со всеми в большой обеденной зале. Чтобы как-то всё стабилизировать, а также избавить себя на этих мероприятиях от обязанности сидеть рядом с высокомерной нолдорской принцессой, таур распорядился закрепить рассадку гостей, пока они находятся в замке и отсутствуют остальные обители дворца, следующим образом. По левую руку от короля место отводилось Антродонель как будущей супруге наследника. Рядом с ней сидела Арвен, в качестве ее наставницы, следом — еще одна ее беспокойная подопечная, Фенумириель. По правую руку — Кирдан, рядом с ним, по старшинству, Галадриэль, которая была эдак на пару тысяч лет старше хозяина дворца, но помладше Новэ. За ней — внучки Кирдана Урсаниэль и Финианэль, а также Руди. Напротив — Гильраэн с Эстелем и Август. Сейчас было утро, потому Трандуил принимал пищу в благодатном одиночестве. На трапезе лесного короля присутствовал лишь Га́лион, стоя за стулом завтракающего владыки в ожидании, не понадобится ли ему подлить взвару или сделать что-то еще. — Как прошла ночь, — поинтересовался таур. — Надеюсь, без происшествий? — Вчера довольно поздно в ваши покои рвалась одна гостья, — сообщил Га́лион. — Я не пустил ее, обратив внимание, что время для визита очень неподходящее и она скомпрометирует и себя, и вас. — Гостья? Что за гостья? — с любопытством уточнил таур. — Владычица Галадриэль желала срочно с вами увидеться и была настроена решительно. — Нолдорская принцесса рвалась в покои простого лесного короля ночью? И была решительна? Надо, пожалуй, попросить магов установить защиту от ее внезапных визитов. С нее станется ворваться в мою спальню и обесчестить скромного меня. Причем одним разом может и не обойтись. А Келеборн для меня уже не просто синда, а мой синдарский друг. Я не могу разделить ложе с его супругой. Это будет… не по-товарищески. — Милорд, думаю, что у леди были другие причины. — Нда? И какие же? — Цвет ее прекрасных волос сменился на изумрудную зелень листвы нашего леса. Поскольку физических страданий ей это не причиняло, я пообещал отправить к ней Эглериона лично, а будить вас отказался. — А пошли-ка, мой друг, за Эглерионом. — Он ждет за дверью, владыка. Поскольку вы пожелали завтракать в одиночестве… — Пусть войдет скорее, хочу послушать, что он расскажет! Эглерион не выглядел уставшим, а наоборот, мог похвастаться цветущим видом и смеющимися глазами. — Расскажи мне, что там с цветом волос Галадриэль? — Цвет просто замечательный, отражает дух Зеленолесья, но вот миледи не украсил. Бледным блондинкам, как видно, не идет такой оттенок изумрудного, она стала похожа на свежего утопленника с зеленоватой кожей. — Ты дал ей что-нибудь, чтобы смыть это? — Если бы это было простое окрашивание, то нашел бы средство, как избавиться от этой зелени. Но, увы, это явно творение магии, а против неё все мои снадобья бессильны. — Фенумириель? — спросил Трандуил и вздохнул с притворным сочувствием. — Думаю, что да. Вчера за ужином миледи Галадриэль нелестно отозвалась о подборе цветов в ее наряде и в одеянии леди Антродонель. После чего леди Фенумириель посоветовала миледи добавить ярких цветов в свой образ, чтобы этим отвлекать от ее возраста, и пообещала что-нибудь для нее придумать. — Ах-ха, какая очаровательная наглость. Сочувствую Галадриэль. Но, пожалуй, ей не стоит уплывать в Валинор. Пусть поселится у зятя в Имладрисе. С такой прелестной супругой ее внуков жизнь действительно приобретет яркие краски и уж точно не будет скучной, — рассмеялся Трандуил. — Это ее наказание за тысячелетия презрения ко многим. Будучи принцессой Третьего Дома нолдор, она привыкла считать себя выше других. А ведь на самом деле Дома-то никакого нет. Никто из потомков Финвэ не пережил Вторую эпоху. Сохранилась лишь ветвь, линия Финарфина. Галадриэль, Келебриан, Арвен и Элрондионы — больше никого не осталось из прежде могущественного дома, — ответил Эглерион. — Очень хорошо, что Амрот породнится с ними через брак близнецов и своей внучки. Нам бы тоже не мешало внести такую сильную кровь в Дом. — Я не стану принуждать мальчиков отказываться от дочери и внучки Амрота. Мне родство с моим гвадором важнее тысячи нолдор. — А я говорю не о принцах, — прищурил правый глаз главный целитель Лихолесья. — Ты на что намекаешь? Во-первых, она жена моего друга, во-вторых, она так немолода, что я не уверен, способна ли… Да и, в конце концов, она мне просто не нравится, и это я мягко выразился! — Забавно, милорд, как вы открещиваетесь от миледи Галадриэль, которая, к слову сказать, не одну тысячу лет смотрит на вас пристальнее, чем положено благородной леди, и бесится от того, что вы этого не замечаете. Но я говорил не о ней, а о прекрасной Вечерней Звезде Арвен Ундомиэль. — Арвен? Ты уверен? Я просто заключил с ней один договор, и больше ничего. — Все, как обычно, — вздохнул Эглерион. — Уже все заметили, как она по вам вздыхает украдкой. Имея в Средиземье репутацию главного разбивателя сердец юных (и не очень юных) эллет, вы становитесь удивительно слепы, когда дело касается вас, замечая у других такое сразу. Я бы мог давно развенчать миф, сообщив, что вы верны памяти своей супруги, но это привлечет в наше королевство слишком много искательниц, претендующих на звание новой королевы. Они нам совершенно не нужны, а вот Арвен на роль королевы очень даже хорошо подойдет. — Келеборн и Элронд будут возражать! — Отнюдь. Кое-кто из слуг слышал, как они вдвоем решили женить вас на своей дочери и внучке, чтобы связать крепким союзом Имладрис и Лесное королевство. — А вот это уже действительно интересно. Раз они оба хотят этого, я смогу за свое согласие получить с них что-нибудь нужное. Пусть кто-нибудь намекнет Арвен, что вздохами она ничего не добьется, что я ценю решительных эллет, которые знают, чего хотят, и готовы к действию!