- В Конохе, значит, будет такой великий праздник? - Худой мужчина в белоснежных одеждах сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Взгляд его серых глаз был направлен прямо на подчинённого, который в данный момент просто трясся от страха. Правда, надо отдать слуге должное - своих чувств он старался не показывать, пытаясь прятаться за фальшивой улыбкой и маской угодливости.
Да и зачем ему показывать? Оцуцуки и так прекрасно всё чувствуют. На данный момент Каваки мог сказать точно - страх пожирал человеческое тело, стоявшее сейчас перед ним в полупоклоне. Страх и желание угодить. А последнее вытекало из первого. Не иначе.
- Праздник? Нет, господин Каваки. - Сидящий в кресле мужчина усмехнулся, прищурив глаза. - Каков будет приказ насчёт Листа?
Каваки вздохнул, прикрыв глаза. Тяжело было иметь дело с людьми, которые боятся тебе сказать что-либо, даже лучшие свои мысли. Помнится, раньше он мечтал о слугах, а сейчас хотел, чтобы рядом с ним был
кто-то, с кем он мог наравне пообщаться и посоветоваться. Тот, с кем он мог бы построить безошибочные планы.
Тот, кто не боялся бы его.
И Каваки даже знал, кто мог стать его лучшим собеседником и союзником.
О мысли об
этом человеке мужчина со всей мощи стукнул кулаком по подлокотнику кресла. Деревяшка треснула, но не разлетелась вдребезги.
Акио побледнел и дёрнулся, ссутулившись ещё сильнее.
- Почему нет? Разве назначение нового Хокаге,
великой Сарады Учихи не подарок судьбы для всей деревни и её жителей? - Каваки взял со столика изящную рюмку с красным напитком.
- Да, господин Каваки. Конечно, господин. Естественно, это подарок для них. Вам ещё что-нибудь принести?
Каваки посмотрел на него с презрением. Этот человек не имел ни собственного мнения, ни своей воли. Возможно, у него и были мозги, но все мыслительные процессы являлись направленными на услужении своему Господину. Судьба этого человека заключалась в бесстрастном повиновении и поклонении мечтам своего
Бога. Мечтам
его, Каваки.
И, несмотря на это, мужчина любил говорить свои мысли вслух именно Акио. Внутренне он чувствовал, что человек, не умеющий строить свою жизнь, человек, безропотно исполняющий его приказы и трясущийся от одного упоминания его имени, просто не мог предать его. И дело заключалось даже не в уважении и безумном поклонении его идеям. Дело заключалось в
страхе.
Каваки часто задумывался об этом поглощающем чувстве. Оно не посещало его уже последние лет десять. Иногда он чувствовал отголоски этой эмоции где-то в мутных снах, рядом со своим бывшим мучителем, к клану которого, он, без сомнения, относился.
Я перенял природу Оцуцуки, строение тела и силу, и только их - пытался убедить себя Каваки. Воля Оцуцуки досталась Кодо.
Он, Каваки, не являлся простым человеком по строению тела. Его природа отличалась от человеческой.
В какой-то степени он был именно Оцуцуки. С силой Кармы мог бы сделать многое, что было неподвластно простому смертному. Только вот Карма была сейчас с ним - и одновременно была недоступна.
Кулаки мужчины сжались от досады.
- Господин Каваки? - Неуверенный голос Акио вывел его из раздумий.
- В Конохе, наверное, активно готовятся к этому дню? Кстати, когда точная дата этого события?
- Завтра.
Каваки бы точно поперхнулся, если бы начал пить из рюмки. Но рука, держащая её, дрогнула, и ярко алый напиток расплескался. Капли упали на белую одежду, создавая впечатление кровяных капель. Осторожным движением мужчина поставил её обратно на место.
- Завтра? - Спросил он изменившимся голосом, подавшись вперёд. - Откуда информация?
Акио кивнул, приоткрыв рот от растерянности.
- Мне об этом сказал Хэчиро. Вы же знаете, я целый день был на базе. - Затараторил подчиненный. - Он недавно вернулся, успел сказать результаты своей миссии и потерял сознание. Сейчас в лазарете.
- Что с ним?
- Я не знаю, но выглядит плохо. Вроде на него напали беспредельщики, которые выглядели и вели себя как шиноби. Но он сделал вывод, что сейчас ниндзя они не являются.
- Почему?
- Вы же знаете, что очень многие после последней войны ушли из шиноби. Чтобы выжить, эти люди...
- Знаю.
Каваки нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Всё шло не так, как планировалось ранее.
К завтрашнему дню они вряд ли не успеют подготовиться.
- Почему перенесли на такой ранний срок? Сарада же вроде в госпитале?
- Да, госпожа Учиха до сих пор там. Вечером должна вернуться домой, а завтра уже пойти на церемонию Хокаге.
- Госпожа? - Металл, прозвучавший в голосе Каваки, заставил Акио содрогнуться в который раз за сутки. - Ты где этих слов понабрался? У тебя только один господин. - Он подобрался и выпрямился в кресле, уничтожающим взглядом посмотрев на скорчившегося Акио. - И это я. Понятно?
- Да, господин Каваки. - Залебезил подчинённый, побледнев сильнее, чем когда-либо.
Мужчина расслабился, снова откинувшись на спинку кресла. Черты лица разгладились, но спустя пару мгновений приобрели задумчивое выражение.
- И всё же. - Он вновь взял рюмку и немного отпил. - Почему они решили так поспешить?
- Я не знаю, Господин. - Слуга смутился и посмотрел в пол. - Я рассказал всё, что успел донести Хэчиро. А уже думать причины...
«Тебе не дано, - про себя продолжил Каваки. - Куда уж там».
- Можешь идти. - Властно махнув рукой, он указал на дверь. - Ты мне больше не нужен.
- Хорошо, Господин.
Лёгкий поклон и стремительное движение к двери. У выхода из комнаты Акио обернулся, с беспокойством глядя на мужчину. Каваки почувствовал это и вопросительно взглянул на подчинённого.
- Как ваша рука, Каваки-сама? - Быстрый вопрос прорезал установившуюся до этого момента тишину. - Точнее, я хотел спросить... Как Карма?
Каваки криво ухмыльнулся, сжав руку с ромбом на ладони. В любой другой день он, возможно, и ответил бы Акио, но распространявшееся раздражение после понимания того, что
план, возможно, не удастся снова, копилось где-то внутри и хотело
прямо сейчас выплеснуться наружу.
И неважно, что этот сравнительно молодой пацан ни в чем не виноват.
- Твоё любопытство очень интересно. - Серые глаза наполнились каким-то безумным огоньком. - Ты сопереживаешь мне или выманиваешь информацию из первых уст? Из уст своего Господина? Может, ты вовсе мне не верен?
Каваки неторопливо поднялся с кресла. Сейчас в нем взыграл безумный, практически бешеный азарт охотника. Охотника за невинной жертвой.
Акио не мог пошевелиться от страха. Он практически врос в пол у порога, не в силах отвести взгляда от мужчины. Резкий толчок в бок и незаметное, быстрое движение, практически скрутившее ему все внутренности - и вот он уже лежал на полу. Каваки сильно заломил ему руку, заставив закричать от боли.
- Иногда мне очень сильно хочется увидеть кровь. - Задумчивый голос где-то сверху Акио, а затем шёпот на ухо. - Но, знаешь, это нецелесообразно в моих покоях. Да и техники мои разрушительны. Тебе не кажется?
Акио промычал что-то невразумительное. Мыслей не было, страх пожирал душу, тело и разум.
- Что? Я не слышу. - Хватка стала железной. Акио услышал хруст костей. - Повтори.
Молчание подчинённого умерило пыл хозяина комнаты. Каваки чувствовал, что изобьёт юношу, если слуга сейчас ответит на его вопрос согласием. А отрицание могло спровоцировать ещё больше ярость, потому что это бы значило, что Акио соврал. Ни один человек не хотел бы себе боли, и согласие на оную показывали либо недостаток ума, либо сильный страх и желание угодить. Возможно, желание смерти. А к смертникам Каваки всегда относился с презрением. Даже если они жертвовали ради него самого.
- Ты же ведь имеешь какие-то навыки шиноби. - Хватка ослабела, и Акио задышал с облегчением. - Учился в Академии, в конце концов. А с тебя ничего не взять, кроме анализов. - Каваки встал и пнул лежащее тело ногой. - Вставай, ничтожество. Приберись тут.
- Есть, Господин. - Сказал Акио, приподняв голову. Он почувствовал, как что-то тёплое стекает ему в рот, и слизал солоноватую жидкость. - Будет сделано.
Акио, кряхтя, поднялся с пола. С разбитого при падении носа текла кровь. Сам он чувствовал себя жалким и уничтоженным. Молодой мужчина не считал эти чувства чем-то невероятным. Они посещали его каждый день.
Жили с ним круглосуточно.
Воспоминание об Академии заставило мужчину содрогнуться.
Именно с неё всё и началось.
***
- Он не подходит для того, чтобы стать ниндзя. - Директор нахмурился, внимательно посмотрев на мужчину, сидящего перед ним. - Он не посещает занятия, не проходит практические задания. Шиноби без дисциплины - это не шиноби. Уж поверьте.
- Но вся наша семья из поколения в поколение верно служила Деревне Скрытого Тумана! Вы не можете!..
- Мне очень жаль, Такехико-сан. Ему же лучше. Будет работать на гражданской профессии, это не зазорно. Простые люди менее подвержены опасности. Подумайте об этом.
Отец ещё долго в бессилии открывал и закрывал рот. Это маленький Акио помнил точно.
***
По прошествии стольких лет Акио мог сказать, что исключение из Академии - целиком и полностью его вина. Он практически доучился, но потом занятия ему не стали интересны. Как и жизнь шиноби в общем. Он познавал простых людей и целиком жизнь, совсем не посещая уроки. И дошёл до такого результата.
Отец после смерти матери сильно опустился и перестал обращать внимание на сына-беспризорника. Сейчас уже сам Акио не мог сказать точно, как попал сюда. События были смутными и переплетались между собой, и уже даже ему самому было трудно найти причину, которые привели его к такой жизни. Юноша до сих пор не понимал, почему Каваки согласился взять его, такого бесполезного к себе. Акио чувствовал, что была причина - но не знал, какая именно.
Возможно, его жизнь и судьба в целом могли бы сложиться совсем по-другому. Но Акио не давал себе даже возможности думать об этом. История не терпит сослагательного наклонения.
