Беглянка из Ивагакуре

      Для Итачи стала большой неожиданностью такая откровенность Кин. Он в принципе ни разу не слышал, чтобы она говорила больше двух предложений за раз, и такой прогресс его очень порадовал. После того, что с ней случилось, Кин было необходимо выплеснуть плохие эмоции, да и сам Итачи был бы не прочь выпустить пар. Возможно, это был уникальный шанс на настоящее сближение и освобождение от внутренних переживаний и противоречий.       Кин настороженно плелась за Итачи, пока он выбирал путь покороче. Было бы проще взять её на руки и добежать, но Учиха решил, что Кин должна сама преодолеть этот путь. В ней мало жизненных сил: и физических, и моральных. Ей нужна хорошая и полезная эмоциональная встряска, а не такая, какую ей пришлось пережить две недели назад.       — Долго ещё? — С тяжёлой отдышкой поинтересовалась Кин, когда они поднимались по крутому склону.       Там гора обрывалась отвесной скалой, той самой, которую Итачи облюбовал ещё в детстве.       — Ещё немного, — бодро ответил Итачи. — Шевели ногами!       Девушка страдальчески застонала, но продолжила карабкаться по скользкой траве. Пару раз она чуть не сорвалась вниз и не покатилась к подножью холма, но Итачи во время успевал поймать её за руку.       Наконец, они добрались до вершины, откуда простирался прекрасный завораживающий вид на лес, перед которым прямо под скалой раскинулась широкая и быстрая река. За спиной виднелась деревня, которая казалась совсем крошечной издалека. Солнце уже скрылось за лесом, готовое к вечеру, но ясное небо всё ещё освещало окрестности.       — Красиво, — тихонько проговорила Кин, заворожённо оглядывая открывшийся пейзаж.       Она вспотела и тяжело дышала, держась за бок, и казалась ещё меньше и слабее, чем обычно. Итачи не чувствовал жалости, не в этот раз.       — Да, — согласился Итачи, стоя рядом. — Но мы сюда пришли не видами любоваться.       — А зачем? — Недоуменно вопросила Кин.       Итачи лукаво улыбнулся, и тут вдруг девушка, похоже, осознала, где стоит. Кин медленно повернула голову и перевела взгляд на резкий обрыв в двух шагах от себя. Она непроизвольно попятилась, но Итачи положил свою ладонь ей поверх лопаток, и Кин сконфуженно остановилась, не спуская полных ужаса глаз с раскинувшейся перед ней пропасти.       — Не-ет, — низким голосом протянула она и повернулась к Итачи. — Нет, нет нет!       — Ты же хотела поорать во всё горло, — насмешливо поддел Итачи.       — Не перед тем, как расшибиться в лепёшку! — Воскликнула Кин и отскочила от него.       Итачи нравилось, что она так бурно отреагировала. Он не видел раньше, чтобы Кин проявляла столько эмоций касательно чего-либо. Даже голос прорезался.       — Мы прыгнем вместе, — настаивал Итачи и подошёл ближе, но Кин снова отскочила от него.       — Я не хочу… нет, не буду!       Кин была похожа на ребёнка, которого заставляют есть кашу. Зрелище это было умилительное, но следовало действовать решительнее.       — Доверься мне, — наседал Итачи. — Станет легче, поверь.       — Ты с ума сошёл? — Вспыхнула Кин. — Какой дурак будет добровольно прыгать с такой высоты?       — Я, — с улыбкой ответил Учиха, и Кин опешила.       — Ты… ты шиноби, — нашлась Кин с ответом, — а я нет.       — Именно поэтому мы прыгнем вдвоём…       — Хватит! Нет, не заставляй меня! Я не хочу…       — Ладно-ладно, — примирительно вставил Итачи. — Хорошо. Нет, так нет.       Девушка, кажется, немного поостыла и тяжело выдохнула. Она снова настороженно покосилась в сторону обрыва, после чего отвернулась и посмотрела на Коноху.       — Лучше вернёмся, — дрожащим голосом предложила она.       Итачи коротко кивнул, наблюдая за тем, как Кин на слабых ногах ковыляет к склону. Он и не думал ей уступать, уверенный в том, что такой подход самый верный. Итачи уже всё рассчитал по дороге: и полет, и приземление, и как будет держать Кин, и как нужно затормозить. Он взял свою набедренную сумку перед выходом, где были все необходимые приспособления. Конечно, следовало придумать более безопасный вариант приземления, ведь он собирается прыгать не с пустыми руками. Реакция обещала быть самой непредсказуемой, но Итачи был готов ко всему. Странное авантюрное воодушевление одолело его ещё на кухне, а теперь оно достигло вершины, как и они с Кин.       Учиха дождался, когда Кин пройдёт мимо него и окажется спиной к обрыву, после чего молниеносным движением схватил её за талию, резко развернул к себе лицом и прижал. Без лишних промедлений он прыгнул под громкое и протестующее:       — НЕТ!       Когда ноги оторвались от земли, Кин коротко взвизгнула и на пару секунд притихла, видимо, охваченная страхом. Казалось, будто до приземления целая вечность, но Итачи знал, что полёт составит не более 15 секунд при отсутствии ветра. Кин так крепко вцепилась в его плечи через футболку, что однозначно останутся следы. Не такая уж она и слабая, как видно. Девушка ещё раз протяжно закричала, да так громко, что у Итачи заложило уши.       Земля стремительно приближалась, и следовало приступать к приземлению. Итачи быстрым и ловким движением выхватил из набедренной сумки трос с большим сюрикеном на конце и с силой швырнул его в каменную стену, удачно попав прямо в трещину. Этот трюк приостановил падение, но сюрикен пошёл дальше, продолжая трещину к низу, пока не застрял окончательно в паре метрах от земли. Итачи дёрнулся всем телом вниз и ловко спрыгнул на землю.       Кин продолжала крепко держать его за плечи двумя руками. Её сильно трясло, она тихонько всхлипывала. Итачи уже начал переживать о её состоянии.       — Кин?       Он отодрал её пальцы от своей футболки и немного отстранился. Растрёпанные на ветру волосы закрыли пол лица, и Итачи отодвинул эту завесу, чтобы увидеть глаза Кин. Она стеклянным, невидящим взором таращилась куда-то в пустоту, и стало даже не по себе от этого зрелища.       — Кин, как ты? — Немного испуганно спросил Итачи, слегка потряхивая её за плечо.       Девушка не реагировала, но вдруг отстранилась и в каком-то полубезумном забытьи поплелась в сторону, пошатываясь и спотыкаясь о камни. «Что я наделал?», в ужасе подумал Итачи, медленно следуя за Кин.       В какой-то момент она остановилась и повернулась к Итачи лицом, огромными от испуга глазами таращась на Учиху. Казалось, что её глаза становились всё больше и больше, а пересохший рот слегка приоткрылся. Совершенно внезапно, в одну неожиданную для Итачи секунду, произошло то, чего никак нельзя было ожидать: Кин начала смеяться.       Она хохотала во весь голос и надрывала живот, истерически всхлипывая. Этот полубезумный и одновременно весёлый звонкий смех казался таким заразительным, что и Итачи не сдержал нервного смешка. Кин согнулась в три погибели от одолевшего её хохота, из глаз уже брызнули слёзы, и, кажется, она начала задыхаться. Итачи молча наблюдал за ней и всё ещё был насторожен, хотя тот страх уже отступил. Он не помнил, чтобы Кин вообще смеялась, по-настоящему, а теперь она так звонко и весело хохочет. Зрелище было бы милым и увлекательным, если бы этот истерический смех периодически не переходил в рыдания. Как видно, эксперимент Итачи удался на славу и даже превзошёл все ожидания: Кин и поорала вдоволь, и посмеялась, и порыдала одновременно.       Приступ хохота постепенно начал сходить на нет, а вот слёзы катились градом. Итачи не мог просто на это смотреть, а потому без раздумий подошёл к Кин и крепко прижал к себе. Она продолжала всхлипывать, но, видимо, этот неожиданный жест от Учихи стал очередным шоком для Кин, и она замерла. Итачи же просто поглаживал её по спине и волосам в надежде успокоить, хотя этого уже не требовалось: Кин больше не плакала. Учиха вдруг осознал, что причина, по которой он продолжал обнимать её, уже не была связана с попыткой утешить. Это стало довольно смущающим открытием: держать Кин в объятиях было невероятно приятно и волнующе. Новые ощущения, которых Итачи раньше никогда не испытывал, окутали его с головой, и уже не хотелось отпускать девушку из кольца своих рук.       Объятия явно затянулись и перешли все рамки приличия, и Итачи нехотя отстранился. Он посмотрел на Кин и обнаружил в её лице и глазах поразительные изменения: никогда раньше она не смотрела на него таким ясным, прямым и открытым взглядом, как будто пробудилась, наконец, ото сна. Изумрудные глаза блестели, и Итачи видел в них своё отражение. Кин вытерла слёзы и громко шмыгнула носом, тихонько посмеиваясь.       — Ну, я с тобой поквитаюсь, — шутливо бросила она и усмехнулась.       Итачи всё ещё был ошарашен: перед ним стоял как будто совсем другой человек. Неужели сработало?       — Можем устраивать такие сеансы регулярно, если хочешь, — парировал Итачи.       — Я не против, — бодро сказала она, — будешь прыгать первым.       Итачи не сдержал смешка. Кин всё ещё немного потряхивало, а ноги её не слушались. Она медленно подошла к большому валуну на берегу реки и аккуратно присела, задумчиво разглядывая водную гладь. Итачи не хотел прерывать этот удивительный момент просветления, внутреннего освобождения. Он стоял чуть поодаль и с нескрываемой улыбкой наблюдал за Кин.       Девушка тоже легонько улыбнулась, словно вспомнила вдруг какую-то старую шутку. Она заправила волосы за уши, открывая тонкие черты, и продолжала меланхолично смотреть на реку. Итачи хотелось верить, что, возможно, она стала чуточку счастливее, выплеснув, наконец, наружу хотя бы часть своих тягот. Он вдруг преисполнился стремления снова и снова заставлять её освобождаться от своих внутренних переживаний и становиться счастливее, пусть понемногу, по маленькому шажочку, но это того стоило. Видеть её открытое и умиротворённое лицо и эту мягкую улыбку стало для Итачи какой-то особенной отрадой. Это её настоящее лицо, а не та мрачная напуганная маска, вечно закрытая волосами.       Итачи осторожно подошёл к Кин и аккуратно присел рядом, стараясь не нарушить эти волшебные мгновения.       — Ты был прав, — вдруг проговорила она. — Это помогло. Немного…       — Я редко бываю неправым, — с насмешкой отозвался Итачи.       Кин повернулась в нему и скептично приподняла бровь, после чего неожиданно прыснула.       — Скромности тебе не занимать, — иронично поддела она, на что Итачи лишь самодовольно хмыкнул.       Кин вдруг резко поднялась и лукаво посмотрела на Итачи, словно у неё появился какой-то коварный план.       — А теперь мы искупаемся, — весело предложила она.       Итачи в недоумении посмотрел на неё, уверенный, что ему послышалось. Погода была тёплой, даже вечер не смог украсть приятное тепло. Но вода в реке была достаточно холодной, Итачи это знал.       — Ну же, — не унималась Кин, — пока я в ударе! А то завтра я снова превращусь в себя, и конец сказке.       Она звонко рассмеялась и неожиданно для Итачи в две секунды разбежалась и сиганула в воду прямо в одежде. Он вскочил, не веря своим глазам. Дно у реки было довольно глубокое, от берега резко уходило вниз. В этот день река была спокойной и плавной, поэтому Итачи не сильно испугался за Кин. В иное время, когда вода бурлит и стремительно несётся, он бы не позволил девушке так опрометчиво поступать.       Она вынырнула с восторженным вдохом и вновь засмеялась. Итачи всё ещё не мог поверить таким переменам, возможно, завтра Кин снова поникнет, но сегодня — она прекрасна в своём безрассудстве.       — Ну-у, — требовательно протянула она. — Прыгать со скалы ты первый, а речки испугался?       Кин явно пыталась взять Итачи на слабо, и он без сожалений признал, что ей это удалось. Он сам никогда раньше не поступал безрассудно ради развлечения или веселья. Поразительно, что именно Кин сейчас заставила его сделать это.       Учиха как следует разбежался и стремительно погрузился в воду, нарочно создавая сильные брызги. Сквозь толщу воды он услышал возмущённые визги и вынырнул с чувством полного удовлетворения. Как только его голова показалась на поверхности, в лицо ему пришла резкая волна, за которой последовал ехидный смешок. Итачи почувствовал несвойственный ему и весьма необычный для него задор, будоражащий кровь. Он стремительно ушёл под воду и схватил Кин за талию, погружая её вниз за собой. Они играли как дети, которые слишком долго сидели на школьных уроках и, наконец, освободились.

***

      Её зубы отстукивали рваный ритм, а тело трясло с чудовищной силой. Итачи же нисколько не замёрз, будто бы просто вышел из душа, а не купался весенним вечером в холодной воде. Кин явно отрезвила перспектива тащиться до деревни в мокрой насквозь одежде, когда солнце давно уже село за горизонт, а воздух становился довольно прохладным. Итачи сожалел о том, что не может облегчить её страдания. Всё, что он мог, это ускорить движение. Поэтому Учиха, не задавая лишних вопросов, подхватил Кин на руки, игнорируя её протестующее, окоченевшее мычание, и помчался в деревню.       Она была слишком лёгкой даже в сырой одежде. Кин необходимо было хорошенько откормить, да и мышечную массу наработать не помешало бы. Итачи мысленно уже составил подробный план возврата Кин к жизни, невзирая на её возможные протесты. Она и в этот раз протестовала, но признала-таки, что Итачи был прав.       Кин в какой-то момент съёжилась от холода ещё сильнее и непроизвольно прижалась к Итачи поближе. Её тёплое прерывистое дыхание щекотало шею, тонкими пальцами она снова схватила его за футболку, хотя и не так сильно, как в прошлый раз. Итачи почувствовал тень доверия от Кин, что тоже какой-никакой прогресс. Это наполняло его сердце радостью, ведь он так хотел, чтобы она начала доверять ему. Это был первый шаг к чему-то новому, и Итачи воодушевлённо вздохнул.       Когда они добрались до деревни, Кин нетерпеливо заёрзала.       — Дальше я сама, — буркнула она, и Итачи аккуратно поставил её на ноги.       Она, видимо, не хотела, чтобы в деревне кто-нибудь увидел, как мокрый Учиха Итачи вечером несёт на руках какую-то мокрую девчонку.       — Я провожу, — предложил Итачи, и Кин смерила его настороженным взглядом.       — Нет, не нужно, — неуверенно отозвалась она. — Нам обоим надо срочно переодеться в сухое.       — Я не замёрз, — непринуждённо ответил Итачи.       — Да, я уже поняла, — неловко добавила она. — Я всё же пройдусь одна… Извини.       Она опустила голову и выглядела при этом немного грустной. То волшебство иссякло, но Итачи верил, что не безвозвратно. Сегодня они сделали большой шаг, и Учиха поможет Кин двигаться дальше.       — Хорошо, — примирительно ответил Итачи и мягко улыбнулся. — Не пропадай.       Кин улыбнулась в ответ, и на какое-то мгновение их взгляды встретились. Итачи обнаружил, что в изумрудных глазах уже нет того блеска, который он увидел сегодня, но, так или иначе, взгляд Кин стал другим. Хотя ей и было грустно, в глазах всё равно появились уверенность и сила. Единственное, что смутило Итачи, был холодок, который проскользнул в её взгляде на Учиху. Возможно, ему показалось… Он видел его раньше: в день их первой встречи, когда только-только увидел её с крыши. Тогда в глазах Кин был тот же завораживающий холод, какая-то тьма.       Зрительный контакт прервался, Кин махнула рукой на прощание и, обхватив себя руками, направилась по улице к лавке Тору-сана. Итачи же продолжал смотреть ей вслед, пока девушка не исчезла за поворотом. Было не по себе, от того задора не осталось и следа.       Возле его квартиры его поджидал сюрприз, который он был совсем не готов принимать: Изуми в красивом вечернем наряде и, кажется, слегка подвыпившая с недовольным видом стояла возле двери.       — Где ты был? — Возмущённо вопросила она. — Саске сказал, что ты был дома… Ты промок? Дождя вроде не было… Что ты делал?       Этот шквал вопросов вызывал лишь раздражение, и Итачи просто мрачно хмыкнул в ответ и прошёл к двери в надежде поскорее открыть и скрыться внутри. Но у Изуми были другие планы.       — Итачи-кун, — необычно нежно и, вроде бы даже, эротично проговорила Изуми, приблизившись вплотную к его спине, — я пришла к тебе…       Итачи, наконец, открыл дверь и повернулся к Изуми, стараясь непринуждённо улыбаться.       — Я очень устал, Изуми, — как можно более мягко отозвался Итачи. — Заходи в другой раз, ладно?       — Ну уж нет, Учиха! — Прогремела она и втолкнула его спиной в квартиру, захлопнув за собой дверь.       На самом деле, гнев её был напускной, она не могла сдерживать улыбку.       — Сколько ты уже здесь живешь? — Осведомилась она. — Я ни разу ещё не была в твоей квартире, а мы с тобой вроде как пара…       Она вела себя странно, говорила странно, странно выглядела. Это настораживало.       — Изуми, ты… выпила? — Неуверенно спросил Итачи, и Изуми захихикала.       — Ага, немного, — весело ответила она.       — Ты никогда не пила раньше, — менторским тоном заметил Итачи. — Зачем сейчас? Где ты была?       Изуми надула губки от умиления и, пошатываясь, подошла к Итачи.       — Ты волнуешься за меня? — Слащаво протянула она. — Как это мило…       — Не делай так больше, тебе это не нужно, — озабоченно произнёс Итачи, пытаясь отстраниться.       Изуми схватила его за ворот отсыревшей футболки и как следует встряхнула, довольно неуклюже.       — Ты такой… красивый в этой мокрой… футболке, — Изуми немного заикалась и старалась как можно плотнее прижаться к Итачи.       Он понимал, что дело принимает опасный оборот, и прежде, чем Итачи сообразил, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации, Изуми с силой толкнула его к дивану, а потом пихнула ещё раз, чтобы он сел. Она проворно взгромоздилась на него и принялась страстно целовать шею, уши и скулы. Итачи был слишком поражён, чтобы хоть как-то отреагировать, поэтому первые несколько секунд он неподвижно сидел в полном смятении.       Не то чтобы ему не нравилась близость упругого девичьего тела, скорее наоборот, но вот разум всегда был сильнее. «Это Изуми», мысленно повторял он. Он слишком уважал её и любил, как своего старого друга. Она хотела большего, того, чего он не мог бы ей дать. Даже если сейчас он сдастся и позволит ей максимально приблизиться, потом ей будет больно. Итачи постарался мягко отстранить её, и Изуми сначала недоуменно посмотрела на Учиху, а потом без лишних слов накрыла его губы своими.       Теперь Итачи мог чувствовать лишь раздражение, ситуация начала выходить из-под контроля и выводить его из себя. Он уже более грубо и настойчиво оттолкнул Изуми и изловчился вылезти из-под неё. Учиха отошёл как можно дальше, пытаясь придти в себя и привести в порядок мысли. Всё происходящее было каким-то ненормальным, неестественным. Хотя Изуми и считала иначе.       Она же, тем временем, осталась сидеть в том же положении, в каком Итачи её оставил. Юбка платья высоко задралась, обнажая тонкие длинные ноги и кружевное белье, бретелька спустилась с нежного плеча. Изуми, безусловно, была очень красива и привлекательна, но Итачи смотрел на неё и не чувствовал ровным счётом ничего. Девушка с упрёком оглядела его, после чего отвела взгляд в сторону.       — Это унизительно, — процедила она сквозь зубы. — Как можно считаться парой, если… Ты же не маленький мальчик уже.       — Извини, — подавленно отозвался Итачи, — слишком это… быстро.       — Быстро? — Вспыхнула Изуми. — Мы вместе уже больше двух лет, а знаем друг друга вообще с раннего детства! Ты благородно отказался на мне жениться, но не говорил, что мы больше не…       Она осеклась и пристально посмотрела на Итачи, который чувствовал себя припертым к стенке. Он всё ещё не был готов расстаться с Изуми и ругал себя за нерешительность и слабость.       — Ты никогда не прикасался ко мне… так. Я считала, что мужчины хотят прикасаться к женщинам, которых любят, — укоризненно проговорила Изуми и выпрямилась, поправляя платье.       Итачи не знал, что на это ответить. Он был зол на себя, однако ничего не мог с собой поделать. Возможно, это его шанс покончить со всем прямо сейчас, хотя перспектива потерять Изуми в своей жизни отнюдь не радовала его.       Изуми выжидающе смотрела на Итачи мутными глазами, а он мысленно молился всем богам, чтобы она сама сделала выводы и не заставляла его говорить болезненную правду. Впрочем, девушка, видимо, тоже была не готова эту правду принимать, поэтому сделала выводы совсем другого толка.       — Ладно, — примирительно продолжила Изуми и смущённо улыбнулась, — наверное, я действительно слишком резко на тебя накинулась. Прости…       — Ты не такая, Изуми, — мягко добавил Итачи. — Не нужно так себя вести.       Она виновато опустила глаза и внезапно икнула.       — И пить тебе тоже больше не стоит, — уже более непринуждённо проговорил Итачи. — Давай я провожу тебя домой.       — Нет! — Тут же возразила Изуми и умоляюще взглянула на Итачи. — Позволь мне остаться? Я посплю на диване… Пожалуйста.       Итачи тяжело вздохнул, но возражать не стал. Эта идея показалась ему не самой лучшей, но он искренне переживал за Изуми и не оставил бы её одну в такой ситуации.       — На диван лягу я, — наконец, заключил он, — а ты ложись в спальне.       Девушка лучезарно улыбнулась и снова икнула. Итачи тут же налил ей стакан воды, который она моментально осушила. После чего проводил Изуми в спальню, выдал одну из своих футболок, которую она тут же начала бесцеремонно нюхать, и поспешил уйти. О том, чтобы уснуть, не было и речи.       Даже если бы Итачи посчастливилось провалиться в сон, его бы всё равно разбудил настойчивый стук в дверь, раздавшийся почти в три часа ночи. Учиха настороженно поднялся и открыл, удивлённо нахмурившись при виде посетителя.       — Итачи, — поприветствовал человек в маске АНБУ, — срочная миссия от Хокаге. Выдвигаемся сейчас же.       — Понял, дай мне две минуты, Тензо.       Итачи принялся с молниеносной скоростью натягивать форму АНБУ. Как военный человек, он всегда готов к внезапным походам, а потому всё необходимое всегда под рукой. За эти две минуты он успел подумать о том, что оставляет полуголую пьяную Изуми одну в своей квартире, что отнюдь не радовало. Но выбора у него не было. Итачи нацарапал для неё короткую записку, где разрешил брать в холодильнике всё и пользоваться уборной, а также попросил захлопнуть дверь перед уходом. Учиха оставил её на кофейном столике и поспешил на выход.       — Какие инструкции? — Осведомился он на ходу из деревни.       — Есть несколько ключевых задач, — отозвался Тензо. — Сначала мы сопроводим Третьего на встречу с шиноби Ивагакуре. Они выказывают нетерпение и даже враждебность касательно нашего промедления и нежелания помогать в поимке их преступника.       — А потом?       — Ну, если обойдётся без стычек, то часть отряда пойдёт обратно с Хокаге, а мы с небольшой группой отправимся на помощь союзникам.       Последнее слово Тензо как будто выплюнул. Всех напрягала эта ситуация с Ивагакуре, они слишком много требовали. После войны Цучикаге решил, что может бессовестно эксплуатировать своих союзников в отместку за разрушения на своей территории. Страна Земли действительно пострадала сильнее всех, ведь большая часть сражений проходила там. Но значит ли это, что даймё и Цучикаге имели право теперь манипулировать союзниками? Время покажет.       Многовато было неожиданностей для одного дня. Итачи даже был рад вырваться на миссию, на которые его уже довольно давно не отправляли. Будет время привести в порядок голову. Но что делать с беспорядком в жизни, он не имел ни малейшего понятия.