Беглянка из Ивагакуре

      Дни тянулись бесконечно медленно, время стало тягучим, невыносимо размеренным. Любые попытки как-то ускорить течение времени были обречены на провал. Кин стремительно шла на поправку. Тору-сан, который узнал о её недуге, запретил ей работать и сам встал за кассу, пока девушка лечилась и отдыхала. Возможно, поэтому минуты и часы так растягивались в бесконечную петлю, из которой, казалось, не было выхода.       Прошла неделя, ещё одна, и Кин уже окончательно упала духом. Она, наконец, поправилась и вернулась к работе, которая хоть немного отвлекала её от угнетающих мыслей. В этот день Кин была особенно мрачной и говорила с покупателями сквозь зубы. И её совсем не порадовал визит весьма неожиданной гостьи, которая огненным вихрем ворвалась в угрюмый мирок Кин.       — Привет, — весело провозгласила Чи и с размаху ударила ладошкой по стойке, за которой стояла Кин, видимо, в надежде растормошить новую знакомую.       Впрочем, Кин даже не дёрнулась, продолжая исподлобья угрюмо смотреть на неё.       — С твоим выражением лица только в гроб, — шутливо поддела Чи и вальяжно навалилась на стойку, состроив смешную рожицу. — Не злись, я хотела зайти, но предки утащили меня в загородный дом полоть грядки. Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?       — Неинтересно, — хмуро пробормотала Кин и сложила руки на груди.       — Да мне тоже, представляешь? Кому вообще интересно полоть грядки?       Кин не понимала, что нужно этой странной девчонке. С чего вдруг ей хотеть дружить с таким мрачным и тихим человеком, как Кин? Это всё ещё выглядело подозрительно и даже раздражало. Кин вообще в последнее время частенько злилась.       Чииоко приняла самый серьёзный вид и выпрямилась. Она посмотрела на Кин так пронзительно, что в её ясных голубых глазах отражалось всё помещение, словно в зеркале.       — Слушай, я не хочу навязываться, — спокойно произнесла она. — Просто, вижу, что ты совсем одна. Хочу помочь.       — Мне не нужна помощь, — ответила Кин резче, чем хотела бы.       — Те, кто так говорят, обычно большего всего в ней нуждаются, — с улыбкой отозвалась Чи и тяжело вздохнула. — У меня тоже нет друзей.       Она принялась степенно вышагивать туда-сюда перед стойкой, глядя себе под ноги. На ней были надеты причудливые сапожки с острым носиком ярко-сиреневого цвета, из-под короткой салатовой юбки торчали жёлтые бриджи, сиреневый топ на бретельках отливал перламутром. Огненно-рыжие волосы убраны в лохматый пучок, часть волос небрежно осталась висеть на плечах, среди них виднелись какие-то заколки, блестящие висюльки. Она выглядела как городская сумасшедшая, неудивительно, что у неё не было друзей. Хотя Кин понимала, что уж точно не ей судить Чи.       — Мы с родителями два года назад сюда переехали, отцу предложили хорошую работу, хотя у него и раньше была неплохая, — она продолжала мерить шагами пространство и говорила будто сама с собой. — Он держал овощную ферму. Остался только небольшой огород, на котором надо пахать каждую неделю. Терпеть не могу эти земельные дела…       Кин в какой-то момент перестала её слушать. Чи, по всей видимости, ужасная болтушка, а Кин всегда было очень неуютно с болтливыми людьми. Она задумчиво уставилась куда-то в пустоту, смиренно дожидаясь, когда же её пёстрая знакомая, наконец, замолчит.       — … у меня была в детстве подруга, но мы разъехались и больше не виделись, — продолжала тараторить Чи. — Даже интересно, как у неё дела… Ты здесь?       Кин вздрогнула от внезапного вопроса. Чииоко, по всей видимости, наконец-то заметила, что Кин её не слушает. Девушка посмотрела на гостью и нахмурилась, и Чи понимающе улыбнулась.       — Ладно, извини, — мягко проговорила она. — Всего хорошего.       Чи небрежно махнула рукой и бодрым шагом направилась к выходу. Что-то внутри Кин вдруг ёкнуло, она почувствовала себя виноватой, стало неловко. Ситуация требовала хотя бы сказать спасибо за уделённое время. У Кин было всего несколько секунд, чтобы совладать с собой, а Чи уже успела выйти на улицу. Ноги сами рванулись с места и потянули за собой туловище. Кин выскочила наружу и увидела стремительно удаляющуюся спину своей новой знакомой.       — Чииоко! — Крикнула девушка, и Чи тут же обернулась с удивлённой улыбкой.       Она подошла к Кин с вопросом во взгляде.       — Извини, — выдавила Кин, — я веду себя, как… Ты мне очень помогла. Спасибо тебе.       Чииоко лучезарно улыбнулась и неуклюже пихнула Кин в плечо. Больно.       — Да не извиняйся, я всё понимаю, — бодро отозвалась она.       В этой девушке было столько энергии и жизненной силы, что Кин непроизвольно стало завидно. Она вдруг подумала, что, возможно, в её жизни как раз не хватает чего-то подобного, яркого, непосредственного. К такому будет трудно привыкнуть, но Кин уже настолько отчаялась, что было плевать на все неудобства. Кто-то должен нарушить эту гробовую тишину в жизни Кин. Возможно, судьба неслучайно свела её с Чи, кто знает?       — Я работаю до шести вечера, — решилась Кин. — Можешь подождать меня, если хочешь… В смысле… я бы, наверное…       — Подожду, — тут же отозвалась Чи и мягко добавила, — с радостью.       Кин выдавила что-то наподобие улыбки и суетливо вернулась в лавку. Чи не стала заходить за ней, видимо, боялась показаться навязчивой. Кин даже стало стыдно за своё поведение, но теперь она готова была исправить ситуацию.       Теперь время шло гораздо быстрее. Не то чтобы Кин предвкушала прогулку с Чи или была полна энтузиазма, но её вполне устраивала перспектива узнать новую знакомую получше. А потому, когда лавка была закрыта, а выручка сверена и сложена в кассу, Кин сняла фартук и вышла на улицу, где неподалёку сидела Чи на лавочке и читала книгу.       — Ты сидела здесь полдня? — Спросила подошедшая к ней Кин, и Чииоко подняла голову.       — Не-а, — непринуждённо отозвалась Чи. — Успела сходить домой. Ну что, куда пойдём?       — Я ни разу не была в Ичираку…       — Чего? — В недоумении воскликнула Чи. — Серьёзно? У них же лучший рамен в деревне, если не в стране. Топаем туда.       Она положила свою книжицу в сумку-авоську с каким-то причудливым рисунком и упругим шагом двинулась по оживлённой улице. Кин поспешила за ней.       — Жить в Конохе и ни разу не побывать в Ичираку, — причитала Чи по дороге. — Ты с какой планеты?       — Я тоже не местная, — застенчиво улыбнулась Кин.       — Откуда ты? — Спросила Чи.       Она задала вполне логичный вопрос, ничего удивительного, но Кин всё равно была к нему не готова. Она до сих пор не приняла окончательного решения касательно своей легенды. Тем не менее, вопрос требовал ответа.       — Из крошечной деревушки на границе…       — Почему именно сюда, в Коноху? — Продолжала допрос Чи, с интересом разглядывая всё вокруг.       — Так вышло, — уклончиво ответила Кин. — Я встретила Тору-сана, и он предложил мне работу в его лавке.       Чииоко понимающе хмыкнула.       — Я бы тоже хотела работать, но мама не позволяет, — недовольно буркнула она и начала смешно пародировать своих родителей. — «Надо учиться», «ещё наработаешься». Тьфу… Да все уже в этом возрасте подрабатывают, с учёбой совмещают. А я как всегда… А ты учишься?       Кин никогда не училась в школе по той простой причине, что в Иве не было школ для обычных детей. Её образованием занималась мама, иногда отец, скрепя сердце, нанимал учителей. Кин обучилась многим наукам, к двенадцати годам была полностью «упакована». Отец не позволял расслабиться, Кин сидела за книгами большую часть своей жизни. Только когда глава семейства уходил на миссии, можно было вздохнуть спокойно.       — Уже нет, — ответила Кин. — Теперь я должна себя обеспечивать.       — Но ты же не будешь всю жизнь работать в книжной лавке, — удивлённо проговорила Чи.       — Почему бы и нет, — мрачно отозвалась Кин. — Мне нравятся книги, Тору-сан замечательный человек. Пока лавка живёт, я хочу работать в ней.       — А ты звёзд с неба не хватаешь, — скептично произнесла Чииоко и усмехнулась. — С другой стороны, и правда, почему бы и нет?       Остальную часть пути они прошли в тишине, а в Ичираку их сблизил удивительный аромат наваристого бульона с лапшой и говядиной.       — Ты готовишь? — Поинтересовалась Чи.       Кин отрицательно мотнула головой и втянула длинную лапшу губами.       — У меня и кухни-то нет, сама же видела, — справедливо отметила она.       — Чем же ты питаешься?       — Кусками всякими…       — Желудок тебе спасибо не скажет, дорогуша.       — Жалоб пока не поступало, — шутливо парировала Кин.       — Как-нибудь приготовим у меня что-нибудь вкусненькое, — заговорщически произнесла Чи.       — А… твои родители не будут против? — Осторожно спросила Кин, и Чи прыснула.       — Не-ет, — непринуждённо ответила она. — Если я приведу в дом подружку, они до потолка будут прыгать. Но вообще, они часто в разъездах по работе, поэтому, вполне вероятно, мы их и не застанем.       Рамен был съеден, желудки наполнены, а настроение очень даже приподнято. Девушки продолжили прогулку по вечерней Конохе, и Кин чувствовала, что с Чи легко говорить. Возможно, у этого общения был потенциал.

***

      Солнце ярче, воздух чище, трава зеленее, краски насыщеннее. Не только в весне было дело, но и в удивительном подарке судьбы: новом друге. Кин никогда раньше столько не разговаривала, не смеялась, не гуляла, пока в её жизни не появилась Чииоко. Эта удивительная девушка ни за что не оправдывалась, её ничего не смущало, ничто не могло вывести её из равновесия. Казалось, что она бесстрашна, немного безрассудна, открыта для всего мира. Она любила весь мир, а мир в ответ любил её. Кин смотрела теперь на неё с восхищением и не могла поверить своему счастью. У Чи были не только отличное чувство юмора и огромный запас энергии, но и светлый ум, проницательность, справедливость. Она без какого-либо страха отделает группу мальчишек, издевающихся над щенком, залезет на самую высокую яблоню, как ни в чём не бывало стряхнёт с себя огромного паука и заразительно рассмеётся. Каждое её появление сопровождалось какой-нибудь причудливой историей.       — Не поверишь, только что видела, как по центральной улице какой-то старый дед с клюкой гоняет свинью и орёт во все горло: «будь ты проклята, Джун, сегодня я останусь без ужина!», — Чи расхохоталась, а вместе с ней и Кин. — Эта свинья явно что-то заподозрила.       А однажды Чииоко спасла девочку от троих хулиганов, она отобрала у одного из них рогатку и выстрелила ему прямо в лоб. На месте удара выросла красная шишка, и мальчишка убежал со слезами. Чи была безжалостна к тем, кто обижает слабых.       Свою «угрозу» она исполнила и пригласила Кин к себе на ночёвку, когда родителей не было дома. Они пекли кексы и бросались друг в друга мукой, пока на кухне не образовался чудовищный бардак. Уборка тоже оказалась увлекательным занятием: мало того, что стало чисто, так Кин ещё и цапнул за ногу сбежавший хомяк Чииоко по кличке Изаму. Этот зверь яростно защищал свою территорию, хоть и получил по первое число за побег.       Кексы подгорели, да и изюма в них было слишком много, но Кин они показались самыми вкусными из всего того, что она вообще когда-либо ела. Потому что в этот момент она была по-настоящему счастлива.       К ночи девушки легли в гостиной на матрасах и проговорили всю ночь. Кин была удивительно откровенной и поделилась с Чи тем, чем ни с кем никогда не делилась.       — Где твои родители? — Спросила Чи, повернувшись к Кин лицом.       — Они… умерли, — подавленно ответила Кин.       — Жаль это слышать…       — Да, — грустно прошептала Кин. — Но по отцу я точно скучать не буду…       — Почему?       — Он был… ужасен.       Чи пододвинулась чуть ближе, её глаза в свете ночной лампы отливали серебром.       — Это… он оставил тебе… шрамы?       Кин непроизвольно вздрогнула и отвернула лицо, чтобы не смотреть Чи в глаза. Она заметила, наверное, когда они веселились на кухне. Раньше Кин никогда не теряла бдительность, но с Чи она чувствовала, что может расслабиться. Сейчас, когда подруга упомянула эти безобразные шрамы, Кин ощутила их всем телом, каждый из них словно ожил на её бледной коже. Она помнила каждый удар, каждый порез, каждый ожог, знала, какой шрам возник тем или иным образом. Она помнила их все.       — Да, — наконец, ответила Кин, не поворачивая головы.       Чииоко долго ничего не говорила, и это молчание пугало. Вдруг она подумает, что Кин ненормальная психопатка и не захочет больше с ней дружить. Вдруг она решит, что эти безобразные шрамы настолько отвратительны, что даже представлять себе их было невыносимо. Но Кин снова ошиблась насчёт Чи, в очередной раз она незаслуженно подумала о ней так плохо и недостойно.       — Эта сволочь специально истязала тебя так, чтобы побои были незаметны окружающим, — злобно прошипела она. — Руки, ноги и лицо не трогал…       Кин удивлённо повернулась к Чи и почувствовала, что вот-вот заплачет.       — Меня тошнит от таких подонков, — продолжала Чииоко. — И мне очень, очень жаль, что тебе пришлось через такое пройти. Но знаешь что: пусть гниёт в земле, а ты живи, живи каждый день, как в последний раз ему назло.       Кин потеряла дар речи. Всю жизнь отец убеждал её в том, что никто и никогда не проявит сочувствие к такому ничтожеству, как она, и Кин ему верила. Поэтому она и не думала делиться с кем-то своей болью. Причина, по которой Кин решилась открыться Чи, состояла в том, что здесь был смысл рискнуть. Чииоко доказала, что ей можно верить, хотя Кин всё ещё сомневалась. Проблема была в ней самой, а не в окружающих. Теперь она это понимала.       — Спасибо, — надрывно прошептала Кин, и одна слезинка всё же выскользнула и прокатилась по бледной щеке.       Чи аккуратно её смахнула указательным пальцем и улыбнулась.       — Никто больше не посмеет тебя обидеть, — уверенно проговорила она. — А если попробует, то будет иметь дело со мной. Я ему ядовитых муравьёв в трусы напущу.       Кин усмехнулась сквозь слёзы, но тут же посерьёзнела. Ей сразу же вспомнился Итачи, и к горлу подступил болезненный тяжёлый ком. Она легла на спину и меланхолично посмотрела на узорчатый потолок. Он исчез месяц назад, а её раны всё ещё были свежи. Итачи стал ещё одним человеком, оставившим ей шрам на память.       — Так, — недовольно начала Чи, — рассказывай.       Кин снова отвернула лицо. Почему-то об этом ей было тяжелее говорить, чем об отце.       — Влюбилась?       Кин не могла ответить на этот вопрос, она себе-то не могла признаться. Девушка всё это время тщетно пыталась убедить себя в том, что всё произошедшее с Учихой — плод её фантазии. Она хотела верить, что те чувства, которые он заставил её испытать, были всего лишь мимолётным увлечением, но время шло, а чувства становились только сильнее. Страшным мучением была неизвестность, тысячу раз Кин порывалась разыскать его и потребовать ответа. А потом останавливала себя, ругала.       — Ну и кто этот счастливчик? — Саркастично осведомилась Чи.       Кин покраснела с ног до головы, что, кажется, ещё больше раззадорило новую подругу.       — Да ладно тебе, расскажи, — не унималась она и уже придвинулась к Кин вплотную.       — Не то чтобы влюбилась, просто… — неуверенно пробормотала Кин, — мы вроде как подружились, но всё пошло не так… Не знаю.       Она страдальчески выдохнула и натянула одеяло на голову.       — Это Учиха Итачи, — глухо добавила она.       Кин не была уверена в том, что Чи знала, кто это. Более того, она на это очень надеялась, ведь ситуация просто нелепая: замухрышка Кин и принц Учиха. Однако Чииоко многозначительно присвистнула, и стало ясно, что надежды Кин не оправдались.       — Сочувствую, подруга, — проговорила она и откинулась обратно на свою подушку. — Сколько девичьих сердец Конохи было разбито из-за таинственного брюнета, что убивает одним взглядом…       — Ты вот смеёшься, а мне совсем не смешно, — огрызнулась Кин и вынырнула из-под одеяла.       — Так я не смеюсь, — непринуждённо отозвалась Чи. — Он же мечта всех девчонок ещё с Академии. Хотя там уже молодое поколение на подходе…       — Откуда ты это знаешь?       — Я тут два года живу, — справедливо заметила Чи. — Друзей у меня, может, и нет, но с людьми я общаюсь. Только в нашей школе почти все девочки сохнут по Учихам, а Итачи у них бесспорный фаворит.       — Это неважно, — угрюмо буркнула Кин. — У него есть невеста.       — Да, это тоже всем известно, — спокойно проговорила Чи.       — Всем, кроме меня, видимо, — процедила Кин.       — Её зовут Учиха Изуми, — продолжила Чи. — Для клановых шиноби важно сохранять чистоту крови и всякое такое…       Кин это знала не понаслышке, потому как сама родилась в клане шиноби. Легче от этого не становилось. Изуми идеально ему подходила по всем пунктам, от этого становилось ещё больнее.       — Выкинь его из головы, Кин, — мягко добавила Чииоко. — Ничем хорошим это не закончится. Он шиноби, а с ними лучше вообще дел не иметь.       В этом она была абсолютно права. Однако вся проблема была не только в том, что он шиноби. Выкинуть Итачи из головы Кин пыталась не один раз, но всё тщетно. Чи вселяла надежду на успех и, возможно, именно она поможет справиться с этим «недугом».       Девушки проговорили ещё долго обо всём, даже про конец света и жизнь после смерти, а потом уснули нос к носу. Утром Кин ждал прекрасный запах из кухни и кусучий хомяк прямо на подушке.       — Паразит! — Сетовала Чи, когда прибежала на испуганный вскрик Кин. — Опять вылез из клетки!       Испуг прошёл быстро и сменился весёлым хохотом.       — Чего ему от тебя надо? — Сквозь смех вопрошала Чи.       — Может, он хочет меня сожрать, — шутливо предположила Кин.       — Что там жрать? Он же не собака, кости обгладывать!       Девушки смеялись всё утро, а после Кин вынуждена была вернуться к себе. В 9 утра её ждало открытие лавки, но впервые за последние дни она откроет её в приподнятом настроении, готовая к продуктивной работе.       К вечеру Кин планировала навестить Имари-сан. Она была вполне готова набраться наглости и явиться в квартал Учиха. Какая-то несвойственная Кин дерзость управляла ей, она справедливо решила: с какой стати ей нарушать своё слово, данное Имари-сан, только потому, что кому-то может не понравиться её присутствие? Имари-сан будет рада, а на всех остальных плевать.       Девушка, пританцовывая, завершила все дела в лавке и вышла на улицу, с наслаждением вдохнув побольше воздуха в лёгкие. Она закрывала дверь, когда ощутила движение за своей спиной. Девушка испуганно обернулась, и её сердце рухнуло в пятки, а тело оцепенело. Ключи со звоном приземлились под ноги.       — Привет, — легко и непринуждённо поздоровался Итачи и поднял связку, вручая её Кин.       Девушка заторможенно забрала ключи, но не могла ни слова выдавить, настолько её поразило столь внезапное появление. Учиха выглядел устало, его форма была в дорожной пыли, как и волосы, он был вооружён до зубов. Как видно, только-только с миссии. И Кин посетила назойливая мысль о том, что Итачи был слишком хорош собой, чтобы ей вообще стоять рядом с ним. Однако оторвать взгляд было труднее, чем она думала.       — Извини, что явился в таком виде, — произнёс он, заметив оценивающий взгляд Кин. — После миссии я решил сразу же заглянуть к тебе.       Кин продолжала молча таращиться на него, и Итачи нахмурился, не дождавшись её ответа. Видимо, его насторожил пристальный и даже напуганный взгляд. Он сделал шаг вперед, и Кин, как ошпаренная, отскочила от него. Это привело Учиху в полное недоумение.       — Прости… — тихо проговорил Итачи и отступил назад. — Меня срочно вызвали на миссию после нашей с тобой встречи, и я вынужден был уйти. Миссия затянулась на целый месяц…       Он оправдывался перед ней, но Кин это не нравилось. Она ждала, что Итачи дополнит свой рассказ маленькой незначительной деталью по имени Учиха Изуми в его футболке на голое тело, но, по всей видимости, он не собирался посвящать Кин в такие подробности своей личной жизни. Необъяснимая злость окутала девушку, и она смерила Итачи таким суровым взглядом, что он тут же осёкся. Кин обошла его стороной и направилась к Имари-сан. Конечно, это было не лучшее направление, чтобы убежать от Итачи, но если он попробует зайти к старушке вместе с ней, она скинет его с лестницы.       Разумеется, Учиха шёл за ней, явно сбитый с толку. Как он может вести себя так, будто ни в чём не виноват?       — В чём дело, Кин? — Требовательно спросил он, не отставая ни на шаг.       Кин ускорилась, стремительно обходя встречных прохожих. Она так сильно злилась на него, что едва ли сдерживалась, чтобы не обернуться и не стукнуть как следует. Вряд ли Учиха даст сдачи, а потому соблазн был велик.       — Стой, Кин, — настаивал Итачи, продолжая следовать за ней.       Кин уже сошла с центральной улицы и свернула в безлюдный и тихий переулок, чтобы срезать путь. И здесь Итачи уже не сдерживался. Он крепко ухватил её за запястье и на ходу развернул к себе лицом, что привело Кин в бешенство. Она с силой вырвала свою руку из его цепкой хватки и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.       — Хватит от меня бегать, — Итачи, видимо, тоже начал выходить из себя. — Скажи, что не так.       Кин тяжело дышала, пылая от злости, и сжала кулаки в надежде успокоиться. Никогда раньше она не чувствовала подобного, эта горькая обида разъедала её, а гнев разрушал. И всему виной Учиха Итачи. Хочет знать, в чём дело? Пусть знает. Кин решила сказать ему всё, что накопилось в ней за последний месяц.