Когнитивный диссонанс

      Боль ощущалась каждой клеточкой тела, но Герда не кричала. Что там крик, даже стона едва уловимого не сорвалось с её губ. Не дождутся, слабости она не проявит.       Удивительно было то, что падение с четырёхметровой высоты не окончилось смертью. Хотя, разве переломанные кости лучше? Разве лучше выжить лишь для того, чтобы узнать, что королева Ингрит проиграла рогато-крылатым тварям? Этой новостью её «обрадовали» едва Герда очнулась во временном лазарете, представлявшем из себя продолговатую палатку посреди королевского сада, в которой расположили тяжелораненых и находящихся при смерти. Злость, вот что она почувствовала, узнав об этом. Не ради такого исхода Герда готова была пожертвовать собственной жизнью, не в таком мире она хотела бы жить. Бок обок с чудовищами, болотными тварями, с теми, кто изведёт род людской, дай им волю. В мире, которым правит болотная ведьма со своими прислужниками. Ведьма злобная, могущественная, насылающая проклятия по прихоти. Ненавидящая людей точно так же как и всё её рогато-крылатое племя.       Слушая непрерывные стенания раненых солдат, коих в лазарете с каждым днём становилось всё меньше и меньше, Герда ждала смерти. Долгой, мучительной, ведь как только окончится пиршество в честь свадьбы принца Филиппа и Авроры, начнутся пытки и казни. Победители придут, чтобы отомстить проигравшим. И ещё неизвестно, насколько изощрённая фантазия у рогато-крылатых тварей. О быстрой смерти, наверное, и мечтать не стоит. Надругаются, вырвут сердце, сожрут, пока не остыло. А может и в обратной последовательности. Герда устало прикрыла глаза — ожидание неизбежного было сродни пытке.       — …Здесь у нас тяжелораненые, — сквозь стоны боли соседей по лежакам пробился елейный голос старшего лекаря. — Быть может вы могли бы их исцелить…       — Могла бы? Я? — прервал его властный женский голос. Слишком знакомый. Герда чуть приоткрыла глаза, искоса наблюдая за пришедшими в лазарет — старшим лекарем, несколькими сёстрами милосердия, болотной ведьмой и тремя её приспешниками. — Я согласилась прийти сюда, но о помощи и речи не было. Исцелять тех, кто жаждал смерти моего народа? Вам не кажется, что это слишком… самонадеянно, просить меня о подобном?       Лекарь сконфуженно опустил глаза, а Малефисента, бегло окинув взглядом пространство, развернулась к выходу.       — Но одного хотя бы?.. — тоненьким дрожащим голоском взмолилась младшая из сестёр милосердия. Молодая, неопытная, а потому приставленная к самому безнадёжному пациенту — Герде. — У неё позвоночник сломан, и мы не сможем… — под пристальным взглядом Малефисенты голос девушки становился всё тише и неразборчивее.       — Нет, — устав слушать бормотание, отрезала фейри.       Герда мысленно усмехнулась — ещё бы ответ этой ведьмы был каким-то иным. Ей нет дела до людей, а в лазарет она пришла, чтобы позлорадствовать, насладиться победой в полной мере. К ведьме приблизился один из прислужников, о чём-то тихо говоря, на что та резко повернулась и дёрнула крыльями.       — Как знаешь, — в голосе Малефисенты послышались едва различимые нотки недовольства. Точно такие же, как в тихом голосе ещё одного сопровождавшего её фейри. Молоденькая сестра милосердия же напротив словно засияла от радости, лепеча слова благодарности.       Герда почувствовала неладное. И утвердилась в этом чувстве, стоило поймать взгляд белокрылого фейри, направленный на неё.