***
— Хм, а он и правда о тебе заботится, — в голосе Персиваля слышалось неподдельное удивление. Со слов Шрайк, Удо был мягким, добрым и заботливым, и при общении с ним чувствовалось, что это — правда. Но Персиваль никак не ожидал, что тот ведёт себя так не только с друзьями и знакомыми, но даже с теми, кого в пору записать во враги. Ни для кого не было секретом, что однажды Герда подстрелила Малефисенту, да и случай с гибелью болотных существ всё ещё оставался на слуху. Шутка ли — больше дюжины погибших. И тем удивительнее, что Герда сейчас выглядела в разы лучше, чем в лазарете. А то, что во время ужина она сама ложку держала, пусть и неловко, да дрожащей рукой, казалось по истине волшебным. Сломанный позвоночник — это всегда приговор, такое не лечится. Герда сжала губы в тонкую полоску, желая высказать, что именно думает о такой заботе, но сдерживаясь, чувствуя, то ли по интонации голоса, то ли по поведению, что генерал своё мнение о крылато-рогатых поменял. Он перестал быть союзником, так же, как и она, ненавидящим болотных тварей, а значит, надо было следить за своей речью. — В моём положении жаловаться не на что, — сухо произнесла Герда. — А вы, генерал, здесь какими судьбами? — О приходе гостей Удо предупредил её заранее, но не сказал, кто именно будет, то ли посчитав это не важным, то ли решив сделать сюрприз. Герда склонялась к первому варианту. — Решил проведать, узнать, как тут дела, — пожал плечами Персиваль. Он не лгал, но и всей правды не говорил. — Всё же отчёты — это одно, а увидеть всё воочию — совсем другое. — Ну и как вам увиденное? — немало сил пришлось приложить, чтобы в голосе не слышалось сарказма. — Гораздо лучше, чем ожидал, — честно ответил тот, обводя взглядом просторную чистую комнату. В воздухе чувствовался аромат цветов, исходивший от букета в вазе на прикроватной тумбочке. Там же, но ближе к краю, стояла глиняная кружка с водой и торчащей из неё длинной соломинкой. Возле кровати, вплотную, стоял табурет с то ли книгой, небольшого формата, то ли исследовательским блокнотом, какими очень любили пользоваться изобретатели и учёные, записывающие туда внезапно пришедшие мысли или наработки. Достаточно было руку протянуть, чтобы взять эту лёгкую на вид книжку. Такая ненавязчивая забота подкупала. Но замечала ли всё это сама Герда? Или воспринимала как должное? Повисло неловкое молчание. Герде хотелось перевести тему со своего здесь пребывания и предстоящего суда — слишком уж эти две темы были связаны, — но какая тема окажется более безопасной она не знала. Спросить, что происходит в их королевстве? Но разговор сразу же соскользнёт на фейри — по прошлому опыту известно было, когда задавала подобный вопрос сестре милосердия в лазарете, а та несколько дней щебетала про наступивший мир и сотрудничество между людьми и фейри. Хвалебных од в честь рогато-крылатых она наслушалась в достатке. На светские беседы о погоде так же не тянуло. Положение исправила темнокожая фейри с цветастыми крыльями, которая заглянула в комнату и как-то так выразительно глянула на Персиваля, что тот, скомкано пожелав Герде скорейшего выздоровления, направился к выходу. — Ты слишком долго, — вполголоса прокомментировала Шрайк, выходя на улицу. Лёгкий ветерок, обещавший ночью усилиться до шквалистого, играл с прядью волос, выбившейся из замысловатой причёски. — У нас вечером свидание. И это не обсуждается, — припечатала она, едва Персиваль открыл рот, чтобы возразить. За то время пока мужчина беседовал с Гердой, Шрайк успела рассказать Удо последние новости и обсудить положение дел, и сейчас тот дожидался Персиваля под одной из яблонь, хмурясь и обдумывая услышанное. — Так значит — правда? — произнёс Удо, едва Шрайк и Персиваль подошли. — Я-то надеялся, что это лишь слухи и домыслы. — Это — закономерность, — невесело усмехнулся Персиваль. — Как всегда: есть те, кто за, и те — кто против. В общем, я могу выделить стражников для защиты дома. — Не нужно, дом под чарами Малефисенты — чужие за ограду проникнуть не смогут. Здесь безопасно. — А за пределами? — не унимался Персиваль. Он не хотел, чтобы вновь вспыхнул конфликт между людьми и волшебным народом. Но вот фейри вели себя, по его мнению, слишком беспечно, не осознавая реальной угрозы. — Я буду осмотрителен, — пообещал Удо. — Но я прошу, — на этот раз он обращался к Шрайк, — ни слова Борре. Он неправильно поймёт и воспримет всё буквально. — И утащит тебя, не слушая возражений, обратно в Обитель, — ухмыльнулась Шрайк. — Чтобы был под присмотром и в безопасности. Удо поморщился. — Именно поэтому его в известность ставить ты не будешь. — Хорошо-хорошо, — как-то слишком быстро согласилась Шрайк. — Но ты ведь понимаешь, что будет, если он всё же узнает? — Понимаю. Но справлюсь с этим сам. — Как знаешь. Не будем злоупотреблять гостеприимством, — Шрайк ухватила Персиваля за ладонь, переплетая пальцы, и потянула его в сторону калитки. Последняя фраза звучала так, будто бы она её где-то подслушала и теперь использовала в присутствии Персиваля при любом удобном моменте, чтобы под благовидным предлогом захватить его единолично и безнаказанно. Лишь отойдя от дома на приличное расстояние, Персиваль подумал о том, что не успел ни поговорить с Удо на интересующие его темы, ни даже попрощаться по-человечески.Глава 6
23 марта 2024 г. в 14:28
Людской гомон наполнял рыночную площадь по мере того, как торговцы открывали свои лавочки. С одной стороны слышалась ругань, направленная на нерадивых грузчиков, с другой — сплетни да разговоры о последних новостях и ценах на заграничный товар. А порой бывало и такое, что разговоры до шёпота опускались или вообще смолкали, а спустя несколько мгновений возобновлялись с новой силой и даже более оживлённо. И ведь действительно было что обсудить — рынок посетил фейри. Его тут не первую неделю видели. Неизменно в белых одеждах, со спокойным и даже приветливым выражением лица, со старательно прижатыми к телу крыльями, чтобы ненароком не задеть что-нибудь или не смахнуть с прилавка. Каждый раз его сопровождали два стражника из личной королевской гвардии — то ли конвой, то ли телохранители, — готовые в любой момент пресечь на корню возможный конфликт. Правда, необходимости в их вмешательстве ещё ни разу не было. Это в первые дни появления фейри на рынке, люди относились к нему настороженно, сейчас же уже чуть привыкли.
— Пополняешь запасы?
Удо обернулся и кивнул в знак приветствия, подошедшему Персивалю.
— Запасы ещё есть, но рацион неплохо бы разнообразить.
— Значит, есть улучшения, — сделал выводы из сказанного Персиваль. Затем, чуть помолчав, добавил: — Могу ли я сегодня зайти?
— Конечно. После полудня. Но лучше — к ужину.
Вся беседа велась нейтральным тоном — сдержанно и уважительно со стороны Удо и несколько официально и сухо со стороны Персиваля. Разговаривать на рынке о чём-то мало-мальски важном было чревато — к вечеру весь город знать об этом будет, да ещё и сверх того подробностей навыдумывают. А тема была, и довольно серьёзная.
Удо вновь вернул внимание прилавку, добирая к уже выбранным фруктам ещё несколько, здраво полагая, что Персиваль не откажется от ужина, да и вряд ли придёт один, а значит надо готовить на две порции больше. С торговцем фейри расплачивался не монетами, а вытащенными из плетёной корзинки, с которой неизменно посещал рынок, несколькими пучками травы и небольшим глиняным горшочком с закупоренной воском крышкой. Почувствовав удивлённый взгляд Персиваля, Удо улыбнулся и пояснил:
— Я не до конца понимаю вашей экономики, — последнее слово было произнесено так, будто бы фейри впервые пробовал его произнести и не до конца понимал значения, — так что для меня обмен более привычен. К счастью, многие торговцы идут на уступку моим странностям, — он благодарно взглянул на торговца фруктами, тепло тому улыбнувшись. Торговец — мужчина преклонных лет с сетью морщин на лице и прикрытой соломенной шляпой лысиной, аж зарделся от таких знаков внимания. Да, возможно поначалу он и относился к фейри подозрительно, так же как и к травам, что тот приносил, но почти сразу понял, насколько обмен для него выгоден. Внезапно оказалось что травы, принесённые Удо, в несколько раз качественнее тех, которые продавали травники на рынке. К слову, травников в их городе особо-то и не было, да и те всё самое лучшее продавали напрямую аптекарям и во дворец, а остальные скудные крохи — простому люду.
— Хм… об этом, пожалуй, тоже поговорим, — вполголоса произнёс Персиваль. Он знал, что на содержание Герды выдаётся пособие, а потому для него было странным, что Удо его не использует, а, судя по всему, сам добывает средства, чтобы её обеспечить.
Перекинувшись ещё парой ничего не значащих фраз с Удо и пожелав спокойного дежурства стражникам, Персиваль продолжил обход — он часто устраивал такие вот проверки, чтобы убедиться, что на своих постах стражники службу несут, а не дурью маются. Фейри же направился к небольшому винному магазинчику — хотелось побаловать Шрайк, которая как-то обмолвилась, что ей очень понравились человеческие вина, и которая уж точно сегодня на ужин заглянет. Отношения между тропической фейри и людским генералом развивались медленно, но верно. С подачи первой и молчаливой капитуляции второго.