Человеческая натура (Human Nature)

      Тихо промычав от удовольствия, Джон откусил ещё кусочек сливового пирога, наслаждаясь восхитительным сочетанием вкусов сладких фруктов и сливочного заварного крема.       Заметив выражение его лица, Китти усмехнулась и наполнила кружки чаем.       — Джон, если хочешь, тут есть ещё.       Покачав головой, Ватсон снова заглянул в её голубые глаза, так похожие на глаза её брата.       — Я и так уже объедаю вас. — Он похлопал себя по животу, гадая, не прибавил ли в весе с тех пор, как приехал в Манчестер. Пусть блюда Китти были не столь изысканными, сколь у миссис Хадсон, они напоминали еду, которую готовила мама, когда Джон был маленьким.       Она усмехнулась.       — Первую неделю здесь ты почти ничего не ел, так что сейчас, думаю, навёрстываешь упущенное.       Джон согласно кивнул. Сойдя с дилижанса, он был измотан и первые дни в гостях у Майка отсыпался. Отчасти Ватсон много спал из-за тоски по Шерлоку, однако он решил позволить хозяевам думать, что слегка приболел. Джону просто нужно было время на то, чтобы прийти в себя. С тех пор, как он стал проводить больше времени вне постели, Китти стала чаще суетиться над ним, и Джон с благодарностью принимал заботу милой женщины.       Майк вернулся из уборной и откинулся на спинку стула, поглощая угощение.       — Надеюсь, Джон, теперь ты часто будешь нас навещать. Когда ты здесь, Китти демонстрирует верх своих кулинарных умений.       Он бросил хитрый взгляд на младшую сестру, и она слегка покраснела, потупившись.       Быстро взглянув на Китти, Джон заметил, что девушка снова смотрит в его сторону, и слегка улыбнулся ей, прежде чем продолжить болтать с Майком. Интерес Китти к Ватсону становился всё более очевидным, и ему это льстило. Девушка рано овдовела. Худощавая и смешливая, она была лет на десять моложе Джона.       После еды Майк предложил прогуляться. Была тёплая летняя ночь. В дружеском молчании они уселись на скамейку.       Манчестер был таким же большим городом, как Лондон, но в здешнем пейзаже преобладали здания фабрик. Высокие дымоходы, торчащие из кирпичных построек выбрасывали в воздух облака пара от заводских машин. Многие люди перебирались сюда, в северный город, чтобы работать, отчего место было перенаселено и не славилось хорошими условиями.       — Джон, знаю, у тебя скоро начнётся работа в Лондоне, но ты не думал плюнуть на это и остаться здесь? — спросил Майк, пристально глядя на своего друга. — Возможно, я смогу замолвить словечко на заводе.       Кивнув, Джон окинул взглядом город, воображая, какой могла бы стать его жизнь здесь. Работы было навалом, но двенадцатичасовые смены считались здесь обычным явлением, и он сомневался, что со своим плечом потянет такую ​​нагрузку.       — Спасибо, Майк, но думаю, работа в Лондоне мне подойдёт больше.       Майк коснулся его плеча.       — Но в Лондоне нет Китти, так ведь?       Он впервые прямо заговорил об этом, на что Джон лишь усмехнулся. Несколько месяцев назад Ватсон, не раздумывая, схватил бы подаренный судьбой шанс быть с такой прекрасной женщиной, однако сейчас что-то удерживало его.       Майк заметил выражение, на мгновение появившееся на лице друга.       — О… твоё сердце не свободно, я прав? — Тихо сказанные слова заставили слёзы подступить к глазам Джона.       Он быстро моргнул, пытаясь загнать их обратно.       — Я знаю, это глупо. Со временем мне станет лучше.       Обхватив друга за плечи, Майк стиснул его.       — Ну, может быть, позже. — Было совершенно очевидно, что тот рассматривал Джона в качестве своего будущего зятя, и мысль о принадлежности к этой семье в определённой мере привлекала Ватсона.        — Мне бы очень хотелось, Майк. — Джон быстро обнял своего друга в ответ, прежде чем отстраниться. — Наверное, мне стоит вернуться в Лондон. Не хочу давать Китти повода думать, что…       Покачав головой, Майк встал лицом к Джону.       — Я поговорю с ней, не волнуйся. И ты пока не можешь уехать. Генри Хант выступает здесь в понедельник! Послушать его съезжаются люди со всей округи. Ты не можешь этого пропустить.       Джон мало слышал о собрании, только то, что оно всё время переносилось на более поздние даты.       — Разве власти разрешили собраться такой большой толпе?       — Организаторы всё продумали. В понедельник будет мирное безоружное собрание, — успокоил Майк друга, и вскоре они оба вернулись в дом. ---       Молли листала газету, удивлённо вздыхая и цокая языком. Шерлок отвлёкся от своей книги.       — Что там пишут?       Она оторвалась от чтения, проводя носовым платком по щеке.       — Появились ужасные подробности о событиях в Манчестере. Послушай… Работник ткатской фабрики из Олдхэма сравнивает Манчестерскую бойню с битвой при Ватерлоо. Он говорит: «В Ватерлоо человек шёл на человека, но произошедшее в Манчестере было настоящим убийством».       — Полные идиоты те, кто позволил собраться такой огромной толпе. Конечно, магистраты боятся радикалов. В другое время собрания на том поле, кажется, начинали походить на восстания, — спокойно изрёк Шерлок, перелистывая на следующую страницу. Беспорядки в Манчестере уже ни для кого не новость.       — Сотни раненых, Шерлок… — Голос Молли дрогнул на последнем слове.       Поднявшись, Шерлок встал позади Молли, вытирающей слёзы, и провёл ладонью по её спине в знак утешения. Статья о событиях в Манчестере звучала пугающе, но Шерлок никогда не видел, чтобы Хупер столь бурно реагировала на записи в газетах.       Она взглянула на Шерлока покрасневшими от слёз глазами.       — Я просто надеюсь, что Джон сообщит, что с ним всё в порядке. Я не сомкну ночью глаз, пока не узнаю, как он там.       — Джон? — Шерлок остановил руку на плече Молли и сжал пальцы так, что она повернулась к нему лицом. — При чём здесь Джон?       Глаза Молли широко распахнулись.       — Ты же знаешь, что он был в Манчестере, навещал своего старого армейского друга. Джону наверняка было бы интересно послушать, что говорит Генри Хант…       Мир перед глазами на миг накренился. Шерлок схватился за стол, чтобы удержать себя в равновесии, прежде чем опуститься на стул рядом с подругой.       — Расскажи мне всё, что ты знаешь, Молли.       Джон. Манчестер. Резня. Опасность. Мысли скакали в сотне направлений, но Шерлок заставил себя сосредоточиться на словах Хупер.       Десять минут спустя, взбегая по лестнице, он крикнул слугам, чтобы те подготовили его чемодан и лошадь, и скрылся в своей комнате, чтобы переодеться в одежду для верховой езды. ---       Майк наспех запахнул халат, неся лампу по тёмному коридору. Он махнул рукой Китти, чтобы та возвращалась в свою комнату, а сам направился к входной двери.       Стучали сильно и настойчиво, и Майка пугало то, с чем он мог столкнуться на пороге. Никто не явится в столь поздний час с хорошими новостями.       Дверь открылась перед высоким мужчиной, которого Майк не знал. Хотя одежда незнакомца была грязной и мятой от долгой носки, на нём был лучший наряд для верховой езды, который Майк когда-либо видел. Бледное лицо мужчины обрамляли тёмные вьющиеся волосы. Гость выглядел на грани обморока от истощения.       — Джон… — выговорил незнакомец. Он смотрел в глаза Майку настолько напряжённо, что казался почти безумным. — Джон Ватсон. Он здесь?       Отступив на шаг, Майк жестом пригласил гостя войти.       — Да, мистер Холмс, но боюсь, он в плохом состоянии.       Теперь не осталось никаких сомнений в том, кто этот человек.       Лицо высокого мужчины, казалось, побледнело ещё больше, губы сжались в тонкую линию.       — Отведите меня к нему.       Майк повёл Шерлока по коридору и остановился перед закрытой дверью. Глубоко вздохнув, он дёрнул за ручку.       Джон лежал на кровати, повязка закрывала половину лица. Неприкрытую кожу испещряли синяки и царапины, изменив его облик до неузнаваемости.       Шерлок ахнул, узнав друга в лежащем израненном теле, и тут же бросился к кровати, выхватив у Майка лампу и выставив её перед собой, чтобы рассмотреть Джона во мраке комнаты.       — Что произошло?       — Народу пришло столько, что яблоку негде было упасть. Мы разошлись в толпе, а когда началась атака, все бежали, хотя бежать было некуда, — тихо произнёс Майк, наблюдая, как Шерлок внимательно осматривает Джона, как дрогнула его рука, когда он стянул простыню вниз, чтобы увидеть побои на груди.       Китти принесла ещё одну лампу и поставила её на прикроватный столик. В комнате стало светлее.       — Когда спустя несколько часов мы нашли Джона, тот лежал без сознания. К счастью, бо́льшая часть крови на одежде была не его. У Джона всего пара мелких порезов, и всё не от сабли.       Опустившись на табурет рядом с кроватью, Шерлок, казалось, дрожал всем телом. Майк провёл рукой по его плечу.       — Должно быть, он ударился головой, а потом был затоптан толпой. Несмотря на тепло комнаты, Китти снова укрыла Джона простынёй.       — Он ещё не просыпался, чтобы точно рассказать нам, что произошло.       С тяжёлым вздохом Шерлок покачал головой. Он взглянул на Майка и Китти. Глаза их выражали ту же боль.       — Что сказал доктор?       Майк заломил руки.       — Доктора не было. Есть куча других раненых с куда более серьёзными травмами, требующих внимание врачей.       Пробормотав ругательство, Шерлок встал, расстёгивая пуговицы своего пальто.       — Тогда я осмотрю его. Кое-что в медицине я понимаю.       Кивнув, Майк и Китти откинули простыню. На Джоне, покрытом ссадинами и синяками, были только свободные штаны.       — Я обмыла его и перевязала самые тяжёлые раны, в основном на голове, — сказала Китти, поправляя повязку у виска.       Шерлок молча суетился над Джоном. Трясущимися руками он ощупывал конечности на предмет сломанных костей, осторожно проводил по опухшим участкам. У левого уха, в волосах, находилась серьёзная рана. Длинные пальцы Шерлока бережно убрали повязку. Не обнаружив признаков инфекции, он с помощью Китти Холмс наложил новую чистую ткань.       — Вы хорошо обработали его раны. Вряд ли у него сломаны кости, и я не думаю, что его растоптали, иначе мы бы заметили признаки отёка на теле. Дышит легко, пульс ровный. — Шерлок вздохнул, опускаясь на стул. — Он, должно быть, в коме, потому что, как вы сказали, удар пришёлся по голове.       Китти кивнула и встала рядом с Шерлоком. Они оба с тревогой и заботой в глазах взглянули на Джона, всё ещё неестественно лежащего на кровати. Майк заметил сходство в их выражениях и кивнул сам себе. Он знал.       — Пойдёмте, мистер Холмс. Вы, должно быть, устали добираться из Лондона. Мы найдём место, чтобы вы могли отдохнуть.       Китти взяла Шерлока за руку, чтобы оттащить его от кровати, но тот покачал головой, не двигаясь с места.       — Я останусь с Джоном. — Холмс бросил на них измученный взгляд. — Зовите меня Шерлок.       Он протянул руку Майку. Майк ответил на рукопожатие, представив себя и сестру по первому имени, и вышел вместе с Китти из комнаты.       — Принеси Шерлоку чай с тостом. Мы постараемся уложить его через час-другой поспать, — шёпотом обратился к сестре Майк. ---       Мир Шерлока сузился до человека, неподвижно лежащего на кровати. Всё остальное исчезло, окуталось бледной дымкой. Сквозь туман нечётко проступали очертания окружающего мира, с которым Холмс обращался машинально, почти не осознавая, что делает или говорит.       Так продолжалось с тех пор, как слова Молли впились в его мозг. «Джон. Опасность. Вперёд!» — простой вывод, занявший все его мысли и не оставивший сомнений в том, что надо ехать, скакать всю ночь, останавливаясь только для того, чтобы сменить лошадь.       Он не ел и не спал с тех пор, как уехал из Лондона, чувствуя себя пустой оболочкой, в которой эхом отдаётся шепот прошлого. В общении с Майком и Китти Холмс ограничивался невнятными фразами, пребывая в оцепенении, сопротивляясь их дружеским предложениям отобедать и выспаться. Теперь место Шерлока было с Джоном. Шерлок больше его не оставит.       Шли часы или дни, и Холмс краем глаза замечал, как брат с сестрой приходят и уходят, проверяя его с Джоном состояние. Китти заставила Шерлока переодеться в ночную рубашку и халат Майка, чтобы постирать грязную одежду. Увидев, что дорожный костюм ему слишком велик, хозяйка цокнула языком и подсыпала в чай сахара. Шерлок жил на чае и тостах, не притрагиваясь к остальной принесённой заботливой Китти еде. Майк встряхнул Шерлока, когда тот сидел на табурете, наклонившись вперёд так, чтобы голова покоилась на кровати.       — Шерлок, это нехорошо. Поспи в нормальной постели часок-другой. Я настаиваю.       Сонно моргая, Шерлок покачал головой. Он умел быть упрямым.       Тяжело вздохнув, Майк взглянул на кровать Джона.       — Тогда помоги мне переложить его, чтобы ты мог лечь рядом.       Неожиданное предложение заставило Шерлока подчиниться, и он с облегчением выдохнул, опускаясь в постель. Несмотря на высокий рост, Холмс был стройным и легко устроился рядом с Джоном на односпальной кровати.       Покачав головой, Майк вышел из комнаты. Китти бросила на него обеспокоенный взгляд.       — Он выйдет?       — Нет, я сумел заставить его отдохнуть, предложив лечь рядом с Джоном.       — А Джону будет нормально? — Китти в удивлении распахнула глаза.       Майк кивнул.       — Я говорил с Джоном перед отъездом из Лондона. Он и Шерлок — близкие друзья, даже больше, чем друзья. То, что Шерлок будет рядом, только поможет. — Кроме этого Майк просто понятия не имел, как выгнать из комнаты этого паршивца. ---       Шерлок уткнулся носом в тёплое плечо. Холмс ещё не успел отойти ото сна и не до конца понимал, где он. Человек рядом казался знакомым, но что-то в нём было не так.       Открыв глаза, Шерлок увидел зарождающуюся зарю, мягкий солнечный свет, едва освещающий небо. Холмс, вероятно, спал не больше четырёх часов. Слишком мало, чтобы наверстать упущенное за две бессонные ночи. Неудивительно, что его разум ещё не до конца пришёл в ясность.       Взгляд Шерлока упал на Джона, и реальность обрушилась на него. Перевязанные раны. Джон в коме. Было раннее воскресное утро. Нападение произошло в понедельник в обед. Уже пять дней он лежал в коме.       Плотнее прижавшись, Холмс поцеловал Джона в щёку.       — Джон, Джон… опасность позади. Я рядом. Майк и Китти тоже. Возвращайся к нам…       Тело Джона было тёплым, дыхание ровным, но никакой реакции. Так много раз в июле по утрам Шерлок закрадывался к Ватсону в постель. Ему нравилось, когда Джон к тому моменту всё ещё спал. Тогда Шерлок мог свернуться вокруг его спящего тела и притвориться, будто они проспали вместе всю ночь. Джон во сне естественным образом менял положение тела, чтобы удобно устроиться с Шерлоком, иногда сквозь сон произнося какое-то слово или довольно мыча. Когда он это делал, у Шерлока всегда щемило сердце, ведь даже в полусне инстинкты подсказывали, что Шерлок в его постели было нормальным явлением и даже желанным.       Но сейчас Шерлоку никто не ответил. Совершенное отсутствие реакции на окружающую среду свидетельствовало о том, что Джон пребывал в слишком глубоком бессознательном состоянии. Шерлок осмотрел его раны. Они выглядели не так уж плохо. Джон в этой коме был подобен тёплому трупу.       Подхватив Ватсона на руки, Шерлок обнял его крепко, насколько хватило сил. Он уткнулся лицом в шею Джона, ощущая под щекой тёплую кожу и лёгкое покалывание щетины. Он пах Джоном, ощущался Джоном, но того, кем он являлся на самом деле, не было.       — Джон, я не знаю, действительно ли ты в глубоком сне, или твоя душа покинула тело, или как люди пытаются это объяснить. Где бы ты ни был, пожалуйста, пожалуйста, услышь меня, — прошептал Шерлок, крепко зажмурив глаза и чувствуя, как слёзы скатываясь по лицу, увлажняют ткань ночной рубашки Джона. — Ты мне нужен. Я не могу жить без тебя. Может быть, я недостаточно ясно дал понять тебе это раньше.       Подняв голову, он посмотрел на неподвижно лежащего мужчину, желая, чтобы тот открыл глаза и ответил взглядом.       — Мы уедем туда, где ты будешь чувствовать себя в безопасности: в Америку, в Австралию, в Индию. Мы можем изменить наши имена и жить так, как ты захочешь. Спать под звёздами или, уютно свернувшись, в простой палатке из одеяла. Мне ничего не нужно, Джон. Лишь бы ты был рядом.       Шерлок вздохнул, повернув и прислонив голову к груди Джона.       — Помнится, ты рассказывал, что вместе с предложением отправиться в армию ты получил второй шанс на жизнь. Что ж, может, в понедельник судьба снова смилостивилась. Вместо того, чтобы быть убитым в резне, ты погрузился в кому, чтобы я успел приехать и молить тебя о втором шансе. Дай нам шанс. Пожалуйста, прошу тебя, Джон.       Тихо сказанные слова были слышны только Джону, и Шерлок вытирая слёзы, всё продолжал умолять друга очнуться.       Наконец он снова уснул. Эмоционально истощённый, Шерлок свернулся на маленькой односпальной кровати вокруг Джона, держа его руку в своей. ---       Джону казалось, что он не может дышать. Грудь придавил тяжёлый груз. Вокруг ничего, лишь темнота. Едва ли возможно пошевелиться.       Ты в гробу. В гробу. Похоронен заживо. Сделай что-нибудь!       Пока его разум прокручивал эту мысль снова и снова, он заставил себя двигаться. Поднять руки, постучать по гробу, издать звук.       Этого не могло случиться. Не может быть. ПОДНАЖМИ!       Наконец сигналы, посылаемые бодрствующим мозгом, дошли до тела, и его грудь поднялась, впустив в лёгкие большой глоток воздуха.       Давящий вес стал меньше. Стало легче дышать. Он поднял руку, движение было крошечным по сравнению со взмахом, что он пытался сделать.       ШЕВЕЛИСЬ! НУ ЖЕ! Пока не поздно!       Его рука снова дёрнулась, и он почувствовал, что ужасно измотан бесполезным движением.       Но, должно быть, этого оказалось достаточно. Сильные руки вытянули Джона наверх. Его холодное, коченеющее тело прижали к тёплому.       Ватсон почувствовал головокружительное облегчение, расслабившись в безопасности принявших его рук, слушая тихий успокаивающий голос над ухом.       Спасший его человек рядом. Он защитит Джона.       Джон погрузился в дрёму, на его губах появилась лёгкая улыбка. ---       Ватсон проснулся немного дезориентированным. В комнате было темно, если не считать света от тлеющих углей в камине. Он лежал в мягкой постели, на чистых простынях, под толстыми одеялами. Джон чувствовал себя совершенно комфортно. Согретый и хорошо выспавшийся.       Постепенно Ватсон различил звуки тихого дыхания, доносившиеся откуда-то сбоку, и повернулся к спящему лицом. В тусклом свете Шерлок выглядел очень молодо. Его лицо казалось расслабленным и умиротворенным, вьющиеся волосы разметались по подушке.       Светло-зелёные глаза распахнулись, взгляд мгновенно потеплел от представшего перед ними Джона.       — Я никогда не устану просыпаться рядом с тобой, Джон. — Холмс наклонился ближе и нежно коснулся его губ своими.       Ватсон уставился на рот Шерлока, когда тот отстранился. Разум его всё ещё был слегка затуманен.       — Сколько времени я провёл здесь?       Шерлок ухмыльнулся, прикидывая в уме.       — Ну, первые две ночи ты был в доме, пока мы не купили тебе кровать, и семь ночей с тех пор, как вернулись из Манчестера.        — Значит, всего девять ночей? — Джон кивнул, согласившись с цифрами. — Когда кровать официально изменится с «твоей» на «нашу»? — Он попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но один уголок его губ немного дрогнул.       В глазах Шерлока блеснуло озорство.       — Я должен проконсультироваться по этому поводу с соответствующим руководящим органом. Думаю, что за это по-прежнему отвечает Департамент Ночного движимого имущества.       Джон тяжело вздохнул.       — Полагаю, это потребует подписания и нотариального заверения двадцатистраничной формы, я прав?       — Разумеется, в трёх экземплярах, — серьёзным тоном подтвердил Шерлок. Он гораздо лучше контролировал выражение лица, хотя глаза выдавали его.       Сев, Джон потянулся.       — В трёх! Вряд ли стоит тратить силы на всё это. Возможно, мне следует вернуться в полагающуюся мне кровать через холл. Если вы хотите заполнить документы, я могу рассмотреть идею о том, чтобы позволить вам стать совладельцем этой кровати.       Большие руки Шерлока потянули Джона вниз.       — Или, возможно, мы могли бы сотворить бунтарство, бросить вызов правительству и просто без бумажной волокиты обе назвать «нашими».       — Разве одновременное владение двумя кроватями не сбивает с толку? Как мы их распределим между собой? — Джон не мог удержаться, чтобы не взять Шерлока за руку и не погладить длинные пальцы.       Шерлок расплылся в улыбке, которую Джон счёл маленькой победой.       — Мы могли бы ввести такие понятия, как «кровать восточная» и «кровать западная». Останется только каждый раз подбрасывать монетку, чтобы определить, какое место чтить своим присутствием грядущей ночью.       Джон выдержал паузу, в упор глядя на Холмса.       — Возможно, нам стоит оставить всё как есть, Шерлок. В понедельник я выйду на работу. Мне не хочется беспокоить тебя во время сборов. Кроме этого, когда для исследований снова наступит благоприятная пора, домой ты будешь возвращаться глухой ночью.       Лестрейд был готов отложить дату начала Джоновой службы на пару недель, когда узнал, что тот получил травму в Манчестере.       Шерлок наклонился, толкнув Джона на спину, чтобы вовлечь его в глубокий, долгий поцелуй. Джон мгновенно отреагировал на это, крепко обняв Шерлока, зарываясь руками в тёмные кудри, продлевая ласку.       Джон ошеломлённо посмотрел на Шерлока, когда тот отстранился.       — Ради бога объясни мне, что я сказал, чтобы меня так целовали?! Со времён Манчестера в тебе нежности, как у нянечки.       Шерлок оказался прекрасной сиделкой. Он почти не отходил от Джона всё то время, пока больной покоился на кровати. После нескольких дней в Манчестере Шерлок нанял частный экипаж, чтобы медленно без тряски отвезти Ватсона обратно в Лондон. По возвращении к Шерлоку в заботе о больном присоединились миссис Хадсон, Донован, Билли и Молли.       Сияя от счастья, Шерлок сжал руку Джона.       — Ты назвал это место «домом» и произнёс это так, будто собираешься остаться здесь надолго.       Джон замер, глядя в шалфейно-зелёные глаза возлюбленного, пытаясь прочесть то, что спрятано за ними.       — Ты всё ещё настолько не веришь моим словам?       Шерлок медленно кивнул, не отрывая взгляда от Ватсона.       — Я не хотел давить на тебя, пока ты поправлялся, Джон. До этого ты ушёл, так что я не уверен в том, что ты не собираешься поступить так снова.       Приопустив веки, Джон стал перебирать воспоминания. После травмы он потерял память о дне, в который его ударили, и частично не помнил события ближайших дней до и после. Вдруг что-то всплыло в его сознании.       — Я всё ещё немного не уверен в своей памяти, Шерлок, но разве ты не обещал жить со мной в Индии в палатке из одеял?       — Ты помнишь? Ты это слышал? — Шерлок с трудом мог поверить. — Ты был в глубокой коме, и я обещал тебе всё, луну и звёзды, только чтобы ты проснулся.       Джон усмехнулся.       — О, так значит, ты говорил всё это просто так?       Шерлок прижал Ватсона к себе.       — Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив, Джон. И я бы отправился с тобой, куда бы ты меня ни позвал. И в палатке из одеял в Индии, и в дебрях Америки, где угодно я выбрал бы быть с тобой.        — Я тоже хочу быть с тобой, Шерлок, но мне всё ещё страшно. Существует ли место, где мы можем быть в полной безопасности? — прямо спросил Джон.       — Думаю, что в Америке не казнят мужеложцев, поэтому лорд Кортни туда и сбежал, — задумчиво произнёс Шерлок. — Я готов уехать туда, если хочешь.       Джон спокойно смотрел на Холмса.       — Ты бы собрался и навсегда оставил свою жизнь здесь, только чтобы быть со мной?       Хмыкнув, Шерлок сполз с кровати и начал мерить комнату шагами. На нём были только панталоны, лёгкая ткань которых закрывала тело от талии до колен. Его волосы по-прежнему в беспорядке торчали в разные стороны.       Джон нашёл это зрелище прелестным. Наблюдая за Шерлоком, он опёрся на локти и сел на край кровати в ожидании ответа, опасаясь, что Холмс опомнится и передумает.       Вместо этого Шерлок подошёл прямо к сидящему Джону и упал на колени, склонив голову.       Потрясённый Джон неловко поёрзал и, протянув обе руки к Шерлоку, приподнял того за подбородок в попытке отыскать ответ в глазах напротив.       — Джон, когда ты переехал в квартиру, моя жизнь превратилась в пустое одинокое существование. Я потерял сон, аппетит. Я очень тосковал по тебе. Удивительно, человек, с которым мы знакомы всего три месяца, стал для меня слишком важен, — не моргая, твёрдо произнёс Шерлок. — Я не мог бездействовать, поэтому предпринял попытку убедить тебя остаться, но на следующий день ты всё равно ушёл, — Шерлок мельком взглянул вниз. — Я знал, ты переживал за меня, но по большей части сделал это из-за страха. Было больно. Но я мог понять. — Он с усилием сглотнул. — Но когда Молли сказала, что ты в Манчестере и, скорее всего, на этой чёртовой бойне, мне не оставалось ничего, кроме как отправиться к тебе. Я должен был знать, должен был защитить тебя, как только мог. Ничто в мире не имело для меня большего значения, чем это. Рядом были друзья, но ты был так близок к тому, чтобы... уйти навсегда, Джон. — Его голос дрогнул на последнем слове. Шерлок наклонился и уткнулся лицом в колени солдата.       Джон остолбенел от проявления столь сильных эмоций. Не в силах произнести ни слова, он просто провёл рукой по волосам и обнажённой спине Шерлока.       Взяв себя в руки, Холмс снова отпрянул от Джона.       — Несколько дней я не выпускал тебя из своих объятий, обещая тебе всё на свете, только бы ты вернулся к жизни. Думаю, моё сердце не выдержало бы, если бы ты в конце концов оставил этот мир. Ты перевернул мою жизнь с ног на голову, вывернул наизнанку, и, думаю, это потрясающе. — Шерлок вымученно улыбнулся. — Помнишь, я рассказывал о четырёх видах любви древних греков?       Сердце Джона забилось ещё сильнее.       — Да, помню.       — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — произнёс Шерлок с ясным, уверенным взглядом. — Во всех смыслах, глубоко и полностью. Ты для меня всё.       — О… — Джон мог только вздохнуть. Голова его шла кругом.       Шерлок кивнул, видя, как тронули Джона его слова.       — Многое предстоит принять, однако я хочу, чтобы ты знал, что я имел в виду, когда сказал, что сделаю всё, что угодно, только бы ты был счастлив и чувствовал себя в безопасности. Я хочу быть с тобой, но если ты решишь, что будешь счастливее или в большей безопасности без меня, я соглашусь с твоим выбором.       — Значит, ты бы действительно переехал со мной в Индию? — Джону казалось, что это была шутка или что-то, сказанное для красного словца.       Шерлок пожал плечами.       — Я рискую быть казнённым, просто живя здесь с тобой. Ты этого стоишь.       Джон потянул Шерлока на кровать, крепко поцеловал его и прижал ближе. Он перевернул его на спину и взглянул на милое лицо.       — Шерлок, я много раз сталкивался со смертью в своей жизни: когда болел, во время судебных разбирательств, на поле боя. Там, в Манчестере, я был уверен, что моё время пришло. Мало что сохранилось в моей памяти, но я помню, как теряя сознание, запятнанный кровью, увидел зелёное шёлковое знамя со словами на нём: «Единство и сила», — эмоционально начал Джон. Он вздохнул. — На прошлой неделе, поправляясь, дремля рядом с тобой и пытаясь собраться заново, в какой-то момент я вдруг осознал, что теперь готов рискнуть своей жизнью только ради одного. Ради тебя. Я согласен находиться под угрозой казни только чтобы быть с тобой. Может, мы проведём вместе всего один день, а может, десятилетия. Я могу смириться с этим, пока мы вместе.       Глаза Шерлока заблестели от счастья, и двое снова поцеловались.       — Значит, ты тоже меня любишь? — спросил Шерлок, прижимаясь лбом ко лбу Джона.       Джон усмехнулся, приложив руку к подбородку возлюбленного.       — Тебе нужно услышать слова, не так ли?       Взяв руку Шерлока, Джон прикрыл глаза и благоговейно поцеловал середину его ладони. —Сторге. — Он подвинулся вверх и ещё раз поцеловал центр лба. — Филия. — Следующий поцелуй пришёлся на губы, решительный и сладкий, полный эмоций. — Эрос. —Последним поцелуем Ватсон коснулся груди Шерлока над сердцем и, подняв глаза, пристально на него посмотрел. — Агапе.       — Ты запомнил слова, — Шерлок был по-настоящему тронут. Он поглаживал светлые волосы, обхватив Джона за голову.       Джон ухмыльнулся.       — Ну, когда мужчина, которого ты безумно любишь, небрежно рассказывает о типах любви, это нелегко забыть. К тому же я прочитал все книги в твоей библиотеке об этом в ближайшие несколько дней после того разговора.       — Ты понял ещё тогда? — Шерлок выглядел очарованным.       — На первом уроке танцев, когда я слишком ревновал, смотря, как ты танцуешь с мадам или месье Бенуа.       — О, вот почему ты хотел брать уроки отдельно от меня. — Шерлок усмехнулся. — Майкрофт уже спрашивал, люблю ли я тебя, за пару дней до этого.       — Спрашивал? Ещё до того, как увидел меня у Олмака? — Настала очередь Джона очаровываться.       Шерлок пожал плечами.       — В книгах о Греции тебе встречался миф о Пигмалионе? Он думал, что я как тот творец.       Судя по выражению лица, Джон знал, о чём речь.       — Это странно подходящее сравнение. Майк сказал, что я был в коме около недели. Практически как статуя.       — А я целовал тебя и предлагал всё, что мог, чтобы ты ожил, — Шерлок искренне согласился.       — Твоё прозвище, случайно, не воскреситель? — Джон шутил.       Шерлок застонал.       — Это за кражу трупов из могил, а не за возвращение людей к жизни.       — Знаешь, мои воспоминания по-прежнему немного в тумане, но я помню, мне казалось, будто лежу в гробу, перед тем, как выйти из комы.       — Похороненный заживо?       — Может быть, — Джон вздрогнул.       Ватсон откинулся подушки.       — Итак, Майкрофт подозревает, что ты любишь меня. Молли скорее всего тоже, видя, как ты бросился мне на помощь.       — А еще миссис Хадсон, Донован и Билли.       — Майк и Китти. Мэри, Ричард, Джанин?       — Они могли заподозрить, но я им доверяю.       — Что ж, предлагаю попробовать жить, как жили. Быть парой дома и с нашими друзьями. Друзьями — на публике, — сказал Джон, взяв Шерлока за руки.       Шерлок кивнул с надеждой на хорошее.       — И мы будем внимательны к признакам опасности. Возможно, Майкрофт нам в этом поможет. В отличие от меня, он более тесно взаимодействует с обществом.       — Донован и миссис Хадсон могут отслеживать сплетни на уровне слуг.       — И мы соберём аварийные сумки, если вдруг понадобится срочно бежать.       — Какая интрига для влюбленной пары стариков, — Джон усмехнулся.       — Стариков! Говори за себя! Мне тридцать четыре.       — Мне почти сорок. Но рядом с тобой я чувствую себя моложе, — Джон навалился на Холмса, втянув того в долгий поцелуй и передвинувшись так, чтобы обхватить ногами его бёдра.       — Ты уверен, Джон?       — Чёрт возьми, да. Я уже несколько дней задыхаюсь без этого. Не смей отталкивать меня, потому что мне "нужно больше времени на восстановление", — Ватсон прикусил его шею.       Шерлок выгнулся навстречу ласкам.       — Я имел в виду, что хочешь быть вместе.       — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — Джон усмехнулся. — Каких ещё гарантий ты хочешь? Я бы, чёрт возьми, вышел за тебя замуж, если бы мог!       — Носил бы моё кольцо?       Джон замер.       — Да. Давай возьмём кольца и будем носить их на средних пальцах.       — Тонко, — Шерлок рассмеялся и принялся целовать своего возлюбленного, пока тот не отпрянул, чтобы перевести дух.       После поездки в Манчестер Холмс обращался с Ватсоном предельно осторожно, не позволяя себе целоваться слишком пылко, хотя и Джон, и Шерлок, находясь рядом, хотели большего.       Не произнеся ни слова, они быстро разделись. Обнажённый Шерлок смотрел на друга с обожанием и благодарностью. Джон вернулся. Вернулся в его жизнь, в его дом, в его постель. В знак признательности Холмс медленно и нежно дарил ласки своему возлюбленному, пока обоим не потребовалось большего. ---       Длинные руки Шерлока свободно лежали на Джоне, поглаживая его поясницу.       — Я взрастил твою любовь ко мне, или это произошло само собой?       Размышляя об этом, Джон вспомнил все те моменты, когда он, сопротивляясь своим чувствам, отталкивал Шерлока. И случаи, когда Шерлок останавливал себя. Несмотря на это, их несомненно тянуло друг к другу, и каждый едва мог находиться в одной комнате с партнёром, не касаясь того.       — Это было так же естественно, как желание дышать. Я ощутил, что это правильно с самого первого поцелуя. Если бы мне нужно было научиться любить тебя, разве я не почувствовал бы отвращения при первом твоём прикосновении? — Джон чмокнул Шерлока, вспоминая тот первый поцелуй в палатке. — Sapere aude.       Шерлок кивнул.       — Ты мне нравился настолько, что я был обязан знать, чувствуешь ли ты то же самое. Волнение и страх — первое, что пришлось испытать, когда ты ответил на поцелуй. Зато именно в то мгновение открылся целый мир возможностей. Я никогда раньше ни с кем не чувствовал ничего подобного.       — Я тоже никогда не чувствовал себя так ни с кем, Шерлок. То, что у нас есть, редкое и особенное. Нам нужно защищать нашу любовь от тех, кто её не понимает.       Шерлок кивнул.       — Мы не одни. Много кто любит тех, кого общество не одобряет. Нам нужно работать над изменением законов, чтобы сделать жизнь всех безопаснее.       Джон кивнул, прижимаясь к своему возлюбленному. Когда-нибудь законы изменятся. Чего бы это ни стоило.       Потянувшись, Шерлок соскользнул с кровати и накинул халат.       — Давай завтракать.       Восхищённый Шерлоком, Джон встал, натянул на себя одежду и провёл рукой по волосам, чтобы хоть немного привести их в порядок.       Шерлок наклонился, что-то ища на полу.       — Где, чёрт возьми, мои тапочки? Джон? — донёсся из-под кровати его приглушённый голос. Джон заметил тапочки у своего края кровати. Цель была легко достижима. Один тапок шлёпнул Шерлока по заднице, другой пришёлся по спине. Холмс издал возмущённый возглас и выпрямился. У Джона была секунда на то, чтобы широко улыбнуться и, ретировавшись из спальни, сбежать вниз по лестнице. ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА • Манчестерская бойня. 16 августа 1819 года кавалерия атаковала огромную безоружную толпу, собравшуюся на поле Святого Петра в Манчестере. По оценкам, численность толпы варьируется от 60 000 до 120 000 человек. Они были там, чтобы услышать выступление известного оратора Генри Ханта о реформе голосования. Местные судьи послали кавалерию, чтобы арестовать Ханта и разогнать собрание. Кавалерия бросилась в толпу, обнажив сабли. Пятнадцать человек погибли, 400-700 получили ранения. Нападению присвоили название «Петерлоо», что являлось отсылкой к битве при Ватерлоо, произошедшей четырьмя годами ранее. Манчестерское собрание стало одной из первых публичных встреч в присутствии журналистов, прибывших из важных изданий, после чего в течение дня или двух история была опубликована в газетах и распространена по Англии, возмутив и шокировав всех. Правительство поддержало действия кавалерии и приняло законы о запрете митингов и публикаций, освещающих радикальные идеи. Генри Хант и другие организаторы отбыли тюремное заключение за подстрекательство к мятежу. Закон о реформе был принят только в 1832 году, тринадцать лет спустя, что позволило улучшить представительство в парламенте. Это была первая крупная реформа голосования за 400 лет. • Формы любви древних Греков. Сторге – любовь к семье, привязанность. Филия – нежное отношение, дружба между равными или братская любовь. Эрос – это интимная сексуальная любовь, страсть. Агапе — высшая форма любви, любовь душ. • Средний палец. Со времён Древней Греции и Древнего Рима, означало «пошел к чёрту». Википедия: На латыни средний палец назывался digitus impudicus, что означает «бесстыдный, неприличный или оскорбительный палец». • «Джон, где, черт возьми, мои тапочки?» Надо отдать данное «Моей прекрасной леди». Это последняя фраза, которую произносит Генри Хиггинс. Он говорит: «Элиза, где, черт возьми, мои тапочки?» которые она бросила в него во время недавней ссоры. • Википедия. 99% моих исследований взято из Википедии, иногда я пользовалась другими веб-сайтам для получения более подробной информации. Etymonline — отличный сайт о происхождении слов. Именно оттуда я взяла информацию о среднем пальце. Вы можете найти там историю слов аж с 1670-х.