Возвращаясь в тот самый день…
Некто плавным и спокойным движением руки приставил к компактному сенсорному датчику, отдающему слабым и блеклым зелёным свечением, ключ-карту ярко-оранжевого цвета, детально оформленную различного рода обозначениями, эмблемами, пометками, логотипами и прочими неотъемлемыми атрибутами, принадлежащими организации, выпускающей её под нужды своих сотрудников. Смиренно дождавшись протяжного открытия массивной и тяжёлой металлической двухсекционной двери, сопровождающегося присущей ей громкой и шумной работе сложного шестерённого механизма, высокая фигура покинув мрачный и пугающий жуткой атмосферой слабоосвещённый разветвлённый по разные стороны коридор, также нерасторопно прошла дальше, ступив с жёсткого решётчатого пола на приятное глазу нейтрально белое покрытие небольшого входного помещения, преждевременно оглядевшись и тут же сворачивая направо, невозмутимо волоча за собой обмякшее, бессознательное тело некоего учёного, лишь мельком глянув на броско выделяющуюся табличку, присутствующую и располагающуюся на бетонной стене. Встретив на пути очередную, но на этот раз лёгкую и гораздо менее громоздкую в сравнении с предыдущей стальную дверь, она незамедлительно подняла собственную длань к боковой панели и нажала на единственную прилагающуюся здесь алую кнопку. Отворив проход к пункту управления, личность в чёрном подобии плаща медленно прошествовала к посту наблюдения с целью заглянуть внутрь, прямиком на объект местных исследований через бронированные стёкла. По прошествию пары секунд, та достигнув нужной ей точки обзора, обратила свой холодный и бдительный взор на анализ текущей обстановки в камере содержания и хранящееся тут нечто, удачно попавшее под тщательное и рачительное содержание международного таинственного Фонда. По ту сторону, во всей просторной и полупустой комнате царил практически полный мрак, исключением был только одинокий стоявший посередине крупногабаритный стенд, скудно освещаемый вкрученной в потолок над ним лампочкой. Находившийся же под его твёрдым и несокрушимым стеклянным куполом квадратной формы определённо необычнейшего рода экспонат, являлся ничем иным как белоснежно фарфоровой, грациозной и искусной работы маской комедианта, обладающей впечатляющей и буквально намертво пленящей каждого узревшего её хоть на миг собственной сверхъестественной неотразимой харизмой и красотой. Та понемногу исторгала из себя странноватую и подозрительную чёрную секрецию, лужицей разливающуюся и скапливающуюся вокруг, малыми темпами разъедающую крепко сконструированную и плотным обширным слоем организованную надёжную клетку из более чем устойчивых к ней материалов. Спустя парочку мгновений безмолвной и безэмоциональной оценки представшей перед ним картины, доктор безмятежно направился к пульту управления, по пути натыкаясь на невзначай лежащий на весьма удачно близко расположенном к нему столе любопытного рода наполнения документ, что совершено разумеется не остался без краткого внимания постороннего, вскользь осмотревшего его содержимое и позднее вернувшего занимательную бумажку обратно на положенное ей место. Заняв свободное пустующее место, он бегло пробежавшись по панели и консоли жёлтыми бесстрастными очами, обратил внимание на два схожих друг с другом рычага, подписанных следующим незамысловатым образом - «Дверь: Заперта - Открыта», «Подача газа: Отключена - Включена». Ныне оба рубильника прибывали в отрицательном положении. Разобравшись с установленной здесь не слишком сложной в освоении техникой и её устройством, существо в эстетичной белой маске с клювом, имитирующей собой лик ворона, протянуло свою конечность к одному из них и после обхватив ладонью переключатель, дёрнуло его вниз, подавая сигнал к активации механизма замка двери, моментом разблокировавшего того и позволяя проходу в К.С. с характерным ему шипящим звуком распахнуться за считанные секунды. Убедившись в правильном результате проделанной им мгновением ранее махинации, целитель, не теряя времени, зашагал к выходу из данного помещения. Проходя мимо двери ведущей в коридор, тот однозначно расслышал раздававшийся оттуда звонкий шум аварийной тревоги, явно приведённой в работу не на пустом месте. Пора поторопиться. Проскочив мимо ответвления со спец. костюмами усиленной химической защиты и позже проскользнув в камеру содержания, он приблизившись к витрине со взывающей его к себе всё упорнее и пуще фарфоровой маской, положил труп лишённого жизни профессора рядом с ней. Наиболее досконально рассмотрев ту вблизи, знахарь приподнял крышку и просунув туда руку, взял сокрытый за стеклом предмет. Вмиг он почувствовал переданный от него сильный и мощный импульс, сродни молнии разошедшейся по всему телу с ощутимой для неё скоростью, яснее давший тому понять, что сущность заключённая в нём - желает скорейшего воплощения. — Это было довольно грубо с твоей стороны, неужто ли для тебя так сложно встретить старого друга более подобающим образом. Как никак, с нашей последней встречи прошло почти-что две сотни лет… — Задумчиво произнёс служитель панацеи с хорошо различимой в голосе печальной ноткой ностальгии и памяти о былых временах, незыблемо сопряжённых с удерживаемой в ладони вещью, одного взгляда на которую хватит, чтобы заставить его погрузиться в глубокие воспоминания о далёком прошлом. Не выпуская старого знакомого из рук, некромант медленно опустился к притащенному сюда мертвецу. Осторожно надев тому на лицо зловещую маску, тот коснувшись груди бездыханного человека, влил в него его отобранную пятью минутами ранее душу. Спустя никчёмные мгновения, внезапно и грубо вздрогнувшее тело, пару раз колыхнувшееся в судорогах, стало постепенно и методично возвращаться к живому состоянию, однако управляемое и движимое уже другим, новым владельцем. То начало неспешно подниматься, отрываясь от холодной поверхности пола и в конечном итоге вздёргивая собственной шеей, болезненно выпрямляя ту. — Наконец, наконец ты пришёл ко мне… мой милый, милый друг. — Удовлетворённо промолвил восставший, торжествующе рассматривая свои руки. — Рад видеть тебя спустя столько лет. Ты весьма неплохо сохранился. — С толикой неприсущего себе в тоне юмора отметил, как всегда безупречное и достойное похвалы состояние товарища субъект, облачённый в тёмное убранство. — Благодарю, Данте. Не то слово, но видишь ли для такого как я, двести лет не шибко уж и внушительный срок. — Выказал признательность явившемуся к нему соратнику за посвящённую им в его адрес лесть, вознося голову вверх, дабы воочию узреть того, возвышающегося над ним. — Прошу не произносить это имя вслух в пределах этого комплекса. — В соответствующем себе тоне, поправил неосторожного в оглашаемых им же репликах партнёра. — Ох, а я уж успел позабыть, какой ты у меня серьёзный. Всё тот же За-ну-да..., ни капельки не изменился с тех времён. Ладно, будь уверен, то было в первый и последний раз, больше ты этого имени не услышишь. — Поначалу опустив голову назад и вслух едко усмехнувшись проявившейся натуре вечно хмурого и пресного приятеля, впоследствии сурово заявил тот, отлично понимая логичные опасения близкого союзника. — Что ж, пусть так оно и будет. — Одобрительно вымолвил врачеватель в ответ на благоразумную реакцию друга, извечно падкого на часто беспечные и необдуманные действия. — Не сомневайся, для исполнения нашего грандиозного совместного плана потребуется пожертвовать многим, в том числе и этим. — Следом сообщил оживший актёр, выходя на основную тему их только разгорающегося стремительными темпами разговора. — Таки решился поведать мне его, после двух веков моего томительного ожидания? — Маленько удивившись услышанному, переспросил его доктор. — Ты ведь и без меня прекрасно понимаешь, что я дал тебе столько времени не спроста. Ты должен был набраться достаточным объёмом сил, опыта и знаний за прошедшие годы, требующихся для долгожданного приведения его в реальность, как мы и планировали тогда. — Тотчас пояснил собственный выбор он, вслед за этим вставая в полный приобретённый и имеющийся поныне рост, напрямую обращаясь к другу с актуальным и предельно важным вопросом: — Спрошу лишь раз: ты действительно готов, готов услышать его и неотложно приняться за дело? — — Не сомневайся во мне. — Долго не раздумывая, тот дал своё беспрецедентное согласие. — И не посмел бы. В таком случае, вними моим словам: наша основополагающая и главная задача - отыскать достойную и воистину могущественную сущность, силой которой, мы сможем благополучно овладеть и распорядиться для создания идеального и совершенного человечества без единого изъяна и навлечённого на них проклятья. В этом непростом деле, нам и поможет Фонд. Где, как ни тут, у нас есть реальные шансы найти и подчинить себе столь необходимое нам божество, чьих способностей сполна должно хватить для осуществления нашего с тобой плана! — Снова продемонстрировав собственное восхищение категоричной, ни разу не подводившей его доверие или ожидания преданностью товарища, комедиант с небывалым воодушевлением начал посвящать того в свои истинные, ранее сокрытые от него планы. — Это здорово, однако как ты планируешь всё это провернуть? Сделаешь своим носителем? — Прослушав и с достоинством оценив масштабную задумку соратника, целитель озвучил тому личную просьбу о более подробном осведомлении его в её детали, также делая вполне обоснованный и разумный вывод в отношении первостепенной оглашённой в ней идеи. — Абсолютно верно, дружище! И ты поможешь мне в этом, не так ли? — Вопросил у того индивид, одетый в чужой научный халат. — …Да, я согласен. — Несколько неуверенно ответил он, уловив в словах партнёра едва различимый подвох, переходящего к обсуждению следующего аспекта собственного хитроумного плана: — Вот и отлично! Начнём с главного - маскировки! Смекаешь? — — Предлагаешь мне выдавать себя перед ними за кого-то другого? — — В яблочко! Хотя конечно не обязательно за другого, м… — — …Можешь просто всего-навсего притвориться более слабым и податливым, чем есть на самом деле, верно? — — Умничка! Вот за это то, я тебя и люблю! — Впечатлившись сообразительностью приятеля, восторженно и ничуть не стесняясь выпалил актёр, в приступе восхищения ни совсем верно понявшего продолжившего говорить знахаря, следствием чего стало нелепое недопонимание с его стороны: — Это я и без тебя зна… — — Что, правда? — — Нет, я знал про маскировку, а не об этой чепухе! Ох… ты, как я погляжу, корчишь из себя недалёкого? — Недовольно проронил лекарь, возмущённый перебиванием и наравне с тем неуместной, как ему показалось шалостью старого друга в контексте их текущего разговора, позже остужая свой пыл и интересуясь у него обстоятельствами его прибывания в Фонде SCP. — Не сказать, что много, возможно совсем чуть-чуть! Понимаешь, мне даже и играть кого-то толком и не приходиться! Они же из меня всё равно, так ничего и не вытянули! А вот тебе, нужно будет хорошенько постараться им лапши на уши навешать, да поубедительней и побольше. Потакай им во всём, чём только можно, они будут считать тебя невинной двинутой на всю голову овечкой, что на деле является далеко не той, за кого себя выдаёт. И когда настанет время, когда нам попадётся подходящий для меня кандидат и претендент - мы приступим к завершающему этапу. — Задористо и с нескрываемым энтузиазмом растолковал о личном положении в здешних стенах он, повторно затрагивая тему предстоящих и неизбежных кардинальных изменений в поведении некроманта, давая тому необходимые для этого наставления и инструкции. — Понятно. — Усвоив всё сказанное, утвердительно изрёк тот. — Хочу сказать ещё одну вещь: ни в коем случаи, не демонстрируй свои тайные способности, истинное владение некромантией, а также настоятельно не рекомендую лесть под пули, если прознают о твоём бессмертии, будет очень нелегко отвертеться, уяснил? — Всерьёз добавил актёр, посоветовав другу вести себя в дальнейшем предельно обдуманнее, осторожнее и скромнее под предлогом постоянной и беспрерывной слежки вездесущих учёных. — Ты ещё спрашиваешь. — Изумившись чрезмерной заботливостью и предосторожностью в нынешним вопросе, как правило беззаботного товарища ответствовал служитель панацеи. — Кстати, как тебя сюда загребли? Что за циферка теперь за тобой весит, м? Про класс догадываюсь, не трудно предположить. Мой, как ты мог наверняка увидеть - ноль тридцать пять, класс - «Keter». Для них я - очень опасный объект, поскольку от меня исходит огромная, без проблем ощутимая угроза, которую те и то, с трудом сдерживают. — — Более чем предсказуемо. Мой номер - ноль сорок девять. Пока отбываю своё заключение во временной камере, но думаю через недельку другую, меня уже переведут в собственную К.С. — — Со мной вот, уж сколько лет мучаются, не пересчитать! Всё никак с правильными условиями содержания определиться не способны! Вот умора, а? — — Хм, совсем неудивительно. — — Я смею предполагать, ещё со встречи с ними около месячной давности, что тогда на глаза я их попался очевидно случайно. По ним было легко понять в тот момент, те точно искали что-то или кого-то другого, и я в их планы - вовсе не входил. — — Что же это получается, наше воссоединение могло бы быть отложено на неопределённый срок? — — Вероятнее всего. И кстати, расскажи о себе. Последний раз, когда я бывал или посещал Венецию был в далёком 1766 году. — — Я? Ха! Неужели уже прознал про дату моего обнаружения ими? Как всегда похвально. Мало чего, разве что, то было не простое время для Венеции. После мягко говоря не слишком ласкового визита французской армии, под конец восемнадцатого века возглавляемой «коротышкой Наполеоном», как его прозвали англичане, от итак загибающейся и растерявшей былое величие республики не осталось ничего, лишь разграбленный и в который раз униженный город. Да уж, припоминаю я те тяжёлые времена, столько всего произошло за очень короткое время. А что до меня… однажды мне изрядно не повезло. Пришлось торопиться, спрятался я значит в недавно заброшенном и покинутым былыми жильцами доме, залез в подвал и там та… до остального ты и без меня догадаешься. — — Не завидная участь быть всеми забытым на целые десятилетия, кроме того учитывая твои чудовищные ментальные способности. Думаю, они оказали для тебя колоссальную услугу, вытащив из той дыры. Это заслуживает какой никакой, но благодарности с твоей стороны. — Понимающе провещал доктор, сочувствую нелёгкой судьбе соратника. — Поверь, я успел вдоволь отплатить им за своё спасение… — Коварно и злобно пробормотал на это комедиант, тихонько усмехаясь над только что сказанным. — Беру свои слова обратно. Провозиться с тобой так долго, не из самых справедливых вознаграждений за проявленную помощь. — Прочитав в странной фразе приятеля подозрительные негативные нотки, врачеватель негодующе покачав головой, упрекнул того в излишней агрессии к сотрудникам фонда. — Да ну тебя! Ты ещё умудряешься их жалеть, за всё то, что они со мной сделали?! Они же издеваются надо мной! Порой, мне приходилось ждать по несколько месяцев одной только никчёмной возможности увидеть свет чьими-то глазами! А я ведь тоже хочу жить, существовать! Поэтому, не вижу и малейшего смысла испытывать сострадания к этим четырёхглазым монстрам! — Гневно изъяснилась сущность, раздосадованная обидной и язвительной репликой партнёра, затем проливая свет на источник и мотив подобного нелестного и отрицательного отношения к собственным, не особенно любезным надзирателям. — Твои старые привычки, так никуда и не делись. — — А что в них плохого? — — Забудь, просто забудь… — — Похоже… нам с тобой самое время закругляться. — С наглядной тоской и грустью произнёс прискорбную весть целитель, заодно с собеседником услыхав сильно приглушённый топот грузных и тяжёлых берцов, градом стучащих по стойкому металлу коридора, чья громкость резво увеличивалась по мере приближения их вооружённых владельцев. — Верно, они здесь. Помни, что я сказал. Всё зависит только от тебя. — Вынужден был согласится с этой пренеприятнейшей новостью актёр, напоминая приятелю его главную цель, что вступит в силу в ту же раковую секунду, как их оторвёт друг от друга Служба Безопасности. — Я не подведу нас, будь уверен. Рад был повидаться, старый друг. — С гордостью пообещал тому знахарь, разворачиваясь к распахнутому проходу К.С. из-за которого донёсся шум открывающейся двери и последовавших за этим, кратких неразборчивых переговоров зашедшей внутрь напряжённой и сосредоточенной на их оперативном поиске и захвате охраны. — Аналогично, ещё увидимся… —Возвращаясь в текущую действительность…
Знахарь неторопливо прикрыл веки и медленно поднял голову к небу, по прошествию пары мгновений опуская её обратно, вдыхая и выдыхая «чистый» воздух, шепча в пустошь: — Пусть я и не полностью достиг желанного, не сумев привести наш с тобой грандиозный план к идеалу, мне тем не менее, искренне жаль, что всё обернулось именно так, из-за чего мы не сможем отпраздновать эту безусловно нашу общую победу вместе и продолжить вероломно вершить её дальше, старый друг. Я уверен, у нас был бы шанс попытать удачу вновь, но в конце концов, ты таки решил нарушить данное тобой ещё тогда обещание. Впрочем, останься ты цел, я бы вполне мог закрыть на это глаза и простить тебя, но уже слишком поздно сожалеть о содеянном… Я чувствую, поветрие распространяется как лесной пожар. Пора идти дальше, ведь я - лечение. — На этих словах, лекарь протяжно открыв глаза и в последний раз кинув взгляд на закат солнца, развернувшись, двинулся по дальнему пути, держа курс к неблизкому отсюда пункту назначения.***
Тёмный силуэт подходил к некогда электрифицированным ограждениям, ныне не представляющим никакой угрозы. Обширная территория охранного барьера приходилась повреждённой или полностью уничтоженной, явно намекая на то, что ранее сюда уже наведывались некие индивиды с более чем ясными мотивами - поскорее сбежать из этой реальности. Добравшись до разорванного поста заграждения, высокое лицо в карнавальной маске приблизилось к скромной металлической табличке, покрытой пылью и ржавчиной. Подняв руку и слегка проведя ею по заляпанному листу, то стёрло с него накопившуюся грязь, после вернув конечность в исходное положение, не забыв хорошенько стряхнуть испачканную кисть. Перед его глазами возникла едва различимая надпись, гласящая - «SCP-1437». Чуть ниже была изображена оборванная маркировка, в прошлом сообщающая читателю о классе изучаемого и таящегося здесь объекта - «OBJECT CL…» - Дальнейший разбор содержимого данной графы приходился невозможным, в связи с её плачевным состоянием. Убедившись, доктор перешагнув ограждение, неспешно подался прямиком к незначительной бездонной дыре, находящейся в центре, тихо напевая себе старинную песенку-считалочку: — Из розочек веночки, полный карман цветочков. — Зависнув над ней, он опустил свой спокойный взгляд вниз, в непроглядную пучину мрака, ведущую в неизвестность. Малость погодя с заветным шагом вперёд, тот исполнил смутное движение в пустоту. — …А-пчхи, А-пчхи! И мы упали вниз.