Позови меня, брат

В полночь Локи ступает на траву Мидгарда неощутимым призраком. Йотунам заказан путь в Вальхаллу, хоть трижды умри в бою, и в Хельхейме его не ждут с распростертыми объятиями. Собственно, не ждут нигде в девяти мирах. Он не жив и не мертв, застрял где-то между, и без помощи ему не выбраться ни в тот, ни в другой конец. Есть правила и законы магии, которые не обмануть даже богу обмана. Вернуться можно лишь туда, где помнят и ждут. Только к тому, кто позовет. Вот только… Кому бы пришло в голову звать того, кто настроил против себя половину галактики. Кому бы пришло в голову звать чудовище с синей кожей и алыми глазами, отразившееся на миг в спокойной глади воды. Он проходит по улицам нового Асгарда. За стенами крепких домов бьются горячие сердца его народа. Он знает — здесь не только те, кого распылил щелчком Танос, здесь и те, кто не пережил нападение на корабль, но кого вымолили у беспощадного времени другие, оставшиеся. Ну, кроме, может быть, Хеймдалля, оставшегося в Вальхалле, присматривающего оттуда. Наверное, присматривающего. Он не знает в точности, что случилось, почему сбойнуло на нем, но… Его ведь никто не звал. Локи останавливается у нужной двери. Прикасается лбом к толстому мореному дубу. Ощущения прикосновения нет, но по темному дереву разбегаются узоры инея. Нельзя войти внутрь. Невозможно даже знак подать, что он все еще здесь. Он все еще здесь. Следует безмолвной тенью, укрывая крошечное, по божественным меркам, поселение остатками магии от чужих враждебных взглядов, от разрушительных тайфунов и землетрясений. Но от бесполезных ссор и черного отчаяния он защитить не способен. Не может ни коснуться, ни окликнуть. Не может помочь справиться с горем. Как бы ни хотел. Заменить дрянной земной алкоголь из бутылок в холодильнике да хотя бы местным соком, вытащить брата на прогулку, сделать хоть что-то, чтобы изгнать из его глаз страшную пустоту. Тор оплакивает его вот уже пять лет. Воет по ночам, глухо, без слез — за него плачет бушующая над новыми землями асгардцев гроза, — прыгает из запоя в запой, мстит Таносу и всем подвернувшимся под руку пустым бутылкам, спасает мир и возвращает всех исчезнувших — не без помощи друзей-Мстителей, но все же, возвращает. Погружается все ниже на дно, в глубокую черноту, забывая сказки матери-ведуньи. Тор Одинсон оплакивает павшего брата. Вот только не зовет его…