Позови меня, брат

Локи появляется сразу на подоконнике призывно раскрытого окна. Сегодня его ждут здесь, и это помогает преодолеть сопротивление незримой границы, на которой он застыл последние пять лет. В доме чуть почище, исчезли штабели пустых бутылок и кислый запах пролитого алкоголя. Тор оборачивается на скрип оконной ставни и улыбается пустому, на его взгляд, подоконнику. Светло улыбается, как в дни юности, когда их еще не разделила правда об их происхождении и проблема престолонаследия. Когда всё казалось как-то проще. — Ты здесь? Локи, это же ты, правда? — в голосе брата звучит такая горячая надежда, что Локи почти обжигает. Он прикасается кончиками пальцев к окну, расцвечивая хрупкое стекло морозным узором. Единственный знак, какой он может подать. — А я вот… тут… нашёл, — Тор кивает на сложенные стопками на столе выглядящие древними — по крайней мере, по мидгардским меркам, книги. — Посмотришь, может, есть тут что полезное? Я, сам знаешь, в магии не ведаю. Но ты же здесь не без причины, так? Ведь должен быть способ тебя вернуть? И, может, он найдётся среди этих книг? Локи соскальзывает в комнату, испытывая что-то, похожее на трепет. Вновь стоять рядом с братом, зажечь надежду на то, что их пятилетнее обоюдоострое одиночество может закончиться… Нужно только действовать аккуратно, не получить вновь отдачей от магии — он, кажется, отсутствовал не один день: Тор выглядит намного опрятнее, без признаков похмелья и бессонницы, да и на то, чтобы добыть все эти книги, ведь нужно было время. Должно быть, не один день. Интересно, звал ли его брат? И что думают о переменах в его поведении асгардцы, ведь, если всё получится… Нет, лучше не думать об этом сейчас. Локи перелистывает древние страницы порывом морозного ветра, скользит взглядом по рукописным строкам. Не то, тоже не то, этого Тор просто не воспроизведёт, а тут интересная волшба, но не подходит в их случае. А вот этот вариант может и сработать. Локи оставляет книгу раскрытой на описании нужного ритуала. Если только у Тора получится не напортачить, но условия выглядят не такими сложными, чтобы не справился даже такой профан в магии, как Тор Одинсон. Он должен справиться, если они хотят снова быть вместе. * * * Позови меня, брат. Локи обходит кругом разложенный на укромной поляне костёр в последней проверке. Тор всё проделал в соответствии с описанным в книге — вычистил площадку от случайных трав и камней, начертил правильно руны, раздобыл нужные травы и вино, собрал достаточно хвороста, чтобы продержать костёр положенные девять часов, до самого рассвета. Локи не знает, как намекнуть, что это всё, конечно, тоже нужные вещи, но ритуал лишь истончит границу, проложит ему тропу, по которой возможно будет пройти. Но главного, того, что завершит ритуал, того, ради чего он все эти годы оставался поблизости, в книге не упоминалось. Тор всё ещё должен его позвать. Иначе всё это напрасно. Они сидят рядом на изумрудно-мягкой траве всю ночь. Локи тянет ладонь к руке брата, но одёргивает себя — только обожжёт морозным прикосновением. Тор прикладывается к принесённому с собой вину и временами им же подкармливает пламя костра, отзывающееся горячими искрами. Тор говорит — тихо, не ожидая ответа, просто пересказывает новости. О большинстве Локи и так в курсе, он ведь всегда здесь… Но Локи не пытается прервать брата, хоть с каждой минутой и нервничает всё больше. Он не может больше рисковать и подсказывать, не теперь, не в шаге от цели, сейчас нельзя позволить магии уволочь его снова. Но если Тор так и не догадается… Когда небо на востоке начинает светлеть, Тор поднимается на ноги и швыряет в уже затухающий костёр пригоршню высушенного вереска. Огонь взмётывается с треском, которого не должны давать почти прогоревшие ветки, на пару мгновений окрашивается изумрудным колдовским цветом. Тор протягивает ладонь вперёд и просто говорит: — Локи… Иди ко мне. И его стискивает, швыряет сквозь пространство и время, выкидывая на влажную от росы мидгардскую траву во плоти. И первое, что он чувствует, это сомкнувшиеся на плечах сильные руки. Объятия у Тора по-прежнему медвежьи, но сейчас Локи им рад — ноги не держат. Он вцепляется в предплечье брата в поисках опоры. — Локи? — чуть беспокойно уточняет Тор. — Скажи что-нибудь, эй. — Брат, — первое, что удаётся после пятилетнего молчания. Локи поднимает вверх руку, касается щеки Тора осторожно. — Я скучал. — Локи, — Тор прижимает его к себе, прячет лицо на плече и глухо, прерывисто всхлипывает. Локи нерешительно кладёт ладонь на спину брата. Не то чтобы он знает, как его утешить. Его валят в траву, едва ли не в костёр, покрывают лицо короткими, почти отчаянными поцелуями. Локи прикрывает глаза, позволяя ему, скользит ладонями по плечам. Он не знает, как выглядит сейчас, какого цвета кожа и глаза и не остаётся ли вдруг под пальцами хрустящей ледяной корочки. Но, кажется, это и неважно. Он дома.