• Диалог •

1961

Серые, ясные глаза недовольно всматривались в мрачную панораму города, в невзрачные мокрые крыши, обшарпанные фасады. Этот парень ненавидел Гамбург: мерзкий, грязный, проклятый город. Терпеть он его не мог. Но ирония судьбы: здесь надо было играть песни с утра до ночи, до самого изнеможения. Понимая это, парень обреченно вздохнул. Звали его Джордж Харрисон. Остальная группа давно пропивала свои неожиданные выходные дешёвым пойлом из местного паба. Джордж не хотел присоединяться к хмельной вакханалии: его тошнило от вида этих питейных заведений так же, как и от здешних девушек лёгкого поведения. Он боялся отравиться (как это чуть не случилось в прошлый раз). Боялся, что какие-нибудь пьяные подонки изобьют его и ограбят. Совершенно один, в четырёх стенах жуткой комнатки, пялясь в окно без каких-либо мыслей, он страдал от грызущего чувства скуки и грусти. Коридор неожиданно загремел под топотом ног. Угрюмая тишина ожила при шуме мужских голосов, смеха и разговоров. Опять эта пьянь шатается без дела, подумал Джордж.       — Парни, парни! Я только гляну на новичков! — услышал Харрисон низкий голос. — Любопытно же узнать откуда родом и кто вообще эти ребята!              Грохот усилился. Чёрт, он идёт сюда! Дверь — эта ветхая и ненадежная преграда, предназначенная охранять от незваных лиц — не была заперта на ключ. Джордж, поздно вспомнив об этом, в растерянности осел на пол в ожидании сам невесть чего.              На пороге стоял невысокий, опасного вида итальянец, с кучерявыми волосами, облаченный в лиловый костюм. Не вынимая сигареты изо рта, он дружелюбно улыбнулся, после осмотрев комнатку ясными, но очень грустными, голубыми глазами.              — И это всё? — удивился он. — мило…       — Все заливают себя алкоголем, — со вздохом ответил Джордж.       — А ты почему не пошел?       — Хочу спросить тебя о том же.       — Маленький наглец, — усмехнулся музыкант в лиловом костюме. — Мы с ребятами ходим, смотрим на новоприбывших. Вернее, один я хожу. Любопытно же.       — Тогда тебе придётся ждать. И ждать долго: часа три-четыре. А потом ещё утро, пока они протрезвеют и придут в себя, чтобы выступать.       — Что у вас за группа?       — «Silver Beatles Band»… А ты из «Рори Шторм»?       — Да.       — Те самые крутые ребята в ярких пиджаках. Везёт вам!       — Вы тоже ребята неплохие. Поете задорно и бодро. Я несколько раз приходил вас послушать. Только вот, кажется, ударных недостает, для ритма.       — Да, больная тема. У нас нет достойных кандидатов. Да и Леннон загрызет нас, если узнает, что мы решили сменить его друга на какого-то другого барабанщика, даже профессионального… Кстати, закурить есть?       — Последняя. Держи.              Джордж закурил, затянулся. Дым расплылся по всей комнате, пропитанной и так не самыми лучшими запахами. Атмосфера, ранее холодная, начала заметно теплеть. Они сели друг напротив друга.              — Сколько тебе лет? — Такой неожиданный вопрос для Джорджа.       — Семнадцать. — ответил он.       — Выглядишь намного старше.       — Все так говорят. Я Джордж Харрисон. Хотя я поменял своё имя на псевдоним. Думаю, Карл звучит красивее.       — Карл Харрисон? А по-моему звучит нелепо, уж прости.       — Мне нравится. А тебя-то как по имени?       — Ричард Старки.       — Ри… — Джордж вдруг отвлекся, обратив внимание на кольца, блестевшие на пальцах музыканта. — Ри… Ринго. — он рассмеялся. — Похоже, я придумал тебе псевдоним!              Они рассмеялись.       — Что ж, увидимся завтра, на очередном выступлении, Карл Харрисон.       — Хорошо… Кстати, — Джордж резко вспрыгнул с кровати. — А ты гитарист? Или поешь? Просто я не замечал тебя раньше.       — Я барабанщик, дорогой мой. — сообщил Ричард.              Джордж кивнул, усевшись обратно. Хороший кандидат, подумал он, этот парень бы нам подошёл. Интересно, удастся ли уговорить Леннона?..