План по спасению мира...

Если бы кто-то спросил Сана как так вышло, что Сяо отсасывает ему посреди лаборатории он бы ни за что не смог ответить. Во-первых, потому что язык от той дури, что в него вкачали просто напросто не работал. Во-вторых, потому что спрашивать то было и не кому, не той же массе, что валялась обклеенная датчиками на кушетке в углу комнаты и втыкала в пространство обдолбаным взглядом. Но если бы всё же было кому спросить и он мог бы связно ответить, то он несомненно сказал бы, что это всё потому, что Сяо – ебанутая псина, которая вопреки всему, включая обыденное здравомыслие, Сану нравится. Так-то Чхве даже не мог припомнить, когда в нём разгорелась симпатия к этому чокнотому, но так уж вышло, что уже несколько лет он провожал его задумчивым взглядом полным неуверенности. Он не был уверен замечал ли его объект воздыхания этой слежки, но судя по нынешним событиям всё же замечал. Вокруг Дедзюня ходило множество слухов – все жуткие и окрашенные ореолом кровавости, но ни одного, в котором бы говорилось, что он отсасывает своим подопытным. Хотя наверняка даже если такое и случалось, те несчастные просто-напросто ссали рассказывать о подобном. Пуля в теле – знаете ли довольно веский аргумент в этом плане. Сан неуверенно коснулся тёмных волос на склоненной к его паху макушки и зарылся в них пальцами, мягко массируя кожу головы. Все его мысли разбегались, скакали с одного на другое, будто участвовали в детских активных играх. Кто первый скроется от лавы? Прыг на диван, прыг на стол, прыг на люстру… Чхве запрокинул голову к потолку – он даже не был уверен происходит ли всё это на самом деле или же он просто словил приход. Приход в котором Сяо без зазрения совести, которой у него и замечено никогда и не было, широко лижет по его члену и дует на головку, растягивает губы вокруг и вбирает почти до основания. Если это всё просто галлюцинации… то он лежит сейчас либо на полу, либо на соседней кушетке с тем телом от Югёма, пускает слюни и… и находится под изучающим взглядом Сяо, что несомненно видит его стояк… Сан опускает голову и переводит тормозящий, совсем не успевающий за ним самим взгляд на Дэдзюня, видит свою руку, которую он почти не чувствует в его волосах и пытается пошевелить пальцами, те отстают от его мыслей, вяло дрыгаются на чужой голове, путаясь в локонах. Сяо продолжает уверенно ему отсасывать, усердно втягивая щёки и помогая себе рукой. Чхве не может оторвать от него взгляда. Он видит его светящиеся в флюарисцентном свете волосы, слегка острый нос, ровные брови и чуть ли не задыхается от восторга, но через секунду понимает, что ему просто напросто не удаётся сделать вдох. Он тонет в ощущениях, охвативших за секунду, продолжая глядеть вниз, перед глазами всё расплывается, чёрные точки пляшут перед глазами и он… тонет и тонет, не способный всплыть из этого моря, что затягивает его на самое дно. Дэдзюнь поднимает взгляд и вот теперь, теперь Сан может наконец вздохнуть, но чувство, что он тонет не прекращается, просто теперь он не погружается на дно моря из ощущений, он вязнет в чужом обжигающим взгляде, словно в зыбучих песках и склоняется ниже. Ближе… ближе к Сяо и его растянутым вокруг члена губам, к его слегка покрасневшим щекам и этим невозможным, совсем-совсем невозможным глазам, в которых он видит своё отражение… отражение в отражении… Он видит будто в глазах Дэдзюня свои собственные глаза, в которых отражается Сяо, в глазах которого отражается он сам и от этого затягивающего в себя «отражения в отражении» голова кружиться ещё сильнее. Сан не в силах справиться с этим валится вперёд, прямиком с того места на котором он сидел до этого, утыкаясь лбом в спину Сяо, который всё продолжает ему отсасывать. Он чувствует, как пот катиться по спине и шее, чувствует будто вселенная схлопнется в любую секунду и не понимает это всё дурь или Дэдзюнь, или и то и другое. Он совсем ничего не понимает, даже не замечая, что давление на член ослабло и чужие руки приобняв его снова приводят в вертикальное положение. Он просто видит чужие глаза перед собой, всё ещё чувствует чужие губы на члене и глупо-глупо, совсем по дебильному улыбается, не понимая, совсем-совсем не понимая, что происходит. Мысли снова разбегаются кто куда, кто за диван, кто за стол, кто в тени от свет люстры, теперь у него в голове начались прятки и он стоит один посреди пустоты, не слыша абсолютно ничего. Губы Сяо двигаются, он явно что-то говорит, но Сан его не слышит целиком и полностью сосредоточенный на его лице. Таком красивом, до невозможности красивом лице. Он снова склоняется, ближе, ближе, ближе, утыкается в чужой лоб своим и глубоко дышит этим дурманящим запахом. ТО ли сам Сяо, то ли медикаменты, то ли лёгкий цветочный парфюм. Ему не важно, главное, что их лбы соприкасаются и он почти чувствует тепло чужих губ на своих. Дедзюнь улыбается и кладёт руку на член, плавно водит, но Сан всё ещё свято уверен, что это его же губы там внизу. Его мозг не выдаёт ошибки, хотя и должен бы, ведь Сяо вот он, прямо перед ним, смотрит в его глаза, и так красиво улыбается, обнажая слегка заостренные клыки. - Хочу тебя,- невнятно шепчет Сан, подаваясь ближе, ведя непослушным языком по чужим губам, ощущая чуть ли не всем телом дрожь и тепло. Сяо-Сяо-Сяо… так много сумасшествия, так много сумасбродства, так много жестокости и гениальности… и всё это Сяо, который целует его в ответ, кусая губы и ускоряя движение руки. Сан тихо стонет, почти скулит, он всё смотрит в чужие, такие же открытые, как и его собственные глаза, которые постепенно размываются из-за выступивших слёз. Он сейчас умрёт… или вознесётся на небеса. Он не уверен. Он ни в чём не уверен, даже в собственно здравомыслии. Перед глазами постепенно темнеет, чужой образ размазывается и исчезает, подобно туману, Сан тянет непослушные руки вперёд, силясь ухватиться за чужое тело, но не успевает окончательно проваливаясь в темноту. Наконец, целиком и полностью утопая в зыбучих песках. Сяо смотрит на свою руку в белесых потёках и довольно хмыкает. - Ну надо же, такой обдолбаный, а умудрился кончить,- довольно произносит он, слизывая пару капель с запястья, слегка морщится и отходит в сторону. Вытирает руку салфетками, и подкатывает к рабочему столу, на котором развалился игривым обдолбаным тюленчиком сиятельный будущий глава клан Чхве Сан.- И теперь ты мой,- слегка зловеще добавляет он и улыбается. Больной, широкой улыбкой, предвещающей начало их отношений. - Это ж дом Дженни?- уточняет Юта, переводя взгляд с одного однотипного ухоженного участка на другой. - Нет, тот что с маргаритками,- поясняет Лукас, глядя вперёд, морально готовясь к предстоящей операции. - А это разве не маргаритки?- тупо спрашивает Читтапон, что в цветах разбирается от слова «хуй», указывая на тот же дом, что заприметил и Накамото. - Это ромашки, придурок,- Косится на него Сьюйси тыкает пальцем на нужный участок. Сяо на заднем сиденье, сидящий рядом с Ютой, хмыкает и Накомото от этого звука знатно так передёргивает, хотя тот и находиться в явно хорошем расположении духа, ёбнутого опасного поведения от него можно ожидать всё равно в любую секунду. Когда Дэдзюнь выходит из машины, звучно хлопнув дверью – передёргивает уже всех. Они дружной стайкой выходят следом и плетутся в дом Госпожи Ким следом за ним. На заднем дворе всё засажено ебучими маргаритками, которые даже дорожки заслоняют и Сяо оглядывая это великолепие растягивает губы в опасной улыбке, бросает взгляд на завернувшегося в беспокойство Юту и просит собрать ему букет, пока они будут заняты делом. Единственный, не задействованный напрямую в предстоящем спектакле Хуан вздыхает и принимается рвать цветы. В дом они попадают без проблем. Когда и как Читтапон даздобыл ключи, Накомото разумно не интересуется. Сейчас в этой компании он наименее опасный член банды и поэтому не собирается раздражать эти бомбы замедленного действия тупыми вопросами. Сяо явно свободно тут ориентируясь открывает дверь ведущую из кухни в которой они находились в светлую, завешанную магическими побрякушками гостиную и тут же закрывает. Они слышат его спокойный голос, он вещает о важной цели и предстоящем наслаждении, а затем они слышат сорванный крик и звук упавшего тела. - Всё, заходите,- кричит он им и они заходят. Госпожа Ким разодетая в гадалку лежит рядом с небольшим столиком в центре которого стоит шар предсказаний, она тяжело дышит, с присвистом, глаза её слегка приоткрыты. Рядом с самодовольной улыбкой стоит Сяо, покручивая между пальцами шприц и Юта именно в этот момент понимает, кого именно они с собой привели. Ему становится страшно, по-настоящему страшно, но он усилием воли и мыслями о разъяренном Джексоне успокаивает себя, подходя ближе. - Тащите её в комнату. Второй этаж. Дверь справа от лестницы,- командует Дэдзюнь. Накомото может и возразил бы, что главный тут он, но как и обычно суёт язык в задницу, обещая себе, что если всё пройдёт успешно, он наконец соберёт волю в кулак и пригласит Ыну на свидание. Серьёзно, если не после этого самоубийственного плана, то уже никогда. Они с Читтапоном поднимают бессознательное тело, благо что живое, хотя зная повадки Сяо, он мог и убить секретаря их босса, а не просто вырубить, и тащат в указанном направлении. Сяо довольно насвистывая, расслабленно идёт следом, оглядывая пространство. Почему он такой счастливый, Юта знать не хочет. Он просто боится знать, если честно. В комнате они скидывают Дженни на кровать и Читтапон бежит обратно на первый этаж, где оставил чемоданчик со всем необходимым, Юта же садиться за туалетный столик, к зеркалу спиной и неуверенно смотрит на Сяо, что начинает рыться в шкафу Госпожи Ким. - Мы так и не решили, какой парик подойдёт лучше,- говорит, вошедший в комнату Тэн, кладя их саквояж рядом с … телом. По-другому Дженни сейчас и не назвать. - А есть варианты?- уточняет Дэдзюнь, рассматривая длинные юбки в пол, прикидывая, какая лучше скроет тело Юты. - Вот, слегка волнистые тёмно каштановые и прямые, но светлее,- делиться с ним Тэн, доставая оба парика. Сяо оглядывается, внимательно всматривается в каждый из предложенных вариантов, а затем смотрит на голову Дженни. - Волнистые,- бросает он и всё же выбирает цыганскую, чёрно малиновую юбку, и кидая вторую неряшливым комком обратно на полку, начинает подбирать блузку. Читтапон кивает и откидывая второй парик, подходит ближе, скидывает на пол все тюбики и баночки со столика и принимается расставлять всё необходимое для предстоящего «преображения» на нём. Юта наблюдает за бесконечным потоком косметики, скульптуринга и грима с всё нарастающим беспокойством и отвлекается от этого, только когда дверь в комнату раскрывается. Он аж подпрыгивает и, повернув голову, с облегчением выдыхает. На пороге стоит Лукас с охапкой цветов, он уже и забыл про него. - Она живая?- уточняет он, проходя в комнату. - Живее всех живых,- цедит Читтапон, продолжая заниматься своим делом и по его голосу слышно, что он был бы и не против, если бы Дженни «случайно» прибили в предстоящих разборках. Ах, ну да, Сьюйси же изменил ему именно с ней. - Одевайся,- кидая в него вещи велит Сяо и Юта смотрит на паралоновый бюзгальтер, полупрозрачную чёрную блузку, вязанную явно старинную шаль и эту цыганскую юбку, в которой видел Дженни множество раз. Он тяжело вздыхает, в очередной раз за это утро и принимается стягивать вещи под скучающим взглядом Дэдзюня. Лукас неуверенно мнётся в дверях, всё ещё с цветами в руках, а Читтапон чуть ли не с остервинением расставляет склянки стуча ими об стол. Напряжение, кажется, нарастает в геометрической прогрессии. - Сьюйси, иди приведи в надлежащий вид гостиную,- велит Сяо и Хуан с явным облегчением укладывает букет на кресло у окна и сваливает вниз. Юта бы тоже хотел свалить куда подальше, да не выйдет. Именно у него в этом спектакле абсурда, что Лукас зовёт «гениальными планами» главная роль. Переодевшись в барахло Дженни он усаживается на стул около туалетного столика, на этот раз боком к зеркалу и наблюдает, как Сяо склонившись над столешницей, принимается перебирать инвентарь. Когда в его руках оказывается баночка какой-то вязкой хрени телесного оттенка Юту передёргивает, но он лишь подставляет лицо, прикрывая глаза. Читтапон наблюдающий за преображением Накомото со стороны, замечает как тот дёргается от каждого касания Сяо и… он прекрасно понимает почему подобное происходит, ведь эти руки умеют причинять исключительно боль. Постепенно лицо Юты становиться более женственным, с каждым наложенным слоем грима, приобретая знакомые ненавистные очертания. Сучья Дженни разрушила его отношения, сучья Дженни забрала у него парня, сучья Дженни практически неприкасаема… и почему-то именно сучья Дженни находиться сейчас в наибольшей опасности, ведь Лукас сознательно подставил именно её своим «гениальным» дерьмовым планом. - Всё готово,- провозглашает Сяо спустя примерно час непрерывной работы и отстраняется от лица… Дженни в общем-то. Косоватой, перепуганной, почти находящейся на грани истерики Дженни. «Короткая стрижка ей не идёт»- отстранённо думает Читтапон, разглядывая лицо Юты, который ещё не успел надеть парик и поднимаясь с подлокотника кресла на котором сидел подходит ближе. - В близи заметно, что это не она,- произносит он, переводя глаза на Сяо. Тот пожимает плечами и, прихватив букет, идёт на выход. Он своё дело сделал, дальше эти придурки справятся и без него, а у него запланирован романтический обед с его теперь уже парнем. Когда Юта и Читтапон спускаются на первый этаж, атмосфера царящая в гостиной и на грамм не походит на ту, что была раньше. Теперь это действительно походит на логово чокнутой гадалки. Сумрачно, стоит сильный запах благовоний, повсюду расставлены свечи, отбрасывающие дрожащие скачущие тени, от шара на столешнице исходит чуть ли не инфернальное свечение и Юта сглатывает. Голова начинает кружиться практически сразу. Сьюйси подходит к ним и Юта видит на его лице респиратор, ещё один он протягивает Читтапону, а вот самому Юте не положено, не дай Боже испортить старания Сяо и весь план по пизде пойдёт. - Что это за дрянь ты тут распылил?- уточняет Накамото, размахивая перед лицом руками, но от этого становиться только хуже. - Сяо дал лёгкий галлюциноген, чтобы Хичоль точно ничего не понял. Кстати он должен придти через пятнадцать минут, пора сворачиваться. Если что мы с Читтапоном на кухне, если всё пойдёт не по плану,- он заминается, слегка разводит руками и шевелит бровями. Юта уверен, там за респиратором он улыбается,- кричи. В дверь стучат через двадцать минут, к этому времени Юта сидящий на кухне вместе с парнями успевает отойти от той дури что распылена в гостиной, он проскальзывает обратно в комнату и плотно закрывает дверь, удостоверяясь, что Сьюйси всё это время переругивающийся ч Читтапоном заткнулся и идёт открывать. Как они и предполагали Хичоль не один, вокруг него толпиться свита охранников, среди которых он признаёт Пак Чонсу, с которым пару раз имел мокрушного вида дела. Юта кокетливо, на сколько это возможно улыбается и приветствует главу клана Ким тихим, как он надеется нежным голосом, стараясь подражать манере речи Дженни. Судя по лицам присудствующих выходит плохо, поэтому он прочистив горло оповещает, что слегка приболел. Он сознательно держится в сумраке дома, понимая, что стоит ему выйти на дневной свет, как их план пройдёт по пизде. Хичоль проходит внутрь, следом за ним с невозмутимым лицом заходит и Литук, Юта нервно сглатывает. Но в принципе всё идёт по плану, они знали, что тот никуда без своего телохранителя. Накомото проводит их к столику и усаживается в кресло, Хичоль садиться напротив, а Чонсу остаётся стоять за его спиной с постной миной, оглядываясь вокруг. Юта вдруг забывает что нужно говорить. Он повторял про себя заготовленные фразы множество раз, но сейчас когда все, наконец, началось не помнит ничего. - Как я погляжу, господин Ким, вы сегодня не в духе,- начинает он, глядя на немного хмурое лицо напротив. Хичоль лишь дёргает плечом и смотрит на него пристальнее, чем до этого, явно о чём-то раздумывая. «Ну, давай, дай мне хоть что-то»- молится про себя Накомото, готовый прямо сейчас наплевав на осторожность достать пистолет, прикреплённый к обратной стороне столешницы и выстрелить. - Всё что вы говорили на прошлой неделе сбылось,- мрачно поведал ему Ким и Юта чуть не выдохнул от облегчения. - Вас, как я и предсказывала, обокрали,- кивнул он, прекрасно осведомлённый, ведь это именно они и увели у него большую часть оружия прямиком из под носа. - Верно, и я хотел бы знать, кто это был, хоть у меня и есть свои подозрения на этот счёт. Юта сглотнул вязкую слюну, снова чувствуя лёгкое головокружение и протянул руку, принявшись водить пальцем по шару: - Грани будущего довольно размыты,- принялся вещать он,- мужчина, что был верен вам не тот кем кажется…,- он сделал драматичную паузу и тяжело вздохнув продолжил,- вижу предательство и причиненную вам боль, вижу что он спустя множество долгих лет служения решил предать вас… Юта вещал по своему мнению несусветную чушь, но с каждым его словом глаза Хичоля будто подсвечивались изнутри, взгляд явно мутнел, как и у самого Юты. Который от собственного бубнежа начинал входить в какой-то странный транс, что грозило провалом операции, но он продолжал говорить, наблюдая, как у Литука закрываются глаза, они и у него самого закрывались, но он надеялся что сможет дотерпеть до конца и не отключиться, а если и отключится, то Читтапон или Сьюйси закончат дело. Он вещал о предательчтве, потом перешёл на мифическую возлюбленную, потом просто начал рассказывать рецепт печенья, уверяя что это «изделии пекарского искусства» вернёт мир в его жизнь, он говорил и говорил, постепенно, переставая вообще соображать о том, что именно говорит и в конце концов услышал стук и это вывело его из дурмана на пару мгновений. Чонсу, Пак Чонсу, лежит на мягко ковре… Юта слабо чувствуя свои руки потянулся к пистолету, чуть ли не всем телом наваливаясь на стол, склоняясь ближе к осоловевшему Хичолу, будто готовый поведать тайну. Рукоятка оружия была контрастно холодной, он еле взяв пушку в руку нашёл спусковой крючок и откинувшись на спинку поднял пистолет и направил прямиком в лицо дёрнувшегося и готового звать на помощь Хичоля, но было поздно. Юта выстрелил, благо что предохранителя не было, раздался тихий щелчок глушителя и он заворожено смотрел, как по чужому лбу из отверстия над правым глазом течет кровь. Алая, вязкая и наверняка горячая, такая же горячая как и воздух комнате. Юта тяжело вздохнул и уронил пушку на пол, чувствуя, как теряет сознание.