План по спасению мира...

- Он вырубился?- посмеиваясь, уточнил подозрительно весёлый, подозрительный Сяо, счастливо сверкая глазами. - Ага, когда мы вошли в комнату подумали, что там три трупа вместо двух,- кивнул головой Читтапон. Юта лишь рассерженно глянул на него продолжая пить антидот, как оказалось от распылённого в воздухе «слегка» ядовитого наркотика. - Так ты обоих пристрелил? - Да куда уж там, только Хичоля, Литука уже Сьюйси добил,- махнул рукой Тэн, тоже какой-то подозрительно весёлый. - Так ты всё-таки смог продержаться достаточно долго,- сильнее растягивая губы в улыбке, проговорил Дэдзюнь и Юта поморщился. Слушать всё это сил не было, но он всё никак не мог окончательно придти в себя, чтобы уйти отсюда. - А Дженни то там не подохнет?- наконец подал голос Хуан всё это время молчащий, пока Читтапон вещал о том, как они сначала слушали псевдо гадалкины бредни, а затем тащили бессознательного Юту к машине через задний двор и сваливали оттуда, пока их не заметили. - А ты я смотрю беспокоишься,- тут же окрысился Тэн, и Лукас закатил на это глаза, они ж вроде всё уже разрешили, чего он? - Если она там сдохнет, Босс нас по головке не погладит,- резонно заметил он, но Читтапону так то срать на сучью Дженни и её жизнь, так что он недовольно сверкнул глазами и отвернулся снова к Сяо. - Не должна, вы же оставили дверь на кухню и улицу открытыми? - Да,- кивнул Сьюйси. - Тогда если её не пристрелит охрана Хичёля, всё нормально, яд выветривается очень быстро. - Это просто заме… Дверь хлопнула, не дав Лукасу закончить его «замечательно». На пороге, злой как тысяча чертей и одна каналья стоял Цяэр. - Вы блять что устроили?- тут же вызверился он, оглядывая бешеным взглядом присутствующих. - Ваш приказ выполнен Босс, Хичоль больше не будет помехой,- вяло отозвался Юта, не способный сейчас бояться, а потому единственный кроме Сяо не начавший ссать от вида взбешенного Джексона. - Выполнен, это я знаю! Но какого чёрта мой ближайший круг людей пропал при этом?- подходя ближе и нависая над меланхоличным Накомото продолжал распаляться он. - Все вопросы к Сьюйси – это его план,- махнул рукой Юта и прикрыл глаза, продолжая цедить… антидот, хотя лучше бы виски. Серьёзно, разборок на трезвую голову он не вывезет. - Лукас,- обречённо простонал Цяэр и перевёл взгляд на своего главного составителя планов,- Что за пиздец ты придумал на этот раз? И куда делся мой племянник? - Сан у меня дома,- отозвался Сяо, лениво помешивающий кофе в кружке. - У тебя?- неверяще утонил Джексон. - Ага, спал, когда я уходил,- расслабленно кивнул Дэдзюнь и мечтательно улыбнувшись добавил,- Он наконец, сознался мне в любви. Вибил признание я не сразу, но выбил. Джексон на это сощурился и качнув головой перевёл взгляд на Лукаса, о ненормальной любви племянника к Сяо он знал, не очень одобрял, но … Сяо это Сяо, лучше пусть встречается с ним, чем … так-то кто угодно лучше будет чем Сяо, но трупов им пока на сегодня хватит. Так что добро. - Что с моим секретарём? - Когда мы уходили была без сознания,- отозвался Читтапон и Хуан сжался под взглядом Босса. - Боже, я думал вы просто по-тихому пристрелите его!- выпалил он и упал в кресло.- Ну что за придурки… Рассказывайте. - Всё началось с того, что Лукас придумал по истине гениальный план… - План просто говнище,- веско высказался Цяэр, дослушав всё, что успели за неделю проделать его дурни.- Хорошо хоть с Югомом проблем не будет. - Но Босс, план ведь сработал,- робко заметил Сьюйси. - И я удивлён, что он сработал. Твои методы знают все! И как только Хичоль умудрился клюнуть? Мы, конечно, обрабатывали его, вызнавая о поставках с помощью Дженни, но… - Босс, как действуют мои планы, знают только Наши люди. - Ой-ли? Да по моему, уже каждая собака знает, что если твориться какой-то лютый пиздец это значит одно – руку приложил Вон Юкхей. - Ну, всё же хорошо закончилось,- снова вяло подал голос Юта, смотря на Джексона из-под полуприкрытых век. - И это вы называете хорошо? И кстати, где Феликс? - Улетел в Японию с Ченлэ.- вносит ясность Сяо и вот тут у Цяэра наступает шок. - Зачем? - Говорил что-то о каких-то алмазах, я не понял,- махнул тот рукой и мило-мило улыбнулся. - Боже, и почему всё это именно на мою голову?- простонал Джексон. Машина стоит у «Чёрного Лебедя» уже добрых минут пять, а Юта всё держится за ручку и не решается открыть дверцу. Сегодня ему иррационально страшно идти в бар Ренджуна, который он посещает ежедневно. И всё потому, что вчера был убит Хичоль и Джексон не оторвал им головы, а значит, пора выполнять данные себе обещания. Он собирается с последними силами и выходит из машины, сразу же замечая курящего на улице, мать его, Сана. Тот стоит в приталенном теплом пальто и мрачно смотрит на собственного брата, что сидит как и обычно у окна. Юта морщится, представляя, чем может обернуться его приглашение, если старший Чхве тоже здесь и старается незаметно пройти внутрь, что у него вопреки обычному невезению получается и он охуеть как рад, но и охуеть в каком шоке от этого. Повесив куртку на крючок, он косит взглядом на Сьюйси и Читтапона, которые приебались к Ренджуну, затем замечает Сяо, одиноко сидящего за столиком в углу и нехотя переводит взгляд на Ыну, тот цедит вино и увлечённо пролистывает какую-то папку, наверняка отчёты или очередной заказ. Юта сглатывает и решительно идёт в противоположную от него сторону. На трезвую голову он это всё точно не вывезет. - Две виски-колы, колы поменьше,- просит он у Ренджуна и на него сразу смотрят три пары глаз,- Отъебитесь я сегодня свою судьбу решаю,- бросает он и пристраивается за стойкой, слыша, как хлопнула входная дверь, много ума понять, что это докурил Сан не надо, но Юта всё равно косит в сторону входа, замечая как тот подходит к Ыну и склонившись, что-то усиленно тому вещает с таким лицом, будто на убийство подговаривает. Младший Чхве, кивает, не отрывая взгляда от бумаг, а затем машет ладонью, мол отвали, Сан тяжело вздыхает и действительно отваливает. Прямиком к барной стойке. У Накомото парадоксально сжимается очко, хоть он и понимает что вероятность, что это идут к нему, крайне мала. - Женьцзюнь, текилы,- просит он спокойным голосом и идёт снять верхнюю одежду. Юта выдыхает и в этот же момент перед ним шмякают два стакана. Он залпом выпивает первый, ощущая что виски не пожалели, от вкуса колы только слабая сладость на губах, а затем принимается медленно пить второй, кося глазами в сторону окна. К тому моменту как он допивает, в голову ещё не ударяет, но приятная лёгкость в теле есть и он решает, что сейчас самое время. Если больше, то он перестанет критически мыслить, если подождёт ещё немного, то приобретённые зачатки храбрости испарятся. Он в последний раз косит на Сана, что выпивает с Сяо и ловит его раздражённый взгляд, тот будто знает о том, что сейчас будет происходить и заранее не одобряет. Юта подумывает об ещё одном стакане, но решительно отбрасывает эту мысль и совершенно нерешительно встаёт со стула. И так же нерешительно плетётся к Ыну, как на казнь, ей-ей, он же не тряпка, почему внутри всё скручивает и переворачивается? Подойдя к столику, он замирает и несколько раз тупо открывает рот подобно рыбе выброшенной на берег, проклиная себя, что не выпил ещё стаканчик. Он это не вывезет и в лёгкой подпитости, тут нужна тяжёлая, мощная доза, которую лучше, наверное, приобрести у Сяо. - Минутку, присядьте,- не поднимая глаз от бумаг, просит Ыну и делает очередной глоток. Юта косит на бутылку и с удивлением отмечает, что та пуста, то есть, пока он тут работает… успел в одно лицо выпить полтора литра вина. Да он многое не знает о своём предмете воздыхания! - Ыну?- тихо зовёт Юта, решая дать хотя бы понять Чхве, кто подсел за его столик. - Погоди десять минут, и я приглашу тебя на свидание,- отзывается тот, продолжая работу. У Накамото от этих слов сердце сначала скукоживается до размера сливы, затем падает на дно желудка, стремительно разлагается, а затем косточка «сливы» прорастает и распускается цветами. У Юты в желудке весна. Ыну же продолжает работать, сам не заметив, что и кому сказал, он отозвался на автопилоте и всё из-за уже неплохого такого опьянения. Он пришёл сюда ещё утром, думая, что выпьет пару бокалов, наберётся храбрости и пригласит его, наконец, но он так погрузился в работу, что и не заметил насколько сильно опьянел и его мозг явно не как у Цезаря, он не способен сейчас на большее, чем отслеживать информацию по работе. Юта сидит отведённые десять минут, чувствуя как стремительно трезвеет он нервов и когда время истекает снова напоминает о себе, Чхве поднимается с места, всё так же продолжая работать. - Возьми ещё алкоголя,- просит Ыну и Накомото идёт к бару, слыша за собой размеренные шаги. - Ренджун, бутылку рома и … ты что будешь?- уточняет он у Ыну, который всё продолжает проглядывать документы. - Минутку… кажется, а вот оно что,- бормочет тот, явно найдя то, что всё это время искал,- Да, да ром, неплохо,- добавляет он, всё не отрываясь от бумаг. Юта слабо улыбается и, повернув голову обратно к бару, ловит снисходительный взгляд Ренджуна, который уже протягивает ром и байцзю, которую никто не просил, но у Женьцзюня такое выражение лица, что Накамото решает не спорить. Всё же тому виднее, что Ыну любит и если это сорокаградусное байцзю, то ладно. Удивительно, конечно, но ладно. Ыну конечно не похож на того кто пьёт крепкий алкоголь, но он и на лучшего в семье Чхве киллера не похож, хотя им и является. Юта забирает свою куртку, затем и пальто Ыну, которое тот оставил за своим столом, возвращается за выпивкой, одну бутылку он суёт в карман, другую берёт в руку, а второй рукой он неожиданно даже для себя крепко сжимает кисть Чхве, чтобы тот не убился пока они дойдут до машины и бодро чешет в сторону выхода. Тот ничего не говорит и даже не спрашивает куда они идут, продолжая проглядывать последнюю страницу отчёта. На улице по-прежнему холодно, за полчаса лето не наступило, но Ыну на это похоже плевать, Юта побыстрее проводит его к машине и усаживает на переднее пассажирское, затем аккуратно кладёт пльто на заднее сиденье и садиться за руль. Чхве довольно вздыхает и, наконец, захлопывает папку, затем как-то недоумённо оглядывается и смотрит на сидящего рядом Юту как на восьмое чудо света. Он явно в ахуе и не скрывает этого. - Привет,- рассеянно говорит он, затем видит зажатую в руке Накомото байцзю и уверенно её забирает, откручивает крышку и делает большой глоток. Юта пялится на него, не способный поверить, что всё происходящее правда, Ыну заметив его взгляд приподнимает брови и протягивает бутылку, Накомото качает головой и кивает на руль, он уже заранее чувствует, что придётся везти того домой, потому как после вина и байцзю тот точно на ногах стоять не сможет. Чхве же на его отказ пожимает плечом и отпивает ещё и откидывается на спинку сиденья, глядя рассеянным взглядом на пустой тёмный двор через лобовое стекло. Он вздыхает и снова отпивает из бутылки – чуть-чуть, держит на языке и лишь потом сглатывает, ощущая приятный сладковато-горький привкус. - Куда поедем?- уточняет он и голос у него как обычно ровный и спокойный. Юта, наконец отмирает, собирает мысли в кучу и решает показать ему что-то необычное, свидание, которого у Ыну точно раньше не было. - Покажу тебе одно место,- произносит он, заводя машину. - А ты точно не маньяк?- тихо посмеиваясь шутит Чхве,- Если планируешь увезти меня в какой-нибудь лес… - Мне твой брат башку оторвёт потом, а я его и так боюсь. - Что?- Ыну так удивляется, что дёргает ногой и чуть не опрокидывает бутылку, хотя чему тут удивляться? В прошлый проёб Накамото Сан ему буквально ад на земле устроил,- Ты боишься Сана? - Не то чтобы боюсь так, что аж коленки трясутся, но иногда я смотрю на него – и мне кажется, что он сейчас психанёт и перестреляет нас всех, а теперь у него ещё и Сяо… то что они начали встречаться – кара небесная, на самом то деле. - Это бы произошло рано или поздно. Сяо не дурак, а то что Сан влюблён в него было очевидно с самого начала… ,- после паузы выдыхает Чхве, смотря через боковое окно на улицу, где яркие точки фонарей превращаются в гирлянду,- Так куда мы едем? - Увидишь. Но ехать туда далеко, так что если хочешь отказаться – лучше сейчас, отвезу тебя домой… Ыну качает головой и делает ещё глоток, в бутылке отпита уже добрая четверть. - Нет уж, вези в своё тайное логово. - Как скажете, господин Чхве,- посмеивается Накомото, притормаживая на сфетофоре. - Вообще-то Господин Ча,- поправляет тот и Юта замирает. - Что? - Ча Ыну – моё официальное имя в нашей семье,- произносит он, а затем добавляет, удивляя Накомото ещё больше,- моё имя при рождении Ли Донмин. - Но… я думал,- Юта жмёт на газ, не поворачивая головы в его сторону, но много ума не надо, чтобы догадаться какое у него выражение. - Ли – фамилия моей матери, они так и не успели заключить брак, её убили за день до свадьбы. Отец оставил мне её фамилию, как знак памяти… Они едут долго, и постепенно Ыну развозит до той самой степени, когда сам себе кажешься абсолютно трезвым, но даже при лёгком повороте головы двоиться в глазах. Спустя полчаса езды байдзю на языке ощущаются как «Юта такой красивый…» и он чуть действительно это не произносит, продолжая пялиться на него слегка помутневшим взглядом. Тот сосредоточенно ведёт машину, закусывает губу на светофорах, хмурится на сомнительных поворотах, а иногда высовывает кончик языка – и Донмин ловит себя на мысли, что хотел бы ощутить прикосновение этого языка к своей шее. Ыну сглатывает и садиться ровнее, берётся за горлишко бутылки обеими руками, чтобы не было соблазна начать распускать руки – он даже в нынешнем состоянии понимает, что подобное может закончиться плохо – они ж посреди трассы. Он делает ещё пару глотков и понивает, что ещё немного и отключиться, а этого им не надо, поэтому он еле находит крышку и закручивает бутылку, но из рук не выпускает, мало ли что случиться? Если Юта сейчас пизданёт хоть что-то не то он точно сорвётся. Он замечает что в бутылке осталось хорошо если четверть от первоначального объёма и прикидывает сколько же он выпил за сегодняшний вечер. Прикинуть не получается и одно это уже говорит, что на сегодня хватит. Машина внезапно останавливается и это явно не центр – это вроде бы даже не город, и по обеим сторонам дороги деревья, то есть буквально лес. Ни других машин, ни зданий, ни какой-нибудь заброшенной, обветшалой остановки. - Мы на месте,- подтверждает Накамото и для полной картины ему не хватает только дьявольски усмехнуться и добавить «здесь тебя никто не найдёт». - Ты привёз меня в лес,- говорит Ыну – язык вялый, но не заплетается, значит он не в говно – уже хоть что-то. Он не рассматривает всерьёз версию, что Юта привёз его убить, но всё таки отстранённо задумывается: если так, то ему пиздец. Он пьян, ослаблен, вокруг никого – идеальное преступление. - Не в лес, но через лес надо пройти. Главное не потеряться, а то связь тут хреновая. - Ты же помнишь про моего брата?- вяло уточняет Донмин и качает рукой,- если что он отследит нас по чипу,- это вроде как страховка, если они потеряются, но заодно и предостережение, что закапывать его тут не стоит, ведь Сан видел, с кем Ыну уехал. Юта кивает, наклоняется в сторону Ча – но не касается его, открывает бардачок и копется в нём. Среди кучи каких-то бумажек, леденцов, двух-трёх обойм и теннисных мячиков, он находит два тонких фонарика и вручает один Ыну, а второй сразу на проверку включает. - Ты не представляешь как давно я хотел сюда ночью приехать… Короче там дальше, если по тропинке идти есть заброшка,- рассказывает Накомото, светя фонариком себе под подбородок так, что лицо расчерчивают тени, - Я там был как-то днём, и там круто. Но днём одно, а вот ночью – совсем другое ощущение. Донмин кивает, дорога начинает казаться смутно знакомой и он наконец узнаёт местность. Точно, он пару раз вместе с Саном приезжал сюда… не за острыми ощущениями… просто надо где-то складировать тела предателей. Он позабавлено хмыкает и представляет какое лицо будет у Юты, если он сейчас раскроет эту информацию, но не делает этого, слишком уж у того лицо вдохновлённое. Через стекло он рассматривает лысые деревья, растущие на обочине дороги и тонкую тропинку, уходящую меж них, пласты снега, местами подтаявшие, мерцают в лунном свете. - Острых ощущений захотелось? - Ночью сюда одному идти страшновато, но вдвоём мы точно не пропадём,- отвечает Юта и выходит из машины. Ыну оглядывается, находит своё пальто и перегнувшись достаёт его, одевает и тоже выходит. Его слегка пошатывает, но не критично – идти он сможет, убежать в случае опасности – нет. Но он не врал насчёт чипа, так что ему не страшно. Так то обычно его в таких ситуациях бояться. - Ты ведь знаешь, что на заброшках обычно много бомжей?- интересуется Ыну как бы невзначай,- А некоторые из них могут быть и неадекватными наркоманами. - Думаешь?- Юта поднимает голову и взволнованно смотрит на него поверх крыши машины,- Вряд ли там есть бомжи. От города далеко, да и рядом ничего особо нет. Донмин пожимает плечами, он прекрасно знает, что там никого нет и почему – тоже, но смотреть на взволнованного Накамото ему нравится. Юта, завёрнутый в куртку, ставит машину на сигнализацию и подходит к нему с бирюзовым шарфом в руках, явно вязанным не на станке, а в ручную. - Держи,- он протягивает его, смотря немного озабоченно – ты легко одет, простудишься ещё. - Не надо мне и так жарко,- Ыну распахивает полы пальто, как бы подтверждая свои слова. - Ты не мёрзнешь. Потому что набухался,- фыркает Юта и, сделав шаг вперёд, састёгивает все пуговицы и наматывает шарф вокруг шеи. - Я не набухался,- отпирается Донмин, хотя и осознаёт, что это брехня полная – набухался, ещё как. - Набухался. - Нет. - Как скажешь,- Накамото завязывает хвостики шарфа узлом, но не отходит – смотрит как-то странно и его глаза в полумраке блестят,- Тебя не сущает, когда я смотрю на тебя? - А должно?- пересохшими губами спрашивает Ыну, надеясь, что его сейчас поцелуют, но этого не происходит, Юта лишь улыбается так, что щемит в сердце. - А если ты мне нравишься? - А это так? - А ты хочешь, чтобы это было так?- улыбается он шире, и Ыну теряется, фыркает и отворачивается. - Забавно,- говорит он и делает небольшой шаг ему навстречу. - Это я так флиртую,- делится Юта, поднимает руку и мягко проводит пальцами по его волосам. У Донмана сердце бешено колотиться и голова начинает сильнее кружиться, он неловко переминается с ноги на ногу и снова фыркает, еле сдерживая глупое пьяненькое хихиканье. Пожалуй, Ыну даже слишком жарко, несмотря на минус на улице и осеннее пальто – щёки начинают гореть. Он делает ещё один шаг вперёд, приближается к лицу Юты опасно близко и выдихая прямиком в губы говорит: - Ты в этом лесу будешь верещать, как маленькая девочка,- ему смешно от собственных слов, но для поцелуев он ещё найдёт время, а это потерянное, обиженное лицо – того явно стоило. - Неправда,- наклоняясь ещё ближе говорит Накомто, касаясь его носа своим,- я буду верещать, как большой мальчик. Ыну не сдерживается и смеется, опуская голову на его плечо, всё его тело дрожит и ему так преступно хорошо, что слов описать это просто нет. Он отстраняется, всё ещё широко улыбаясь и разворачиваясь спускается с обочины вниз по тропинке. Юта, как-то насмешливо пыхтя припускает следом – покрытый ледяной коркой снег хрустит под его ногами. Он включает фонарик и Донмин следует его примеру, луны всё-таки недостаточно. Земля под ногами слегка покачивается, от выпитого байдзю его немного шатает, и Ыну то и дело поскальзывается на обледенелой земле, но ему всё равно весело. Его не пугают тёмный лес и чёрные кривые силуэты деревьев, не пугает гнетущая тишина. Нарушаемая лишь хрустящими шагами и слабым шорохом ветра. Правда идти в какой-то момент становиться скучновато, поэтому он сначала замедляет шаг, а потом резко поворачивается к Юте и одновременно с этим выдыхает: - Бу! Накамото пискляво вскрикивает, отшатывается и, не удержав равновесия, поскальзывается, падая задницей прямо в снег – и уже из сугроба орёт: - Ты охует? Ыну, блять, у меня чуть сердце не выскачило! Донмин заливается хохотом, смотря на него и не понимая, что он вообще в нём нащёл. Тот смешно дрыгает ногами, пытаясь сползти с сугроба и при этом не коснуться снега руками, и фонариком освещает Ыну, как софитом. - Ты ведь хотел острых ощущений – так получай. Иначе, зачем ты меня сюда притащил? Юта тянется к нему рукой и, ухватив за край пальто, дёргает на себя, Ыну всплескивает руками и валится сверху, продолжая смеяться, утыкается холодным носом в его шею и всё смеётся, обнимая за плечи. Накомто под ним замирает, словно перепуганный тушканчик и неуверенно приобнимает в ответ. Ыну откровенно пьяный и он не уверен, позволено ли ему распускать руки и не получит ли он за сегодняшнее, завтра пиздюлей от всего семейства Чхве разом. - Сука,- сдавшись, Юта откидывается на снег и тяжело дышит, чувствуя, как чужие губы нежно целуют его шею и скользят к уху. Ыну длинно выдыхает и слабо прикусывает мочку, а затем как-то весь расслабляется, становясь тяжелее – придавливая его к холодной земле и укладываясь удобнее.- Только не говори мне, что спать тут собрался,- ворчит Накамото, сильнее прижимая его к себе и кряхтя поднимается сам и заодно поднимает и Донмина. Он берёт его за руку и идёт вперёд. Тот не возмущается, переплетает их пальцы и, прижимаясь к плечу, довольно вздыхает и Ютино «это чтобы не ёбнутся» теряется само собой. Он смотрит строго вперёд, не способный разобраться это всё алкоголь или его чувства взаимны, но уточнить не решается, а для признания он ещё морально не подготовился, ему нужно ещё хотя бы полчаса и желательно ещё пару поцелуев в шею. Постепенно с обычной лесной тропы они выходят на вымощенную плиткой дорожку. Она вся потрескавшаяся и неровная, ебнуться тут легче лёгкого, Юта сильнее сжимает чужую руку и косится на Ыну, который сонно моргает оглядываясь по сторонам. Ещё через пару метров деревье перестают загораживать вид и они наконец попадают на территорию бывшей зоны отдыха. Повсюду разрушенные фонтанчики и переплетения дорожек, статую с отколотыми частями тела, слабо освещённые лунным светом и в целом всё выглядит как будто они в начале фильма ужасов, но никаких монстров тут, разве что кроме зевающего Ыну, нет. Донмин жмётся ближе, будто начинает замерзать и снова лениво зевает, выпитое спиртное начинает постепенно усыплять его. Они проходят дальше, и перед ними предстаёт трёхэтажное здание, пародие на древнегреческие строения, с множеством полуразрушенных колон, с резными арками, обвитыми остатками засохшего после лета плюща и пустыми проёмами окон без стёкол. - Пойдём внутрь?- тихо спрашивает Ыну, отпуская его руку и делая пару шагов вперёд. - Страхово как-то,- признаётся Накамото и Донмин тормозит и разворачивается, удивлённо смотря на него, позабавлено фыркает, хотя бесконтрольно смеяться уже и не тянет, и снова взяв за руку, тянет к широкой лестнице, ведущей к главному корпусу. Юта идёт, но медленно, как бы притормаживая на пути, словно пытается отдалить тот миг, когда придётся ступить на порог здания. - Ты правда боишься?- Ыну останавливается у самых дверей – они призывно открыты, так и маня в свои тёмные недра, и даже свет от фонарика рассеивается, не давая увидеть дальше пары метров. - Ага,- Накамото цепляется за него и второй рукой, словно маленький ребёнок, голос его чуть подрагивает,- Давай внутрь не пойдём, вдруг там что-то рухнет. - Не рухнет,- уверяет его Донмин, он то уж прекрасно осведомлён, что внутри всё в порядке, а так же, что в подвале за лестницей есть парочка трупов. Он сам следил за тем, как их туда отволакивали,- Ты сам меня сюда притащил,- добавляет он и на буксире тащит Юту внутрь. - Я же не думал, что будет так страшно. У меня сердце колотиться. Ыну дёргает плечом и направляется на второй этаж, слыша, как ветер за стенами усиливается. - Давай поговорим, а то мне жутко,- просит Накамото, и голос его отражается эхом, как и шаги. - Как ты узнал об этом месте? - Мне показал Хёнджин, вычитал в каком-то блоге. - Хёнджин?- имя кажется смутно знакомым, но в организации столько людей, что всех и не упомнить. - Помощник консильери. - А мальчик гоподина Со,- кивает Ыну, проходя через высокую арку и выходя на балкон второго этажа. Они смотрят на покачивающиеся на ветру деревья и от одного их вида Донмин и сам покачивается и слегка подрагивает. - Замёрз?- обеспокоенно уточняет Юта. - Не май месяц. - Два месяца и будет май,- длинно вжикает молния, а в следующее мгновение Накамото встаёт к нему вплотную – и сердце Ыну начинает ускоренно биться ещё до того, как его обнимают и прижимают к тёплой груди. Он стоит, укутанный в куртку, в кольце чужих рук и не способен сделать вдох – и колотит его уже не от холода. Сердце разгоняет по сосудам не кровь, а нежность. Юта кладёт подбородок ему на плечо. Они стоят бесконечно долго – кажется будто луна успевает пройти по небу несколько шагов, а они всё не двигаются. Ыну моргает, прогоняя наваждение и разворачивается в чужих руках. Юта смотрит в его глаза, в его зрачках поблёскивает отражение луны, а во взгляде больше нет никакого испуга, его дыхание уже согревает губы, и он сам подаётся вперёд, закрывая глаза, когда между ними остаются считанные миллиметры. Первое касание выходит сухим и прохладным, неловким и каким-то боязливым, но Донмин быстро берёт инициативу на себя – прихватывает нижнюю губу Накамото своими, руками обнимает за талию . Тот вдруг тоже отмирает: скользит по губам горячим языком, заставляя со стоном приоткрыть рот, плотнее прижимает к себе, механически толкая бёдрами вперёд и Ыну стонет снова. Головокружение не проходит - наоборот, голова кружиться сильнее, ноги немеют от долгого стояния, в голове стучит вместо пульса «ну же, опусти руки ниже, целуй глубже», но Юта отстраняется от него и смотрит проникновенно нежно. - Я отвезу тебя домой. - Хорошо. - Но на сегодня всё? - Почему? - Да ты на вкус как байдзю. - Я абсолютно трезвый,- врёт Ыну и тянется за ещё одним поцелуем. - Продолжим завтра, если ты всё ещё будешь этого хотеть,- обещает Юта и тянет его обратно в глубь здания. - Несомненно продолжим,- ворчит Донмин, снова беря его за руку.