*был в сети 07.05.2020 в 09:22*
***
Чонгук оглядывается по сторонам, пьяным взглядом выискивая неизвестно кого, а потом опускает голову и смотрит на аватар, под которым строчка, выведенная курсивом, гласила, что пользователь был в сети полгода назад. Целых полгода Чонгук не виделся, не переписывался и абсолютно никак не контактировал с тем, кто разрушил его счастливые отношения, о которых он мечтал с самого детства. И речь не о Тэхёне. Речь о нём самом. Каждый день, после того громкого скандала ранним майским утром, в процессе которого Чон услышал столько обидных слов и оскорблений в свой адрес, сколько не слышал за всю свою недлинную жизнь, он не контактирует сам с собой. Каждый день он открывает глаза, чувствуя, как в груди растекается желчь и просто убивает изнутри всё то светлое, что он хранил все эти годы, вынуждая медленно хлопать глазами, стоя напротив зеркала в ванной, и вновь собираться по частям, натягивать вымученную улыбку и делать вид, что он полностью в порядке. Он нихуя не в порядке. И никогда не был, заблуждаясь в себе, как в лабиринте, желая найти из него выход в сотне неудачных попыток. Он винит лишь себя в том, что произошло. Потому что он мог себя контролировать в первый раз, когда только-только в его голове зародилась мысль о сексе с Тэхёном, он мог не отвечать на поцелуи, мог не ластиться и умирать каждый раз, как к нему прикасались руки, обжигая кожу. Чонгук, блять, мог не поддаваться на провокацию с чёртовым видео и просто послать своего лучшего друга далеко и надолго, оборвав ещё тогда всё на корню, но он этого не сделал. Он пошёл на поводу, зацепился за свои нахлынувшие чувства и сильные эмоции и ринулся за ними в омут с головой, а теперь сидит полностью разбитый, смотрит на широкую квадратную улыбку в маленьком кружочке и думает, что полнейший идиот, потому что, кажется, облажался. Прошло пол чёртовых года, а Чон Чонгук, кажется, осознал, что Чимина он и не любил. Разве можно изменять и чувствовать тягу к другому, если, по твоим словам, сердце принадлежит лишь одному? Нет. Ещё в раннем детстве мама говорила ему о том, что, когда он встретит своего человека, полюбит всем сердцем и души в нём чаять не будет, то все кругом для него перестанут существовать. Он забудет о друзьях, семье, забудет, что существует что-то, кроме сильных незыблемых чувств, и будет полностью отдаваться только тому, кто сможет покорить и навсегда поселиться там, внутри, под рёбрами. Чимин, действительно, остался под рёбрами надолго. Разделяя место в его сердце с ещё одним самым близким для Чона человеком. С тем, кого он всю свою сознательную жизнь называл лучшим другом. С тем, кто ушёл полгода назад, но всё ещё сидит там. Чонгуку невыносимо больно. Потому что о Чимине он больше не вспоминает. Уже три месяца как, зная лишь то, что ровно недели две назад он с отцом переехал в Японию, обустраиваться в новом филиале юридической компании. А вот о Тэхёне он думает по сей день, не позволяя себе забыть любимый образ лучшего друга. Бывшего лучшего друга. Потому что на его последнее сообщение Ким так и не ответил, по мнению Чонгука, а на самом деле из-за Пака, удалившего признание в любви к чертям собачьим. И даже сейчас Чонгук сидит в баре в гордом одиночестве, не захотев провести вечер пятницы с Хосоком и Юнги у них дома под холодное пиво и горячую пиццу, пьёт ликёр и смотрит на противную бегущую строку, уведомляющую о том, что «пользователь был в сети полгода назад». Он скучает. Безумно скучает. И то, что Тэхён вот так вот исчез на полгода, даже не появляясь на совместных встречах с друзьями и универе, где у них был хоть малейший шанс пересечься, делает лишь больнее. Чонгук не знает, где он. Не знает, как он. И если эта неизвестность в самом начале его даже радовала – видеть Кима первое время не было никакого желания, — то сейчас он откровенно бесился. И для Чонгука почему-то вовсе не имело значения то, что он сам отказался от своего лучшего друга, сам просил дать им время, чтобы остыть друг к другу, а теперь понимает, что нет. Не остыл. Испытал весь спектр эмоций от ненависти до принятия, но не остыл, потому что понял, что не может, не хочет существовать в этом чёртовом мире без него, Тэхёна, затмившего всех и всё. И плевать он хотел на Пак Чимина. Без своего бывшего парня он жить научился, а без бывшего лучшего друга – нет. Чонгук гипнотизирует аватар, что с того времени даже не изменился, а потом чуть ли не подпрыгивает на месте, потирая глаза руками. Под красивой квадратной улыбкой светится яркое, ошеломляющее и выбивающее весь воздух из лёгких «онлайн». Тэхён появился в сети спустя полгода отсутствия. Чон часто моргает, мотает головой, вглядываясь в одно лишь заветное слово, и чувствует, как в груди разливается океан тревоги, волнения и предвкушения чего-то, чего он и сам ещё не понял. Определённо сон. Чонгук щиплет себя за плечо, в надежде проснуться и вновь оказаться дома в холодной постели с чувством никчёмности, но вот он, всё ещё здесь сидит средь шумной толпы в баре, и смотрит с замиранием сердца на то, как возле аватара горит зелёный кружок, оповещающий о том, что пользователь находится «в сети». И... он ничего не пишет. Нет, не может. Просто закрывает вкладку, блокирует телефон и заказывает себе ещё ликёра, чтобы в эту ночь напиться и забыться. Чтобы никогда больше не вспоминать Тэхёна...***
Голова раскалывается, тело ломит, будто всю ночь избивали без продыха, в комнате стоит крепкий запах перегара, а на полу недокуренная пачка синего «Winston». Чонгук с трудом поднимается, кряхтя и проклиная всё на свете, смотрит на себя в зеркало, потирая лицо руками, и понимает, что даже не удосужился раздеться, перед тем как завалиться в бессознательности на кровать. Он пьёт уже третьи выходные подряд и напивается так, что не помнит того, что происходило. Не помогает прийти в себя и прохладный душ с горячим кофе и разогретыми оладьями, что привезла мать три дня назад, когда навещала сына, побеспокоясь за его моральное состояние. Всё ещё чертовски плохо. Плохо без блядского Ким Тэхёна, о котором он думает все эти грёбанные три недели без продыха. Почему вдруг? Вопрос, не имеющий какого-либо вразумительного ответа. Просто скучает до усрачки, просто каждый вечер теперь смотрит на аватар, под которым уверенное «онлайн» мозолит глаза, потому что он «в сети», но о Чоне не вспоминает, даже не пытаясь ему написать простых извинений за то, что пропал на целых полгода. И, наверное, Чонгук не имеет права его винить. Он сам сказал, что ему нужно время, чтобы успокоиться, что он не готов общаться и трепать себе нервы, потому вот он, Ким Тэхён, весь из себя такой добрый, с ним по-особенному ласковый и заботливый, всегда готовый прийти на помощь, красивый, до безумства сексуальный, горячий... его (бывший) лучший друг, соблазняет до дрожи в теле и целует так сладко-сладко, втрахивая в матрац, что не изменять Чимину Чонгук просто не смог. Возможно, на нём самом вины не меньше. Он ведь в отношениях. Был. Но всё равно шёл на поводу своих низменных желаний. Всё равно каждый раз сдавался и желал так, как никогда никого в своей жизни. А Тэхён ведь полностью свободен и для него бы эта...связь...ничем бы не обернулась. Разве что, резким разрывом любого контакта с тем, кто был для него самым родным человеком в этом сраном мире. Чонгук не имеет права винить его. Но винит. Винит за то, что он ему ничего не ответил после того, как оказался причиной разрыва с тем, кого (не)любил. Винит за то, что даже не попытался поддержать или узнать, как он. Винит за то, что он вот так вот просто исчез, а Чон волновался как последний идиот, потому что не знал, где его лучший друг, с кем, и как себя чувствует. Чонгук идиот. И он с этим вовсе не спорит. Даже подпись свою готов поставить там, где жирным курсивом будет выведено следующее: «Пациент: Чон Чонгук Возраст: 23 года Диагноз: идиотизм третьей степени в прогрессирующей форме Лечение: невозможно». И лишь поэтому он каждые выходные забывается в алкоголе, игнорируя любые предложения друзей где-то посидеть и отдохнуть после долгих будней. Просто без Тэхёна там ему делать нечего. Он упирается локтем в стол, отодвигая подальше свой неудавшийся завтрак – кусок в горло не лезет, — и хватает свой телефон, чтобы проверить на наличие, конечно же, огромного количества пропущенных от Юнги, Хосока и Намджуна, двух писем на электронную почту, пару уведомлений из твиттера и нового сообщения... ... от пользователя «tae». Чонгук хочет задохнуться. Прямо здесь и сейчас. В эту самую секунду. Не может этого быть. Чон возвращается в спальню, поднимает с пола пачку сигарет, и стремительными шагами выходит на балкон, усаживаясь на пластиковый стул в самом углу, с дрожью в руках открывая мессенджер. Сердце заходится чаще. И кажется, что вовсе выпрыгнет из груди. Сигарета тлеет во рту, пока Чонгук смотрит на пять слов, несущих в себе больше, чем всё в этом бренном мире, в котором он не хочет существовать без Тэхёна.[ tae, 03:58 ]
я тоже по тебе скучаю...
Чонгук не моргает. Он затягивается, в надежде никотином успокоить нервы и унять чёртово сердце, бьющееся, словно от укола адреналина внутривенно, где-то под рёбрами, и понимает, что первым ему написал не Тэхён. А он первым написал ему. [ jk, 00:58 ] ты убдк улбук ублюдок, сука как жаль, что авторкеция не помогает автокоррекция, блять[ tae, 01:03 ]
Гук?
ты пьян, да?
[ jk, 01:08 ] тебя это ебрь не должно *ебать блять, где тут настроиьь эту авротекцию *настроить *автокоррекцию[ tae, 01:10 ]
Гук, ложись спать, пожалуйста
[ jk, 01:12 ] а что? поговорить со мрау уже не хочешь? *мной блять, я нашёл, где автокоррекцию настроить радуйся[ tae, 01:15 ]
протрезвеешь – поговорим
сейчас это бесполезно, потому что ты уже начал наш диалог с «ублюдок»
[ jk, 01:16 ] а ты разве не? ты, блять, ещё смеешь мне что-то говорить? ты съебался, как последний трус на полгода, когда узнал, что Пак вынюхал об измене, вместо того, чтобы поговорить, поддержать и извиниться ты считаешь, что после этого я должен говорить что-то типа «ой, Тэхён-и, я так скучал, хочу к тебе и, походу, тебя, давай приезжай»? нет, Ким[ tae, 01:22 ]
Чонгук, прошу тебя, ложись спать
поговорим завтра
если хочешь, я приеду, хорошо?
Чонгук прикрывает глаза, глубоко вздыхая, и сжимает в руке мобильный. Зачем? Просто был пьян. И сердце просто так тянулосьтянулосьтянулось, когда он видимо, в попытке хоть как-то приблизиться к нему, пусть даже и через глупое «онлайн», сорвался. Написал. Чон придвигает к себе чашку с кофе обратно, жадно несколько глотков делает, а потом вновь возвращается к ночной переписке. [ jk, 01:25 ] нет, Ким даже не надейся я и близко тебя не подпущу только не к порогу своей квартиры[ tae, 01:26 ]
тогда для чего ты мне пишешь?
дерьмом облить?
или у тебя смелости хватило написать, только нажравшись, как свинья?
[ jk, 01:27 ] я хоть где-то эту смелость нашёл, а ты... ты же, блять, просто молчишь делаешь вид, что не было этой дружбы всю нашу жизнь что мы не знакомы что не ты трахал меня... что, язык отсох после того, как вылизал меня?[ tae, 01:29 ]
мне радоваться, что ты этого не забыл?
или чувствовать себя последней мразью?
никак определиться не могу
[ jk, 01:33 ] где ты был эти полгода? где ты был, когда я нуждался в тебе, как никогда? где ты, ёб твою мать, шлялся, когда я, блять, на части разрывался от того, что мой парень узнал об измене с лучшим другом, и места себе найти не мог, желая прижаться к твоей груди и сутками в неё сморкаться? где? ты? был? Сообщения обрываются. Чонгук допивает залпом кофе и смеётся. Истерически смеётся, роняя голову на стол и поджимая губы. Он идиот, так ведь? В нём столько ненависти. Но столько же любви. И сейчас, сидя и изучая тот бред, что он писал ночью, будучи просто в самом что ни на есть настоящем неадеквате, понимает, что лучше он, и правда, всё так выскажет Тэхёну, потому что на трезвую голову уж точно не смог бы. Чон надеется, что это последнее, чего ему стоит стыдиться за вчерашнюю ночь, но он замечает новые сообщения ровно через полчаса. И снова от него самого. [ jk, 02:04 ] молчишь? конечно, потому что ты ублюдок, Ким неужели тебе совершенно нечего сказать мне? ты, блять, своим молчанием делаешь лишь хуже! или ты считаешь, что твой игнор поспособствует моему сну? нет, Ким никогда я не оставлю это так да ответь же ты, сука! знаешь что, Ким Тэхён? пошёл нахуй реально я тебе не игрушка, которую можно трахнуть пару раз, к себе привязать, а потом выбросить за ненадобностью ненавижу тебя! [ jk, 02:27 ] я скучаю по тебе, ублюдок[ tae, 03:58 ]
я тоже по тебе скучаю...
Облажаться – вполне себе в стиле Чон Чонгука. Но облажаться настолько даже для него было чем-то новым. Он судорожно вздыхает и выходит из диалога, просматривая весь перечень своих собеседников, а потом зажимает тот, что именно с Тэхёном и на вопрос: «Действительно ли Вы хотите удалить историю сообщений?», отвечает уверенное «Да».***
Близился самый ненавистный день в этом году для одного Чон Чонгука. Его день рождения. И он совершенно не собирался его праздновать, только вот назойливых Юнги, Хосока и Намджуна отговорить попросту невозможно. И не то, чтобы Чонгук не празднует свои дни рождения вовсе. Просто на этом не будет Тэхёна. Чон и вовсе думает о том, что его лучший друг уже и забыл об этом дне и сейчас где-то отдыхает, совершенно не беспокоясь об этом. И где-то в глубине души Чонгук этому радуется. Юнги и Хосок веселят его, шутят заправские шутки, подбешивая друг друга периодически и грозя друг другу клишированными фразами типичных парочек в стиле «ещё раз так скажешь – месяц без секса» или «будешь заёбывать – спать пойдёшь на диван», а Намджун их растаскивает по разным углам, сетуя на то, что полгода отношений их, безусловно, сплотили, но вот такие вот препирательства уже раздражают всех. Они снова пьют, танцуют под незатейливую музыку, шутят на жизненные темы, и Чонгуку впервые за полгода так хорошо и спокойно, что он и думать забыл про Тэхёна, про свои неоднозначные чувства к лучшему другу, про внутренний конфликт с самим собой... ...но ровно до тех пор, пока не раздаётся звонок в дверь. Его слышит только Чонгук, потому что Хосок с Юнги целуются на балконе, а Намджун уже одним глазом спит в кресле, вытянув ноги и сложив руки на груди. На часах уже половина двенадцатого, поэтому он и представить не может, кого принесло в столь поздний час, но стоит ему открыть дверь, он замирает на пороге, глупо моргая. — Привет, — в полголоса здороваются с Чоном, и он мотает головой, не веря своим глазам. — Я не опоздал, поэтому...с днём рождения? Тэхён. На пороге стоит Ким Тэхён, его (бывший) лучший друг, и улыбается этой своей красивой квадратной улыбкой как ни в чем не бывало. В тёмном свитере под горло и светло-голубых джинсах, с копной уже светлых волос, он протягивает ему небольшой подарочный пакет и смотрит так нежно, что у Чонгука ноги подкашиваются. Не может он его ненавидеть. Просто сил для этого не найдёт, утонув в тёплом карем взгляде, что прожигает даже без страсти в нём. И сейчас, когда Тэхён легко касается его руки, передавая пакет, у него по телу под двести двадцать вольт проходит, заставляя дёрнуться. — Спасибо, — шепчет в ответ Чонгук, кивая в благодарность. — Можно я...хоть обниму тебя? Пожалуйста? — звучит больше вопросом. А Чон смотрит и...почему-то противиться себе не может. Кивает слабо и тут же расслабляется в крепкой хватке, носом втягивая аромат кедрового парфюма Кима. Новый, но не менее вкусный, чем прежний. Приятно. Но у всего хорошего есть свойство заканчиваться, поэтому Тэхён слабо хлопает своего друга по плечу и выпускает из объятий, отходя на пару шагов назад. — Я думал, ты забыл, — хмыкает Гук, заглядывая в пакет, и вытягивает рот, складывая губы буквой «О», потому что на дне лежала бутылка любимейшего чонового вина, которое достать в Корее не так-то просто, и большой белый конверт, содержимое которого он ещё не знает. — Это моё любимое вино? — Да, — кивает Тэхён. — Ты удивлён? — Немного, — признаётся Чон, почёсывая затылок. Он, в принципе, удивлён визиту Кима. И сейчас чувство скованности и напряжение фактически разъедает его изнутри. Они, которые когда-то так были открыты друг для друга, теперь будто чужие. Стоят, смотрят неловко, кусая губы и пальцы заламывая, и даже слова сказать друг другу боятся, будто это пули, убивающие всё живое изнутри. Они – самые близкие друг другу люди. Они – будто незнакомцы. — Я... — разрывает гнетущую тишину Тэхён и поднимает слегка взволнованный взгляд на Чонгука, вздыхая. — Могу я...поговорить с тобой? Наедине? — В этом есть смысл? — горько усмехается Чонгук, а самому так закричать хочется, что есть! Конечно, есть! — Я...ты можешь просто выйти? Пожалуйста, я много времени не займу, — вновь пробует Тэхён, надеясь на милость. — Буквально минут десять-пятнадцать. Чонгук смотрит в ответ, сжимая в руке плетёные ручки пакета, и чувствует, как внутри обжигает грудную клетку. Он не хочет этот огонь на себе испытывать, но не может, пока Тэхён вот просто находится рядом и смотрит так виновато, что у Чона сердце сжимается. Он над ним слишком большую власть имеет, которой противостоять опасно. Не выдержит же всё равно. Сдастся. И лучше сейчас, чтобы больнее дальше не было. Чонгук и так настрадался достаточно, чтобы отказываться от единого шанса наладить отношения с тем, кто для него, оказывается, значит слишком много, несмотря на всю ту боль, что он стоически терпел всё это время. — Хорошо, — и соглашается, замечая вновь широкую искреннюю улыбку на лице Кима. — Я выйду через пару минут. Жди меня у подъезда. Тэхён благодарно кивает, и Чонгук на пару минут возвращается обратно в квартиру. Он проходит в спальню, через гостиную, лицезрея уже дремлющего Намджуна на всё том же кресле, и, оставив там пакет, на выходе встречается с Юнги и Хосоком, что тихо хихикают над чем-то своим, развалившись на мягком ковре в гостиной. На улице весьма прохладно. Это Чонгук понимает, когда выходит из подъезда и тут же кутается в кожаную куртку получше. Он бегает глазами по окрестности и Тэхёна замечает возле детской площадки с сигаретой в зубах. Тот стоит, смотрит куда-то вперед, и Чон довольствуется этими несколькими минутами, что идёт в его сторону, рассматривая широкую спину, к которой так привык за долгие годы. Он действительно скучал. Сильно. Даже слишком. И сейчас, когда уже подходит почти впритык, забывает к чертям о своей обиде. Возможно, это алкоголь в крови что-то нашёптывает, просит быть помягче, а не как в прошлый раз сыпаться оскорблениями и претензиями, пытаясь тем самым отомстить и причинить хоть толику той боли, что он сам испытывал долгие полгода. — Ну и? — пряча руки в карманы кожанки, отзывается Чонгук, привлекая к себе внимание. Тэхён разворачивается, запахивает пальто, и вздыхает, выпуская изо рта струю густого дыма. — Нет, стой, — вновь встревает Чон, когда Ким только-только открывает рот, чтобы начать говорить. — Поделись сигареткой. Тэхён протягивает Чонгуку пачку сигарет и зажигалку, прячет руки в карманы и бегает глазами по красивому привычному профилю, наблюдая за тем, как тонкие губы зажимают фильтр, а возле них загорается алый огонёк, поджигая табак. — Я тебя слушаю, — выпуская в воздух густой дым, тихо говорит Чон. Он сильнее сжимает в руках пачку Тэхёна, пальцем проезжая по колёсику на зажигалке, а у самого почему-то сердце в груди забилось так, что одно неверное движение, и оно остановится вовсе. Ким опускает глаза, молчит пару секунд, а потом шепчет еле слышно, боясь, что его отвергнут и пошлют куда подальше: — Прости меня, Чонгук. И повисает минутная тишина. Чон не спешит отвечать, что «ты прощён, не переживай об этом», и даёт своему (бывшему?) лучшему другу время, чтобы успокоиться – он видит дрожь в его руках, и то, как тот беспощадно кусает свои губы, пытаясь с собой совладать, — и продолжить. — Я... Ты был прав, — спустя долгую минуту вздыхает Ким. — Я ублюдок, Чонгук. Да, я испугался. Ты прав. Я просто трус, — сжимает кулаки, носом воздух втягивая. — Я не хотел, но... не хотел тебя терять, Чонгук. Правда. Голос сходит почти на «нет», и Чонгук поднимает на лучшего друга взгляд, выбрасывая скуренную до фильтра сигарету в урну. Он почему-то ничуть не удивлён. Тэхён никогда не был смелым. Да, его образ альфа-самца для всех был чем-то обычным, вселял изредка страх, но только Чон знал, насколько он робок, порой наивен и насколько он им дорожит. Ими дорожит. — Я знаю, — выдыхает Гук и делает короткий шаг навстречу Тэхёну. Он хочет его послать, потому что тот вот так вот просто без приглашения заявился к нему спустя полгода загробной тишины, а теперь стоит и раскаивается, но не может... Он слишком важен, слишком много его в голове было всё это время, слишком больно он в сердце выжигает, что откажись сейчас – подпишет себе смертный приговор. — И что ты хочешь, Тэхён? — вновь шаг, и теперь они стоят друг напротив друга так близко, что лёгкие сжимаются. — Хочу...всё вернуть, — отвечают тихо и почти неразборчиво. Тэхён подаётся вперёд, кладёт свою большую холодную ладонь на тёплую щёку Чонгука и нежно, как никогда прежде, проводит большим пальцем по скуле, вызывая табун мурашек. — Хочу тебя вернуть. — В каком плане? — льнёт к его руке Чон, уже готовый закричать о том, что он согласен. Что хочет тоже всё вернуть, потому что в этой жизни он может прожить без кого угодно, но только не без своего лучшего друга. — Я... — вздыхает Ким и отходит на пару шагов назад, пряча руку в карман. — Я хочу пригласить тебя на свидание? Пойдёшь? — грустно усмехается Тэхён. — Свидание? — хмыкает Чонгук. — Да... я долго думал о том, что между нами произошло тогда, и... я хочу с тобой встречаться, Чонгук, — признаётся Тэхён, наконец-то. — Ты можешь отказаться, я не настаиваю, но хочу, чтобы ты знал, что... Господи, почему так сложно-то? — не выдерживает и хрипло смеётся он. Тэхён себя сейчас самым последним придурком чувствует, когда вот так вот стоит напротив своего лучшего друга и признаётся ему в том, о чём думал несколько лет, но озвучить никак не решался, глядя на широкую влюблённую улыбку Чона при взгляде на Чимина. Он терпел и в себе всё носил, а сейчас высказаться может, потому что препятствий больше не видит. А Чонгук стоит и улыбается широко-широко, влюблённо теперь уже ему, Тэхёну, как когда-то Паку. Потому что сейчас только осознал, почему сердце так трепетало при каждом упоминании его имени, почему так хотел в его объятия, к нему одному всё это время, несмотря на жуткое жжение в грудной клетке из-за боли невыносимой. Потому что любит. А понял только в эту минуту. — Я пойду, Тэхён, — кивает согласно Чонгук, и Ким поднимает на него взгляд, тут же расцветая, как бутон алой красивейшей розы, дождавшейся солнца в пасмурный день. — И...спасибо, что приехал. Что вернулся. И десять-пятнадцать минут затянулись на два часа. Они гуляли по парку рядом с домом Чонгука, обсуждали свои жизни, держась за руки как никогда прежде не делали, Тэхён рассказал, что полгода провёл в Тэгу, потому что он планировал съездить домой лишь на неделю, а в итоге из-за того, что у отца начались проблемы со здоровьем, он пропал на целые полгода и просто не желал тревожить Чона своими мыслями и проблемами. Чонгук рассказал о том, что поначалу и правда ненавидел и видеть не желал его, но с каждым днём тоска в сердце не унималась, а желание прижаться к родной груди росло в геометрической прогрессии, вытесняя всю злость и вселяя что-то трепетное, волнительное, тёплое. Они разрешили все свои проблемы, нашли компромиссы в конфликтах, но лишь один вопрос не давал Чонгуку покоя, когда они остановились возле подъездной двери: — Почему ты не ответил на моё сообщение? — спрашивает он, склонив голову к плечу. — Про то, что Пак узнал? — уточняет Тэхён, зеркаля действие Чона и продолжая держать его за руку, потому что так, кажется, правильно. Так нужно. — Нет, — мотает головой Чонгук. — На это ты не ответил, потому что испугался. Это я понял. На то, в котором я написал, что хочу закончить наше общение. И Тэхён хмурится, выпрямляясь. — Я ответил тебе. — Сообщения не было, Тэ. Не ври мне, — хмурится в ответ Гук и вырывает свою руку из руки Кима. — Сейчас, секунду. Тэхён тут же ныряет в карман за мобильным, открывает их диалог и листает всю историю, останавливаясь на своём ответе. — Вот. Чонгук смотрит на дату отправления, моргает часто, даже не читая пока что текст, а потом поднимает растерянный взгляд на Кима, сложившего губы в тонкую полоску. — Вот откуда Чимин узнал. И, видимо, удалил сообщение, — доходит до него простая истина. — А ты хоть прочитал его? — выгибает бровь Тэхён, кивая на свой мобильный в руке Чонгуке. А Чон опускает глаза и вчитывается в текст, округляя глаза.[ tae, 22.05.2020 в 02:51 ]
ты действительно этого хочешь?
просто взять и сбежать, оставив меня одного с этим дерьмом?
блять, я такой идиот...
господи, как так можно было?
ладно, хорошо, будь по-твоему
честно, я отвратительно пьян и спасает меня только автокоррекция, но я скажу лишь одно, хорошо?
я люблю тебя, Чонгук
люблю так, как ты любишь своего блядского Чимина, чтоб его...
уже несколько лет, и...этот секс между нами... я думал, он что-то решит, поможет нам, наконец-то, понять, что мы можем быть не просто друзьями, а чем-то большим, но как же я, блять, ошибался
такой идиот...
хорошо, раз ты не хочешь меня видеть, поговорим, когда захочешь
и счастья вам с Паком, надеюсь, он о твоей измене не узнает
всего доброго, Гук-и
спи сладко, детка
— «Я люблю тебя, Чонгук»? — блокируя телефон, моргает часто Гук, не веря в прочитанное. — Я люблю тебя, Чонгук, — вторит ему Тэхён. — Что полгода назад, что сейчас. Ничего не изменилось. — И ты... молчал всё это время? — Скажи я раньше, что-то бы изменилось? — пожимает плечами Ким. — Вряд ли. Или, если бы ты узнал это раньше, бросил бы Пака? — Я бы не был таким идиотом, Тэхён. И без всякого разрешения Чонгук сам тянется к Тэхёну, крепко обнимая руками, будто боится, что он вот-вот вновь исчезнет на долгие полгода, а то и больше. Он его больше никогда и никуда не отпустит, поэтому приподнимает голову, заглядывает в карие глаза и шепчет тихое: — Поцелуй меня. Поэтому они целуются еще, наплевав на то, что в квартире у Чонгука Хосок, Юнги и Намджун уже несколько часов одни, а они и не собираются его, видимо, искать. Они целуются, наплевав на всё и всех, потому что наконец-то больше не боятся и не бегут друг от друга. Они целуются, ныряя в безрассудство, которого оба так давно ждали. Наконец-то вместе.