Коллекция Каэдэхара Казухи

Всегда будьте готовы уйти. Заправляйте постель, не оставляйте в ящиках нелегальных вещей и ведите дневник. Сегодня 14 сентября

      Лисье ухо дернулось перед тем, как ты проснулся. Оно будто жило своей жизнью, поэтому я сформулировал свою мысль именно так. Впрочем, к чему эти уточнения, ты увидишь меня насквозь пронизанного ранами, чем дольше мы будем вместе. Я довольно быстро раскрываюсь, поэтому и знакомиться нужно с опаской, ещё и секреты мои разглаголят, ну.       Уши не исчезли, потому что это - твоё истинное обличие? Впрочем, плевать, может быть спрошу у тебя об этом позже. Это довольно мило...право, хочется тут же к ним прикоснуться, что я и позволил себе сделать. Если честно, из-за такого недержания своих рук дворовая кошка оставила мне три шрама на правом бедре. Они стали моими боевыми шрамами. Не смейся надо мной! Это бой меня с самим собой.       Твоё ухо дернулось, а я замер, думая, что ты застал мою слабость, но оглянувшись, я сообразил быстренько пересесть за письменный стол. Я не учусь на своих ошибках и, видимо, не уважаю меньших существ... Нет. Не сравнивай меня с собой. Вот лично я себя обожаю. — Почему ты здесь?       "Всегда будьте готовы уйти. Заправляйте постель, не оставляйте в ящиках нелегальных вещей и ведите дневник. Сегодня 14 сентября" надеюсь, что никогда не запишу этого сюда, в дневник, но всё равно отчего-то захотелось сделать такой набросок. Зима так близко. Я только захлопнул свой блокнот, как ты тут же задал мне этот вопрос. Я вздрогнул от внезапности, как если бы ты был призраком моей умершей сестры. Её звали Райден. Хотя к чему это я...не бери в голову. — Я в бегах от Фатуи, вот и укрылся в этой деревеньке, я разве не говорил тебе? — стоит больше обращать свой взор на реальность, нежели на мысли. Хотя...стоит ли меняться, если мне и без этого неплохо? Конечно не стоит! Вот только мне с этим плохо, мысли, как из ведра, внезапно выливаются на меня посреди зимы. Плохие, заставляющие испытывать ненависть сначала к другим, потом к себе, а потом снова к другим. Уж лучше просыпаться и ненавидеть других, чем себя. Понятны ли тебе мои терзания? Ты ведь такой же беглец. Наверное поэтому, мы стали близки. — Нет, это ты спрашивал меня о побеге, — твой голос немного затих на последнем слове, а по твоей физиономии угадывалось наваждение: лисьи снежные ушки слегка наклонились вперёд, голова была опущена, большим пальцем ты раздирал кожу вокруг ногтя другого большого пальца, когда пытался задеть кутикулу, задевал основание ногтя и отдёргивал себя от внезапной боли, но а глаза смотрели вперёд и вниз. В твоей голове должно быть не осталось ничего, кроме воспоминания в этот момент. Видя такое при разговоре с тобой, я бесился. Почему? Наверное, мне не нравилось, что ты слушал свою боль, а не меня. Громче, чем бомбы, я разорвусь, если потеряю тебя, как в тот день.       Я понял, что тебя нет. Я вскочил с кровати, и приложил левую руку к губам. Тебя нет. Это крутилось в моей голове медленно, но отчаянно, как если бы читающий этот дневник человек говорил вслух.       Течение жизни, странные сны...я не хочу этого. Лишь бы ты вернулся. Но я принял решение — так дело не пойдёт, я должен отыскать тебя. Найти. Я уже свыкся с мыслью, что рядом со мной живёт ещё одна хрупкая жизнь, такая же хрупкая, как наши с тобой секреты. Ты не мог доложить на меня. Не мог ли? Мне мерзко от своего сомнения в тебе. — ВЕРНИТЕ ЕГО!       Всегда будьте готовы уйти. Заправляйте постель, не оставляйте в ящиках нелегальных вещей и ведите дневник. Сегодня 28 сентября.       Я никогда не просил об искуплении. Никогда.