* * *
Питер. Город-мечта для тех, кто хотел бы стать самостоятельным и жить по своим правилам. Город, который меняет судьбы людей, и Арсений Попов не исключение. В 18 лет он покинул стены школы, сдав экзамены, и уехал в Питер, чтобы стать актёром. Только представьте, вы можете погружаться в жизнь другого человека/героя/существа, да кого угодно! Переживать все его эмоции, чувства. Вы никогда не хотели узнать, что чувствовал Ромео, когда впервые увидел Джульетту? Как забилось его сердце, как только их взгляды встретились? Вот Арсений хотел. Мечтал с самого детства стать актёром, прожить чужую судьбу, а потом передавать это зрителям, которые с замиранием сердца смотрят на тебя, а в их глазах немой вопрос «что же будет дальше?». И совсем неважно, что эту историю они слышали и видели уже сотни раз. Но жизнь, это не сказка. Арсений понял это давно, а вот перестал глупо верить и надеяться, когда отец сказал, что сын не будет «жалким актёришкой», а пойдёт по его стопам, став успешным юристом. После этих слов Арсений собрал вещи и укатил в Питер на свои сбережения к лучшему другу Серёже. А потом и вовсе накопил денег и стал снимать квартиру недалеко от вуза. И осуждать его или нет – не наше дело.* * *
– Серёж, ну пожалуйста, ну ты же мой лучший друг! Ну что тебе стоит? – Арс, я тебе запихну этот сценарий в жопу. Как можно было оставить его дома перед премьерой?! И вообще, разве ты не должен был его выучить? – пробурчал Серёжа, нервно стуча пальцами по рулю. – Ну, Серёж, так вышло. По-братски выручи, а? Ты всё равно дома сидишь.. хотя нет, лежишь пузом к верху.. – Попов. – Ладно, молчу. Привезёшь? – жалобно попросил Арсений. Ну вылетает у него из головы взять этот долбаный сценарий, а директор ругается. Нагоняя сегодня точно не избежать – начальник дотошный. – Чтоб тебя. Будешь должен! – Обожаю тебя, Матвиеныч, – быстро проговорил Попов и сбросил трубку. Зная Серёжу, он ещё и передумать может.* * *
Перед выступлением закулисье становится настоящим муравейником. Все куда-то спешат, что-то проверяют и повторяют. Кто-то переживает, кто-то злится, кто-то просто дурачится. И все они чувствуют. Они живут. А вот Арсений – нет. Знаете, когда хочется кричать, рыдать, ненавидеть, злиться, радоваться.. жить? Только сил нет. Ты как кукла, машина, которой кто-то управляет с помощью пульта. И ведь всё хорошо – выполняешь все функции, работаешь исправно, но пустышка. А ведь у этого пульта могут сесть батарейки. И вот казалось бы, вокруг простые люди: там вон, две девушки смеются над сценарием и корчат рожицы. Там в углу парень в наушниках, пишет кому-то смс. За дверью слышно крик начальника, а тут рядом бегают актёры. Но если смотреть внимательно, глубоко внутрь – увидишь, что они все светятся. Ярко настолько, что хочется убежать в тёмную комнату и закрыться там, лишь бы не слепило глаза. Только не поможет. Арсению хочется, чтобы все потухли вместе с ним. Так не должно быть. Это нечестно. Это неприятно. Это больно. Но может быть всё это не зря..?* * *
Проскакивая через толпу, Стас Шеминов – директор театра, сбивает какую-то девушку и мямлит быстрое «простите», которое в миг растворилось в какофонии звуков и даже не дошло до адресата. До начала 10 минут. Он подбегает к двери с табличкой «гримёрка», останавливается и, выдыхая, нажимает на ручку. В помещении темно и видно лишь тусклый свет от настольной лампы и сгорбленную фигуру за столом. Тишина давит и пускает мурашки по коже. – Арсений? – негромко. Попов, который до этого находился в себе, резко подскочил и в миг оказался рядом с Шеминовым, взволнованно смотря на него. – Что, уже начали? Я опоздал..? Стас, прости, я сейчас быстро переоденусь и.. – Тихо, Арс, всё хорошо. Ещё есть время, – Попов облегчённо выдохнул. – Я вообще-то хотел спросить. Как ты? Банальный вопрос, знаю, но я думаю ты понимаешь, что я хочу слышать правду. – Мы это обсуждали, Стас. Все эти формальности ни к чему. Если бы вы могли помочь, я бы попросил. Каждый третий знакомый тут смотрит на меня с сожалением. Мне это не нужно. – Это не формальности, – отчеканил начальник. – Ты хоть и работаешь у меня, но в первую очередь ты мой друг. А друзья помогают друг другу, знал? Арсений хмыкнул, вспоминая Серёжу, который привёз сценарий и обматерил всё и всех. В первую очередь Попова, конечно. – Друзья – это лишь видимость того, что ты не один. На самом деле им всё равно на тебя и твоих тараканов в башке. Они тебя слушают, да, но не слышат. Просто это выгодно. Потом можешь прийти и попросить о помощи, ведь вы же «друзья». Я не хочу, чтобы у нас с тобой было так, поэтому перестань делать вид, что тебе не всё равно на мои проблемы. Это всего лишь цирк, только для кого мы выступаем на арене – непонятно. – Какой же ты дурак.. Это ведь даже смешно! Не путай таких друзей с настоящими. Если ты выбрал правильных людей, они становятся твоей второй семьёй. Ты для меня семья, Арс. Подумай об этом. – Стас устало потёр глаза, вздохнул и посмотрел на часы. – Пора. Попов кивнул и они вышли за дверь.* * *
Спектакль прошёл как всегда. Бурные аплодисменты, замыленные взгляды, букеты.. Ты для них просто прекрасный актёр, и в жизни у тебя на полочках все книги аккуратно разложены. Жаль только, что никто не видит толстый слой пыли и рваные обгоревшие страницы..* * *
На улице жуткий холод, поэтому Арсений ускоряется, идя по парку. Из мыслей всё не выходили слова Стаса. Может не стоило всё это говорить? Стыдно даже как-то. Арсений ненавидит себя за свой длинный язык. Он всегда работает быстрее, чем мозг и, порой, это делает близким больно. Близким.. Сырой подъезд, бесконечная длинная лестница – лифт как обычно не работает, ключ в замочной скважине и, наконец, любимая квартира. Хотя это громко сказано. Противная пустота, приносящая за собой холод, хотя в квартире душно, и чувство тревоги. Включённый телевизор немного спасает ситуацию, а разогретый поздний ужин отвлекает. Запах прекрасной пасты разлетелся по всей квартире, но лёгкий шлейф её духов не выветрить ничем, а воспоминания из головы не стереть. Только если вытащить свой мозг. Но сердце не обманешь. Оно всегда помнит. Арсений не любит приходить в свою квартиру пораньше. Когда все его коллеги отпрашиваются и спешат домой к семье – он остаётся до последнего, закрывая на ключ здание. Его дома никто не ждёт, а он ни к кому не спешит. Мысли в этих, казалось бы, родных стенах гораздо громче. Долбят в мозгах, а он взамен посылает картинки того, что так отчаянно стараешься забыть. Хочется вырвать глаза и сердце вместе с ним, чтобы не ныло. Горячий душ, ночник, лёгкое снотворное и чистая кровать – единственный способ перестать думать о ней. Но не стоит забывать о снах. Касаясь подушки, Попов закрывает глаза. Мысль о незаведённом будильнике пролетает прямо перед погружением в царство Морфея. Весь город спит, а Арсению впервые за долгое время снится сон...