возможно

над университетом нависло тёмное небо, надавливая на психику с такой силой, что впору в ближайшую речку броситься, ей богу. до общаги - минимум пятнадцать минут. неохота. вот вообще. олег медленно спускается по лестнице, смакуя каждую ступеньку, оттягивая момент, когда ему придётся выйти из здания. заходит в столовую: буфет уже пустой, даже посудомойка молчит. одинокий вендинговый автомат мрачно мигает одной лампочкой, ясно давая понять, что волкову здесь не рады. по ощущениям, тут никому не рады. у олега в душе так насрано, что ему самому наплевать на всё вокруг. и хочется разбить окно, или тот самый автомат, пусть конкретно он ни в чём не виноват. покричать хочется, что ли. выплеснуть эмоции хоть каким-то образом, на самом деле. потому что, по ощущениям, ещё немножко - и он взорвётся от переполняющих чувств ко всем чертям. лучше бы это было что-то прозаичное - не так критично в целом. кивнуть уборщику на прощание, хлопнуть визгливой дверью и повернуть направо сразу от выхода - в курилку. которая слышала столько историй и видела так много. настоящая достопримечательность, в каком-то смысле. моросило, но несильно, как пудра из решета. даже непонятно, что хуже - когда вот так, или когда идёт дождь с нормальными каплями. капюшона как назло нет в любом случае. волков подкуривает, рукой прикрывая едва затлевший табак от влаги и спешно затягиваясь, чтобы не потух. рядом (ну, «рядом - это понятие относительное. в паре метров, чтобы не нарушать пространство) стояла девушка. обычная такая девушка, но так внимательно смотрела краем глаза на него. не замечать, говоря откровенно, просто невозможно. олег с абсолютным похуем во взгляде поворачивается: «меня снова вплели в очередную историю?» та дёргается, едва не роняет сигарету. глаза стали большие-большие: «нет? наверное. я так, просто. просто у тебя лицо такое... такое грустное». волков хмыкает: ну ещё бы. очень проницательно - он сейчас олицетворяет собой все драматичные киношные моменты. после которых главный герой окончательно прощается с кукушечкой и уходит в разнос. а потом решает. потому что, почему нет? всё равно теперь нет никого смысла: «а меня числанули. вот прям только что. а призыв в октябре, и я пока не придумал что делать». девушка выдыхает многозначительное: «пиздец». олег согласно смеётся с ясными нотами истерики. ему внезапно стало так похуй: да и пошла ты на хуй, экономика! конечно, когда-нибудь потом он обязательно начнёт сокрушаться на тему неоконченного высшего. но ведь это будет где-то там, где-то далеко впереди. он протягивает руку в предложении рукопожатия: «я олег, кстати. хочешь погуляться?» девушка думает секунды две, и отвечает: «а знаешь, хочу. юля». олег рассказывает юле про свой первый курс: про пьяные ночи в баре, про похмелье на зачёте по физре, про заваленную по семейным обстоятельствам сессию. про бешеного куратора, где лучшие фалафели в округе и расспрашивает про факультет маркетинга и журналистики. юля говорит, что тоскует по лету. олег отчасти согласен, но сильнее всего тоска по детству и запаху зефира. откровенно хороших воспоминаний у него не так уж и много, но он использует их в качестве своих собственных маленьких патронусов. пчёлкина интересная. они даже немного подискутировали, и это было очень приятно. она приводила хорошие аргументы и умела подстроиться под нужную сторону. под собеседников она тоже подстраиваться умела - иначе не обьяснить, почему олегу было так комфортно. пару раз он поймал себя на мысли, что они действительно могли бы подружиться и общаться. если бы повстречались пораньше. обидно. юля на прощание дарит смешную зажигалку с лягушкой, говорит: «это на память, понимаешь? чтобы сегодня как в советском кино было». олег принимает. кивает и лыбу давит: под дождиком всё киношно.