Запись в дневнике Серафины
Яркое тёмно-оранжевое солнце, неизвестное жителям поглощённого серым небом Зауна, страдающим в глубине души от жестокого социального неравенства и испытывающим сильный поток копившейся годами ненависти к возвысившимся над ними обитателями заоблачного Пилтовера, медленно заходит за горизонт, скрываясь за невиданными мною ранее ни на суше, ни сверху землями Рунтерры и окрашивая западный небосвод в разливающийся по всему простору изумительный багряный оттенок. Горные хребты априори безжалостного Ноксуса, противоречивой, как в давние времена и Пилтовер, в отношении магии Демасии и сурового, мистического Фрейльорда с ликованием принимают на себя последние на сегодня лучи многовековой звезды-гиганта, греясь её заботой и искренней любовью. Сколько бы кровавых дождей ни проливалось на их могущественные, поистине извечные окаменелости, сколько бы обозлённых, потерявшихся душ ни сражалось за территории и власть, сбрасывая друг друга на их остроконечные природные пики, сколько бы рёва, слёз и душераздирающих криков они в себя ни впитали, прочувствовав всю неподдельную боль и ложную радость вместе с их «переживателями»¹, оба небесных светила по-своему отблагодарят эти холмы и лично извинятся за смертных созданий, к порождению которых они косвенно причастны. Полная луна возвышается над юго-восточными островами и уже ночью пустит своё холодное свечение на исстрадавшиеся скалы, плоскогорья и равнины, придав им всем необходимых в трудные периоды храбрости и стойкости. Пока ноксианцы, демасийцы и фрейльордцы расплываются в прекрасном закате, я с быстрой скоростью мчусь в глубокое звёздное поднебесье, верхний слой ало-персиковых сумерек, в отдалённые ото всех северо-восточные божественные уголки, где за могучими стволами красочных широколиственных деревьев, наполненных самой настоящей древней магией, и за туманной гладью священных вод скрывается величественная Исконная земля, переливающаяся в незнакомом большинству пилтоверских глаз блеске цветочной пыльцы. Безопасное, по словам юных мастеров небесного Города Прогресса, весьма вместительное эллипсообразное воздушное транспортное средство из панорамных окон доставит нас с Авиеттой, моим менеджером и хорошей подругой, в Ионию за пару-тройку часов. Чтобы оказаться в краях, манящих своими живописными описаниями природных богатств и удивительных существ в записях известных в обоих моих городах художников и исследователей, пришлось согласиться дать концерт на предстоящем мероприятии недалеко от центра их столицы, в Навори, где собрана бо́льшая часть ионийцев и магии, без которой многие животно- и человекоподобные народы, как и люди без воды, обходятся недолго, пускай и умеют справляться с отсутствием её источников на протяжении опредёленного времени. Обо всём этом, на первый взгляд кажущемся сказками для самых маленьких грустных детишек, мечтающих о светлом и необыкновенном, мне поведали писательские работы авторов, уже давно далёких от молодости, а уж тем более от юношества и детства. Идея полёта в Ионию пришла в голову спустя несколько недель с выступления на Антресольном уровне между Пилтовером и Зауном. Концерт, на хотя бы какое-то время объединивший два напряжённо настроенных по отношению друг к другу города, их так непохожих, но при этом имеющих общие мечты и надежды жителей, действительно вошёл в историю, безвозвратно затянув в неё и меня — ту самую первую всеми обожаемую и известную на оба Поднебесный и Подземный города очаровательную исполнительницу. Молоденькая смышлёная Авиетта шустро спохватилась и тут же обратилась к родителям этой не то пилтоверки по расположению дома, не то заунки по ощущениям в сердце, и за пару месяцев сделала из неё «Серафина — не обычная певица, а самая желанная на всех мероприятиях сразу, так что свяжитесь с нами, когда будете готовы абсолютно ко всем поставленным условиям», а из себя — по сей день единственного в Пилтовере, по её мнению, музыкального менеджера, по своей деятельности, честно говоря, больше походящего на ассистента. Пускай для неё эта поездка — очередной способ заработать, а для радостных и наконец-таки воодушевившихся, ещё ярче засиявших от гордости за дочку родителей — неотъемлемая часть моего карьерного пути в лице певицы, известнейшей в будущем уже на весь свет, однако то выступление породило во мне лишь больше вопросов и настоящих сомнений в собственных силах и возможностях. Я по-прежнему стараюсь отыскать варианты решения своей главной задачи — объединение Пилтовера и Зауна в единое целое, никогда не конфликтующее между собой и создающее гармонию во время исполнения их коллективной песни о желании обрести покой, мир во всём мире и общее чистое безопасное небо над головой. Пока что я не сообщала Авиетте о своих истинных мотивах посещения Первых земель, но, думаю, всё же придётся обсудить это после концерта, о котором я, к большому удивлению, до сих пор ничего и не знаю: ни точного места проведения, ни случая, ни настроения слушателей, а уж тем более их самих. Заметки Эдуарда Сантанжело² из полевого дневника о вастайских племенах немного помогли в прояснении этого вопроса, но тяжело сказать, кто именно придёт меня слушать: сильные обезьяноподобные сладкоежки, пугливые говорящие грызуны, хитрые, расчётливые свиньи, передвигающиеся на своих двух конечностях, или очаровательные хвостатые девушки со сводящими с ума лисьими глазами. Я основательно подготавливала себя все эти месяцы ко встрече с новой, таинственной для многих из нас смертных жизнью народов, в которых некоторые последователи движения прогресса даже и не верят, сравнивая многие напечатанные исследователями и путешественниками труды с пьяным заунским угаром. Раньше верхушка Пилтовера, а если быть точнее — приверженцы профессора Хеймердингера и его устаревших, но надёжных принципов и прислушивавшаяся к советам талантливого йордла Академия, что отвечает за научное развитие города, какое-то время боролись с синтезом магии и механических изобретений, однако в один момент, ворвавшиеся в жизнь советников и богатых пилтоверцев обладающие не до конца изученным волшебным влиянием хекстековые кристаллы, подобно вредной, но упрощающей ход событий привычке, всё-таки стали неотъемлемой частью каждого клана Поднебесья. Возможно, мне стоит поработать над чересчур доверчивой стороной своего характера, но даже вся эта критика рассказов и неуверенность в собственных неистовых душевных ощущениях присутствия хотя бы капли настоящей магии внутри меня не перечеркнули эти планы и не отрезали неожиданно образовавшуюся, тянущую в свою сторону нить между моим сердцем и Исконной землёй. Кристалл в созданной вместе с родителями передвижной платформе в виде небольшой собственной сцены, необъяснимым образом помогающий различать даже потаённые в глубинах человеческой души тона их сердец, обращается ко мне гораздо чаще после поворотного выступления и, наверное, именно он побудил посетить библиотеку Пилтовера, спуститься на самый нижний этаж к историческим записям и собрать целую кучу книг об Ионии. Мне снились бесконечные труднопроходимые разноцветные сады; чарующее пение крошечных пташек и гул перемещающихся над облаками змееподобных, однако совершенно безобидных существ; ветви живых деревьев, покрытые мелодичными бутонами, распускающимися по ночам, улетая в небо жёлто-зелёными светлячками; голоса древнейших духов, шепчущие на ухо мантры на мёртвых, но незабытых языках; музыкальные трезвонящие клинки, окутывающие меня своей печальной песней о невинности и мстительности; огненно-красные, переходящие в сверкающий пурпур перья и исходящая от них аура вечной, нерушимой, доподлинной любви. Я знала, что это дикое ионийское желание — зов кристалла: но теперь уже чёткий и точно уверенный в себе и, самое главное, — во мне. Его беспрерывный пронзительный плач резко оборвался, позволив услышать хрупкие нотки колыбельных, изящное, поглощающее гудение звёзд и галактик. Мне показались сотни планет и занебесных объектов, фантастические витиеватые всплески на тёмном крапчатом фоне. Почти утонув в необъятном космосе, тёмно-лиловый, вроде, хекстековый, но в то же время не похожий на оригинальный голубой, шестигранник неожиданно затащил обратно к цветам и явно дал понять, чего я хочу и на чём должна сосредоточиться. Тогда-то я и обратилась к Авиетте с просьбой о расширении наших музыкальных границ и попытке достучаться до жителей священных земель, возможно, заинтересованных в ярком концерте талантливой певицы из Пилтовера, о которой они уже должны были хотя бы раз услышать от прибывающих исследователей, несмотря на отсутствие торгового сотрудничества с нашими городами. По её словам, нам действительно посчастливилось со временем и обстоятельствами, поскольку организатор мероприятия, на котором сегодняшним вечером я являюсь артистом, разогревающим толпу перед основным действием, как раз таки через своих агентов находился в поиске того самого необычного, как он выразился, «экзотического», что привнесёт в его дело новые, «совершенно уникальные» краски и подарит слушателям месяцами незабываемые, бодрящие и придающие энергии воспоминания. Петь для всех этих волшебных пернатых и пушистых созданий — наверняка одно удовольствие; они, собравшиеся сотнями в одну большую разношёрстную аудиторию, — эпицентр многовековой могущественной магии, об ощущениях во время нахождения в котором я способна только воображать. Не хочу загадывать наперёд, но я всё ещё неприятно волнуюсь, дрожа от незнания того, что меня ждёт по окончании выступления. Возникнет ли то же самое потерянное состояние, что и после пения на Антресольном уровне, в барах, коктейльных³ и даже в пилтоверском Квартале Искусств, где я пыталась отыскать ответы на свои кричащие в голове вопросы и хорошенько запрятанные варианты решения поставленных задач? Иония — совсем чужое место. Как я могу быть уверена в том, что именно там все необходимые ресурсы вот так просто упадут мне в руки, когда даже в родных для души городах это не произошло?.. Он снова отзывается, слыша все мои мысли на расстоянии, и блистает в фиалковом свете ярче обычного, словно тот самый проводник в тёмном туннеле. Кристалл окажет мне помощь в поисках, а я обещаю сделать всё, что в моих силах, ради нас двоих и будущего одинаково родных воюющих городов.Пролог. Зов Ионии
11 ноября 2021 г. в 19:47
Примечания:
¹Авторский неологизм, заменяющий слово «обладатель» для придания фрагменту эмоционального окраса с указанием на свойство человека переживать определённые чувства.
²Полевой дневник Эдуарда Сантанжело, повествующий о вастайи: https://universe.leagueoflegends.com/ru_RU/story/vastaya-field-journal/.
³Разновидность развлекательных заведений в Зауне и Пилтовере, похожих на бары, но отличающихся особым шиком и более высокой стоимостью входа.