My life is rock and you

Ты для меня как рефлекс Защитить, обогреть, спрятать Ты для меня смех Как оранжевые утята Будто бы суждено В этот вечер тебя встретить Ветер с реки ночной Нас холодным прорывом встретит. Ksana13001

      Холодные капли так и сыплются с неба, затекая за воротник футболки и противно морозя позвоночник. От длительного бега кололо в боку, а в лёгких уже, кажется, закончилось второе-третье-фиг-знает-какое-по-счёту дыхание. Часы на руке, у которых рискует оторваться ремешок, неумолимо отсчитывают минуты.       «Только бы не опоздать.»       Заветная дверь чёрного входа в клуб уже маячит впереди. Парень буквально влетает в неё, придерживая только чехол с гитарой, висящий за спиной, чтобы он ненароком не влетел в косяк.       — Волк! Ну, наконец-то! Мы уж думали тебя гопники где-то срисовали, — в коридоре Олега встречает белобрысый парень, крутящий барабанные палочки в руках.       — Тогда им пришлось бы пожалеть об этом, — усмехнулся Волков, приветственно пожимая руку. — Я на метро опоздал.       — Ну, ты сказочный долбоёб, конечно, — беззлобно смеётся парень. — Давай быстрее переодевайся, только тебя ждём.       Олег так же быстро залетает в чулан, который тут гордо именуется гримёркой, и скидывает мокрую насквозь футболку, бросая её прямо на пол. Времени нет. Чёрная футболка, джинсы с крупным ремнём, на котором красуется серебристая цепь, свисая на бедро, кожаная косуха и грубые, почти военные ботинки — вот и весь образ. Несколько мелких штрихов и Олег со своей группой уже на сцене. Белый садится за барабаны, Кобра занимает своё место за клавишными, Купидон подхватывает бас-гитару, а сам Волк поправляет стойку с микрофоном и кладёт руки на свою верную подругу — гитару.       Это не стадион, конечно, всего лишь клуб с небольшим помостом, громко именуемым сценой. Но после множества обитых порогов, на каждом из которых перед музыкантами захлопывалась дверь, этот клуб стал настоящим спасением.       Кажется, всё даже проходит неплохо: люди одобрительно кричат, собираясь у сцены на танцполе. Олегу кажется это сказкой, но он поёт песню за песней, а она всё не рассеивается, заставляя поверить, что всё реально.       После выступления ребята собрались в «гримёрке», их смех отражался от стен, витая в двух квадратных метрах. Белый почти сразу засобирался домой, где его ждала больная мать, Купидон свалил в другой клуб к друзьям, а Кобра торопливо складывала косметику, одновременно болтая по телефону со своим парнем, который уже явно готовился брать клуб штурмом. Олег же совсем никуда не торопился.       Распрощавшись с друзьями, он пробрался в зал, где уже вовсю гремела музыка из динамиков. Волков расположился у барной стойки, сидя вполоборота и лениво следя за происходящим на танцполе.       — Извините, Вам что-нибудь налить? — на удивление мелодичный голос, который Олег даже не чаял тут услышать, отвлёк его от мыслей.       — Да… — Волков оборачивается к бармену и на секунду забывает как говорить, но быстро стряхивает с себя наваждение. — Метрополитен, пожалуйста.       Теперь Олег не сидит вполоборота и не смотрит на танцпол, он всецело погрузился в созерцание парня-бармена. Его длинные, рыжие волосы, собранные в высокий хвост переливались огнём в мерцающем свете диско-шаров, а голубые глаза сверкали алмазами. Волков честно залипал на тонкие руки с изящными пальцами по меньшей мере музыканта, умело смешивающие напиток.       — Ваш коктейль, — Олег отвлекается только тогда, когда перед ним появляется бокал, и даже не успевает сказать «спасибо». Рыжий хвост мелькает перед глазами и удаляется в другой конец бара.       — Эй, малец, виски, — к барной стойке приваливается хамоватый, еле держащийся на ногах мужик.       — Боюсь, Вам уже хватит, — робко начинает бармен слегка подрагивающим голосом. — Покиньте заведение, пожалуйста, или мне придётся вызвать охрану.       Мужика явно не устраивает такой расклад, удивительно точным движением он выбрасывает руку вперёд, хватая бармена за предплечье. Тот лишь тихо вскрикивает, распахивая в страхе глаза.       Олег думает, что это не его дело, когда отодвигает от себя коктейль. Думает, что это не его дело, пока пробирается сквозь сгущающуюся толпу. Думает, что это не его дело, когда хватает мужика за руку, заставляя того разжать пальцы и отпустить. Думает, что это не его дело, замахиваясь, ударяя и тут же получая в ответ. Кажется, до крови. Но и мужик просто так не отделался.       Волков сидит на ступеньках у чёрного входа, прячась под козырьком от так и не прекратившегося дождя. Костяшки саднит, как и разбитую губу. Сзади раздаётся скрип и по копчику больно прилетает этой самой скрипевшей, железной дверью. Олег сдавленно шипит, поворачиваясь, и тут же тонет в голубых глазах, оказавшихся напротив.       — Извини, пожалуйста. Тебе и так досталось из-за меня, а тут снова… — голубые глаза упираются в землю, разрывая контакт, а в голосе сквозит вина. — И спасибо, что помог, но не стоило…       — Стоило, — твёрдо говорит Олег, замечая, как паренёк натягивает длинный рукав до самой ладони левой руки. Выглядит странно, — Ненавижу неадекватных людей, лезущих к другим.       — Я тут салфетки принёс, у тебя кровь, — Олег снова ловит обеспокоенный взгляд лазурных глаз. У парня подрагивает голос то ли от пережитого страха, то ли от волнения, то ли от всего сразу. — Можно?       Волков непонимающе хмурится, но поворачивается к бармену лицом, чтобы смотреть прямо, а не искоса. Но парень видимо воспринимает это иначе и тянется рукой к его лицу, промакивая салфеткой кровь с разбитой губы. Потом так же тянется ближе к виску, сосредоточенно поджимая губы. Надо же, Олег и не заметил, как из раны сочилась кровь. Он пару раз ловит себя на мысли, что надо бы просто взять салфетку и сделать всё самому, но не двигается с места, не может себя заставить оторваться от голубых омутов и шевельнуться. Только сейчас, когда парень поднимает руку чуть выше и рукав скатывается вниз, Олег замечает на предплечье огромные синяки, оставшиеся от пальцев пьяницы, и жалеет только, что ему не дали разбить тому рожу в мясо.       — Зовут то тебя хоть как? — выдавливает из себя Волков и тут же жалеет. Парень отстраняется, комкая в руке окровавленную салфетку и прижимается головой к железным перилам.       — Сергей… Сергей Разумовский, — почти шепчет бармен, пряча глаза.       — А я Олег. Волков, — улыбаясь, представляется парень, протягивая раскрытую ладонь. Разумовский пожимает её слишком осторожно, а Олег невольно засматривается на тонкие пальцы, мраморную кожу и хрупкое запястье. Ладонь ледяная, сразу возникает желание поймать её в свою и согреть, но Сергей довольно быстро отнимает руку, стараясь скрыть дрожащие пальцы.       — Спасибо, — вновь благодарит Разумовский, поднимаясь со ступеней и собираясь возвращаться обратно в зал.       — Да не за что, — Волков улыбается, но подсознание буквально кричит, что нужно что-то сделать, и он решается. — У тебя во сколько смена заканчивается?       — Через час, — без задней мысли, на автомате отвечает Сергей, не сразу осознавая суть вопроса. А потом только непонимающе смотрит, кажется, боясь задать вопрос.       — Я провожу, — отвечает Олег почти сразу. Он не может устоять перед этими глазами. И только потом осознаёт, как это звучит. — В смысле, если ты не против, конечно. Тут район не безопасный, вечно гопники шарятся. А раз уж взялся защищать, то защищай до конца.       Волков усмехается, а Сергей скрывается за дверью, так ничего и не сказав. Олег ждёт, потому что чувствует, так надо. И пусть этот парень пошлёт его далеко и надолго, но перед своей совестью Волков будет абсолютно чист.       Стрелка на стареньких кварцевых часах, у которых ремешок рискует оторваться в любую секунду, подходила к двум ночи. Обещанный совести час ожидания подходил к концу, и Олег почему-то начинал нервничать, заламывая пальцы и ковыряя носком ботинка асфальт. Волков уже подтягивает к себе чехол с гитарой, чтобы подняться, закинуть его на плечо и двинуть куда глаза глядят, когда сзади вновь раздаётся скрип. Только в этот раз дверь открывается как будто с особой осторожностью.       От увиденного Олегу хочется рассмеяться в голос. Сергей, выглядевший в форме хоть сколько-нибудь солидно, сейчас стоял на крыльце в безразмерной фиолетовой толстовке с жёлтым утёнком на груди. Не имея возможности сдержаться, Волков хохочет, складываясь пополам, но тут же краем глаза ловит встревоженно-напуганный взгляд, отрезвляющий рассудок.       — Ты только ничего не подумай, — Олег беспомощно машет руками, пытаясь остановить приступ смеха. — Толстовка шикарна!       Разумовский как-то сразу становится меньше: втягивает голову, натягивает рукава на ладони — как будто пытается спрятаться.       — Извини, — Волков понимает, что перегнул палку, нарушая и без того зыбкий контакт. — Она правда здоровская, просто не ожидал.       Сергей сдавленно угукает, сбегая с металлических ступенек. Он спотыкается на последней, рискуя познакомиться с асфальтом лицом к лицу. Правда, настолько близкого знакомства удаётся избежать — твёрдая рука подхватывает под локоть и крепко сжимает, останавливая неумолимое падение.       — Не зря остался, — улыбается Олег, отпуская руку и ощущая мимолётное разочарование.       — Спасибо, — вновь неловко мнётся Сергей, переступая с ноги на ногу. Как будто думает, остаться подольше или всё-таки броситься бежать.       — Это я уже слышал, — лишь ухмыляется Волков, закидывая чехол с гитарой на плечо.       Разумовский на деле оказывается зажатым, закомплексованным подростком, прячущимся за занавеской из своих распущенных рыжих волос. А Олегу чуть ли не щипцами приходится тянуть из него слова, в основном получая лишь односложные ответы. До дома Сергея они добираются быстро, по мнению Волкова даже слишком. Разумовский бормочет что-то на прощание и сразу ныряет в подъезд, из которого до этого вышел мужчина с собакой, видимо на прогулку. Олег лишь усмехнулся и решил для себя, что так просто не отстанет от парня, который смог так легко его заинтересовать.