* * *
– План будет таков: ты выскакиваешь на улицу первым, хватаешь своих друзей, отлавливаешь школьные причиндалы и подключаешься к остальным. Я за это время успею сходить в душ, переодеться, покурить... – и тут Баджи осекается, понимая, что заговорился. Не то чтобы это было секретом. Просто Чифую незачем знать всего сразу. – Покурить? Ты же вроде как завязал, – возвращаясь к утренней мысли, что предпочёл оставить на потом, тут же среагировал блондин. – Мгм, завяжешь тут с тобой. Сплошная нервотрёпка. Да ещё и отец объявился. Баджи плотнее закутался в плед, в надежде укрыться от дубака, виной которому послужила открытая настежь форточка с целью выветрить запах перегара. Однако единственное, что она выветрила — это весь тёплый воздух. А вместе с тем и желанием вставать. Лучи пусть и согревали, но вот ветер поддавал холодцом. Как-никак, середина декабря. – Ничего не забыл? – интересуется напоследок Баджи. Чифую долго стоял перед зеркалом, стараясь свыкнуться с новопринятым образом, который походил на столичного вандала, отбирающего леденцы у детей. Потому что вид, может, и был весьма дерзок, но миловидное лицо, которое по-прежнему сохраняло детские очертания, совершенно переворачивало картину. – А мне есть что? Сегодня я налегке. И то, если перебирать по вещам из моего трусы да обувь. – Ну всё, тогда ты пошёл? – Нет... – Чифую медлил с решением. – Пообещай кое-что, – стараясь как можно смелее преподнести свою реплику, Чифую всё равно жмётся, чем несомненно умиляет мужчину. – Что больше не будешь так пропадать, – он быстро потупил глаза в пол, в которых успел проскользнуть блеск. Это сильно тронуло Баджи. Старший не успевает сказать и слова, прежде чем блондин влетает в его объятия. Он так и остаётся стоять с открытым ртом, чувствуя, как чужое дыхание утыкается прямо в грудь. Чифую взволнованно старался перевести дух, ведь сделанное немного всполошило его эмоции. Между тем, вновь ощутимо завеяло сигаретами и шампунем, что вдвойне отразилось на его волнение. За спиной руки нашли изгибы лопаток и прочертили между ними линию пальцем. Затем голова слегка поднялась в ожидании ответа, и у Баджи сперло дух. – Обещаю, – осмысленно выдаёт мужчина, скрепляя обещание поцелуем. Уже не столь невинным, сколько перед сном. Целует он пылко и страстно, как только умеет, демонстрируя Чифую совершенно иные свои чувства. Кейске ласкающе проводит рукой по загривку, вжимая пряди в кулак. Безусловно, это не остаётся без внимания, и парень, проникшись чувствительности своего тела, шумно выдыхает в чужие губы, чувствуя, как кровь стыдливо приливает в одно место. Мужчина играючи сминает и оттягивает нижнюю губу, углубляет поцелуй, слыша, как дыхание в ответ заметно тяжелеет, что оборачивается нехваткой кислорода. И напоследок, чтобы было что вспомнить, сжимает ладонями округлости сзади, чем незамедлительно вызывает реакцию. – Ну раздень меня ещё и изнасилуй! – бездумно выдаёт Фую, отходя от яркой вспышки либидо. Он поправляет на себе верх чужой одежды, надеясь, что всё способное выдавать его напряжение внизу живота, останется незаметным. И чего только стоила эта его похотливая выходка. Наверняка ещё доволен собой — смог-таки вывести Чифую из себя. – А ты нежному петтингу предпочитаешь жёсткое изнасилование? – весьма похотливо интересуется брюнет, окончательно лишая того дара речи. – Ты... – блондину, безусловно, хотелось ответить, однако стрелка часов решила иначе, сдвигаясь с одного деления на другое, и, словно грозя, что если он не поторопится, то сильно опоздает. – К этому мы ещё вернёмся! – обещает парень, минуя порог чужой квартиры. И когда спускается на этаж ниже, слышит довольное: – Безусловно! Несомненно, они вернутся к этому разговору. Баджи только вошёл во вкус. Как оказалось, провоцировать младшего очень забавно. В особенности, наблюдать за сменой эмоций и реакцией тела, которое, в отличие от обладателя, податливо открывалось для ласки. Такое невинное, ещё никем нетронутое и только начавшее пускать свои лепестки. Это в точности отличалось от тел заднеприводных мужчин, с которыми ему доводилось проводить ночь. Или ночи. В зависимости от ситуации. Кейске вернулся в квартиру, принявшись убирать разведённый бардак. Вчера он точно вернулся в хлам, ибо из случившегося помнил лишь Сано, что-то усердно твердящего вслед, и Рюгудзи, который всеми силами не давал ему пойти за Баджи. Повторно зайдя в ванную, чтобы оценить масштаб проблемы, в поле зрения тут же врезалась шторка, закинутая в угол самой ванны, откуда и была выдернута. Чем она ему препятствовала, что так безжалостно была выброшена в даль комнаты, оставалось только гадать. Но раз так, хрен с ней! Значит, было за что...* * *
То самое «было за что»:
Снося всё на своём пути, Кейске добрался до ванны, чудом не переломав себе все кости. Квест был ещё тот, а назывался он «попробуй выжить в собственном доме». Но не это стало главным препятствием перед принятием душа. Включив воду и подстроив благоприятную для себя температуру, он, наконец, принялся стаскивать вещи (которые следовало бы сразу утилизировать). И только собрался переступить через бортики ванны, как на пути встала шторка. Злополучная ткань спуталась в ногах и предупреждающе затрещала. Баджи рыкнул, будто бы отвечая на немую претензию, после чего повторил попытку прорваться. Но чем больше он прилагал усилий, тем плачевнее складывался исход событий. В конце концов, закончилось тем, что он едва не развалил всё к чертям. Совладал с собой и остановился на шторке.* * *
Следом отправился в спальню, в надежде хотя бы так собрать вещи, по обычаю облетевшие каждый уголок. Его принцип переодевания был прост: куда вещь прилетит — там и останется. А большой чёрный шкаф, занимающий половину комнаты — очередной бесполезный хлам, скорее добавляющий интерьера в его полупустую пещеру, нежели пользу. Было ли это отсутствием дисциплины? Нет, скорее самого воспитания, которого не досталось ни от одного родителя. Сам по себе, Кейске не выглядел неопрятным. Он бы никогда не позволил выйти на улицу с грязной головой или не почищенными зубами. Скорее, привыкший жить так, как удобно, а не так, как требуется. Тогда это всё объясняет. Кейске, наконец, удалось найти нужную одежду, ещё не успевшую провоняться перегаром. Он вмиг накинул её на себя и уже стоял перед зеркалом, проходясь гребнем по волосам. Вид у них был едва лучше, чем после утреннего возвращения. Хотя, по чём ему знать. Он лишь из уст Чифую мог слышать: «выспался дворняжка?» или «запашок что надо, какими животными пользовался?». К слову, за последнее высказывание, оппонент едва мгновенно не получил наказание. Баджи уже заготовил отрезвляющий пинок под зад. От погружения в мысли отвлекла телефонная трель. : Привет. Сразу скажу, звонок не прослушивается. У меня к тебе дело, – одного осознания того, кому принадлежит голос, хватило, чтобы не продолжать разговор. : Мне обязательно дослушивать это или лучше сразу сообщить Сано, что наши истязатели объявились? – совершенно серьёзно, но с долей сарказма отвечает мужчина, мысленно настроившись на неблагоприятный исход. : Обязательно. Это приватный разговор. Без действующих в стороне лиц. Ты и я, – будто намеренно разделяя слова и подбирая интонацию, вкрадчиво говорил голос на том конце провода. : Чего ты хочешь? : Поговорить. Геолокацию пришлю позже. Без глупостей, Кейске, – последнее почти угрожающе. : И с чего бы мне приходить? : Ты же не хочешь, чтобы мальчишка пострадал, – знает, куда бить, чтобы тут же заставить пересмотреть варианты. Как же бесит. – У тебя есть время всё обдумать. Но имей ввиду, блондин у нас на прицеле. На этом звонок завершается и вкупе с гудками можно было услышать, как лопается одна из струнок чужой вменяемости. – Подонки! – злостно выпрыскивает мужчина и вмиг срывает с себя ранее надетые вещи.* * *
– Что-то наши резвые Паучки вновь попрятались по норам, – усмехнувшись, без задней мысли выдаёт Хаджиме, в то же время отделяя безвкусную часть рыбы и выкидывая к другой такой куче. – Смелости хватило всего на один заход? Обычный рабочий день вне нахождения Сано протекал успешно. Гараж пустовал от покупателей, как и происходило всегда, в первой половине дня. Обычно народ сбегал ближе к пяти, но что-то подсказывало, что и к вечеру его ждать не стоит. Видимо, осознание того и позволило мужчинам расслабиться и опуститься до пьянки посреди дня. – А вам не кажется, что это очередная ловушка? – как всегда осторожничает Сейшу. – О чем ты? – с былым задором интересуется брюнет, очевидно, не предполагая, что в этом вообще может быть замешан какой-либо смысл. – Ну сам посуди, буквально на днях они вторглись на нашу базу, прихватили себе заложников, а тут вдруг растворились. Как-то подозрительно тихо, не находишь? – Мотив твоих домыслов ясен. Паук никогда не действовал безосновно, – внезапно подключается Рюгудзи, отчего внимание собравшейся пьяницы тут же устремляется к нему. – Но угодили мы в ловушку или нет, известно только самим «повелителям сетей». Если их нахождение можно засечь по вычурным символам и тщательно изучить, то тонкую нить, проплетенную под носом, можно искать целую вечность. И не найдём, пока они сами не решат показаться. – И что, предлагаешь полагаться на случай? – никак не унимался поедатель рыб. – Предлагаю быть ко всему готовыми. Лишняя собранность ещё никому не мешала. Само собой, что решить их головоломку нам не под силу. И действовать на авось — идея так себе. Всё равно, что гадать на кофейной гуще. Но сейчас это больше смахивает на дешёвый спектакль без участия Фукумы, так что переживать незачем. И вроде они пришли к общему заключению, но на душе по-прежнему скребла толика здравомыслия. Что, если враг действительно так задумывал? Что, если в одном из пунктов прописан данный этап? И они еще в самом начале угодили в их сети? Манджиро уехал из города под предлогом исправить ситуацию. Вариантов тут не много: просить помощи старших, либо же набирать новых кандидатов для пизделовки с Паучьими отпрысками. Однако и в том, и в том случае ждать выдастся крайне долго, как минимум месяц. У Свастонов такого времени нет. Нужно здесь и сейчас. И пока Сано вылавливает подмогу «Драконов», у команды начинают зарождаться сомнения на свой насчёт.* * *
Асфальт был застлан снежным покровом, вот-вот начавшим формироваться. В воздухе, помимо снежных хлопьев, витала плотная атмосфера. От неё на душе как-то сдавленно трепетало. Вроде, не первое зимнее явление, да и пора бы уже. Рождество на носу. Однако, несмотря на это, тревожное чувство не покидало, и даже налаженные отношения с Кейске не препятствовали ему. Было в сегодняшнем дне что-то загадочное. Словно вот-вот что-то произойдёт... В школе он вновь наткнулся на четвёрку друзей, которые без изменения не реагировали на его присутствие. Зато кое-кто другой отреагировал. – Элли, какая встреча! – дружелюбно тянется он с рукопожатием, но затем резко перестраивается и приобнимает блондина за плечи. Хитрый ход — не быть отвергнутым. Однако Чифую изначально не собирался жать руку. Как минимум, пока не услышит заветных объяснений. – И что это ты вдруг решил появиться? Вспомнил, что по праву ещё обязан ходить в школу до наступления совершеннолетия? – на что ему без толики любезности вопиял Мацуно. – Да какой там... Хан и Пёс приходили, передавали, что ты заскучал, что даже самостоятельно взялся за мои поиски. А теперь я здесь сижу перед тобой. Так ты внимания не обращаешь... – Завались по-хорошему, – раздраженно обрывает блондин. Значит, у той парочки всё же был выход на Ханму. Тогда зачем было тащиться в злоебучую заброшку, в которой Чифую чуть дважды в штаны со страху не наделал. – А по-плохому? – но словесная тарантайка Ханмы, о которой буквально вчера Мацуно горестно вспоминал, уже не доставляла былых ощущений, а прямиком действовала на нервы. – Просто признай, что скучал тогда я... – Тогда ты больше не станешь исчезать на неделю? – старался как можно грознее поднести данную фразу, но обиженный вид выдавал всё. – Знаешь, чего я успел себе напридумывать! По моим подсчётам, учитывая твои экстремальные похождения и недавний визит паучьих распиздяев, ты уже должен быть мёртвым. Ханма неопределённое кривит губами, будто бы норовя сказать, что так оно и есть. По моим подсчётам, ты уже должен быть мёртвым — именно. Но не сейчас. Чуть позже. Только вот, он не решается открыть рот, учитывая, что блондин буквально всё воспринимает в штыки. – Но не ты один. Об этом я тоже подумал, но к выводу не пришёл. Надеюсь, ты сам объяснишь, каким местом связан с Кейске Баджи. Звонок взывает вернуться в класс. И Чифую почти сразу замечает, как бегло перескакивает чужой взгляд. – И лучше, конечно, чтобы это было сегодня, – вновь обращается Чифую, но Ханма берёт непривычно долгую паузу, что ему начинает казаться, словно и вовсе не собирается отвечать. – Поговорим после уроков. После чего оба отправляются в кабинет. По пути Чифую отвлекается на сообщение:«Хэй, что-то живот прихватило. Не теряй» :
Блондин выражено цокает языком и тут же посылает ответ: : Пить меньше надо! С тех пор они не разговаривали. Ханма вновь погрузился в свои мысли и крайне непривычно для буднего несносного задиры, оставался молчать в стороне. Чифую же периодически ловил себя на мысли, что это очередное продуманное наебалово, на которое в лучшем умении способен Шуджи. Уроки закончились благополучно как для двух парней, так и учителей: приход депрессивной фазы Ханмы предполагал собой апатию. Его поведение стало шоком не только для Чифую и учителей, но и для ребят в классе. – Кажись, кое-кто растерял былой задор, – когда кабинет почти опустел, Такаши и компания быстро сместились к задней парте, накатывая очередное раздражение. – Что, наш блондинистый дружок и тебя киданул? С его-то переменчивым настроением это неудивительно. – Кстати, – следом подключается Пеян, устремляя свой бездумный взгляд на Шуджи. – Раз уж вы больше не в ладах, расскажи, кто первый опустился до шлюшества? – Точно! Вы же у нас два сапога пара! Ты ведь уже отработал ротиком? Ну, как ты умеешь, – слова Хаяши стали для него последней каплей, после чего Ханмой завладели эмоции. Он порывисто схватил третьего за воротник, двумя размашистыми шагами припечатывая к стене. Остальные ринулись инстинктивно, стараясь скорее достать друга из лап озверевшего одноклассника. – Ещё хоть слово! – злостно рычит он, и в душу врезается убийственный взгляд. Все замолкают в ожидании очередной избитой угрозы, которую доводилось слышать несметное количество раз. Однако, ныне им двигало не желание показать себя в лучшем свете. – Хоть одно слово о Чифую, и у вас, говнюков, больше никогда не будет возможности подойти к нему. Вы омерзительные до того, что попросту не заслуживаете его внимания. Какие вы вообще друзья, если так подло отзываетесь о нём? Что уже говорить о его попытках заговорить с вами... Вы вообще видели, чтобы человек так из кожи лез, чтобы на него элементарно обратили внимание? У Ханмы случился словесный разъеб. Всё, что неделю копилось внутри, внезапно вывалилось наружу. (Ведь тратить все силы на его поиски оказалось очень энергозатратно). Возможно, в этой истории он нашёл отклик к своей. В прошлом он бы всё отдал, лишь бы к нему подошли, положили ладонь на плечо и банально сказали, что всё будет хорошо. – Если вы и впрямь зовётесь его друзьями, советую сменить позицию. Сейчас вы больше напоминаете мне свору задир, которые всей толпой накинулись на беззащитного котёнка. После этого он ушел, оставляя парней стоять посреди кабинета, в котором уже не осталось ни единой души. Шуджи быстро нашёл блондина в раздевалке, надевающего куртку. – Ну что в итоге решили? Куда идём? – уняв недавний переполох эмоций, как ни в чём не бывало спросил Ханма. Чифую долго молчит в ответ, дышит через рот, пряча шарфом пунцовые щеки, а после окончания паузы выдаёт: – Ко мне, – выйдя на свет, глаза слегка поблескивали от влаги, причиной которой послужило случайное попадание на разговор. Его сильно затронуло, как отважно за него вступились. Он и подумать не мог, на сколько хороших слов способен его рот... На улице заметно похолодало. Если с утра можно было наблюдать мельчайшие намёки на снег, то сейчас же его стало значительно больше: хрупкий, мокрый и такой чистый. Было ли резонно сравнивать свою жизнь со снегом, а тех, кто её испортил с самими собой — оставляющих следы грязи на белоснежном покрове — определённо нет! Но вы скажите это Ханме, который, проникшись взятой с воздуха теории, начал испытывать сострадание к снегу. – Слушай, по поводу того раза, когда я поцеловал тебя... Это было ошибкой, – внезапно заговорил Ханма на пути домой. Но увидев чистое непонимание на чужом лице, вмиг пояснил: – Нет, я признаю, что всё сделал осознанно. Только это скорее в стремлении насолить Кейске. Буду честен, я не понимаю, что ты такого в нем нашёл. В тот день я думал, что пока ты не сильно к нему привязался, у меня есть шанс. Ты правда мне нравишься, Чифую. Но теперь я вижу, что всё было тщетно с самого начала. Поэтому единственное, что могу сделать, попросить простить меня. – Подумать только, чтобы сам Шуджи Ханма просил у меня прощения, – в утешительной форме отшучивается Чифую. – По правде говоря, я и подумать не мог, что когда-нибудь ты скажешь такие вещи... Ты дорог мне ровно столько же. Спасибо, что появился в моей жизни. Пусть его чувства отвергли, Ханма по-прежнему испытывал трепетное покалывание внутри груди. Надеяться на что-то уже бессмысленно. Он правильно сделал, что сразу сознался. Возможно, со временем влюблённость уйдёт, и он переключится на другого. Но чёртов Кейске Баджи, которому удалось вскружить ему голову. – Ну, дорогу ты знаешь, – проговаривает блондин, закрывая входную дверь. – Мой руки и садись за стол. Пока тот возился в ванной, Чифую успел вскипятить чайник, заварить чай и даже надыбать каких-то печенек, сохранившихся со дня, как он приехал. Мама специально ходила в магазин, пытаясь загладить вину перед нарушенным обещанием приготовить любимое лакомство, и поэтому на следующий день скупила почти все прилавки. Она не знала, что любит сын. Она вообще много чего не знала. К примеру, что вчера он ночевал у взрослого мужчины, которого в буквальном смысле хочет. А сейчас сидит на кухне с человеком, который то и дело впадает из крайности в крайность. Сегодня Ханма сидит перед тобой, а завтра предлагает прыгать с парашютом. Потому что, видите ли, жизнь прекрасна и нечего просирать её так просто. После чего на утро забьётся в депрессии и будет всех люто ненавидеть. – Ты чай с сахаром пьёшь? – спрашивает он через плечо, но тут же осекается, чувствуя на себе крепкую хватку. Ханма притягивает его ближе и утыкается носом в плечо. Ему приходится сильно согнуться, чтобы достать, ведь в росте у них по-прежнему глобальный разрыв. – Я не пью чай, – через какое-то время отвечает Шуджи, наконец выпуская его из объятий. – Но спасибо, что предложил. Чифую сильно смутился такой обстановке. Стоять близко к Ханме и не видеть привычного самодовольства казалось неправильным. Видеть его чувства, а тем более знать о них — неправильно вдвойне. Блондину казалось, словно у него вырвали главный стержень, на котором держался весь образ. А сейчас он стоял перед ним совсем голый, обнажив свои чувства и не требуя ничего взамен. Разве что эти невинные объятия. – Не смотри на меня так, – хмуро произносит Мацуно, но первым разрывает зрительный контакт. – Как? – с неподдельным удивлением спрашивает парень. – С грустью, – отвечает он. – Мы ведь по-прежнему можем общаться. Я никуда не ухожу и тем более не умираю. – Просто думаю о том, что совершил в прошлом, – говорит он, будто напоминая, для чего они тут собрались. – Может тогда чего по крепче? – А у тебя есть? – изумился парень. И, не дожидаясь ответа, Чифую достаёт из верхнего дальнего шкафчика две бутылки, которые удалось сохранить с того самого дня. Чудо, что мама не спалила. Однако к алкоголю, как ни странно, Шуджи притрагиваться не спешил. Не решался, так скажем, когда впереди разговор. – И так, давай по порядку. – Ты спрашивал, как я задействован в истории с Кейске. Так вот, всё намного сложнее... На самом деле, история больше склоняется не к нему, а к тебе. Случилось всё около полутора года назад, когда для нынешнего главы Свастонов, а также Баджи открылась страшная правда. От своей больной матери Кейске узнал, что у него есть сводный младший брат, о котором ему никто не рассказывал. А после смерти единственный, кто остаётся от старой жизни — ты. Им завладела цель найти и поглядеть, кто ты такой, что из себя представляешь. И уже тогда Манджи Сано стал переживать за их репутацию, ведь менять что-то, когда группа людей уже сформирована — была так себе авантюра. И тогда ему встретился я. А мне, дураку, как раз нужны были деньги. Вот мы и спелись: я счищаю тебя с пути, а мне взамен платят бабки. Он облизнул засохшие губы и заполнил лёгкие кислородом. Требовалось сделать передышку. Судя по округлым глазам и плотно сдвинутым бровям, Чифую, видимо, тоже. – Так и пролетел год. Всё шло согласно плану, но вдруг ты решил возвратиться, что сильно ударило по планам Сано. Опять-таки мы возобновили вакханалию в попытке сдвинуть тебя с пути. Но вы чудесным образом успеваете пересечься и познакомиться. Тогда Манджиро понимает, что дела дрянь и вернуть Кейске назад будет гораздо сложнее. Но следом вырисовывается другая проблема, при которой Кейске необходимо присоединиться к команде, от которой он однажды отрёкся. Выступают заветные Пауки. – Пауки...? – Это те с члено-бабой, которая выебла меня во все доступные места на ринге, – стараясь более корректно донести свою мысль, Ханма всё же ловит себя на том, что слишком быстро и громко говорит. – И Фу... Главарь Паука наступает по Северной части Свастонов. От всей этой информации у Чифую заболела голова. Он то думал, что наладит все свои проблемы по приезде сюда, но отчего-то их стало лишь больше.* * *
– Выглядишь довольно потрепанным. Что, босс не в восторге от нашумевших вестей? – такими словами встречает его девушка, решая начать диалог не с примитивного гостеприимства, а с порции колкостей. – А сама как думаешь? – дерзнул в ответ мужчина, озираясь по сторонам в поиске засады. Однако полузаваленный грудой железных конструкций гараж встретил его одиночеством. – А чего тут думать? У тебя на лице всё написано, – ядовито уверяет она, наконец, выбираясь на свет, который несла тусклая жёлтая лампочка, вот-вот готовая дать сбой. – Ты ведь уже в курсе, что папа вернулся? – А ты уверена, что я один? Ваша атака попала по пятерым. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, в каком состоянии приходят заложники? – Они были убиты, – безмятежно отвечает она, наблюдая за интересной реакцией. Кейске выгоняют в ступор. Он, очевидно, не верит, что с ними могли так просто расправиться. Но, зная характер Ками, вполне возможно, что такое могло произойти. Однако он непреклонно опирался на первый вариант и грозно ответил: – Не смешные у тебя шутки. – Чёрствый у тебя юмор. – Если хотя бы один из них пострадает, вы поплатитесь вдвойне. – Что ж, ты прав. Приказа убивать не было. Пока. Что уж говорить о тех раненых... Буду честна, они пребывают в тяжёлом состоянии. Но ты можешь всё исправить, дав одно слово, – она с вызовом посмотрела в глаза, на что мужчина в очередной раз нахмурился. – Это тебе не в игры играть, – начав потихоньку терять самообладание, остервенело выдаёт Баджи. – Поверь, ты не вправе распоряжаться чьей-либо судьбой и разменивать чью-либо жизнь, когда свою построить не в состоянии. Пора бы уже повзрослеть, Ками. Девушка опешила. Реплика Кейске тронула за живое, и так или иначе утаить этого не удалось. Она злостно поджала губы, и ребёнок, сидящий внутри, пробудился, готовый рвать и метать. – От кого я такое слышу? – стараясь вернуть голосу былую стойкость, проголосила она. Однако руки предательски тряслись в желание исторгнуть этого человека. – Тебе ли не знать! – решив окончательно сломить её маску, надавливал Кейске. – Какого это — прожить всю жизнь никому не нужной? – Заткнись! Одно моё слово — и папочка на всю жизнь сделает их калеками. Однако же, одно твоё слово — и всё вмиг прекратится. Сейчас не я и не Фукума ручаемся за их судьбы. Выбор за тобой, дорогой братец. И я уверена, что сделаешь ты его с умом. Присоединяйся к нам.