Руины души

Олег сидит на кухне и сжимает в руках чашку с давно остывшим кофе. Он ненавидит себя, потому что все никак не может вынырнуть из омута кошмаров. Стоит закрыть глаза, как снова возникают картинки взрывов, слышатся летящие над головой пули. Острая боль пронзает ногу, заставляя тихо застонать. Олег чувствует себя развалиной. И ему здесь не место. На этой идеальной кухне, в прекрасной жизни Сергея Разумовского. Сергея, понимающего и принимающего Олега таким, каким он вернулся. Сережа целовал его шрамы, оставался в его постели, пока Олег позволял. Сережа продолжал его любить, а Олег не мог от этого отказаться. Сережа — единственный лучик света в его беспросветной жизни. Хотя порой Олегу кажется, что он даже дотрагиваться до него не имеет права. Тело, исполосованное шрамами. Душа, пропущенная через жернова войны и бесконечные кошмары. Олег видит, как Сережа каждый раз хочет остаться с ним до утра, но не может ему этого позволить. Не хочет, чтобы он стал свидетелем его кошмаров. Олег не может позволить себе быть слабым, особенно рядом с Сережей. — Не спится? — Сережа оказывается рядом совсем бесшумно, накидывает на плечи Олега плед, хотя тот и не заметил, что здесь прохладно. — Да, — хрипло отвечает Олег. Ему хотелось бы рассказать о том, что его беспокоит, но не стоит вываливать все это на Сережу. А группы поддержки тех, кто вернулся оттуда, его совершенно не прельщают. Делиться болью с совершенно чужими людьми еще хуже. Сережа заваривает чай, садится рядом с Олегом, но при этом сохраняет дистанцию. От этого у Олега возникает желание застонать, потому что хочется быть еще ближе с Сережей, но он все еще вздрагивает от внезапных прикосновений. А Сережа это замечает, не может не замечать. И Олег видит, как тот каждый раз поспешно отворачивается, чтобы скрыть промелькнувшую в глазах боль и грусть. Олегу тоже больно, но сделать с этим он ничего не может. — Может, тебе лучше чаю? — интересуется Сережа, когда тишина уже начинает быть совсем раздражающей. — Почему Марго? — внезапно спрашивает Олег. Этот вопрос волновал его и раньше, но почему-то он не решался его задать, либо просто разучился общаться. Они и говорят теперь с Сережей крайне редко, трахаются и то чаще, но нет в этом прежней близости. — Ты же ее помнишь? Олег лишь слегка кивает. Марго была на год младше них с Сережей, немного странная, словно не от мира сего. Ее почти ничего не интересовало, но вот Сережины рисунки сумели привлечь даже ее внимание. Марго всегда рассматривала их со смесью удивления, восхищения и какого-то неверия. Она как-то даже спросила, а точно ли Сережа рисует сам, без чьей-либо помощи. Сережа тогда рассмеялся и быстро нарисовал в альбоме Олега. Олег помнил этот рисунок в мельчайших деталях. Он был изображен с сигаретой и венком из незабудок. Олег тогда еще удивился такому странному выбору, а Марго назвала глупым, потому что очевидно, что Сережа просто никогда его не забудет. Сережа и не забывал никогда. Олег помнит длинные письма, короткие разговоры, редкие увольнительные. Он помнит все. Олег выжил благодаря этим воспоминаниям, но стоило ли? А Марго тогда уговорила Сережу нарисовать ее. Он к этому подошел очень ответственно. Олег до сих пор помнит, как сияли глаза Марго. Она на Сережином рисунке вышла еще красивее, чем в жизни. Тогда Олег впервые подумал, что, может, и он на деле не так хорош, каким рисует его Сережа. — Она сказала, что завидует тому, как ты на меня смотришь, — тихо говорит Сережа, — смотрел, — тут же поправляется он. Олег переводит на него взгляд, чувствует, как дышать становится труднее. Сережа не смотрит на него, уставившись в чашку с уже остывшим чаем. Олег видит, как сильно сжимаются пальцы на ней. Голос Сережи дрожит, а Олегу хочется отвесить себе подзатыльник, потому что он причиняет Сереже боль. Отгораживаясь, не пуская ближе, молча причиняет боль тому, благодаря кому выжил и хочет жить. Только из-за Сережи он встает по утрам и старается двигаться дальше, занимается системой безопасности, считается его телохранителем. Ну, боевых навыков он не растерял, боль в ноге мешает, но на меткости стрельбы не сказывается. Олег знает, что справляется с работой, да и на Сережу особо некому покушаться. Сережа по большему счету нравится людям, хотя и не стремится с ними общаться. Но Олег же видит, как на нем задерживают взгляд, как небольшая хромота не ускользает от сотрудников, как уродливый шрам привлекает внимание. Он видит, что они знают, что связывает его с Сережей, но не понимают этого. Не понимают почему Сережа с ним. — Я до сих пор так смотрю, — отвечает Олег. Он не врет. Сережа до сих пор для него все. Олег даже порой чувствует себя влюбленным мальчишкой, забывает о войне, возвращается в прошлое, когда крепко сжимает Сережу в объятиях. Вот только позволяет себе это редко. Он строит между собой и Сережей стены, потому что не хочет, чтобы тот увидел еще и изуродованную душу. Не хочет, чтобы Сережа встретился с его монстрами. — Я ведь тоже. — Сережа встает и подходит к Олегу, кладет ладонь на его щеку и проводит пальцами по шраму. — Смотрю на тебя как прежде. — В твоих глазах я всегда выглядел лучше, чем есть, — усмехается Олег, перехватывает руку Сережи и целует ладонь. — Нет, просто лучшим. Позволь мне быть рядом. — Сережа прижимается лбом ко лбу Олега. Олег замирает на несколько секунд. Сейчас мир словно исчезает, оставляя только ощущение Сережи рядом. Олег обнимает его за талию, притягивает к себе на колени и целует. Сережа отвечает моментально, целует жадно, будто боится, что его снова оттолкнут. — Сереж, идем спать, — тихо шепчет Олег и чувствует, как Сережа замирает, при этом крепче сжимая пальцы на шее Олега. — Вместе, — добавляет он. На лице Сережи расцветает улыбка, он лишь слабо кивает. Олег не хочет пускать Сережу к своим демонам, но и без Сережи Олег не может тоже. Остается верить, что у него получится защитить Сережу от себя.