Когда летом ослепительно жарко

      У Питера было всё необходимое, чтобы миссия удалась.       У него были подходящие материалы, подходящее место и, конечно, подходящий костюм. Он был одет в то, что про себя называл «Супер-пупер модным паучьим костюмом», который не сильно отличался от других костюмов, сделанных для него Тони, разве что был очень офигенен. Время было подобрано идеально, погода была идеальна, и Питер был готов выбить того парня из парка.       Тень упала на лимонадный киоск Питера.       Он поднял глаза, готовый поприветствовать нового клиента, но обнаружил, что на него сверху вниз смотрит Тони, специально выгнув бровь над причудливой геометрической формы оправой солнечных очков. Эти глубокие карие глаза изучали маленькую будочку, которую Питер выстроил на тротуаре напротив Башни Мстителей, будто искали объяснение. — Привет, Паучок. — Здравствуйте, мистер Старк, — ухмыльнулся Питер. — Хотите чашку лимонада? — Что именно здесь происходит? — медленно спросил Тони.       Он не был посвящён в планы Питера и теперь, очевидно, был в замешательстве. —Ты серьёзно установил киоск с лимонадом напротив моей башни? — Э, да, сэр. — Почему? — Здесь хорошее место для подобного. Здесь много пешеходов, просторные тротуары... — Пи… Человек-Паук, — в последнюю секунду спохватился Тони, оглядываясь по сторонам.       Вокруг было несколько человек с телефонами, щёлкающих Железного Человека и Человека-Паука, болтающих за лимонадом, но никто из них не был достаточно близко, чтобы услышать его оговорку. Тони послал им воздушный поцелуй и продолжил мысль. — Я имею ввиду, зачем ты вообще установил лимонадный киоск? — Чтобы заработать, — весело ответил Питер.       На лице Тони появилось выражение такого ужаса, что Питер не смог сдержаться и рассмеялся. — Но если тебе нужны были деньги, почему просто не попросил меня? — спросил он раздражённо. — Или, если тебе что-то нужно, ты можешь без посредников попросить об этом Джарвиса. Никогда не беспокойся о нужных тебе деньгах, Паучок.       Ему пришлось произнести супергеройское имя Питера, но Питер услышал под этим подразумеваемого малыша, и это заставило его улыбнуться. — Я знаю. Вы всегда прекрасно заботитесь обо мне.       Если в бойфренде Питера можно было на что-то рассчитывать, так это на то, как его глаза на мгновение прикрывались от желания каждый раз, когда Питер хвалил его способность заботиться о нём. Теперь выражение его лица было почти неприличным. — С удовольствием, — мурлыкнул Тони. — А теперь давай-ка упакуем вещи и войдём, а ты мне подробно расскажешь, как я могу помочь.       Если бы кто-то подслушивал, почти наверняка услышал бы предложение Железного Человека дать Человеку—Пауку необходимые материалы, но Питер понял подтекст этого предложения и не смог подавить лёгкую дрожь. Он пытался сопротивляться своему инстинкту всегда выполнять всё, о чём его попросит Тони. — Нет.       Было бы даже комично дважды шокировать Тони, если бы не выражение искреннего удивления на его лице. Скорее всего, он впервые услышал это слово из уст Питера, по крайней мере, обращённое к нему. Он слышал от мальчика очень много «пожалуйста», «больше» и «да», но очень редко «нет». — Прости, что ты сказал?       Питер снова вздрогнул, он знал этот взгляд. Этот взгляд означал, что он не сможет несколько дней ходить без хромоты, если не пересмотрит своё решение. — На этот раз я не хочу, чтобы ты давал мне свои деньги. Я хочу сам заработать, — поспешил он объяснить.       Этот разговор стоило вести деликатно. С одной стороны, было бы кощунством пытаться заплатить за что-то в компании своего бойфренда—миллиардера. С другой стороны, Тони любил давать ему всё, что он захочет. Питер прочистил горло и попробовал снова. — Для меня очень важно, чтобы я сам заработал хоть немного денег. Я не собираюсь торчать здесь всё лето, всего лишь один день.       Тони простоял целую минуту, прежде чем нашёл, что ответить. — Значит, бизнес процветает? — спросил он, будто не видел очередь людей перед маленьким киоском Питера, когда только вышел из Башни. — О, совершенно верно, мистер Старк, — с гордостью ответил Питер. — Людям нравится, что я в костюме, так что они не просто покупают лимонад, они покупают лимонад у Человека-Паука. И я подписал кучу этих многоразовых чашек за доллар в качестве бонуса, а теперь продаю по пять баксов за штуку. Я почти уверен, что достигну своей цели прежде чем закончится весь этот лимонад.       Тони взял одну из чашек, рассматривая её, и Питер подумал, не заметил ли он, что Питер поставил свой автограф прямо над маленьким чиби Железным Человеком на кружке с тематикой Мстителей. Судя по его лёгкой ухмылке, это не осталось незамеченным. — Надо полагать, у меня не получиться купить весь оставшийся товар по двойной цене и заманить тебя внутрь? — Нет, — беспечно ответил Питер, — Но ты можешь считать, что искусил меня, если тебе от этого станет легче.       Разговор принимал опасное для общественного тротуара русло. Большая часть толпы попятилась, когда Тони приблизился, желая быть поближе к дружелюбному соседу, но не к полноценному Мстителю. Казалось, их разговор слышат лишь они сами, но если Питер и научился чему-то, живя в небоскрёбе, наполненном суперсолдатами, убийцами и невероятно обученными шпионами, так это никогда не быть уверенным в том, что их никто не слышит. — Ну, тогда ладно, — со вздохом согласился Тони, вытащив бумажник и положив на стол купюру. — Мне лимонад, пожалуйста. Не потому что я пытаюсь подорвать твою независимость, а потому, что я хороший и поддерживающий… наставник. Читать: папочка. — Конечно, сейчас дам, — бодро сказал Питер, наполняя чашку лимонадом и закрывая её крышкой, прежде чем передать Тони.        Он наблюдал, как Тони сделал большой глоток. — Что думаешь? Хорошо вышло?       Тони облизнул губы, словно не хотел терять ни капли вкуса. Он уже делал этот жест раньше, но тогда он пил кое-что из Питера, и в последний раз это был не лимонад. Питер почувствовал, как его сердце пропустило удар, когда Тони довольно забурчал. —Приятно и сладко, как мне и нравится, — тихо сказал он.       Держи себя в руках, Паркер, ты на тротуаре. — Можешь приходить пить в любое время, — не удержался Питер. — Не возражаю, — усмехнулся в ответ Тони, делая ещё глоток и направляясь к Башне. — Продолжай в том же духе, малыш.       Только когда Тони скрылся из виду и очередь перед стойкой Питера снова выстроилась, он заметил, что на брошенной на стол Тони банкноте было серьёзное лицо Бенджамина Франклина. — Глупый богатый парень, — пробормотал Питер с улыбкой, начиная наполнять чашки. …………………       Тони спрашивал Питера о его сверхсекретной задаче с лимонадом, по меньшей мере, пятьдесят раз, но всё безрезультатно. Как человек, случайно раскрывший тайную личность лишь полудюжине людей, парень умел молчать, когда хотел. Это сбивало с толку. Обычно, когда Тони приказывал Питера открыть рот, эти идеальные маленькие губки тут же раскрывались.       Однако он чувствовал, что что-то грядёт. Он понял это по возбуждённому блеску глаз мальчика, по почти дьявольскому изгибу его губ. О да, Питер что-то задумал, и Тони разрывался между желанием узнать, что же, и просто наслаждением предвкушения.       Всё закончилось в четверг вечером, когда Тони вернулся с заседания совета директоров СИ и обнаружил Питера свернувшимся калачиком на диване в белом пушистом халате с поднятым до ушей воротником, выглядящего таким маленьким и нервным, жуя губу. Тони почувствовал, как у него свело живот. — Питер? Всё в порядке? — Я в порядке, — сразу отозвался Питер, но его улыбка не коснулась глаз. — Я кое-что сделал и теперь чувствую себя глупо. — Ладно, — осторожно ответил Тони, сбрасывая пиджак и присаживаясь на кофейный столик перед Питером.       Он положил руку на комок одеяла, где, по его мнению, находилась лодыжка Питера. —Ладно, детка, давай поговорим об этом и разберёмся. Что бы это ни было, я всё исправлю.       Это только заставило Питера покраснеть. — Не так, я имел в виду... я пытался сделать кое-что для тебя, и боюсь, что ты посчитаешь это глупым. — Никогда. — ответ Тони был незамедлителен и непоколебим. — Я никогда не подумаю, что мой блестящий мальчик совершил глупость. Но если ты передумал и больше не хочешь мне ничего показывать, и не надо. Как пожелаешь, дорогой. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — застенчиво сказал Питер, и Тони тепло улыбнулся, услышав это.       Значит, это будет одна из таких ночей. Эти ночи были его любимыми. — Как я могу сказать «нет»? — промурлыкал Тони, наклоняясь и легко целуя Питера.       Его рука поднялась, обхватывая щёку Питера, и скользнула вниз, нежно беря его за горло так, как обожал его мальчик, особенно когда чувствовал себя мягким и сладким, как этим вечером. Он очень медленно ослабил хватку, не желая пугать Питера, но всё же именно он замер от удивления, когда его пальцы коснулись безошибочно узнаваемой текстуры кожи, облегающей шею Питера под складками халата. — С годовщиной, папочка, — прошептал Питер. — Это не наша годовщина, — тупо сказал Тони, отодвигая халат в сторону и осматривая обнаруженное.       Это был ошейник из простой чёрной кожи с металлическим кольцом спереди. Тони почувствовал головокружение, представляя, как он пристёгивает к нему поводок, притягивает Питера за горло, наматывает поводок на руку, сильнее натягивая, и видит, как Питер выгибает спину, приспосабливаясь к рывку…       Но не сегодня. Сегодня кольцо было занято крошечным изящным амулетом в форме сердца, сияющим розовым золотом с выгравированными словами «Да, сэр». — 16 марта, — тихо сказал Тони, почувствовав головокружение от того, как его кровь побежала по венам быстрее. — Мы решили стать парой 16 марта. Сейчас июль, и… Дорогой, это всего лишь чудесный вторник. — Да, но сегодня... —Питер резко замолчал, покраснев. — Был первый раз, когда мы... Первый раз раз, когда я... — Первый раз, когда я занялся с тобой любовью? — Эти слова прозвучали бы слащаво, если бы Питер перед ним не был так податлив и доверчив, словно «трахаться» разорвёт его на две части. В любом случае, заниматься любовью было именно тем, чем они занимались в ту первую ночь, Питер разваливался на части с Тони внутри, а Тони наслаждался каждой секундой.       Теперь, когда Питер кивнул, Тони улыбнулся и взял его за руку, нежно целуя костяшки пальцев. — Как я могу забыть? Спасибо за ошейник, детка, он мне очень нравится.       Питер ещё больше покраснел и слегка покачал головой. — Это ещё не всё, — прошептал он.       Он взял ладонь Тони, державшую его за руку, и опустил в складки халата, скользя по своему боку. Питер был одет в рубашку, шелковистую и лёгкую. Там, где текстура кончалась, ей на смену приходило мягкое кружево на бедре Питера. Тони удивлённо вздохнул, но Питер ещё не закончил. Он продолжал вести руку Тони вниз, по гладкой тёплой коже бедра Питера, потом дальше, к кружевам и скользкой, нежной ткани... — Питер, — сказал Тони очень спокойно, низким, не терпящим возражений, голосом. — Встань и сбрось халат, детка.       У Тони пересохло во рту, когда Питер повиновался и поднялся, позволяя одеялу и плюшевому хлопку соскользнуть, открывая его тело во всей красе. На нём была прозрачная чёрная рубашка с закатанными до локтей рукавами и расстёгнутыми пуговицами, показывавшая мускулистую грудь и живот, хоть Питер изо всех сил и старался спрятаться за застенчиво скрещенными руками. Он был одет в тонкие чёрные кружевные трусики мелкого плетения, растянутые спереди, где в изящную ткань упирался затвердевший член Питера. Также на нём были и чёрные нейлоновые чулки, подчёркивающие каждую гибкую мышцу сильных ног Питера, удерживаемые на месте на бёдрах полосой того же кружева.       И всё это вместе с проклятым ошейником. — Милый, это всё для меня? — благоговейно спросил Тони, хоть и знал ответ.       Он не стал дожидаться подтверждения Питера, просто встал, притягивая Питера ближе за обтянутые кружевами бёдра. — Чем я заслужил тебя, малыш? М-м-м? Ты так стараешься для папочки.       Он видел, как Питер растаял от похвалы, как его руки разжались, хватая бицепс Тони. — Я хочу... — начал Питер, облизнулся и попробовал снова: — Папочка, можно мне твой член? — Хороший мальчик, — промурлыкал Тони, уткнувшись лицом в шею Питера и одобрительно прикусив его нежную кожу, касаясь её губами. — У тебя такие хорошие манеры, и ты знаешь, как я люблю, когда ты используешь слова, чтобы попросить желаемое. Конечно, можно, милый. Выше.       Питер по команде переместил свою хватку на плечи Тони и немного подпрыгнул, оборачивая ноги вокруг его бёдер. Если бы на месте Питера был кто-то другой, Тони, скорее всего, опрокинулся бы или потянул мышцу, но Питер был более чем способен применить свою силу, удерживая Тони в идеальном равновесии. Тони держался за верхнюю часть бёдер, чуть ниже изгиба задницы, наслаждаясь ощущением мягкого зубчатого края кружева под кончиками пальцев.       Питер немного толкнулся, пока Тони нёс его в спальню, и Тони прикоснулся к маленькому мокрому скользкому пятнышку на ткани рядом с отверстием Питера. Он изогнул бровь. — Питер Бенджамин Паркер, — сказал он, пытаясь быть строгим, но получалось где-то между удивлением и восторгом. — Ты начал без меня? — Ты опоздал, — бормочет Питер, пряча лицо в шее Тони. — Я не мог терпеть. — Разве мы не обсуждали, что ты не трогаешь себя без разрешения? — Но я не... — Питер.       Тони усадил Питера на край кровати, встал между раздвинутых ног мальчика и посмотрел на него сверху вниз. Питер уже выглядел развратно, а Тони ещё только поцеловал его. Его глаза были убийственно невинны, когда он посмотрел на Тони и сказал: — Прости, Папочка. — Прощён, — сразу сказал Тони.       Возможно, в другую ночь он заставил бы Питера умолять об этом, поставил бы на колени и заставил показать Тони, как он хочет быть хорошим. Или, может, Тони положил бы Питера на колено и искупил его вину несколькими дюжинами сильных ударов.       Но не сейчас, не этим вечером. У Тони уже всё ныло от одного вида Питера. Всё, что потребуется, — несколько минут трепещущего горла Питера, и Тони сгорит. Это было бы попросту жестоко, учитывая, с какой вежливостью Питер просит о большем. Нет, этим вечером испытывал искушение наградить Питера за нарушение правил, хотя бы потому, что его акт неповиновения позволит Тони быстрее погрузиться в него.       Тони провёл костяшками пальцев по румянцу на щеках Питера, обвёл острый угол его челюсти и провёл по этим мягким розовым губам, прежде чем опустить руку, ещё раз осматривая ошейник Питера. Да, сэр. — Ты знал, что это сделает со мной, не так ли? — тихо спросил Тони, поглаживая себя по все длине сквозь брюки. — Ты придумал весь этот хитроумный план. Заработал собственные деньги, чтобы я не знал, что ты купишь. Выбрал наряд, рассчитанный свести меня с ума. Ты умная крошка, не так ли?       Питер покраснел. — Спасибо, Папочка. — Итак, какие у тебя были планы на вечер, после того, как я увижу тебя сидящим таким красивым? Да ладно, я знаю, что ты это воображал. — Отведённый в сторону взгляд Питера и прикушенная губа показали Тони, что он попал в точку. — Скажи, милый, чего именно ты хочешь? — Я не хочу это снимать, — сказал Питер себе под нос, и Тони пришлось похлопать его по подбородку, напомнив поднять голову и говорить чётко.       Он учил Питера говорить лучше, чем сейчас. — Этот... этот наряд. Я хочу оставаться в нём, пока ты… — Пока я…?       И ладно, возможно, Тони был слишком жесток, заставляя Питера постоянно использовать слова, когда тот стеснялся. Он просто не мог насытиться, слыша такие развратные слова из таких ангельских уст. В смущённых грязных разговорах Питера было достаточно чистой сексуальной энергии, чтобы Тони оставался твёрдым до могилы, если захотел бы остановиться на этом. — Пока ты наполняешь меня, — закончил Питер. — Хочу, чтобы ты сдвинул мои красивые трусики в сторону и проник в меня. Пожалуйста, ты же можешь?       Тони сделал вид, что на мгновение задумался, запустив пальцы в короткие кудри Питера и осторожно покачивая его голову из стороны в сторону просто чтобы насладиться тем, насколько податливым стал Питер и позволил Тони двигать им по своему желанию. Он всегда был таким покорным по отношению к Тони. — А что, если бы я не хотел это делать? Что, если бы я захотел сорвать с тебя все эти красивые кружева и кончить тебе в горло?       Должно быть, под этой прекрасной покорностью всё ещё скрывалась часть обычной дерзости Питера, потому что его глаза победно блеснули, когда он взмахнул ресницами. — Тогда я смогу потерпеть до следующего раза. Ты купишь мне ещё, правда, Папочка?       Он открыл рот, чуть высунув язык, предлагая Тони взять желаемое, хотя он отлично знал, что Тони откажется.       В конце концов, всё всегда шло именно так. Тони Старк был одним из самых могущественных людей в мире, но он был бессилен отказать Питеру Паркеру хоть в чём-то, чёрт возьми. — Залезай на кровать, малыш, быстро, — сказал Тони, ещё раз проводя по себе ладонью и снимая ботинки.       Он слишком торопился раздеться, слишком хотел, чтобы его член оказался внутри совершенно тёплого, влажного, тугого маленького тела Питера. Он расстегнул брюки, залез на кровать и стянул их с боксерами с бёдер. Этого должно было хватить. — На твою сторону, принцесса, — проинструктировал он, улыбаясь тому, как Питер тут же перекатился, подчиняясь. — Вот там. А теперь давай посмотрим, как хорошо ты справился с нарушением моих правил.       Он лёг позади Питера, обнял его и приподнялся на локте, поцеловав плечо. Он потянул за трусики, где они были самыми тёплыми и влажными, испачканными вытекающей из отверстия Питера смазкой, и оттянул их в сторону, просовывая внутрь два пальца.       Питер ахнул, и Тони неодобрительно цокнул языком. Если бы Питер был должным образом подготовлен, он смог бы принять три. То, что он еле принимал два пальца Тони, означало, что кто-то плохо выполнил свою работу. — Теперь, милый, вот почему у нас есть правила. Что, если бы я не стал сначала проверять, дорогой? Я мог сделать тебе больно. Ты не должен прикасаться к себе, потому что только папочка знает, как сделать это правильно. Я знаю, как хорошо о тебе позаботиться. В следующий раз, когда я узнаю, что ты пытался подготовиться без присмотра, я поймаю тебя на слове и трахну тебя, будешь ты готов или нет. Понял?       Всё это были лишь разговоры, Питер знал это, знал, что Тони никогда не рискнет причинить ему такую боль, но ахнул, кивнул и покачнулся на пальцах Тони. — Да, сэр.       Эти слова напомнили Тони славную надпись на ошейнике Питера, и он нетерпеливо вдавил в Питера третий палец. Мальчик с минуту ёрзал, испытывая дискомфорт от усилившегося давления, затем расслабился, явно сделав для этого сознательное усилие. — Хороший мальчик, — промурлыкал Тони. — Вот и всё. Впусти меня, детка. Ты даже не прикоснулся ко мне, а я уже так возбудился, лишь наблюдая за тобой. Ты представляешь угрозу, ты знаешь? Ты погубишь меня. — Прости, папочка, — проскулил Питер, когда Тони убрал пальцы.       Тони заменил их головкой своего члена, и Питер совершенно не казался раскаивающимся, когда Тони вошёл в него.       Это была одна из любимых поз Питера, что Тони чертовски хорошо знал, и ещё до того, как он полностью вошёл в Питера, мальчик попытался просунуть ладонь в переднюю часть трусиков, прикасаясь. Тони не собирался спускать ему это с рук. Он отвёл руку и без предупреждения сильно ударил Питера по внешней стороне бедра. — Веди себя хорошо, — строго сказал он, успокаивающе потирая рукой расцветающую красную отметину.       Рука Питера соскользнула с члена и легла на живот, он заскулил. — Я прикоснусь к тебе, если решу, что тебе нужны прикосновения, милый.       Он воспользовался мгновенным отвлечением на удар, погружаясь до конца, его бёдра прижались к заднице Питера. Питер задыхался почти также, как Тони, поэтому он не стал больше терять времени, выходя и начиная глубоко мощно толкаться. Бёдра Питера дёргались вперёд каждый раз, когда Тони толкался, звуки ударов плоти и плоть идеально соответствовали по темпу хриплым тихим звукам, издаваемым Питером. Это была музыка, и Тони на мгновение закрыл глаза и позволил себе потеряться во всех приходящих с грёбаным Питером ощущениях.       Он чувствовал, как молния его парадных брюк цепляется за кружево трусиков Питера, чувствовал исходящее от его тела тепло, и чувствовал, как все его мышцы напрягались и извивались, когда он позволил использовать себя и пытался получить удовольствие. Он мог слышать каждый лёгкий прерывистый вздох Питера, и когда он прижался губами к яремной вене Питера, он почувствовал пульсацию крови под его кожей.       Тони был так погружен в свои переживания, что мог и не заметить, чем занят Питер, если бы случайно не подтолкнул его локоть. Он открыл глаза и увидел, что Питер снова обхватил член рукой, поглаживая, его кончик выглядывал из-под кружева, сочась струйкой предэякулята.       На этот раз Тони приподнял верхнюю ногу Питера, раздвинув их, так что, когда он трижды грубо опустил руку, она оказалась на чувствительной внутренней стороне бедра Питера. Мальчик взвыл и инстинктивно попытался сжать ноги, но Тони держал их раскрытыми. — Я сказал «нет». А теперь подними руки над головой. Держись за спинку кровати.       Питер пытался, заикаясь, извиниться, повинуясь, но Тони шикнул на него. — Знаю, дорогой, этому трудно сопротивляться. Я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже постоянно хочу прикасаться к тебе. Знаешь, что ты со мной делаешь?       Питер захныкал, от слов Тони или от того, как он их прорычал, трудно сказать. — Мне приходиться сильно напрягаться, чтобы контролировать себя рядом с тобой, а не просто держать в постели целый день. Всё, чего я хочу, это держать своего милого мальчика здесь, вот так, наполняя тебя столько раз, сколько ты позволишь. Позволить тебе встать, одеться и уйти от меня — пытка. Меня сводит с ума необходимость делить тебя с остальным миром.       Ноги Питера скребли по простыням в поисках опоры, пытаясь подвинуться от толчков Тони, трахая воздух перед собой, несмотря на лёгкое трение, обеспечиваемое трусиками. Тони пришлось схватить его за бедро и удерживать неподвижно, чтобы не нарушать ритм движениями Питера. Он был близок, и Тони не нуждался в его словах об этом. — Папочка, пожалуйста, мне нужно... — Я знаю, что тебе нужно, детка, тише, — упрекнул Тони.       Ему следовало бы снять галстук и засунуть его Питеру в рот. Можете не верить, но милаша была оральная фиксация. Всё, касающееся его рта или горла, напоминало фейерверк.       Тони немного подвинулся, цепляя пальцами ошейник Питера на затылке. — Ты понятия не имеешь, что это со мной делает, — пробормотал он, слегка потянув за кожу, пока она не сдавила шею Питера.       Давления не хватало для ограничения воздуха — это был неправильный угол для обеспечения безопасности — но хватало, чтобы Питер почувствовал присутствие ошейника. — Я хочу вывести тебя в нём, чтобы все знали, кому ты принадлежишь. Из всех вещей, которыми я владею, ты — самая любимая. Ты знаешь это, Питер?       Питер даже не ответил. Теперь он был полностью разбит, глаза зажмурены, лицо обёрнуто к Тони через плечо, а рот страдальчески приоткрылся. — Пожалуйста, — выдохнул он, когда Тони изогнулся, прикусывая его нижнюю губу. — Папочка, мне нужно кончить. Ты слишком хорош, я больше не могу сдерживаться. Пожалуйста. — Конечно можно, принцесса, давай, устрой для меня беспорядок, — ответил Тони, поправляя трусики Питера так, что его подрагивающий член снова был заправлен внутрь.       Он обхватил твёрдый ствол через ткань, массируя основание кончиками пальцев так, что Питер загорелся. — Давай, испачкай для меня свои трусики. Я хочу видеть, как ты портишь их оргазмом, пока они не станут бесполезны. Чтобы я смог сводить тебя по магазинам и купить целый ящик новых. Тебе бы хотелось этого, Питер? Хотелось бы, чтобы я покупал тебе всякие красивые вещи только для того, чтобы мне было во что одеть тебя во время того, как я опустошаю тебя снова и снова?       Питер так сильно прижался к бёдрам Тони, когда кончил, что Тони полностью потерял тормоза, не в силах сделать ничего, кроме как грубо вонзаться в задницу Питера, пока тот сотрясался от толчков. — Хороший мальчик, — выдохнул Тони, слепо целуя в лицо, шею и плечи, куда только мог дотянуться, пока Питер корчился. — Идеальный, такой сладкий для меня, даёшь именно то, что я хочу. Сейчас я переверну тебя, детка, просто...       Его слова, должно быть, дошли до Питера, потому что он начал переворачиваться в объятиях Тони на спину, стремясь угодить даже в пелене удовольствия. Но Тони поймал его за плечо, перевернул на живот, и член Тони выскользнул из тела Питера. Питер больше не пытался помочь, просто позволил Тони делать с ним то, что ему было угодно. Это лишь приблизило Тони к собственному оргазму, когда он опустился на колени рядом с Питером и погладил свой член над его перепачканной задницей.       Трусики были растянуты и скомканы в промежности, всё ещё сдвинутые, так что Тони мог видеть блеск смазки на коже и трепетание сверхчувствительной дырочки Питера. В кружеве была небольшая дырочка, скорее всего, от царапавшей её молнии Тони, будто ему не терпелось разорваться и обнажить Питера. Кожа Питера порозовела, а на внутренней стороне одного из бёдер всё ещё была ярко-красного цвета после наказания Тони.       Он выглядел абсолютно разбито, когда Тони начал кончать, добавляя свою сперму в имеющийся беспорядок, единственное, о чём он мог думать, было то, что разрушение было ошеломляющим.       Тони потребовалась целая минута восстановления после оргазма, чтобы в лёгких хватило воздуха для вопроса: — Как ты себя чувствуешь, Питти? — Он провёл рукой вверх-вниз по задней части бедра Питера. — Х-хорошо, — пробормотал Питер, не отрывая голову от рук. — Так хорошо. Спасибо, Папочка. — Когда угодно, — тепло ответил Тони и наклонился, целуя изгиб колена Питера. — Оставайся так, не двигайся, детка. Я сейчас вернусь.       Питер издал звук, подходящий и на недовольство, и на согласие, когда Тони встал с кровати, но спорить не стал. В любом случае, Тони вернулся с телефоном из брошенного пиджака через несколько мгновений. Питер оглянулся на Тони, услышав тихий щелчок электронного затвора, поймав его во время фотографирования месива спермы, смазки и потёртых кружев на его заднице. — Собираешься повесить это в рамке?       Тони хлопнул Питера по бедру, но не достаточно сильно, чтобы тот дёрнулся. Очевидно, он выебал из Питера всю сладость и вернул обычного нахального мальчика. — Слишком жирно. Будто я позволю еще кому-нибудь видеть этот шедевр. Это только для меня, в следующий раз, когда я уеду и соскучусь по тебе. — Ты грязный, — обвинил Питер, но его усмешка смягчила грубость слов. — Ты сексуальный маньяк. Абсолютно озабоченный. — Меня называли и похуже, — согласился Тони. — И я не против. Пока ты называешь меня своим. — Да, сэр.