My first Sugar Daddy (My last Sweet Baby)

Весь день в животе порхали бабочки от предстоящей встречи. Феликс трезво понимал, что ни к чему хорошему она не приведёт, но отменять ничего он даже не думал. Почему? Потому что он просто придурок без инстинкта самосохранения. Да и он неплохо ощутил, что значит не испытывать финансовых трудностей. И может, совсем немного порассуждал, и теперь в его глазах Хосок не такой уж и плохой человек. Он сам не слушался, потому и получил сполна: боль и грубость. Чуть позже пяти часов вечера пришло смс. Сразу настораживает то, что время было не ровно, но Ли благополучно выкинул эту информацию из головы, посчитав её ненужной (таковой она в принципе и являлась). Когда Феликс вышел на улицу, машина уже стояла, за рулем водитель. Он молча сел на заднее сидение, и они тронулись с места, двигаясь в том же направлении, что и в первый раз. Водитель всё также ведёт Феликса по коридорам, когда они заходят в знакомое здание. Он хоть и был здесь уже, но путь до комнаты Чона не запомнил. Зайдя в помещение, встречает Хосока, который стоит спиной к нему возле окна, но сразу оборачивается на звук. — А, привет, детка. Ты уже приехал? — Чон выглядит немного странно. На его лице нет ухмылки. Кажется, будто он чем-то расстроен или встревожен. Феликс согласно кивает головой, пару секунд смотрит на Хосока и молча направляется к ванной, снимая ветровку и кладя её на диван. — Ты куда? — спрашивает Чон и идёт за Феликсом. Ли только сейчас заметил, что Хосок сегодня не в костюме, а в футболке и шортах. У него такие мощные бедра… Феликс озадаченно смотрит то на Чона, то на дверь в душ. — Не нужно. Иди в спальню, — касается руки младшего и подталкивает его к двери напротив. — Но… — Ты же принимал душ дома? — Феликс мотнул головой. — Этого достаточно, иди в комнату. Феликс слушается, хотя ему становится безумно страшно. Его что, собираются трахнуть без подготовки? Нет, он этого не вынесет. Думал же, еще дома растянуть себя, но как обычно, зачем слушать свой разум? Он заходит в спальню, встает возле кровати, не садится. Что ему делать? Может, раздеться или лечь, или просто постоять? Хосок не заставляет ждать себя и приходит буквально через минуту. Он незамедлительно подходит к Феликсу, притягивает его за талию к себе, разворачивается и садится на кровать. Ли стоит напротив слишком близко, прижимаясь всем телом к старшему. Чон коротко касается губами напрягшегося пресса через футболку, а после стягивает её и откидывает прочь. Он снова припадает к уже открытой коже, посасывая её, оставляя новые засосы. От старых лишь кое-где виднеются желтые пятнышки, только на груди красуется большой синяк. Хосок дергает вниз штаны и сжимает ягодицы через нижнее бельё. — Я… не растянут, — взволнованно скулит Феликс, когда большие пальцы Хосока пробираются под бельё, намереваясь его стянуть. — Я понял, — шепчет, опаляя горячим дыханием кожу и вызвая стадо мурашек. Руки медленно двигаются вниз, обнажая тело Ли до конца. Хосок встаёт с постели и толкает на неё Феликса. Он достаёт смазку (кажется, не такая, как в прошлый раз, с каким-то ароматом, что ли.) и презерватив. Чон стягивает с себя всю одежду, откидывает одеяло, встаёт коленями на кровать, подтягивает Феликса на подушки, набрасывает на них одеяло и нависает над Ли, который совершенно не знает, куда себя деть (он всё еще не понимает, чего стоит ожидать). Хосок прижимается ко лбу младшего своим, кончики носов тоже соприкасаются. Феликс не выдерживает давления и тянется к губам, но Чон уворачивается и целует щечку, потом целует линию челюсти, шею, а дальше всё ниже и ниже. Когда он проходится языком в опасной близости к паху, Ли судорожно пытается вдохнуть, но не может, тогда Хосок возвращается к его лицу. — Успокойся, — шепчет почти в губы, но не касается их. Как только дыхание Феликса восстанавливается, Чон берёт его за руки и перекатывается влево так, что теперь они оба лежат на боку. Хосок протискивает свою ногу промеж бёдер Феликса и сгибает её в колене, из-за чего одна нога Ли оказывается приподнята. Он так открыт сейчас — смущает безумно. Хосок просовывает свою левую руку под талию Феликса, прижимает его к себе. За спиной слышится щелчок крышки смазки. Чон выдавливает достаточное количество жидкости и растирает её между пальцами, тем самым нагревая. И тут младший улавливает запах, который узнает всегда. Зелёное яблоко… он так их обожает. Хосок нежно дотрагивается губами до лба, когда сжимает ягодицу и ведёт пальчиками к анусу. Целует маленький носик, когда касается колечка мышц средним пальцем. И расцеловывает щеки, когда медленно проникает внутрь, используя всю длину пальца. Феликс мычит, и Чон подставляет ему свою щеку, в которую младший сразу впивается зубами, совсем невесомо прикусывая. Хосок выходит, оставляя внутри только одну фалангу, и почти сразу толкается обратно, выбивая из Феликса стон. Нежные стенки обволакивают палец, Чон слегка сгибает его, пытаясь нащупать чувствительное местечко. И когда Ли вздрагивает, понимает, что нашёл, и продолжает массировать комочек нервов. Через некоторое время узость ощущается уже не так, и Хосок языком скользит с подбородка к шее и начинает вылизывать её, добавляя безымянный палец. Процесс пошёл гораздо быстрее, поступательные движения рукой стали быстрее. Феликс выгибается в спине каждый раз, когда Чон проходится по простате, издавая слишком милые и возбуждающие, по мнению Хосока, звуки. Вскоре прибавляется третий палец. Хосок гладит второй рукой между лопаток, даря спокойствие. Члены трутся о плотно прижатые друг к другу тела. От двойной стимуляции Ли практически теряется в пространстве, сжимает в ладонях простынь. Из-за теплого одеяла стало очень жарко и мокро. Чон целует линию челюсти и медленно выходит с характерным хлюпающим звуком, заставляя дырочку сжаться от неприятной пустоты. Не успевает Феликс как-либо отреагировать, когда Хосок тянет его и переворачивается на спину, отчего Ли оказывается сидящим на нём сверху. Его глаза закрыты, и он тяжело дышит, а кончики пальцев касаются живота Хосока. Феликс хочет опереться, но боится, он ещё не совсем лишился рассудка. — Давай сам, малыш, — говорит Чон. Он отбрасывает одеяло, позволяя телам немного остынуть, быстро хватает резинку, рвёт обертку и раскатывает по члену. Кладёт руки на бедра, помогает немного приподняться, потому что ноги Феликса дрожат. Ли заводит свои руки за спину, берёт орган Хосока, направляет головкой к своему отверстию и немного насаживается. Он шипит от сладковатой боли. Хосок перемещает ладони на ягодицы и разводит их, Феликс опускается ниже. Когда член оказывается полностью в теле Ли, распирая изнутри, он запрокидывает голову назад, пытаясь отдышаться. Хосок цепляет его за руки, тянет на себя и устраивает их на своей груди. Феликс чувствует, как бьётся чужое сердце. Такая поддержка сейчас необходима. Более или менее привыкнув к размерам, находящимся внутри, Феликс слабо двигает задом вперёд-назад, давая понять, что он готов к следующим действиям. Ли буквально лежит на Хосоке, прижимается щекой к груди, изредка касаясь загорелой кожи губами. Чон начинает гладить его волосы, убирая длинные пряди с лица, наслаждаясь прекрасным видом своего мальчика. Хосок поддаётся бедрами вверх. Феликс протяжно стонет сквозь сомкнутые губы, чем возбуждает и побуждает делать новые толчки. Движения становятся чуть быстрее, Феликс неумело подмахивает тазом, закатывает глаза и утыкается лицом в грудь Чона. — Детка, — говорит Хосок и поднимает голову Феликса, устремляя его взгляд на себя, — поменяй угол, будет намного приятнее. Попробуй облокотиться на мои ноги. Ли слушается. Он поднимается с налёженного места и откидывается назад. Хосок толкается пару раз, замечая сменившееся выражение лица. Стон получается громче, чем раньше. — Это так странно чувствуется… кажется, будто я сейчас кончу, — высоким, но хрипловатым голосом произносит Феликс. Хосок изводит ещё сильнее, увеличивая интенсивность фрикций, выбивая стоны и воздух из лёгких Феликса. Член попадает ровно по простате. Для дополнительной стимуляции Хосок обхватывает орган Ли ладонью и медленно проводит от головки к основанию и обратно. — Подожди, — вскрикивает Феликс и пытается убрать руку, но всё тщетно. — Остановись… я… я сейчас... — Хосок лишь учащает движения рукой, не позволяя закончить предложение, но помогая закончить в его ладонь. Феликс откидывается назад ещё сильнее и содрогается в оргазме. Ли сильно сжимает внутри себя член, быстро доводя Хосока до предела, и тот изливается в презерватив. Со рта Чона слетает удовлетворенный стон. Понадобилось около минуты, чтобы отдышаться. Хосок помог Феликсу подняться с себя, сам встал с кровати и выкинул резинку. Он подхватил Ли, перекинул через свое плечо, не обращая внимания на чуть испуганный взвизг, и направился в ванную комнату, которая, как оказалось, есть и в спальне. В душе Чон настроил чуть прохладную воду, смывая пот с себя и бережно омывая Феликса. Тот не возникает — он слишком слаб. Полностью остыв, помывшись и отойдя от секса, Хосок обтерся большим полотенцем, потом замотал в него младшего, снова подхватил его и двинулся на выход. — Я могу… — пытается говорить Феликс. — Не можешь, — обрывает его Чон. Комната заполнена отвратительными запахами секса, похоти, страсти и… любви? Нет, фу, какая любовь, это был просто трах. Нежный, наполненный разными чувствами, но без любви секс. Хосок укладывает Феликса на постель, откидывает бутылек смазки на тумбочку и ложится рядом, накрывая обоих одеялом. Он обнимает Ли, наклоняется к его лицу и смотрит в глаза. Феликс закрывает их, когда Чон начинает приближаться. Так хочется впиться в эти недоступные губы, истерзать их долгими поцелуями, но Феликс не смеет снова идти против старшего. Но прикосновения не последовало. Феликс недоуменно открывает глаза, ведь он ожидал поцелуй в щеку, подбородок или шею. Хосоку приятно наблюдать этот немой вопрос. Он легонько касается пальцами подбородка, немного запрокидывает голову Ли назад и опускает свои губы на губы Феликса, совсем чуть-чуть беззвучно причмокивает их и отстраняется, наблюдая. Младший выдыхает и жалобно тянется к Хосоку, но тот снова уворачивается. Ли падает на подушки и разочарованно вздыхает. Но Чон не даёт долго расстраиваться, а жадно сам нападает на Феликса и довольно улыбается в поцелуй. Сразу углубляется и пускает в ход язык, пробуя Ли на вкус, сплетаясь с ним в бесконечно тягучем и долгожданном поцелуе. Кажется, слюна уже течёт по подбородкам и щекам, отпускать не хочется совсем, но приходится из-за нехватки воздуха. Тогда то, лицо Феликса решает покрыться красными пятнами и запылать от смущения. — Мне… нужно домой, — тихо произносит Ли. Он лежит головой на груди Чона и слышит, как бьётся его сердце — такой прекрасный звук. За окном уже давно темно, и неизвестно сколько сейчас времени. — Не нужно. Ты останешься здесь, — Хосок прижимает его сильнее к себе. — Но… — Никаких «но». Малыш, ты же не хочешь расстроить папочку? — Нет. — Тогда давай насладимся этой прелестной ночью вместе? Хосок наклоняется и целует, неторопливо двигая губами навстречу другим, таким распухшим, но приятным губам Феликса. — Хорошо, — шепчет в поцелуй Ли. — Если ты нуждаешься в чём-то, то просто скажи. Не голоден? — Нет, спасибо, — Феликс коротко чмокает Хосока, и вскоре они оба проваливаются в сон, нежась в крепких объятиях друг друга.