Speak My Language

Пальцы печатают и стирают написанное несколько раз на протяжении двух минут. Тонкая вертикальная линия скачет взад-вперёд и назойливо мелькает, призывая написать уже хоть что-нибудь. Проблема лишь в том, что каждый раз выходит слишком грубо. Как вежливо объяснить студенту, что он долбится в глаза и ответы на все его вопросы есть в последних трёх, а то и пяти параграфах? Минхо не знает. Он водит языком по щекам изнутри, отпивает кофе из стакана и снова пытается облачить своё негодование и осуждение в культурный костюм, за который его не уволят. - Хватит слать мне эту собаку, блин, мне работать надо, - хохочет Джисон, швыряя в Хёнджина ошмёток мандариновой кожуры. - Я не могу с неё, я не должен страдать один. Они приглушённо хрюкают, давясь смехом. Минхо смотрит на весёлое лицо и заставляет себя опустить взгляд обратно на кофейную гущу. Возможно, ответ он не может напечатать, потому что у него в черепной коробке полнейший погром. Он думал про это всё воскресенье и продолжает думать всю первую половину понедельника. Как это могло дойти до такого? Что произошло? Он пытается свалить всё на алкоголь, но он ведь даже не был настолько пьян. Пальцы не переставая вертят ручку. Тот субботний вечер был… чем-то. Минхо пытается отрицать это, как может, но понимает, что если бы не открывшаяся дверь, то он поцеловал бы его. Сам. Он ведь сам к нему наклонился. Неужели его настолько проняло услышанное, что он поддался какому-то идиотскому позыву? Тихий тяжёлый выдох через нос. Ему это не нужно. Он не собирается больше влезать во всё это дерьмо, ему хватило. Губы покалывает. Минхо кусает их, пытаясь избавиться от этого ощущения. Уму не постижимо. Он почти его поцеловал. Эта мысль крутилась на повторе, как заведённая. Его разум изо всех сил противится этому, всячески открещивается от картинки перед глазами. Но Минхо понимает, что в груди сопротивления нет, там нет неприязни. Она только в голове. И это выводит его из себя до скрежета зубов. - Твою мать, если ты ещё раз мне её отправишь… Джисон выглядит таким же, как и всегда. Не переживает, не смотрит на него по-другому, смеётся. Они и в воскресенье перебросились парой слов за завтраком, после которого все разъехались по домам. Минхо это успокаивает. Он смотрит на то, как Джисон продолжает жить, словно того дурацкого момента не было, и чувствует, что его наконец-то начинает медленно отпускать. Возможно, их обоих просто на мгновение закоротило. Хлорка, алкоголь, усталость, нестандартный разговор. Так бывает. Во время занятий мозг встаёт на своё место полностью. Минхо не отвлекается на судоку и размышления, вместо этого полностью сосредоточившись на объяснении темы и опросе студентов. Это универсальное лекарство, оно всегда помогает. Тело заполняется привычным раздражением и разочарованием в человечестве, которые разрастаются от каждой глупой ошибки. Места для других эмоций уже не остаётся, поэтому за обедом они с Джисоном как ни в чём не бывало смотрят новый выпуск The Try Guys и гогочут, едва не давясь рисом. Всё как всегда. Заседание разговорного клуба проходит нормально. Студенты обсуждают «В поисках Немо», каждый выносит оттуда что-то своё, многие делятся тем, как изменились их впечатления из детства по сравнению с теми, что образовались после просмотра в сознательном возрасте. Под конец преподаватели размышляют над тем, как выглядела ситуация со стороны Немо и Марлина по отдельности. Их ученики слушали живую речь всё с тем же интересом. Минхо сидит в учительской и расходует красную ручку на проверку эссе. Ужин на сегодня отменился: Джисон помчал домой, чтобы встретить сантехника, который должен посмотреть его потёкшую трубу в ванной. Поэтому Минхо решил остаться подольше и избавить завтрашнего себя от дополнительной работы. Одному ужинать не хотелось. На самом деле одна его часть радуется, что всё так вышло. Потому что мысль о том, что они останутся наедине в неформальной обстановке, ещё слегка волновала. Он переживает, что всё-таки может возникнуть неловкость. Нужно немного времени, чтобы произошедшее точно затёрлось. Однако при этом вторая часть испытывает какое-то разочарование. Минхо поднимает голову. Учительская была пустая и тихая. Нигде не было весёлых круглых глаз, которые согревали унылые однотипные вечера. Встряхнув головой, он возвращается к проверке. Надо закончить и тащиться домой отдыхать, день был длинный. Отложив в сторону последний лист, Минхо потягивается и закидывает свои вещи в рюкзак. Надо будет зайти в магазин около дома и захватить себе готовый ланч. Он выключает ноутбук и встаёт, чтобы натянуть пальто, как его глаза цепляются за светлое пятно за окном. Присмотревшись, Минхо понимает, что это был свет ламп на кустах во дворе. Похоже, какой-то идиот забыл щёлкнуть выключателем после занятия и деньги за электроэнергию уже какое-то время падали в пустоту. Недовольно цокнув языком, Минхо перекидывает пальто через руку и идёт выключать свет. Опять подниматься по этой чёртовой лестнице, а он ведь настроился, что уже уходит. Мысленно он в красках рисует, как завтра будет капать на мозги тому остолопу, который даже с такой простой функцией справиться не может. Поднявшись на второй этаж и осмотревшись, он понимает, что это была аудитория Чанбина. Конечно, кто же ещё мог быть таким безголовым? Подходя к двери со светящимся прямоугольником, Минхо уже тянется к ручке, как понимает, что слышит какие-то звуки, хотя здание было пустое. Он заглядывает в окошко и его рука застывает в воздухе, глаза расширяются так, что становится больно. Оказывается, Чанбин не ушёл. Хёнджин тоже. Он лежит животом на учительском столе, цепляясь за край пальцами. Глаза прикрыты, нижняя губа закушена. Его голова оттянута назад за медовые волосы рукой Чанбина, заставляя его выгибаться в спине. Вторая рука Чанбина сжимает его бледную ягодицу, покрытую алыми пятнами. Таз двигается с такой силой, что стол потряхивает. Минхо отворачивается, припадая спиной к стене и прикладывает ладонь ко лбу. Озабоченные идиоты. Нашли, где трахаться. Сдавленный стон заставляет его тут же сдвинуться с места и спешно спуститься по ступеням. Минхо никогда не был впечатлительным и повидал достаточно много всего интересного, но видеть то, как один его друг имеет другого, было далеко не самой приятной перспективой. Он бы предпочёл вообще никогда этого не видеть и стереть из памяти. Вернувшись в учительскую, Минхо замечает одежду на вешалке, на которую до этого не обратил никакого внимания, задумавшись о своём. Можно было догадаться и не травмировать свои глаза. Вздохнув, он надевает пальто, хватает рюкзак и идёт домой. Пусть теперь сами школу закрывают, раз решили превратить аудиторию в траходром. Знали бы студенты, чем занимаются их преподаватели после занятий. На следующий день Минхо всё не может перестать поглядывать на Хёнджина. Он каждый раз вспоминает его переполненное удовольствием лицо и оттянутые назад волосы. Сволочь, ведь сначала выпендривался перед Чанбином, устроил сцену в коридоре, а теперь ещё как под ним выгибается. Зато перед остальными они всё те же два конченных друга с одной извилиной на двоих. - Как вчера вечер провёл? – Минхо не может удержаться, он хочет увидеть хоть какую-то реакцию. - С каких пор ты такое спрашиваешь? – хмурится Хёнджин недоумённо. – Ты, блин, даже не здороваешься ни с кем. - Ну, вот решил спросить. - Тебе настолько скучно? - Да. - Пизда. Нормально провёл. Вечер как вечер. - Чем занимался после занятий? - Что за допрос? - Я просто спрашиваю, чего ты психуешь? - Да потому что я жопой чую, что что-то не так, - Хёнджин разводит руки в стороны. - Жопой чуешь, да? – Минхо хмыкает, едва сдерживая довольную усмешку. – Ну, вот и иди в жопу тогда. Больше не буду с тобой разговаривать. - Да ладно, чего ты? Обиделся, что ли? - Сдался ты мне. Минхо откидывается на спинку стула и листает материалы для занятия. Жопой он явно не только чует. Пусть радуется, что у Минхо хватает совести сохранять их секрет до того, как они сами обо всём официально объявят, если вообще объявят. Иначе он бы уже стебал их обоих безостановочно. Причём, зная их коллектив, не только он. Дверь учительской открывается, впуская Джисона, который звонко здоровается со всеми сразу и раздевается. Повесив пальто, он достаёт из пакета банку виноградной газировки и ставит её на стол Минхо, который с вопросом поднимает голову. - В магазе была акция 1+1, - отмахивается он и идёт к своему месту. - А мне ты ничего не покупаешь, - буркает Хёнджин. - Акция была только на виноградную. - Я тоже пью виноградную. - Ладно, господи, возьму и тебе в следующий раз. Палец Минхо поглаживает холодную с улицы жестянку. Он всегда покупает ему что-нибудь с виноградом, если видит. Соки, газировки, жвачки, конфеты. Мелочь, но каждый раз поднимает настроение. - Зацените, чего взял в дешмане, - Джисон достаёт из рюкзака очки с прозрачными стёклами и надевает их. – Как вам? Они сделаны из тонкого металла, окрашенного под золото. Рамки оправы круглые и достаточно большие, размером примерно с мяч для гольфа. - В ботаники записался? – прыскает Чанбин. – Ты похож на сову под спайсом. Или на деда. - Они, между прочим, сейчас модные, - Джисон уязвлённо поправляет их за дужку. - У кого? У тамблер боев? - Насколько ты старый, если помнишь эпоху тамблер боев? - Достаточно, чтобы считать это пафосным фуфлом. Ещё и деньги на это потратил. - Тебе идёт, - вдруг подаёт голос Минхо, перехватывая взгляд Джисона. – Хорошие очки. Первые две секунды тот молчит, смотря на него своими круглыми глазами, которые теперь казались даже больше, после чего расплывается в улыбке. Ботинок пинает кресло Чанбина. - Слышал, да? Минхо сказал, что они классные. - Мало ли что он сказал? – фыркает Чанбин. - Много. У него явно есть вкус, - Джисон гордо вскидывает подбородок и садится, включая ноутбук. Минхо кривит губой на неожиданный комплимент. Он не знает из-за чего именно влез, промолчать не получилось. Но он не соврал. Возможно, даже не сказал всю правду, как есть. Джисону не просто идут эти очки, они чертовски ему идут. Форма подходит лицу идеально и придаёт какой-то особый стиль, особое очарование. Рыжеватые волосы уложены пробором в три четверти, одна часть спадает чуть ниже бровей, дополняя золото оправы. Белая рубашка без воротника и с двумя карманами на груди заправлена в узкие чёрные брюки, на одной руке часы, на другой – дурацкий браслет. Молодой профессор во всей своей красе. - Тук-тук, - дверь учительской в очередной раз открывается, только теперь в проёме показывается кучерявая голова Чана. – Полны сил и энтузиазма наполнять знаниями юные головы? - Ты чё, угораешь? – обнажает зубы Чанбин. - Да. Англичане, зайдите ко мне после урока, надо кое-что обсудить. Всем хорошего дня. - Что вы натворили? – спрашивает Хёнджин, когда Чан уходит. - Не знаю, - Минхо пожимает плечами. – Я был паинькой. - Ты умеешь? - Иди к чёрту. - Нет. - Пидора ответ. - Да ладно? – Хёнджин наигранно прикладывает ладони к щекам в удивлении. – Я? Серьёзно? Они препираются и ёрничают ещё несколько минут, пока не наступает время поднимать себя с места и тащить на занятия. Минхо любопытно, зачем их позвали в кабинет начальника аж вдвоём, но он особо не переживает. Если бы случилось что-то плохое, Чан бы не был таким безмятежным, он хорошо его знает. - В общем, я всё думал над тем, как нам привлечь больше учеников, - на следующем перерыве директор сидит в своём кресле, поставив локти на подлокотники и соединив пальцы треугольником. – Нужно провести открытый урок. В следующий понедельник вы должны будете подготовить что-то типа лекции, может, немного интерактивной, где будете рассказывать про то, в каких профессиях может пригодиться английский. Нужно выставить всё так, что без него прямо вообще всё худо с выбором и перспективами. - Короче красиво развесить рамён на уши, - сразу же обобщает Минхо. - Именно. Красиво и незаметно. - С презентацией? – уточняет Джисон. - Да. Сделайте каждый свою, разделите профессии, пусть они послушают двух специалистов, это внушительнее. Я сделаю рекламу сегодня, пущу её в интернете и договорюсь с парой университетов и школ. - А в конце надо что-то про наборы, запись или что-то такое? - Я напечатаю какие-нибудь красивые понятные брошюры со всеми программами, ценниками, отзывами и прочим фуфлом. Вы главное профессии распишите, остальное я сделаю сам. Новый проект становится главной темой обсуждения за ужином. В чугунных тарелках с толстыми стенками булькают горячие супы, над которыми вьётся пар. От кимпабов веет кунжутным маслом. Слышно, как в зоне барбекю скворчит на гриле мясо. - Тогда я могу начать это всё. Поболтать про сам английский, про то, что это международный язык, бла-бла-бла, - Джисон дует на бульон в ложке и выпивает его, с шумом выдыхая. – Потом подведу всё к теме типа «Так где же вы можете применить его в нашей стране?» Возьму самое очевидное – преподавание во всех его проявлениях. Потом, может, крупные и международные компании? Типа специалисты со знанием языка всегда в приоритете, возможны командировки и так далее. Потом уже ты можешь рассказать про все виды переводческой деятельности. По времени у нас как раз где-то на час и выйдет. - Звучит как план, - Минхо несколько раз кивает, загребая ложкой рис из металлической чеплашки. – Расскажу про прелести заказов на переводы. - Недосып и мигрень бонусом? - Именно. «Вы всегда мечтали, чтобы вас начало тошнить от букв, потому что они у вас перед глазами сутками? Это работа для вас». - Ты, кстати, витамины пьёшь? - Мам, это ты? - Я серьёзно. - Пью, - Минхо закатывает глаза. – Не пропадать же. - И как? Есть улучшения? - Не знаю. Не следил. - Ну, улыбаешься ты больше. - Я? – Минхо удивлённо перестаёт жевать редьку. - Ага. Не то чтобы ты раньше был прямо хмурым недовольным дядькой, но сейчас твоё хорошее настроение, оно… like… ярче? Не знаю, как лучше это объяснить, - Джисон посмеивается и отпивает освежающей ледяной воды из стакана. – Скажи, как закончатся, куплю тебе ещё. - Уж витамины я могу себе позволить и сам. - Можешь, но позволишь ли – вот в чём вопрос. - Гамлет, залогинься. - Иди ты, - Джисон гогочет, запрокидывая голову и прикрывая рот тыльной стороной ладони. Захватив палочками кусок кимпаба с креветкой и отправив его в рот, Минхо понимает, что ему этого не хватало. Сидеть вот так в очередной безымянной забегаловке, пропахшей маслом, закидывать в себя что-то вкусное, болтать обо всём подряд и слушать голос Хан Джисона под цоканье посуды с кухни. Наблюдать за тенями от приглушённых ламп, скользящими по его лицу. Чувствовать тепло его коленей, если стол попадался узкий. Гулять по улицам со стаканчиками кофе в руках. Забывать про всё раздражающее, что случалось за день. Без этого вечера казались неполноценными. Теперь будни пополняются новым пунктом – подготовкой открытого урока. Минхо занимается этим дома, благо времени было достаточно, составляет текст, после чего уже садится за презентацию. Он не сторонник чтения с листка, поэтому прописывает себе список с основными пунктами, которые нужно упомянуть, чтобы уже там, с ходу объяснять всё живым языком, как он и привык. В школе всё циркулирует без особых изменений. Единственным особо важным событием становится появление в учительской белой передвижной доски для маркеров. Чан раскошелился и купил её, чтобы они записывали туда какие-то важные планы, пометки и послания друг другу. Естественно первым делом на ней появляются половые органы и имена, они же все были взрослыми людьми, которые зарабатывали на жизнь и платили налоги. Только наигравшись, они всё стирают, ведь в любой момент в учительскую мог зайти кто-то из студентов и увидеть их шедевры. Сбоку появляется график уборки, выходные и отсчёты до экзаменов и каникул. - Короче смотрите, - Джисон стоит у доски с маркером, обращаясь к развалившимся в креслах коллегам. – Среднестатистический студент думает примерно так. Он рисует линию, которая то поднимается вверх, то опускается, то идёт ровно. Напоминает не очень хорошее биение сердца с большими перерывами. - То есть он учит что-то новое, что-то забывает, что-то вспоминает, иногда не делает ни то, ни то и просто идёт как есть. Короче стандартно. Но. Вот это чуваки, которые как будто специально игнорируют примеры и считают, что если накидать слова в порядке вспоминания, то они превратятся в работающие предложения, - линия резко подскакивает вверх, потом вообще влево, по диагонали вправо, завивается кругами, падает куда-то вниз, снова идёт спиралью почти по всей доске. – Они создают то, чего не существует, улетают куда-то в Богом забытый остров Сондо. - Это ты ещё близко взял, - Сынмин указывает ручкой куда-то на окно. – Они как минимум залетают куда-то в джунгли Боливии. - Поэтому я уже не знаю, на какой реактивный самолет надо сесть, чтобы перехватить их в этой горячке и направить… - Джисон выводит огромный круг на доске и эффектно дёргает им в сторону, не менее эффектно оставляя чёрную полосу на своей кремовой рубашке. – Fuckle my buckle. Goddammit. Он протяжно вздыхает, зажмуривая глаза с досадой. За столами поднимается гиеноподобный хохот, Чанбин лупит рукой по подлокотнику кресла. Маркер летит в подставку. Джисон надувается от обиды на вселенную и угрюмо топает в уборную, наплевав на всё то, что собирался сказать и ради чего вообще рисовал эти схемы. Мыло, конечно же, не помогает, полоса в районе живота наоборот становится расплывчатая. Теперь рубашка мало того, что грязная, так ещё и мокрая. - Как успехи? Повернувшись, Джисон видит Минхо. - Не воодушевляют, to say the least. - Я так и думал. На, - Минхо снимает свой чёрный кардиган, оставаясь в рубашке, и протягивает ему. - Ты чего? Не надо, прохладно же, замёрзнешь без него. - Хочешь ходить с этой порнографией весь день? Мало того, что полоса, так ещё и видно, что мокрая и к животу липнет, - он указывает подбородком и трясёт рукой. – Давай быстрее, не беси меня. Помедлив, Джисон забирает у него кардиган и растягивает губы. - Спасибо, ты лучший. - Я в курсе. Минхо наблюдает за тем, как он одевается, и цыкает языком. - Вот это что такое? – он подходит ближе, дёргает за торчащий ярлык и заталкивает его под низ. – И рукава слишком бугрятся, когда ты их так натягиваешь. Он стягивает рукав кардигана вниз и начинает аккуратно складывать его до локтя, где уже была закатанная рубашка. Разобравшись с одним, он берётся за второй, после чего застёгивает все пуговицы, прикрывая полосу, и чуть тянет кардиган вниз, чтобы лучше сел. Всё это время Джисон внимательно следит за его лицом, так и не опуская уголки своих губ. - У тебя такие ресницы длинные. Руки Минхо, поправлявшего скривившийся низкий воротник рубашки, на мгновение застывают. Он поднимает на него глаза, они снова стоят слишком близко. - Мне их отрезать? - Что? Нет, - Джисон ошарашено смеётся. - Тогда не пялься на них. - Прости. Ты просто очень… - Очень что? - Ну… beautiful. Минхо смотрит на него, так и не убирая рук с воротника. С крана соскальзывает скопившаяся капля. - О, вы из Англии? – наконец, отвечает он чуть насмешливо. - Yes, sir, - Джисон издаёт смешок. - Иди проспись, Англия, - Минхо рывком выпрямляет ворот и отходит. – Только попробуй ещё и мой кардиган засрать. Я тебе… - Голову открутишь, да, знаю. - Good boy. Минхо выходит в коридор. Он едва сдерживается, чтобы не потрогать пальцами свои ресницы при бродящих студентах. Дурацкая квокка. Вечно говорит что-то странное и сбивает его с толку. - Ого, какой ты раздетый, - издевательски тянет Хёнджин, когда он входит обратно в учительскую. – Вам в туалете было весело? - Не так весело, как бывает в аудиториях, - срывается с языка Минхо, и он видит, как лицо Хёнджина начинает хмуриться. – Время уже, твою мать, надо идти. Он хватает нужную папку из лотка, берёт телефон и ретируется до того, как могут посыпаться уточняющие вопросы. Нечего его провоцировать, опция сострить у него всегда находится на панели быстрого доступа. Это он ещё успел под конец сдержаться. Джисон ходит в его кардигане до вечера и отдаёт, уже когда они одеваются в пальто после ужина. Дома Минхо вешает его обратно в шкаф и улавливает дуновение персикового парфюма, пропитавшего ткань за день. Несколько секунд кажется, что Джисон стоит где-то рядом, за плечом. Мимолетный фантом, оживший в его квартире. Выходные проходят за подготовкой к открытому уроку. Последние слайды презентации, правка надписей, практика лекции. Минхо ходит по небольшому пространству своей гостиной-спальни и рассказывает про профессии невидимым слушателям. Иногда он подсматривает в листок с пометками в своей руке, чтобы не забыть упомянуть один из выписанных пунктов. Затем он репетирует, уже сидя перед ноутбуком и переключая слайды. Пару раз приходится отвлечься на мемы и дурацкие видео, которые присылает Джисон. Он всегда их присылает. Наконец, наступает понедельник. Минхо спокойно проводит стандартные занятия, проверяет в перерывах домашние задания, однако чем ближе вечер, тем больше становится напряжение внутри. Он даже не знает, из-за чего так переживает. Это фактически была обычная лекция, просто для новой аудитории. Но живот неприятно скручивает, нога трясётся. Он успевает взбеситься из-за того, что принесённый ноутбук резко глючит на пару с проектором, который кое-как включился, а потом выключился. В аудитории начинают появляться люди. Они здороваются и занимают свободные места. Минхо отпивает воды и шумно выдыхает, покусывая щёку изнутри. Теперь беспокойно дёргаться на месте начинают обе ноги. Глаза то и дело поглядывают на часы, хочется быстрее начать, чтобы быстрее закончить. - Всё нормально, - руку под столом обхватывают горячие пальцы. – Ты сделаешь всё по красоте, это же ты. Если что, я рядом. Минхо поворачивает голову. Сидящий рядом Джисон подбадривающе улыбается и кивает, сжимая его руку чуть сильнее. Он выглядит максимально расслабленным. От его уверенности становится слегка, буквально на самую каплю, легче. Минхо сжимает его пальцы в ответ. Не хочется признавать, но идущее от него тепло успокаивает. Напоминает, что он не один. Через пятнадцать минут урок начинается. Как они и договаривались, первым выступает Джисон. Он рассказывает про их школу, чуть затрагивает программы и затем переходит непосредственно к английскому, а затем к профессиям. Слушать его как всегда приятно. Полезная информация скрашивается шутками к месту, что поддерживает интерес публики. Он широко водит руками, сопровождая свои слова жестами, и в нужное время щёлкает пультом для переключения слайдов. Закончив рассказ про компании, он передаёт слово Минхо. Холодная вспотевшая ладонь цепляется за пульт. Он встаёт из-за стола и выходит вперёд, на то самое место, с которого привык вещать на занятиях. Сердце колотится, но в нём включается наработанный профессионализм: голос не выдаёт ни единой капли волнения. Постепенно получается разговориться и Минхо успокаивается, входя в режим. Он рассказывает про востребованность переводчиков, про сферы, в которых они могут работать, и как обычно подчёркивает основные фразы ладонью в воздухе. Листка с подсказками в руке уже нет, зато есть презентация за спиной, на которую он поглядывает, чтобы вспомнить, какая часть идёт дальше. Однако без накладок естественно не обходится. Для темы синхронного перевода он подготовил специальное видео с ютуба, которое отлично демонстрировало процесс для тех, кто был не знаком с этой сферой совершенно. Вот только вайфай, похоже, отвалился и вставленное ссылкой видео не запускалось. На чёрном экране крутится раздражающий круг. Минхо нервно зачёсывает пальцами волосы, чувствуя, как его восстановленная уверенность начинает падать от того, что случилась накладка и аудитория затихла. Внутренности снова потряхивает. - Давайте мы продемонстрируем вам синхронный перевод не через кабину, а вживую, как на личных встречах, - севший на первом ряду Джисон поднимается с места. Минхо удивлённо смотрит на него, не сразу понимая, что тот задумал. Ничего из этого они не обсуждали. Обернувшись, Джисон многозначительно смотрит ему в глаза, подзывает к себе, после чего снова разворачивается к публике. - Мы не проходили курсы синхронного перевода, но я брал пару уроков, так что постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы поспевать за речью. Профессор И, пожалуйста, негромко рассказывайте что-нибудь на английском, например, расскажите про магазины и кафе, которые есть в округе. А я в свою очередь буду переводить это аудитории на корейский. - In front of our school there’s a small store that… Слегка растерявшись от неожиданности, Минхо быстро заставляет себя собраться и начинает говорить обо всём, что приходит в голову, вспоминая район, который они вместе обошли вдоль и поперёк. Из-за инверсии частей предложения в двух языках Джисону приходится взять паузу не в стандартные 3-4 секунды, а в 5-6, после чего он начинает на ходу переводить услышанное, немного повышая голос, чтобы их речевые потоки не смешивались слишком сильно. Без тренировки мозг сразу напрягается, но из-за того, что тема была знакомая, Джисон привыкает. Демонстрация длится минуту, чтобы не отнимать слишком много времени, однако этого достаточно, чтобы словить аплодисменты. Далее лекция идёт по прежнему сценарию. Минхо заканчивает свою часть и под конец они подводят итоги, объясняя, что информацию об их школе все присутствующие могут найти в буклетах, а более детальные подробности есть на указанном там сайте, либо их можно узнать по телефону. Прощаясь, люди вновь благодарят их за показанный живой пример и хвалят их навыки языка. В какой-то степени из-за накладки всё вышло даже лучше, чем планировалось. - Сраный вайфай, - когда в аудитории никого лишнего не остаётся, Минхо выдыхает и злобно щёлкает крышку ноутбука пальцем. - Да ладно, всё нормально. Выкрутились же, - Джисон подходит к нему и хлопает по плечу. - Это да, - Минхо какое-то время молчит. – Спасибо. Я… меня так это вывело после всех этих глюков техники, что я вообще тогда выключился и не знал, что делать. - Без проблем. Ты классно выступил, было интересно слушать про переводы документов, про всякие нюансы, внутренняя кухня всегда интересная. Только зря волновался. - Я не знаю, что не так. Обычно я не боюсь выступать, просто, похоже, накопилось. - Бывает, может, устал к вечеру. Ладно, не парься, всё уже прошло. Никто бы вообще не догадался, ты молодец, - Джисон ободряюще улыбается. Минхо смотрит на него и выдыхает с усмешкой. В аудитории стало непривычно тихо без гудения чужих разговоров. Зато в нём самом продолжает гудеть назойливая мысль, причём так громко, что больше ни на чём сосредоточиться не получается. - Если бы ты не вскочил, то я бы просто забил на тему и пошёл дальше, чтобы всё замять. Такие мелочи легко выводят меня из себя, потому что я психованный. - Эй, всё хорошо, - Джисон берёт Минхо за плечи, разворачивая к себе. – У каждого свои тараканы. Я всегда тебя подстрахую. Ты не один. - Я рад, что ты есть. Слова звучат раньше, чем Минхо успевает обработать их в своей голове. Он застывает, смотря в распахнувшиеся круглые глаза так, как будто случайно выдал вселенскую тайну, о которой никто знать не должен. Слышно, как шумно работает перегревшийся ноутбук, как звучит вдалеке на улице клаксон машины. И как безбожно громко дребезжит в собственной груди. Джисон смотрит на него, не отрываясь и чуть приоткрыв рот от услышанного. Они оба не ожидали того, что прозвучало. Его рыжеватые волосы зачёсаны вбок, тень падает на левую часть лица. Взгляд Минхо опускается на родинку на щеке. Та всё чаще становилась центром притяжения. Заметив это, Джисон осторожно подаётся вперёд, словно дождавшись какого-то знака. Минхо снова поднимает глаза и в этот момент их носы соприкасаются. Губы обдает теплом дыхания, но пару секунд ничего не происходит. Возможность отступить. Однако Минхо не отступает, он не находит в себе способности двигаться, его окружил запах персиков. Тогда, немного погодя, Джисон и целует его, мягко прижимаясь горячими губами. Его пальцы сжимаются на плечах Минхо. Через одно долгое мгновение Джисон немного отстраняется, они смотрят друг другу в глаза и затем он снова целует его. Только в этот раз Минхо отвечает. Не поддаться порыву не получается. Ладонь Джисона скользит вверх и опускается на его щёку. - Нет, - в этот момент Минхо как будто приходит в себя от разряда и отскакивает назад, бешено дыша. – Нет, нет. Не надо. - Что не так? – Джисон обеспокоенно хлопает глазами, не понимая, что произошло. - Не надо было это делать. - Почему? - Мне этого не надо, - Минхо загнанно смотрит на него, делая ещё шаг назад. – Хватит с меня отношений, больше не хочу. - У нас всё может быть по-другому. Мы можем попробовать. Нам ведь хорошо вместе, разве нет? - Я знаю, как всё это начинается, - Минхо кривится. – И закончится это как всегда, я больше не хочу через это проходить. - Я не сделаю тебе больно, только не тебе. Всё в порядке, если тебе нужно время, просто дай нам шанс. - Хватит шансов. Я и так подпустил тебя слишком близко. Минхо сжимает кулаки и решительно направляется к выходу из аудитории. Но Джисон перехватывает его за локоть и заглядывает в лицо, беспокойно сводя брови. - Пожалуйста, поверь мне один раз. Поверь в меня. Ты ведь тоже это чувствуешь. Иначе не стал бы отвечать. И тогда в коттедже тоже. Между нами есть связь. Какое-то время Минхо стоит, сжимая челюсти так, что ноют мышцы. Грудную клетку рвёт от пожара. Он смотрит ему в глаза. - Ты мне не нужен. Вырвав свою руку, Минхо вылетает из аудитории, оставляя Джисона потерянно стоять с вперенным в пустоту взглядом. Коридор проносится рябящим калейдоскопом, ботинки стучат по ступеням. В учительской вещи со стола рукой сметаются в рюкзак. Минхо натягивает пальто, закидывает рюкзак за плечи и выходит из школы так спешно, как будто двери могли в любой момент закрыться. Подальше отсюда, быстрее. Минхо несётся по улицам, в голове ни единой чёткой мысли, только подожжённый муравейник и мелькающие огни. Холодный воздух царапает горло при каждом вдохе, ветер прорезается сквозь волосы. Шаги начинают замедляться, дыхание рваное и частое. В один момент Минхо просто застывает, уставившись в пятно на асфальте. Он не может избавиться от выражения глаз Джисона после его слов. Оледеневшие. Треснувшие. Как будто ему заехали под дых. Он сделал ему больно. - Fuck! Нога с силой ударяет лежавший около здания мусорный пакет. Тот подскакивает, рвётся и падает обратно на асфальт, разлетаясь ошмётками по сторонам. Проходящие мимо люди испуганно поглядывают на Минхо, который исступлённо дышит, изо всех сил сжимая кулаки. Он сделал ему больно. До дома Минхо добирается на такси. Сил на то, чтобы тащиться в общественном транспорте, не было. Он швыряет пальто на пол и падает на диван. Лицо зарывается в ладони. Почему всё так? Он оттолкнул его, чтобы огородить самого себя от боли, так почему ему в итоге так больно из-за того, что он его ранил? Несколько долгих минут тишина в квартире не прерывается абсолютно ничем. Всё замирает. Минхо откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. В ушах звучит собственный голос: «Ты мне не нужен». Он ведь сказал это не для Джисона. Он, похоже, сказал это для себя. Где-то глубоко внутри он твердил себе эти слова как заведённый уже достаточно давно. Чтобы верить в них. Он не нужен ему. Минхо никто не нужен, он больше не собирается во всё это лезть, он больше никому не позволит разбить себя. Оно того не стоит. Ночь выходит практически бессонная. Минхо вертится, успокоиться не получается. Его продолжает грызть изнутри всё сразу, он уже не понимает, какие эмоции испытывает. Безуспешно провалявшись так три часа, он включает какой-то совершенно рандомный подкаст про сравнение индоевропейских языков и лежит, почти сразу же переставая слушать его. Заснуть получается только на пару часов, да и то не крепко, а где-то на грани. Сидя на рабочем месте за ноутбуком, он старается не поднимать взгляда вообще. Для него существует только экран с текстами. В висках стучит. Признаваться не хочется, но он боится. Чего? Он не знает. Когда открывается дверь и его обдаёт знакомым персиковым парфюмом, всё в нём напряжённо поджимается. Не получается даже вдохнуть. - Yo wassup, - тянет Хёнджин. - Привет. Голос Джисона такой тусклый, что поначалу его не получается узнать. - Ты чего такой? - Не выспался. Минхо чувствует, как в груди нещадно тянет. Он таращится в экран так, что перед глазами начинает мелькать. В ушах шумит. Сидящий рядом Хёнджин замечает его окаменевшее лицо. Он переводит взгляд с него на мрачного Джисона, который так же пялится куда угодно в районе стола, но только не поднимает глаз. Брови хмурятся. Что-то здесь не так. За день тишина в учительской начинает давить и на всех остальных. Без звонкого весёлого голоса она ощущается в разы острее, чем было во время прошлого конфликта других людей. Короткие разговоры неловко обрубаются, едва начавшись. Воздух кажется застывшим и сухим. Минхо не может разобрать ни одно из своих ощущений. Его как будто набили камнями, которые беспрестанно тянули вниз. Он сделал то, что нужно было, он защитил себя, пусть и пришлось атаковать. Почему он не чувствует облегчения? Почему он даже глаза на него поднять не может? - Профессор? Профессор И? - А? Вздрогнув, Минхо промаргивается. Студенты недоумённо изучают его взглядами со своих мест. - Вы не сказали, что делать дальше. Мы записали примеры. - Я… да, точно. Перейдём к переводу предложений. Простите, я плохо спал. Минхо спешно водит пальцем по листу с материалами. Какого чёрта? Он никогда, ни разу не отвлекался во время занятий. Наоборот, занятия всегда отвлекали его от всех проблем в жизни. Почему он никак не может сосредоточиться? Это уже смешно. Смеяться только не хочется. Пальцы устало трут лоб, когда он заканчивает занятие и собирается. Дурацкий день, голова буквально раскалывается. Задвинув стул, Минхо выходит из аудитории и спускается вниз. Чем ближе он подходит к учительской, тем сильнее холодеют его конечности, шаги становятся медленнее. Приходится буквально заставлять себя идти вперёд. - Идём-ка переговорим, - вдруг из-за поворота выскакивает Хёнджин и хватает его за предплечье, таща за собой. - Какого хрена? Отстань, мне не до этого. - Я заметил. Неожиданно сильный Хёнджин держит крепко и буквально заталкивает его в туалет, перегораживая дверь. Минхо раздражённо раздувает ноздри. - Что тебе от меня надо? Я не в настроении. - Не ты один. Что с ним случилось? - Ничего. - Ну да. - Я похож на секретаря Джисона? Откуда я знаю? Хёнджин берёт небольшую паузу, после которой насмешливо фыркает. - А я ведь не называл имени. Минхо замирает, после чего прикрывает глаза на пару секунд и скрещивает руки на груди. Он ничего не отвечает. - Так что у вас там? - Ничего. - Кончай уже крутыша из себя строить. Ладно твоё обосранное настроение, бывает, но чтобы Джисон ходил абсолютно никакой и молчал? Случилось что-то серьёзное и это серьёзное случилось между вами. - Между нами ничего нет и быть не может, - чеканит Минхо. - Почему? - Потому что не может. - Почему? – не отстаёт Хёнджин. - Потому что иди на хер, понял? - Меня не пугает твоя ругань, я вижу, что тебе больно. И ему больно. И зная, какой ты упёртый кусок дерьма, я хочу вам помочь. Я не верю тебе, - Хёнджин качает головой и не отступает. – На человека, с которым ничего не может быть, так не смотрят. - Как? - Как ты смотришь. Ты смотришь на него так, как дети смотрят на велосипед, который выпрашивали всю жизнь. Как будто это самое крутое, что может быть, и ты не можешь поверить, что он существует. - Отвратительно, какой же кринж, - усмехается Минхо, отворачиваясь. - Кринж – это просрать человека, с которым вы делаете друг друга счастливыми, потому что ты упёртый баран и боишься чего-то нового. - Я не боюсь. - Боишься. - Слушай, ты какого хрена мне тут лечишь? Думаешь, раз завёл себе мужика, то всё, эксперт? – едко выплёвывает Минхо, вызывая удивление в лице напротив. – О да, я в курсе, я видел ваш срач в коридоре. И как Чанбин трахал тебя на столе я тоже, к сожалению, видел. Поначалу Хёнджин замирает, потерянно смотря на него. В его шкаф с нижним бельём залезли и раскидали всё по комнате, а потом потоптались. Он перебирает пальцами, собираясь, опускает голову, закусывает щёку изнутри, после чего снова смотрит Минхо в лицо. - Вот и не будь, как я. Я тоже боялся, пока не понял, что потерять его я боюсь больше. Потому что с ним – я дома. И я знаю, что в этом доме меня всегда примут, поэтому мне больше не страшно. Представь, что его нигде нет. Вообще нигде. Потому что если ты сейчас проебланишь, то это будет твоя реальность. Оно тебе надо? - Я наслушался. Минхо обходит Хёнджина и выходит из уборной. Бардак в голове стал ещё больше. Он терпеть не может, когда его учат жизни. Но слова продолжают звучать в сознании. Представить, что его больше нигде нет. Минхо заходит в учительскую, кидает папку на стол и направляется к кухне. Надо срочно смыть собравшийся в горле ком водой. Даже не удосужившись поднять задумчивый взгляд, он в кого-то врезается. - Прости, - на автомате выпаливает Джисон, который затем понимает, что это он, и замирает. Сердце пропускает удар. Минхо впервые за сегодняшний день посмотрел на него. Рыжеватые волосы растрёпаны, круги под глазами в разы темнее. Зрение выхватывает что-то постороннее и Минхо смотрит вниз. В руках Джисона конверт с подписью «Заявление на увольнение». - Ты увольняешься? - Да. - Ты ведь любишь эту работу. - Я больше не буду тебе навязываться. Это твоё детище и я не хочу, чтобы ты чувствовал дискомфорт из-за меня. - Причём тут я? Тебе нравится здесь работать, это и твой проект тоже. - Я так не могу. Это место для меня не только работа. Поэтому мне лучше будет уйти, я поищу вам хорошую замену, - Джисон замолкает. – И ещё… I’m sorry I love you. Он аккуратно обходит остолбеневшего Минхо и двигается к выходу. А внутри Минхо всё грохочет, трясётся и падает. Он пытается осознать, что Джисон уходит. Что его больше не будет здесь. Что они больше не будут вместе сидеть на обеде, его голос не будет заполнять учительскую, его глаза не будут гореть энтузиазмом во время пересказа очередной статьи, они больше не будут вести разговорный клуб, не будут вместе ужинать, не будут вместе гулять, попивая кофе, он не будет слать ему дурацкие картинки и видео. Он просто исчезнет, как будто его никогда не было. И наступит холодная тьма. - I want you to stay, - резко вырывается у Минхо. - Что? – Джисон, уже схватившийся за ручку двери, оборачивается. - I don’t want you to leave cause… I’ve never been that happy before, - вымученно признаётся Минхо им обоим одновременно. – And I’m scared it will go away. Cause it’s you who makes me happy. You make me laugh, you make me believe that I’m special, that I’m worth something. And I’m scared that if you leave me I will never be able to heal again. Ever. - Я не оставлю тебя, если ты сам этого не захочешь, - Джисон возвращается обратно и подходит к нему. – Тебе проще говорить на английском, потому что ты не привык говорить о своих чувствах? Потому что они заставляют тебя чувствовать себя уязвимым? - Yes. You’re making me feel vulnerable and I don’t like it. - Тогда доверься мне. Поверь, что я ни за что этим не воспользуюсь, чтобы сделать тебе больно. Я сам полностью открыт, ты можешь делать со мной, что хочешь. Потому что для меня ты самый удивительный человек в мире и я хочу быть с тобой всё время, хочу слушать тебя. Ты понимаешь меня. Мы с тобой говорим на одном языке. - Значит, выкинь это дерьмо, дурацкая ты квокка, - Минхо вырывает у него из рук заявление на увольнение, разрывает на части и швыряет в мусорку. Джисон поначалу как будто не верит и осматривает его так, словно видит впервые. Круглые глаза расширяются, брови подскакивают. Затем он выдыхает, опадая в плечах, и начинает улыбаться, впрочем, всё ещё с толикой нерешительности. - Значит… ты… Ладони Минхо опускаются ему на щёки и рывком притягивают к себе, не давая договорить. Он целует Джисона уже без той растерянности, которая была прошлым вечером. Он целует его, пытаясь прижаться ближе, почувствовать больше, дать понять, как много он в это вкладывает. И Джисон понимает. Он кладёт руку ему на талию, а другой зарывается в волосы. Все проблемы перестают существовать, теряясь в моменте. - Блять, вы бы хоть дверь закрыли, - в учительской появляется Чанбин, заставляя их оторваться друг от друга и озадаченно повернуться. – Сюда же студенты могут зайти, ну ё-моё. - Так иди и карауль, чтобы никто не зашёл, - командует Минхо, даже не смущаясь. - Охренел? Я что, охранником нанимался работать, пока вы тут лобызаетесь? - Хочешь я расскажу всем, что вы с Хёнджином делали в аудитории на парте? Рот Чанбина открывается и он поражённо застывает. Он пытается что-то сказать, но смолкает, кидает взгляд на часы и прочищает горло. - У вас три минуты. Дверь закрывается, они снова одни. - Грёбаный багет, каждый раз не вовремя. - А что они делали в аудитории на парте? – с озорством спрашивает Джисон, довольно щерясь от такой интересной сплетни. - Много чего, - Минхо красноречиво играет бровями. – А мы на чём остановились? - На этом. Джисон снова целует его, улыбаясь. Ладони Минхо сползают с его щёк на шею, переходят на затылок и царапают его. Тёплое солнце ярко светит в окно. Джисон рывком поднимает Минхо и усаживает на стол Чонина, сгребая всё, что там было, в сторону. С этим они будут разбираться через три минуты. А пока что они разговаривают. На своём особом языке, который известен только им двоим. ______________________________ Like - типа Fuckle my buckle. Goddammit – Ёбаный разъёбанный. Чёрт подери To say the least – Как минимум I’m sorry I love you – Прости, что люблю тебя I want you to stay – Я хочу, чтобы ты остался I don’t want you to leave cause… I’ve never been that happy before – Я не хочу, чтобы ты уходил, потому что… Я раньше никогда не был таким счастливым And I’m scared it will go away. Cause it’s you who makes me happy. You make me laugh, you make me believe that I’m special, that I’m worth something. And I’m scared that if you leave me I will never be able to heal again. Ever – И я боюсь, что это исчезнет. Потому что то, что делает меня счастливым – это ты. Ты заставляешь меня смеяться, ты заставляешь меня верить, что я особенный, что я чего-то стою. И я боюсь, что если ты оставишь меня, то я уже никогда не смогу исцелиться. Никогда Yes. You’re making me feel vulnerable and I don’t like it – Да. Ты заставляешь меня чувствовать себя уязвимым и мне это не нравится