***
Долгий разговор не привел только к «вылету» глюка на перезагрузку. Ожидающий возвращения своего… врага? друга? Художник записывал все произошедшее на шарф, параллельно раздумывая над дальнейшими действиями. Стоит забрать Разрушителя с собой, и предложить помощь — не очень хочется, чтобы об этой «проблемке» узнала одна особа, чье имя можно сравнить с именем «того-чье-имя-нельзя-называть» из Гарри Поттера по произведению ужаса на людей. Вряд-ли он бы оставил потерю памяти Глюка без внимания — это ведь такая прекрасная возможность прибрать эту «свободную пташку» к рукам, заставляя выполнять свои приказы. Кажется, битва против Эррора превращается в битву за Эррора, как интересно. Да и, Эррор ли это вообще? Что с его душой? Почему манера речи и поведение так сильно изменились? Такой сильный и гордый Разрушитель стал напоминать напуганную девочку. Усмехнувшись собственным мыслям, Инк пробежался взглядом по своим старым записям. Вот перемирие между Хранителями эмоций, не столь важно, дальше очередная битва за SwapFell, кость, попавшая в душу Эррора, прах в пустоте… Стоп. Прах в пустоте? Бросив взгляд сначала на, все еще перезагружающегося, Разрушителя, а после на текст, в голове Художника наконец стала выстраиваться цельная картинка событий. Каждому жителю мультивселенной давно известна его роль, в первую очередь, главная она, или второстепенная. Вся жизнь, как слаженные шестеренки, крутится вокруг исполнения своих обязанностей, кружась, как белка в колесе, по давно известному сценарию. Так, у каждого главного «героя», хотя, на деле, и злодея — что такое злодей — понятие относительное, есть своя «замена». Никто не хочет, чтобы одна из шестеренок вышла из строя, ведь, тогда рухнет вся конструкция, поэтому, погибших часто «заменяют». Или новым персонажем, с такой же целью, или же заменой души, перемещая сюда человека из другого мира. Видимо, здесь произошел второй вариант, что и объясняет проблемы в памяти, а также изменения характера.***
Открыв глаза после завершенной перезагрузки, Эррор увидел неизвестное ему ранее место. Он лежал в мягкой постели под теплым одеялом, в небольшой, но красиво обставленной и, относительно чистой, комнате. Единственное, что смущало — отсутствие окон, лишь большая, скорее громоздкая дверь, из какого-то светлого дерева, являлась выходом из помещения. Обстановка не отличалась какой-то изысканностью — довольно маленькая кровать для одного живого существа, светлая тумбочка, кажется, служащая лишь подставкой для вазы с бледно-желтыми, неизвестными Разрушителю, цветами, такой же светлый шкаф, с большим зеркалом, отражающим в себе стену с бледными, но красивыми желтыми обоями, украшенными картинами, кажется, нарисованными самим хозяином дома. Там виднелся силуэт трех скелетов — невысокого, судя по одежде, любителя голубого, и примерно такого же ростом, скелета, с диадемой. Третьим же был, судя по всему, сам хозяин дома, и с тем, что Разрушитель не ошибся с прозвищем «Художник», он не мог не согласиться. Рядом висела картина, выполненная в более темных цветах, и, изображающая, кажется, самого Эррора, и сидящего рядом Инка? Означает ли это, что они действительно друзья? Яркий свет люстры, служащий единственным освещением в этом замкнутом пространстве погас, по стандарту самых дешевых и плохо снятых фильмов ужасов, а скрип двери напугал еще сильнее. К сожалению, или к счастью, свет вернулся в следующее мгновение, позволяя понять, что, вошедшего монстра не стоит бояться — в дверях стоял, уже не в предыдущем образе «капусты», и без тяжелой кисти, Художник, в широкой домашней футболке, кажется, ранее светло-бежевого цвета — сейчас одежда была безнадежно испорчена пятнами красок — и коричневого, так похожего на молочный шоколад, цвета штанах, слегка переминаясь с ноги на ногу. В воздухе царила неловкость, прерванная резким шуршанием одеяла, после которого лицо Разрушителя, как и тело, оказалось полностью скрыто одеялом. — Я подумал, что, ты, возможно, голоден? — слегка откашлявшись вначале, прервал неловкое молчание Инк, наблюдая за комочком под одеялом. В этот момент он, как никогда, был рад отсутствию души и морали — лгать о дружбе будет намного легче, и попасться на вранье становится практически невозможно. Из под одеяла так и не раздался ответ, чернокостный скелет лишь крепче обнял свои колени, считая до ста, чтобы успокоиться. Почему он так боится? Разве, ему не сказали, что перед ним друг? Но, почему он не помнит, как попал сюда? Создавалось чувство полной незащищенности — Эррор не понимал абсолютно ничего, не знал, кто эти монстры на картинах, что за места изображены на фотографиях, которые, он не сразу заметил из-за плохого зрения, хотя, частички воспоминаний, словно крутились вокруг, на расстоянии вытянутой руки. Было страшно, непонятно, неловко, и в очередной раз страшно… Он не знал, как себя вести, как говорить, как обращаться, не знал, что любит, чем увлекается, и не знал ничего о других. В воспоминаниях блестели лишь имя, и парочка фактов из безопасности, которые, каждая мать говорит своему ребенку, например — не лезть пальцами в розетку. Конечно, вышеупомянутого источника тока поблизости и не наблюдалось, зато фраза «не ходить никуда с незнакомыми мужчинами» все еще громко орала в голове. Сколько ему вообще лет? На что он способен? Почему он так боится?! Глубоко вздохнув, Инк тихо закрыл дверь, направляясь в сторону кухни — кажется, его гостю лучше побыть одному. А сам Хранитель вселенных, наверное принесет ему в комнату еды на подносе, и обязательно положит плитку шоколада. А еще, стоит выпить чего-нибудь, например, кофе. Пусть и хотелось бы кое-что покрепче…